— За Андри. Потому что… Это неоднозначно. Мы очень близки, но и разные. Я чувствую вину перед ним. Ответственность. За прошлое, и вообще. Жалость, сочувствие. Из-за положения его соплеменников в нашем мире. Потому что он сильнее всех остальных и в тоже время… — Голос упал до шепота. — слабее. Восхищаюсь и завидую. Не могу выделить одну причину. Я люблю его как брата и друга и он часть моей жизни. Часть меня. Я бы мог жить без родителей, без Изи, но он мне нужен в любом мире.
— Если бы он решил остаться здесь, что бы ты почувствовал? Отпустил бы?
— Зачем бы ему… — воскликнул Алек, но тут же осекся. Не он задавал вопросы. Сжал пальцы на предплечьях, молчал недолго, внутри представлял себе эту ситуацию. Хотел максимально искренне ответить, откинув вспыхнувший страх остаться без Андри там, во дворце. Но его же об этом и спрашивали. Что он бы почувствовал.
— Если бы он захотел остаться по собственному желанию, не в силу причин спасти меня, ребят, Из, ведь тогда я бы сопротивлялся — но по каким-то своим причинам. По своему желанию.
Алек сильнее сжал пальцы и растерянно смотрел в пол. Он не хотел остаться без Андри. Но не мог заставлять его.
— Я бы оставил его. Попытался бы выглядеть самоуверенно, словно проживу без этой заразы с шилом в заднице, чтоб не расстраивать его, и оставил. Хоть этот вариант меня очень пугает. Я буду переживать как он будет тут, как я буду без него там. Буду скучать. Как… Это будет жестоко с его стороны. Почти как предательство. Я, наверное, буду сердиться и злиться. Пытаться отговорить. Но оставлю, хоть это и будет очень тяжело.
— А какую причину ты бы принял как оправдание? Чем мог бы Андри оправдаться?
Алек покусал нижнюю губу.
— Иногда я чувствую, что Андри не счастлив. Он ощущает себя как в клетке, во дворце, хоть и есть все, что ни пожелаешь. Может здесь он будет чувствовать себя свободным, не втиснутым в рамки этикета и королевских указаний. Может найдет что-то, что будет делать его счастливым. То, чем он хотел бы заниматься, но не получалось во дворце, и мне не говорил. А может…
Алек замолчал. Андри всегда был бесшабашным, любил кого хотел. Никогда не говорил о том, есть ли у него идеал, образ человека, которого он бы хотел видеть рядом. Ни с кем не встречался долго, и никого не выделял. Но ведь это не означало, что он не хотел найти свою половинку, человека, с кем бы хотел разделить дни? Конечно, предполагать, что здесь, в подземном мире, он может найти кого-то такого — было странно. Но сам Алек нашел же. Почему бы и Андри не найти?
— Ну, а еще, может ему кто-то понравился настолько, что он ради него захочет остаться. Эта причина конечно не очень реальная, сам Андри, если бы услышал мои слова, высмеял бы меня и обвинил в излишней романтичности и чувствительности, но все же… Я всегда говорил, что однажды кто-то ему встретится, такой, от которого он уже в другую постель не прыгнет. Он смеялся.
— Чего хочешь ты сам?
Алек вдруг вспыхнул румянцем. Нет, он, конечно же, не думал о чем-то таком этаком, но почему-то, когда Магнус своим бесподобным голосом задал этот вопрос, ответ возник в голове именно совсем неправильный и единственный. Не такой, какой он мог бы озвучить. Озвучить ему, а еще тем, кто наблюдает. Почувствовал себя в ловушке. Если начнет говорить о чем-то другом, про лекарство для Из, про то, каким беспомощным и не на своем месте чувствует себя во дворце, про скуку во дворце и как хочет это все изменить, или еще что бы то ни было — он обманет и это будет конец его походу. Надо было решаться.
— Тебя, — буквально беззвучно прошептал он, не глядя на Магнуса. — И много чего другого.
Выражение «провалиться сквозь землю от стыда» он прочувствовал как нельзя лучше. Пришел он, понимаешь ли, за лекарством для сестры. Ну-ну.
— Почему меня?
Алек хотел возмущенно глянуть на Бейна, который ни капли не хотел пожалеть его, но потом, еще сильнее опустив голову, проговорил, ощущая как краснеют уже уши и шея:
— Ты нравишься мне. Ты особенный. Я ощущаю, что ты меня понимаешь, и что я нравлюсь. Я хочу думать о тебе и потом, хочу позвать с собой. Хочу узнать тебя… во всех смыслах.
— Ты справился, Александр, и ты нравишься мне. Но я никогда не уйду с тобой. Там нет источника силы. Я зачахну.
Александр поднял глаза. Он был в сумятице. Тайное его желание, вопрос, который он хотел задать Магнусу чуть позднее, потом — не только пришлось высказать сейчас, будучи не готовым его озвучить, но и получил на него ответ.
Испытание.
— А зелье правды? — спросил он, чувствуя, как что-то оборвалось внутри. Наверное, так умирает надежда. Он знал уже этот ее предсмертный писк.
— Я наполовину демон. Я знаю, что ты не соврал. Мне жаль, Александр, но есть вещи, которые сильнее нас. Никто из вас не вернется прежним.
Алек кивнул, помолчал немного, глядя в пол. Потом встал, подошел и обнял Магнуса за талию, уткнувшись лицом в его грудь.
— Ты справишься, Алек, — Магнус обнял его в ответ.
Александр молча покачал головой. Он не был в этом уверен. А вот в кое-чем другом как раз был.
— Поцелуй меня, — попросил он, подняв голову и глядя в кошачьи глаза. — И будь со мной. Пусть будет дальше как будет. А сейчас — я хочу этого с тобой.
Магнус ничего не ответил, лишь склонил голову, мягко касаясь губ Александра, скользнул языком в чужой рот и растворился в поцелуе. Алек ответил на поцелуй поспешно, нервно, чересчур сжимая руки на теле Бейна, но потом, увлекаемый мягкостью и спокойствием, которым веяло от Магнуса, тоже расслабился. А когда поцелуй пришлось закончить, весьма настойчиво потянул Бейна к постели.
***
— Твои друзья справились. Завтра последнее испытание для Макса и все вы там будете. Ты готов? — спросил Магнус, притянув Алека в свои объятия.
Александр прижался к нему, не спеша отвечать.
За чуть больше трое суток Александр получил столько всего, сколько не получал за всю жизнь. Пусть его мысли и чувства были окрашены то переживаниями, то печалью, то снова какой-то глупой уверенностью, что будет все в порядке, но он наслаждался обществом Магнуса всей душой. И телом. И сейчас объятья Бейна были такими уже привычными и родными, что Алек никогда бы не вылазил из них. Он пошевелился и снял со своей шеи очень редкий драконий камень в красивой оправе на цепочке. До этого он не расставался с ним. Молча надел на Магнуса свой подарок. Камень засветился внутри ровным красным огнем.
— Это тебе, — улыбнулся он, — я думал, это сказки, — он погладил камень на груди Магнуса. — Что этот камень способен реагировать на демонов.
— Вы боитесь нас, а зря, — ответил Бейн.
— Я не боюсь. Ты и близко не демон из страшных сказок, — улыбнулся Алек, — а если вспомнить подробности наших постельных развлечений… — он слегка покраснел, но глаза не прятал и улыбался. Магнус был нежным до умопомрачения. Алек был уверен, что никто из людей не мог бы быть таким. Да и не собирался проверять. — Макс справится. Я отвезу лекарство Из, — проговорил очень серьезно Алек, все еще пробегаясь пальцами по камню и груди Магнуса. Но смотрел открыто и прямо в глаза. — И вернусь к тебе.
— Ты хочешь остаться со мной?
— Да. Ты сейчас скажешь, что это невозможно? — Алек отстранился, но продолжал смотреть в глаза.
— Я что-нибудь придумаю, — мягко улыбнулся Магнус, — не переживай, — он крепко обнял Александра, — Дориан велел мне приготовить лекарство сегодня. Он уверен в Максе.
— Почему же у меня предчувствие такое, что завтра все пойдёт наперекосяк, — вздохнул Алек, обнимая Магнуса тоже, с силой прижимая его к себе, словно от этого могло хоть что-то измениться. — Надеюсь, это просто глупый страх, не имеющий под собой никакой основы.
— Все будет хорошо. Дориан не нарушит своего слова. Не переживай. Если что — я смогу тебя защитить.
— А ребят? — покачал головой Алек. — Андри… Ты спрашивал про него. — Посмотрел в глаза Магнуса. Но не стал расспрашивать. Был уверен, что Бейн хотел бы ему все рассказать, и рассказал бы, если бы мог. Это всё было гораздо серьезнее, чем просто желание Алека знать прямо сейчас. Он улыбнулся. — Каким-то образом узнал, что мы с ним целовались, и ревнуешь?
— Я понял, что он для тебя важен. Но я не ревную, потому что понимаю чувства, и вы любите друг друга не так. Я спрашивал, потому что я уверен, что он захочет остаться и для тебя это будет тяжело. И я абсолютно не знаю, что замышляет Дориан. Но за Андри не переживай — Бальтазар сможет его защитить. Хотя по мне он пока сам не понимает, как дорог ему твой друг.
— Даже высший демон не устоял пред Андри, дааа, мой друг такой, — засмеялся Алек.
— Ну, тебе грех жаловаться. Я же тоже не устоял перед тобой, — улыбнулся Магнус.
— И это взаимно, — сверкнул глазами и улыбкой Лайтвуд, потом весьма озорно улыбнулся, толкнул Бейна на диван, в секунду сбрасывая рубашку, и уже был у него на коленях, целуя так, что дышать Магнусу было невозможно. — Я слишком долго воздерживался, извини, — улыбнулся он, на секунду отвлекшись от губ. — Надо наверстывать.
— Или просто ждал меня?
— И ждал тебя, — согласился Алек, зарывая пальцы в прическу Магнуса. На его коже оставались блестки, и это тоже было очень красиво.
Магнус лишь улыбнулся и втянул Александра в поцелуй.
========== Испытание четвертое ==========
Макс оказался посреди тронного зала. Сюда его привел Феликс. Дориан уже восседал на троне. Справа от него стояли: Магнус, Бальтазар и Гаррет. Слева: Александр, Самандриэль и Андерс.
— Твои друзья справились, — произнес Павус, — теперь твоя очередь пройти испытание. Если ты справишься, то вы получите лекарство, — он показал пузырек, — и покинете мой мир. Все просто. Феликс.
Макс пересекся взглядами со всеми друзьями и подмигнул явно волнующемуся Алеку. Все будет хорошо.
Феликс появился в зале, протянув Максвеллу кинжал.
— Оружие против демонов. Лишит жизни даже меня. Все просто — ты должен убить одного из нас. Мои демоны, — указал он направо, — не станут сопротивляться. Жизнь одного из них в твоих руках. Просто ударь в сердце.
Максвелл с удовольствием взял кинжал в руки, рассматривая странный металл, проводя пальцем по лезвию. Он уже знал, кого выберет. Он спасет Андри. И прямо глянул на безупречноодетого и идеально причесанного Бальтазара. Но ему до принца Ада было очень и очень далеко.
— Я выбираю Бальтазара, — холодно сказал он, кинжал лежал в руке так удобно и так приятно. Максвелл смерил расстояние до демона. Два скользяших шага и удар. Забавно было то, что демон даже не шевельнулся и не посмотрел на него. Лишь на губах зазмеилась улыбка. Надменно-гордая улыбка чертового демона. Ничего, через секунд тридцать все изменится.
— Нет, — Самандриэль оказался быстрее и ловчее, буквально закрывая своим телом демона, — лучше пусть умру я, но его тронуть я не позволю, — он смотрел прямо в глаза Максвелла, — я знаю, что для него это ничего не значит, но для меня значит. Я люблю его и я все равно не хочу жить без него. Пусть я ему и не нужен. Я могу делать вид, что это и для меня был просто секс. Но это не так. Поэтому я прошу позволение умереть вместо Бальтазара. Прошу у вас, Дориан, — он перевел взгляд на принца.
— Твоё право, — пожал плечами Дориан, сделав одно движение рукой и кинжал, вырвавшись из руки Макса, вошёл в грудь Самандриэля, прямо в районе сердца, — считай, что ты справился, Максвелл. Ничего не хочешь сказать или сделать, Бальтазар?
Бальт казалось был готов ко всему. С принцем иначе невозможно. Но не к этому… Хоть, пожалуй, его поразил вовсе не Дориан. А этот хрупкий, беспомощный и такой сильный духом Андри. И то, что он сказал, почему-то делало весь мир и всю жизнь высшего демона такими ничтожными, и в то же время в мгновение - таким богатым и наполненным смысла. А еще — понимания.
Он подхватил падающего, мгновенно умершего Андри на руки, опередив дернувшегося было Тревелиана, опустившись на колени и держа Самандриэля в своих объятьях.
— Я же тебе говорил, что ты мне нужен, — тихий шепот и странное выражение глаз, когда он смотрел на мертвенно-бледное лицо Андри на своих руках, поразили даже Максвелла. — Может и не так прямо и понятно, — он качнул головой, нежно проведя по уже остывающей щеке пальцами. — И дело вовсе не в сексе. Не только в сексе.
Он рванул зубами свое запястье на линии проступившего узора и поднес запястье к губам Андри, капая на них черной демонской кровью. Прижал запястье сильнее, чтоб заставить кровь проникнуть внутрь рта, оживляя Андри. Дориан мог это сделать движением пальцев. Но он давал возможность выбора Бальтазару.
— Очень некрасиво уходить от демона, не дав ему сказать ничего в ответ, — проговорил Бальтазар с улыбкой, глядя как дрогнули ресницы, открывая серебро глаз. Снова провел пальцами по лицу. — Я тоже тебя люблю, Андри, и никуда я тебя не отпущу.
Самандриэль смотрел на свои руки, которые начали покрываться такими же узорами, как у Бальтазара. Внутри него закипала кровь, он ощущал, как тело наливается нечеловеческой силой. Он все прекрасно понял. Осознал, что сделал и сказал Бальтазар.
— Никаких свободных отношений. Убью любого демона, к которому ты рискнешь прикоснуться. Ты только мой, усек? — тут же заявил Новак.
— Усек. Но ты еще не знаешь, как умею ревновать я, и лучше бы тебе этого не узнавать, — подмигнул ему Бальт, крепче прижал его к себе и поцеловал. Так страстно, неистово и сильно, как только умеет целовать влюбленный демон. Самандриэль ответил на поцелуй.
Максвелл, слегка дезориентированный происходящим, незаметным движением поднял с пола возле целующейся парочки кинжал.
— Ну, что ж, Феликс очень грамотно поселил в твоем мозгу мысль, что Бальтазар насилует Андри и хочет его оставить. Он, и правда, хотел, вот только твой друг хотел этого не меньше. Но твое рвение спасти Самандриэля похвально. Теперь выбирать буду я. Ведь они оба живы. И я выбираю Магнуса. Если ты хочешь лекарство для Изабель — тебе придется убить его.
Максвелл кинул на Дориана короткий взгляд.
Он вдруг как-то засомневался, что это вообще испытание для него. Очень походило на совсем другое. А он лишь был марионеткой. Впрочем, если поиграться терминами, можно представить себя в виде изящного кинжала в идеальных и очень ловких пальцах Дориана. Мысль от ловких пальцев скакнула на прошлую ночь. Макс, как никто другой, наверное, испытал все возможности принца Ада в постели. Он проснулся на утро с таким приятным расслаблением во всем теле, какого давно уже не чувствовал, хоть на тренировках никогда не щадил себя. Рядом было уже пусто, а на лице Феликса принесшем завтрак и обнаружившим Макса в постели Дориана, не было ни одной эмоции. Феликс, можно я не пойду сегодня на занятия. Сегодня у меня был секс. Лучший секс за всю мою жизнь. Лучший секс, даже если сложить все мои прошлые ночи, а их, поверь, было несчетное количество. Конечно, фига с два демонская морда разрешила поваляться еще.
Он ступил к Магнусу и…
— Нет.
Алек не двинулся с места. Но ему и не нужно было. Макс, может, и был другом принцу, но и до сих пор оставаясь в элитных стражах должен был беспрекословно выполнять распоряжения Лайтвуда. Правда, он себе уже выбрал другого принца.
— Алек, — прорычал Максвелл, разворачиваясь к принцу. — Вы совсем тронулись все? Ладно, Андри, — махнул он рукой на Самандриэля, который во всю наслаждался объятьями Бальта, — но ты. У тебя есть обязанности, есть семья, Из на тебя рассчитывает, а Магнус тебе никто. Прости, что заставлю страдать твою тонкую натуру, но я убью Магнуса и ты потопаешь лечить Из с улыбкой на губах.
Александр упрямо вздернул подбородок и решительно посмотрел на Дориана.
— Ваша Светлость, разрешите мне спасти Магнуса. Я готов отдать свою жизнь, стать вашим пленником навечно, выполнять любые ваши приказания, все что угодно, только оставьте ему жизнь.
Тревелиан хотелось выругаться. Связать непослушного принца по рукам и ногам и отправить посылкой во дворец к Маризе. Он посмотрел на Дориана.
— Чувства, — протянул Павус, — ты хочешь сказать, что тоже полюбил демона? И тебя не смущает осуждение, которому подверг тебя твой друг? А если я не отдам лекарство? Жизнь Магнуса против жизни твоей сестры.