Содержание «Руководящих начал» имеет идеологический характер, особенно это проявилось в первых же фразах Введения: «Пролетариат, завоевавший в Октябрьскую революцию власть, сломал буржуазный государственный аппарат, служивший целям угнетения рабочих масс, со всеми его органами, … судом … Та же участь постигла и все кодексы буржуазных законов, все буржуазное право как систему норм (правил, формул), организованной силой поддерживавших равновесие интересов общественных классов в угоду господствующим классам (буржуазии и помещиков)».
«Руководящие начала», несмотря на всю их специфику, безусловно важный документ. Как оценивают его О.Е. Кутафин и В.М. Лебедев, это «первый акт кодификации норм социалистического уголовного права».
4. Особенности правовых актов первых лет существования Советского государства.
Прежде всего к общим чертам, характеризующим первые акты Советской власти, следует отнести классовый подход к содержащимся в них и составляющих их суть положений.
Целями государственного переустройства были формирование и укрепление рабоче-крестьянской власти, упрочение советского государственного и общественного строя. Поэтому любые действия, направленные на их подрыв, посягательства на основы нового строя признавались контрреволюционными. При этом был установлен дифференцированный подход к субъекту преступления: применялась более мягкая санкция для представителя трудящегося класса и наиболее строгая – для лиц из «эксплуататорского класса» при совершении наказуемого деяния. Этот же принцип действовал и в системе исполнения наказаний: представители эксплуататорских классов направлялись в специальные места лишения свободы и содержались в условиях более строгого режима.
Один из примеров – Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве». Пункт 5) Декрета установил:
«5) Если лицо, виновное в даче или принятии взятки принадлежит к имущему классу и пользуется взяткой для сохранения или приобретении привилегий, связанных с правом собственности, то оно приговаривается к наиболее тяжелым, неприятным и принудительным работам, и все его имущество подлежит конфискации».
Анализ первых правовых актов советского государства показывает, что эти документы носили общий характер, были часто недостаточно конкретными, не содержали определений тех понятий, которые составляли их содержательную часть.
Например, в некоторых актах использовалась формулировка «наказать по всей строгости закона»; назначить «не ниже такого-то наказания». Целому ряду преступлений не давалось определение, как это принято в настоящее время, например: «Правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица», – т. е. указаны элементы состава наказуемого деяния), а действовала общая формулировка: «тяжкое преступление, караемое революционным судом».
Применительно именно к первым актам нельзя не отметить их частично репрессивный характер.
Например, Декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г. устанавливал: «объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты,… врагами народа, предавать их революционному суду».
В значительном количестве правовых актов послереволюционного периода ярко прослеживается обусловленное сложным временем закрепление приоритета интересов государства. Практика следования этому принципу распространялась едва ли не на все сферы правового регулирования.
Так, в соответствии с призывом В.И. Ленина «… Расширить применение государственного вмешательства в ″частноправовые″ отношения» правовое регулирование гражданского оборота было призвано обеспечить преимущество социалистических форм хозяйства перед частнокапиталистическими. Именно этот подход пронизывает содержание принятого в 1922 г. Гражданского кодекса РСФСР.
Еще одна иллюстрация – система построения Особенной части первых уголовных кодексов – 1922 и 1926 гг. В самом начале Особенной части перечислены особо опасные государственные преступления (контрреволюционные), за ними идут преступления против порядка управления и хозяйственные, т. е. все те, непосредственным объектом которых являются государство, его органы и учреждения. Лишь затем расположены преступления против личности.
Интересный факт: ликвидируя прежде существовавшие государственные органы и учреждения, советская власть допускала в качестве одного из источников права действие дореволюционного законодательства. Эта особенность может быть отмечена, например, в том же Декрете о суде № 1:
Пункт 5) постановляет:
«Местные суды … руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отмечены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию».
Еще одна особенность состояла в том, что значимая роль в разработке первых актов советского государства по вопросам судоустройства и судопроизводства принадлежала правоведам, получившим юридическое образование в Российской Империи (а потому качественное, профессиональное). В новых конкретно-исторических условиях некоторые из них в своих исследованиях проводили анализ правовой практики советского государства, принятых им актов, критиковали намеченные реформы и ход их реализации, нарушения прав граждан. Другие пытались решать проблемы становления и развития нового государства, создаваемых учреждений и их правоприменительной деятельности: Крыленко (окончил Санкт-Петербургский и Харьковский университеты), Курский (Московский университет), Ленин, Люблинский (Санкт-Петербургский университет). Например, П.И. Стучка в ноябре 1917 г. вошел в состав советского правительства и занимал пост народного комиссара юстиции (до авг. 1918 г.). Совместно с Козловским он подготовил первоначальный проект декрета № 1 о суде и Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. П.И. Стучка являлся автором проекта Инструкции о революционных трибуналах.
Наконец, несмотря на все сложности рассматриваемого исторического периода, деятельность первых советских судов нельзя признать репрессивной. Это важная особенность подтверждается статистическими данными.
Так, в Москве в январе – июне 1918 г. по приговорам местных судов (из расчета на 100 человек, чьи дела рассматривались в суде) осужден 61 человек, оправданы 32 человека, освобождены от наказания 7 человек.
При этом по мерам наказания – из 100 осужденных приговорены:
• к тюремному заключению и аресту – 40 человек;
• к штрафу – 54;
• к общественным работам – 2;
• к общественному порицанию – 4.
Акишин М. О
Жизнь и деятельность профессора Н. Я. Новомбергского в эпоху русских революций и первое десятилетие советской власти
ведущий научный сотрудник лаборатории гуманитарных исследований ФГАОУВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», доктор исторических наук, кандидат юридических наук, доцент
Life and activity of the professor N. Ya. Novomobergsky in the epochurus revolutions and the first decade of the soviet power
В статье рассматривается восприятие Н. Я. Новомбергским февральской и октябрьской революции 1917 г. Его деятельность в 1917–1919 гг. в составе белых правительств Сибири. Участие в планировании развития народного хозяйства советской Сибири в 1920-е гг.
Ключевые слова: Н. Я. Новомбергский, февральская революция, октябрьская революция, советское строительство в Сибири.
The article examines the perception of N.I. Novombergskii the February and the October revolution of 1917. Its activities in 1917–1919, composed of white governments in Siberia. Participation in the planning development of the national economy of the Soviet Siberia in the 1920s.
Keywords: N. I. Novombergskii, February revolution, October revolution, Soviet construction in Siberia.
Февральская революция 1917 г. была детищем интеллектуальной элиты Российской империи. Но последовавшие за ней события доказали, что она оказалась неспособна взять на себя ответственность за страну. После октябрьской революции на компромисс с Советской властью оказались способны очень немногие. Одним из них был выдающийся юрист, экономист и историк Николай Яковлевич Новомбергский (04.05.1871, станица Барсуки Кубанской обл. – 17.02.1949, Архангельск)1. Причины этого компромисса, думается, объясняет эпиграф к одной из его книг: «Любить Отечество велит природа, Бог. А знать его – вот честь, достоинство и долг». Видимо, он просто не видел себя вне России. В настоящей заметке основное внимание будет уделено жизни и деятельности Новомбергского в Омске и Новониколаевске – Новосибирске в 1917–1929 гг.
До революций 1917 г. Новомбергский стал известным ученым. Среднее образование он получил в немецкой гимназии в г. Дерпте. В 1896 г. окончил юридический факультет Варшавского университета. В 1896–1902 гг. находился на государственной службе в Варшавской, Тобольской, Иркутской губерниях, в Приморской области. Занимался изучением остяков и самоедов Тобольского Севера, по поручению тобольского губернатора исследовал быт переселенцев южной части Тобольской губернии, полтора года жил на острове Сахалин и собирал материалы о его естественно-исторических и экономических условиях. Результатами этих исследований стали три фундаментальные научные исследования.
Научная деятельность заставила его продолжить образование. В 1903 г. он окончил Петербургский археологический институт. Затем учился в Тюбингенском, Геттингенском и Берлинском университетах. В 1904–1905 гг. читал лекции по вопросам свободы печати в Парижской школе общественных наук. В эти годы он издает целый ряд крупных исторических трудов, удостоенных большой и малой премий имени графа А.С. Уварова.
В 1906 г. Новомбергский вернулся в Сибирь и стал преподавателем юридического факультета Томского университета. Как позднее он писал в своем «Жизнеописании», здесь он «последовательно по избранию состоял… ассистентом юридического кабинета, приват-доцентом, доцентом, экстраординарным профессором и ординарным профессором по кафедре административного права и по политической экономике и статистике». С 2 сентября 1917 по январь 1919 г. – декан этого факультета. В 1919 г. стал доктором государственного права. Этот период был одним из самых плодотворных в его научной деятельности.
Февральская революция 1917 г. вынудила Новомбергского заняться политической деятельностью. До революции некоторые его коллеги по Томскому университету считали, что он – законопослушный октябрист. В тоже время известно, что он был знаком с марксизмом и интересовался «социалистическими взглядами на общественное устройство». Его работа «Материалы по изучению быта переселенцев, водворенных в Тобольскую губернию», критически анализирующая условия жизни и правовое положение переселенцев в Сибири, была признана «вредной» и запрещена Министерством внутренних дел «для дальнейшего распространения». После Октябрьской революции в делегатской карточке участника II Сибирского областного съезда Новомбергский позиционировал себя «беспартийным социалистом-националистом».
Совершенно несомненно, что Новомбергский активно поддерживал идеи сибирского областничества. В августе 1917 г. он был делегатом Сибирской конференции общественных организаций в Томске. Затем, товарищем председателя Центрального Сибирского организационного комитета по созыву областного съезда. Участвовал в работе съезда. Был членом финансово-экономического совета при Временном Сибирском областном совете. Избирался член временной Сибирской областной думы.
В конце марта 1918 г. Новомберский был арестован советскими властями Томска. После свержения Советской власти, 13 сентября 1918 г. был назначен на должность товарища министра туземных дел. С 18 ноября 1918 г. товарищ министра внутренних дел Временного Всероссийского правительства при Верховном правителе адмирале А.В. Колчаке. В состав МВД тогда вошли структуры упраздненного министерства туземных дел, которыми и ведал Новомбергский. Однако вскоре он разочаровался в колчаковской власти и 21 февраля 1919 г. был уволен по личному прошению. Новомбергский вновь занялся проблемами высшего образования в Сибири, стал одним из организаторов Омского сельскохозяйственного института.
10 мая 1920 г. Новомбергский был арестован органами ВЧК и привлечен к суду над колчаковскими министрами. 30 мая 1920 г. Чрезвычайным революционным трибуналом Сибири в Омске приговорен к лишению свободы с применением принудительных работ до окончания Гражданской войны. Однако перед Советской властью встала проблема восстановления хозяйства Сибири. Именно об этом думал и Новомбергский.
18 января 1921 г. с грифом «секретно» на имя председателя Сибревкома И.Н. Смирнова и председателя ВЧК Сибири И.П. Павлуновского был направлен труд Новомбергского «Хозяйственное расслоение сельского населения в Сибири (в связи с основными вопросами экономической политики)». В тексте самой работы она была датирована 30 ноября 1920 г.
В своем «Жизнеописанию», он позднее писал, что книгу подготовил по заданию Сибревкома в Омске, сочинение осталось в рукописи, но размножалось для административных потребностей Сибревкомом.
Определяя приоритеты экономического развития, Новомбергский выступил сторонником первенства сельского хозяйства по отношению к промышленности. При этом он выступал за переориентацию сельского хозяйства с зернового производства на молочное скотоводство и мясошерстное овцеводство. В предполагаемой трансформации сельского хозяйства Новомбергский определенное внимание отводил совхозам и колхозам, как «культурно-агрономическим центрам». Ученый заключал: «Россия разорена, Сибирь лишь потрясена. Чтобы экономическая встряска не превратилась в трудно-поправимый хозяйственный развал, нужно торопиться вывести крестьянское хозяйство на другую дорогу».
С февраля 1921 г. Новомбергский работал экономистом экономического отдела Сибревкома в Новониколаевске. В 1921 – декабре 1928 г. работал в Сибирской краевой плановой комиссии в Новониколаевске – Новосибирске: с 1921 г. – членом коллегии, с 1927 г. – заместителем председателя комиссии, с мая 1927 г. – председателем бюро по изучению производительных сил Сибирского края и председателем бюро по электрификации Сибири.
В декабре 1926 г. Новомбергский был назначен председателем комиссии при Сибплане по составлению генерального плана развития народного хозяйства Сибири на 15 лет. К этой работе он отнесся очень серьезно и разработал общую концепцию этого плана. Материалах по подготовке генерального плана развития аграрного сектора Сибири на 15 лет (1926–1941) были опубликованы. В последующем они были использованы при разработке планов первых пятилеток.
Кроме того, Новомбергский являлся членом правления Советского Общества изучения Сибири и ее производительных сил, членом редакции журнала «Жизнь Сибири», сотрудничал с периодическими изданиями «Советская Сибирь», «Биржевые бюллетени», «Сибирская экономическая жизнь» и др. Работа в Сибирской краевой плановой комиссии отразилась в ряде публикаций по экономическим проблемам Сибири 1920-х гг.