Все эти чувства словно бы мгновенно отпечатались во множестве натуральных и искусственных глаз, которые теперь смотрели на Мая не только с ненавистью и презрением, но еще и с мистическим страхом, как на некое неведомое им раньше чудовище, как на вынырнувшего невесть откуда демона ада.
В любом случае, Дей добился своего - толпа ослабила свой напор и даже немного отступила назад, золотые стволы уже не смотрели своими черными зрачками в их лица, они чуть-чуть приопустились, и золотые штыки тоже слегка пригнулись к земле, и золотые гранаты остались лежать в грязных подсумках.
Дей понимал, что это кратковременный успех, что пройдет минута, две, три и они очнуться, отойдут от шока вызванного его противоестественным, нехомовеческим поступком, а потом бросятся вперед с новой удвоенной силой, и тогда их будет уже не остановить никакими словами. Тогда их сможет остановить только смертельный огонь вертопрафов. Нужно было немедленно что-то сделать. Нужно было не дать им перехватить инициативу. Просто для того, чтобы спасти их всех.
- Всем стоять! - рявкнул Дей. - Или я прикончу Джоуля прямо на ваших глазах! Мне терять нечего! Опусти винтовку, да ты, ты - лупоглазый, я тебе говорю! Приклад к ноге, смирно! Я кому сказал?
Сержант прижал ствол пистолета к голове Джоуля и тот доверчиво потерся об него, а потом радостно тявкнул и пару раз вильнул хвостом. Все это выглядело настолько дико, что один из поваров не выдержал напряжения момента. Он выскочил из толпы, подошел к Дею, и плюнул ему под ноги.
- ОДисс! - закричал он истошным голосом. - Я жалею, что я служил рядом с тобой все эти годы и не распознал тебя! Ты не человек, ОДисс, ты чудовище хуже любого квадратного. Мне жаль, что я все это время дышал с тобой одним воздухом и кормил тебя своими бифштексами! Мне жаль, что тогда - в трактире "Пьяная вошь", я не выстрелил тебе в голову!
- Твои бифштексы дрянь, Лу, - спокойно сказал Дей. - Мне жаль, что я давился ими все эти годы.
Повар повернулся к толпе и, задыхаясь от возмущения, развел руки в стороны, а потом вогнал в землю по самую рукоятку свой кухонный нож и дико заорал:
- Это - не человек! Братья, все это время между нами жил дьявол, и мы не распознали его! Клянусь Маммонэ, Афродизи и Морсом, что это так и есть!
Май скривился, а потом два раза выстрелил повару под ноги и тот быстро отступил назад в толпу.
- Ты все сказал, Лу? Хорошо. А теперь вы разомкнете кольцо, - сказал он как можно спокойнее, - и дадите нам уйти с этой поляны.
- Нет! - заревела толпа. - Нет!
- Тихо! - из толпы вышел Золотой Шум. - Тихо, братья! Давайте послушаем, что скажет нам это чудовище! Сдается мне, что он блефует как старый бордельный зазывала!
Толпа сразу умолкла, и Дей понял, что не ошибся на счет ее командного центра и быстро, чуть ли не с первого взгляда определил его главаря. И еще он совсем не удивился, что бунт возглавил именно сапер, причем очень опытный и бывалый. Для фронтовых саперов поисковые псы были не просто животными-сослуживцами, а самыми настоящими священными животными, почти ангелами-хранителями из плоти и шерсти. Не было на свете такого преступления, на которое фронтовой сапер не пошел бы ради спасения поискового пса.
- А скажу я вам вот что, - сержант почесал стволом за ухом у Джоуля и улыбнулся страшной, наполовину искусственной, наполовину натуральной улыбкой, показывая толпе все свои золотые зубы сразу. - Если вы не дадите нам уйти, я прикончу эту собаку и ее кровь ляжет на вас. Клянусь Маммонэ, Афродизи, Морсом и всеми другими известными и неизвестными богами - я никогда не желал смерти поискового пса, такого у меня даже в мыслях не было, но вы меня вынуждаете. Вы не оставляет мне иного выбора. Убийцы вы, а не я!
- Не желал? - насмешливо спросил Золотой Шум. - А чего ты желал?
- Только лишь выполнить приказ командования! Поняли вы, ублюдки?
Толпа снова зашумела, но Золотой Шум поднял руку и она тут же умолкла.
- Ты хотел выполнить приказ? - спросил он. - А тебе известно, что вчера Золотоножка вызывал не только тебя? Тебе известно, что вчера к нему ходили Кред и Антонго? И они тоже получили от него и приказы, и отпускные вафли? И что же они сделали? А вот что - они потратили все свои вафли на последнее угощение для своих фронтовых братьев, а потом пили и нюхали с нами всю ночь, до самого утра. А сегодня утром они пустили себе по золотой пуле в лоб каждый, на наших глазах и почти одновременно. А ты, значит, решил выполнить свой приказ, да?
- Ты говоришь складно, Шум, - Дей покивал лакированным козырьком парадной фуражки. - Очень складно. Но дело в том, что ты не знаешь и половины того, что знаю я. Кред и Антонго поступили мужественно и я уважаю их поступок. Но поступили они так потому, что вчера узнали слишком многое, и их души просто не выдержали этого знания. А я выдержал, вот поэтому я и пришел сегодня за Джоулем.
- Значит, ты у нас - мужественный всезнайка? - под хохот толпы Золотой Шум повернулся к ней лицом, развел золотые руки в стороны и присел, чуть согнув свои искусственные золотые ноги в коленях. - Может, поделишься с нами своими страшными знаниями? Сейчас как раз самое время это сделать. А иначе мы подумаем, что ты трус, Одноглазка. Самый обычный трус, обмотанный алюминиевой фольгой окопный трусишка, которого все мы не рассмотрели вовремя, и который пришел теперь за нашей любимой собакой.
- Я не собираюсь метать перед вами бисер!
Толпа снова зашумела, но быстро притихла по знаку Золотого Шума.
- И сейчас я могу сказать вам только одно - вон за тем холмом висят два штурмовых вертопрафа с полным боекомплектом. И если я уберу палец с этой кнопки (Дей разжал ладонь левой руки и показал толпе черную коробку), они через пять секунд будут здесь и смешают всю вашу плоть и все ваше золото с этой вот глиной, которую вы попираете сейчас своими ногами. Но вас, дураков, мне как раз не жалко, не жалко мне и себя, хоть вы и нарекли меня трусом, а Морс свидетель, что я не трус и никогда им не был. И вы это знаете, скоты, отлично знаете. А жаль мне только эту ни в чем не повинную собаку, которая еще так молода, но которая уже столько раз выбегала на линию огня, спасая ваши шкуры, и которая устроила для вас последний бункерный праздник. Как видите, из-за вашего дурацкого бунта, ей не остается ничего другого, как только погибнуть под огнем штурмовых вертопрафов. Погибнуть в самом расцвете лет и вместе со всеми вами. Ну что? Узнали теперь часть правды? Не слишком ли она для вас тяжела? Не слишком ли хлопотно для вас сделать выбор между собачьей жизнью и собственной шкурой? Думаю, что хлопотно. А что теперь скажите вы?
На поляне установилась полная тишина, было слышно, как хлюпает разбитым носом один из заградителей лейтенанта Мучу.
Золотой Шум тоже стоял молча, устремив удивленный взгляд в единственный натуральный глаз ОДисса. В этом взгляде ясно прочитывалось сейчас не только удивление, но и сильное замешательство, и, разглядев его через обычный хитрый прищур, Дей вдруг понял, что почти победил эту толпу фронтовых простаков своими доводами, унял и погасил их пыл складно подобранными и сложенными словами. Даже если они его сейчас прикончат, а потом сами превратятся в смешанную с кровью и золотом глину, он все равно будет победителем. Май понял, что настоящая, глубинная правда этого противостояния оказалась на его стороне. Однако все дальнейшее больше от него не зависело, дымящаяся золотая граната была сейчас на поле Золотого Шума. Все теперь зависело от него.
- Эй ты, - сказал Шум, ткнув золотым пальцем в сторону лейтенанта Мучу. - Да, ты-ты, заградитель. Он говорит правду? В глаза, в глаза мне смотри, заградитель, собака!
Мучу выпрямился, промокнул беретом струящуюся по лбу кровь и с улыбкой, прямо и спокойно посмотрел в глаза Золотого Шума, а потом хорошо поставленным командным голосом, как заправский жрец на литургии Маммонэ, и очень громко, так чтобы слышали все собравшиеся на поляне фронтовики, сказал, почти пропел:
- Сержант ОДисс сказал вам правду, но не всю. Он забыл упомянуть о резервном батальоне, который ожидает сейчас приказа выдвинуться на ваши позиции и занять здесь оборону, после того, как вертопрафы смешают вас с этой вот глиной.
- Поклянись священной триадой, заградитель! - выкрикнул тонкий высокий голос из толпы.
Мучу поднял вверх правую руку и торжественно произнес:
- Клянусь Маммонэ, Афродизи и Морсом! Клянусь! Клянусь! Клянусь!
- И своей мамой поклянись тоже, заградитель! - крикнул из толпы тот же голос.
- Клянусь своими мамой и папой! - быстро произнес Мучу, натягивая на голову окровавленный берет с золотыми костями. - Если я вру, пусть они никогда не увидят парадиза!
После этого он козырнул куда-то влево и вверх, неизвестно кому или чему, подошел к Дею и встал рядом с ним - гордо и прямо выпрямившись во весь свой невеликий рост, плечом к плечу. Другие заградители тут же последовали примеру своего командира.
Золотая толпа смотрела на эту сцену молча, не издав ни единого звука и в этой тишине было слышно бульканье закипающей в котлах общего пользования воды...
***
Призрак Овидия
ОДисс, лейтенант Мучу и его заградители, перебегая от одного куста к другому, двигались по простреливаемой противником тропинке в сторону прифронтовых автобусных остановок. Движение сильно замедляли избитые толпой разъяренных фронтовиков бойцы Мучу, которых приходилось тащить на плечах. Дей так и не рискнул спрятать свой пистолет, и все это время держал его ствол у головы Джоуля. Он опасался снайперов, которых мог разложить вдоль ближайших к полевой кухне фронтовых тропинок хитрый и изобретательный Золотой Шум. От такого опытного бойца можно было ожидать чего угодно.
- Ну, вы и выдали им, - весело сказал лейтенант Мучу, когда они отдыхали в зарослях после очередной перебежки.
- Вы тоже были неплохи со своими клятвами, - улыбнулся Дей. - Ваши родители после такого не пострадают, я надеюсь?
- Нет, - Мучу сразу помрачнел. - Их уже нет в живых. Уже почти четыре года.
- Бомбежка?
- Естественные тыловые причины, - лейтенант помрачнел еще больше. - Они скончались от гэмэо, старости и болезней. Спокойно, на руках моей младшей сестры, в нашем старом домике у реки.
- Как бы то ни было, они сегодня помогли спасти нам кучу народу. Можно сказать, что они помогли вам выполнить поставленную боевую задачу. Вы можете гордиться своими усопшими родителями. Тем более что вы сказали этим болванам чистую правду.
- Мои заслуги в этом деле минимальны, а вот вы удивили меня сегодня. Не часто встретишь на нашем фронте подобное красноречие.
Еще бы, чуть не сказал Дей, ведь сегодня на нашем фронте и искусствоведа встретишь нечасто. Особенно - знакомого с творениями Овидия, Горация, Плиния Младшего или Сенеки. Он чуть не сказал это вслух, но удержался, подумав, что лейтенант Мучу - простой фронтовой парень, а значит, вдаваться сейчас в ненужные подробности было просто глупо. Впрочем, он и сам был немало удивлен своими сегодняшними речами, потому, что никак не ожидал обнаружить в себе такие ораторские способности. Возможно, что Овидий, Гораций и Сенека присутствовали сегодня на той поляне. В какой-то невидимой или призрачной форме они стояли там за его плечами и помогали ему заклинать толпу разъяренных окопников.
- Большие у вас потери? - спросил Дей, чтобы отделаться от своих навязчивых мыслей на античные темы.
- Ерунда, - Мучу прикоснулся к окровавленным золотым костям на своем берете и его лицо перекосила гримаса боли и отвращения. - Пара расплющенных прикладами носов, пяток сломанных ребер, три-четыре проникающих ножевых ранения и моя голова, вот и все наши сегодняшние потери. Для заградителей это привычная ситуация. Нам еще повезло, хотя эти грязные скоты специально целили по живой плоти, а не по нашим протезам.
- Это они умеют, - кивнул головой Дей. - В этом они разбираются прекрасно. Всегда отлично знают, куда лучше целить.
- Ничего. Когда я подам рапорт, наша контрразведка ими займется. Устроить вооруженный бунт прямо на передовой линии, да еще угрожать смертью отряду заградителей при исполнении. Это им просто так не обойдется. Всех, конечно, не повесят, но многие из них скоро задрыгают ногами под перекладинами. И первым будет этот ваш Золотой Шум. Мерзавец скоро узрит небо в алмазах. А заодно узнает - есть ли там хоть какой-нибудь парадиз, или тыловые жрецы просто продувают нам всем мозги своими маммонами.
- Я бы не советовал вам подавать такие рапорта, лейтенант, - осторожно заметил Дей.
- Это еще почему? - удивился Мучу. - Эти мерзавцы точно заслуживают всех моих рапортов.
- Подумайте сами - вооруженный бунт на передовой линии, это серьезное пятно на всей местной группировке СЗК. А кроме того настоящий подарок для отделов пропаганды противника. Пострадают не только непосредственные участники, но и вся командная цепочка - от ротных до полковых командиров, а возможно, что и кто-нибудь из штаба дивизии. Их, конечно, не вздернут, но точно понизят в званиях, лишат наград и почетных званий, урежут им вафельное довольствие. Да и вас по головке не погладят, уж это точно, обязательно придерутся к чему-нибудь, или выкопают какое-нибудь старое прегрешение из личного дела, а затем раздуют его в невероятную историю. Просто из чувства мести. Вы же знаете, как у нас не любят тех, кто выносит мусор из наших штабов? Еще чего доброго разжалуют в рядовые заградители или отправят прямо на фронт рядовым пехотинцем или штрафным штурмовиком.
- Складно излагаете, - озадаченно сказал лейтенант Мучу. - Но не могу же я оставить все это просто так. Сделать вид, что ничего не было?
- Вам и не нужно делать вид. Вам просто нужно подать правильный рапорт. Просто упустите некоторые нюансы, добавьте новых, оттените некоторые моменты, раскрасьте или заретушируйте некоторые детали. Поверьте, в подобных делах очень многое зависит от глупейших и на первый взгляд незначительных деталей и еще от восприятия конкретного хомо. А это восприятие разниться от хомо к хомо довольно сильно. То от чего один хомо мгновенно впадает в истерику, другой просто не замечает. Именно поэтому любое дело можно представить и так, и эдак. И потом - они же не думали, что в войсках отнесутся к этой омерзительной директиве квадратных спокойно? Операция "Диана", надо же. Здесь, надо полагать, некоторые волнения даже уместны. Весьма уместны, я бы сказал. Хотя бы просто для очистки совести и видимости сохранения чести.
- Все это так, - Мучу покивал окровавленной головой. - Но я всего лишь простой солдат и начисто лишен таланта писать сложные рапорта. В своих рапортах я могу описывать только то, что видел собственными глазами.
- А вам и не нужно обладать такими талантами, - уверенно заявил Май. - Вам нужно сделать вот что - как можно скорее явитесь к капитану Зе и расскажите ему о случившемся своими самыми простыми словами. Просто доложите ему обо всем, что сегодня видели ваши глаза. А потом попросите у него совета. Уж поверьте - Зе поможет вам написать такой рапорт, что все останутся довольны. Буквально все - сверху донизу. И вам очень скоро придется вертеть дырочки для новых черепов на петлицах, и никто тогда не увидит небо в алмазах и не узнает - существует ли парадиз на самом деле, и отделы пропаганды противника останутся с носом. Ведь без знания о существовании парадиза только интереснее жить, согласитесь. И никакого неба в алмазах, максимум пятьдесят шомполов по натуральным частям тела, вот и все, что они увидят. Предоставьте это капитану Зе, одним словом.
- Но ведь правда все равно всплывет рано или поздно. И я думаю, что всплывет она рано. Уже сегодня к концу дня, я думаю.
- Конечно всплывет, - согласился Дей. - Но подумайте вот о чем - своими правильными рапортами, кроме всего прочего вы спасете нашу армию от позора, а личные дела высокого начальства - от мокрых и темных пятен на репутации. Уж это-то они точно оценят. Этого вам уж точно никогда не забудут, поверьте. Я думаю, что все дело кончится для вас капитаном. А может быть и майором, кто знает?