Америка встретила нас щелканьем фотоаппаратов, тропической жарой и более чем прохладным отношением властей. Государственный департамент разрешил нам передвигаться только на расстояние в двадцать пять миль от городской черты Нью-Йорка, поэтому наши впечатления от Соединенных Штатов оказались весьма ограниченными.
Приехав в Нью-Йорк, команда расположилась в отеле «Рузвельт», в центре города. Этот огромный, занимающий целый квартал отель, равно как и добрый десяток гостиниц в других городах США, принадлежал одному человеку — миллионеру Хилтону.
В Нью-Йорке трудно заблудиться, планировка его проста и напоминает шахматную доску. Под прямым углом двести сорок улиц «стрит» пересекаются двенадцатью широкими проспектами «авеню». Проспекты и улицы прямые как стрела, и лишь один Бродвей, извиваясь как змея, растянулся на десятки километров через весь город.
В первый же вечер, немного отдохнув после утомительной дороги, мы отправились побродить по Нью-Йорку. На улице было жарко и душно, вечер не принес ожидаемой прохлады. По дороге на тротуаре часто попадались вентиляционные решетки сабвея — подземки, откуда несло жаром и вонью.
Внезапно стало светло как днем, а точнее сказать, значительно светлее, чем днем. Мы вышли к месту, где пересекаются Бродвей и Пятая авеню. Этот, пожалуй, самый оживленный участок Нью-Йорка американцы называют «Великий белый путь».
Во всех городах мира есть главная, наиболее ярко освещенная улица. В Лондоне — Пикадилли, в Буэнос-Айресе — Корриентес, в Стокгольме — Кунгсгатан. Но все они не идут ни в какое сравнение с «Великим белым путем».
Было бы наивным думать, что освещение здесь состоит из бесчисленного множества мирно висящих лампочек. Нет, это триумфальный праздник огня, настоящая языческая вакханалия. Если в далекие доисторические времена первобытный человек, с колоссальными трудностями добывший впервые огонь, в восхищении плясал перед костром, то теперь роли переменились, и укрощенный огонь выделывает замысловатые фигуры перед людьми.
На экране в неистовом вечном движении зажигаются и гаснут буквы. Высоко в небе размахивает крыльями электрический разноцветный орел, рекламируя сорт пива. Названия фирм, заведений, кинотеатров, напитков то загораются, сверкая яркими красками, то исчезают. На крыше одного из домов плещет гигантский водяной каскад, ярко переливаясь под разноцветным освещением.
В центре бушующего огненного моря — картина высотой с хороший трехэтажный дом. Улыбающийся джентльмен в шляпе курит сигарету. Из его рта, величиной с окно среднего размера, идет самый настоящий дым. Так фирма «Кэмел» рекламирует свои сигареты.
В этом районе Бродвея сосредоточены кинотеатры, дансинги, кабаре и другие увеселительные предприятия. По тротуарам движутся десятки тысяч людей. Кажется, весь Нью-Йорк вышел прогуляться на Бродвей. Прямо на улице стоят автоматы. Они торгуют буквально всем: прохладительными напитками, папиросами, завернутыми в целлофан бутербродами, конфетами, шоколадом и даже дамскими чулками. Стоит только опустить в отверстие монету, как автомат выдаст нужную вещь. Но «мистер бизнес» пошел еще дальше. Он автоматизировал и развлечения.
В один, из «универмагов развлечений» мы зашли. В огромном зале стояло несколько десятков ящиков, напоминающих видом китайский биллиард. За некоторыми из них с деловитым видом сидели молодые люди. В тишине слышалось щелканье металлических шариков. Эти ребята играли на автоматических биллиардах. Для желающих поупражняться в игре в бейсбол или кегли были соответствующие автоматы. Можно здесь сразиться и в пинг-понг, и в настольный футбол.
Большое место занимали различные военизированные развлечения — тир, в котором стреляют из обычных духовых ружей, и особые автоматические пистолеты, пулеметы, пушки. Опустив монету в нужное отверстие, можно было пострелять даже по модели летающего самолета.
Однако «изюминку» заведения, по-видимому, составляли стоявшие на первом плане шкафы со смотровыми окошками. За пять центов в них можно было увидеть фотографии полураздетых «гёрлс».
У самого выхода в ящике, похожем на телефонную будку, сидела большая в человеческий рост кукла, под ее мертвенно-белыми восковыми руками были разложены карты. За десять центов «позолотив ручку», кукла обещала рассказать о настоящем и предсказать будущее.
Когда деньги были опущены в окошечко, кукла ожила, закачала головой, и руки ее, медленно двигаясь, начали перебирать карты. Эта процедура длилась несколько секунд, после чего механическая гадалка замерла, а в окошечке появился маленький листок — предсказание судьбы.
— Вы являетесь хорошим человеком, — было сказано там, — и, хотя из-за недостатка средств не получили образования, обладаете достаточным жизненным опытом. В делах у вас, несомненно, будут удачи, но вам следует остерегаться тринадцатого числа.
Получив сей немудреный гороскоп, мы закончили знакомство с американским «очагом» культуры.
Среди бесчисленных баров и ресторанов Бродвея один, несомненно, заслуживает упоминания. Джек Демпси, бывший свыше четверти века назад одним из популярнейших боксеров Америки, неоднократный чемпион мира, закончил свою карьеру чисто по-американски, открыв ресторан на Бродвее. Когда мы проходили мимо этого заведения, Демпси, кстати выглядевший еще очень бодро, сидел у большого зеркального окна (чтобы было видно с улицы) и подписывал свои фотографии, которые предусмотрительно продавались там же. Возможность открыть кабачок является за рубежом наилучшей перспективой для сходящих со сцены спортсменов, но удается это очень немногим. У остальных средств явно не хватает.
Нью-Йорк — огромный деловой город. Оживленное движение в нем не прекращается с раннего утра до поздней ночи. Но однажды утром в Нью-Йорке раздались протяжные, хватающие за душу звуки сирен. Движение машин замедлилось, потом стало затихать. Рассыпаясь во все стороны, начали быстро редеть людские потоки на тротуарах. Лишь отдельные растерянные фигурки еще некоторое время метались из стороны в сторону, пытаясь найти убежище. Наконец, исчезли и они. На пустынных улицах наступила необычная тишина. Город затаил дыхание и замер. Только неугомонные голуби как ни в чем не бывало продолжали ворковать на карнизах.
Прошло несколько тянувшихся как вечность минут. Сирены заревели снова. И, как по мановению волшебной палочки, город ожил. Толпы людей высыпали на тротуары, потоки машин продолжали свой путь. Деловая жизнь снова закипела. Так мы стали свидетелями учебной атомной тревоги, которая 14 июля 1954 года проводилась, кроме Нью-Йорка, еще в тридцати одном городе.
Как только представлялась возможность, мы отдыхали от шума и пыли Нью-Йорка в маленьком городке Гленкове на даче Советского представительства в ООН. Гленков ничем не отличается от сотен таких же представителей одноэтажной Америки. Несколько бензозаправочных станций, привлекающих внимание развешанными яркими лентами и разноцветными флажками. За углом — бар, где завсегдатаи, сидя на высоких тумбочках, посасывают виски с содой. Парикмахерские, у входа в которые обязательно крутятся стеклянные цилиндры с белыми, красными и синими полосами. Один кинотеатр. Когда-то кинотеатров было два, но хозяин одного из них купил и другой. Устранив конкурента, он закрыл второй зал, облегчив тем самым публике выбор, в какое кино пойти.
Как и в больших городах, здесь есть своя главная улица, где расположены магазины и отделение банка.
Остальные впечатления о Соединенных Штатах мы могли получить только по дороге из Нью-Йорка до Гленкова и обратно. Они не очень обширны. Мы остались самого высокого мнения о «хайвеях», больших двусторонних автострадах без единого пересечения, по которым пришлось ехать, да наше внимание привлекли своеобразные рынки подержанных машин различных марок, располагавшиеся обычно у бензоколонок.
В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ И ГЕЙЗЕРОВ
Серыми мрачными скалами, вздымающимися над безбрежной гладью океана, предстала перед нами Исландия, когда наш самолет, летевший по маршруту Копенгаген — Рейкьявик, вынырнул из облаков и пошел на снижение. На фюзеляже самолета был изображен крылатый конь — эмблема исландской авиакомпании, но он с успехом мог быть и шахматным конем, так как все шестьдесят пассажи — ров его были шахматистами, спешившими в Рейкьявик на студенческое первенство мира по шахматам.
Это было в июле 1957 года. В Москве тогда шел документальный фильм «По Исландии». В нем есть такие кадры: под проливным дождем, зябко кутаясь в демисезонные пальто, спешат прохожие, в то время как диктор произносит:
— Не думайте, что перед вами глубокая осень: это июль.
Посмотрев фильм, некоторые члены нашей команды уже подумывали одеться потеплее, но нас выручили легкоатлеты, выступавшие перед нами в Рейкьявике и уверявшие, что там стоит хорошая теплая погода. И они нас не подвели. Рейкьявик встретил шахматистов теплой, не жаркой погодой, белыми ночами и неожиданно большим интересом к шахматам.
Исландия — по-английски — страна льда. В Европе бытует такой анекдот: американец, встретивший исландца, с непосредственным удивлением воскликнул:
— Вы из страны льда? Помилуй боже, где только не живут люди!
Суров и неприветлив ландшафт Исландии. Голые, почти лишенные растительности скалы, гигантские холодные ледники, спускающиеся почти к берегам океана и оканчивающиеся каскадами ледяной воды, сотни вулканов и огромные, покрытые застывшей лавой поля.
Трудно представить себе место, менее приспособленное для жилья человека. И действительно, население Исландии немногочисленно. На этом втором по величине острове Европы, расположенном почти у Северного полярного круга, живет около ста шестидесяти тысяч человек, из которых более одной трети — в столице.
Первыми поселенцами острова, которые оставили след в истории, были монахи, иммигрировавшие из Ирландии. Только в IX веке население острова стало заметно увеличиваться, когда сюда стали спасаться от тирании своих монархов свободолюбивые норвежцы. Они провозгласили республику и основали альтинг — самый древний парламент в Европе, собиравшийся регулярно на открытом воздухе в одном из самых живописных мест страны — на зеленом холме на берегу реки Иоксара.
Суровая природа давала мало средств к существованию, и основным занятием населения было рыболовство. Искусные мореходы на утлых ладьях совершали далекие путешествия. Они основали поселения в Гренландии и побывали в Америке примерно на пятьсот лет раньше, чем Колумб. Талантливый народ создал прекрасные образцы литературного творчества — исландские саги.
Однако затем наступили темные времена. Исландия была завоевана датчанами и потеряла независимость. Только благодаря сагам, переходящим из уст в уста, исландский народ сохранил свой язык и теперь говорит на том же языке, на котором говорили скандинавы тысячу лет назад.
XVII и XVIII века были самыми тяжелыми в истории страны. Численность населения стала падать, и детская смертность была наивысшей в Европе.
Маленький, отрезанный суровыми водами Атлантики от всего мира народ, никогда не прекращал борьбу за свою независимость. Совсем недавно — 17 июня 1944 года на том же холме, на котором десять веков назад собирался древний альтинг, была провозглашена независимая республика Исландия.
Как и тысячу лет назад, главным занятием населения является рыболовство, но трудолюбивые исландцы много сделали, чтобы использовать своеобразные природные условия своей страны. В Исландии развилось овцеводство, освоены земли, покрытые лавой, водопады стали источниками энергии — белого угля.
Когда в учебниках географии говорят об Исландии, то обычно никогда не забывают упомянуть, что Исландия исключительно богата горячими источниками, что здесь часто прямо из земли бьют огромные фонтаны горячей воды. Кстати, название одного из них Гейзер стало нарицательным для подобных источников во всем земном шаре.
Однако сейчас эта «живописная бесхозяйственность» почти ликвидирована. Гейзеры Исландии потеряли свой романтический вид. Горячая вода заключена в трубы и отлично служит человеку. Четверть всех домов страны отапливается горячей водой «укрощенных» гейзеров. В теплицах, обогреваемых водой горячих источников, почти у самого Северного полярного круга выращивают южные фрукты — бананы и дыни.
Исландия — одна из немногих стран в мире, где нет железных дорог, не видно здесь и асфальтированных шоссе. Дороги Исландии проложены прямо по твердой каменистой почве, которая не размокает под дождем. На этих в сухое летнее время пыльных дорогах можно увидеть самые различные марки автомашин, в том числе и хорошо нам знакомые «Москвичи», «Победы» и др.
Это не удивительно, так как в экспорте Исландии торговля с Советским Союзом занимает значительное место.
Исландцы, в массе своей высокие светловолосые люди, — исключительно спокойны и уравновешенны. С честностью исландцев нам пришлось познакомиться. Однажды ко мне пришел расстроенный представитель монгольской команды и сообщил, что он потерял довольно значительную сумму денег. Когда мы рассказали об этом нашим исландским друзьям, они посоветовали дать о потере сообщение в газету. Это было сделано, и на следующий день в гостиницу, где жила монгольская команда, явилась женщина и принесла потерянные деньги. По местным законам, нашедший деньги имеет право на одну десятую потерянной суммы. Эта премия была ей выдана, и она ушла вполне удовлетворенная.
Но не следует думать, что Исландия какая-то сказочная страна, где нет острых классовых противоречий. Дня через два после приезда за обедом нам вдруг не подали хлеба. На наш недоуменный вопрос последовал ответ, что в городе происходит забастовка пекарей, требующих повышения оплаты труда, и хлеб почти не выпекается.
Мы пробыли в Исландии около трех недель и каждый день совершали прогулки по столице. Рейкьявик — тихий городок, расположенный на холмах залива Факса. Его маленькие одно- и двухэтажные домики спускаются почти к самому берегу. Много раз мы гуляли в районе порта, и нас поразила стоящая там необычная для порта тишина. Бездействовали огромные краны, было безлюдно, казался покинутым людьми и большой океанский корабль «Гульфосс», стоявший у причалов. Но эта тишина была обманчива. В порту проходила забастовка моряков, недовольных низкой заработной платой. Здесь, как и в любой другой капиталистической стране, трудовой народ ведет нелегкую жизнь и борется за свои права.
НА ЯВЕ
Один из клубов Джакарты. В небольшом зале вокруг расставленных прямоугольником шахматных столиков столпился народ. Идет сеанс одновременной игры на сорока двух досках. Советский гроссмейстер встречается с шахматистами Джакарты.
Я хожу по кругу, почти без раздумья делая ответные ходы. Вдруг у одного из столиков происходит заминка. Я берусь за пешку и… тотчас отдергиваю руку. Из-за пешки на меня с нескрываемым любопытством смотрит маленькая серая ящерица — чечока, как ее здесь называют. Раздается дружный смех. Ящерица стрелой проносится между фигур и скрывается под доской.
— Что, испугались? — спрашивает меня кто-то из зрителей.
— Нет, гроссмейстер просто не знал, как ходит эта фигура! — отвечает за меня один из играющих.
Теплая дружеская обстановка характерна для всех моих выступлений в Джакарте, куда в сентябре 1956 г. я приехал по приглашению Индонезийской шахматной федерации. Это была первая встреча между шахматистами Индонезии и Советского Союза.
Путешествие в Индонезию было долгим и утомительным. Тогда еще не было прямой авиационной линии Москва — Ташкент — Дели, которая позволяет на ТУ-104 меньше чем за десять часов долететь до Индии. Мне пришлось добираться в Индонезию кружным путем. Сначала я отправился в Копенгаген, где сел на самолет скандинавской авиакомпании «SAS», летевший по маршруту Копенгаген — Токио. Под крылом самолета, как на экране кино, замелькали города, реки, моря, страны. Гамбург, Дюссельдорф, Цюрих, Рим, Абадан, Карачи, Калькутта, Рангун, Бангкок. В столице Таиланда Бангкоке ранним солнечным утром я пересел на двухмоторный самолет смешанной индонезийско-голландской компании Гаруда. Самолет взял направление на юг вдоль ровного берега Малаккского полуострова. Постепенно полуостров остался позади, и под крылом самолета до самого горизонта протянулось безбрежное сверкающее бирюзой море. Через несколько часов полета внизу показалась большая земля. Это самый большой остров Индонезии — Суматра. Короткая остановка в Медане — и снова воздух. Суматра вскоре скрылась из виду. Один за другим проплывают под нами небольшие островки. Индонезию недаром называют страной тысячи островов!