Гость, засунув руки в карманы, оглядывал кабинет Вернона. Он держался свободно, но не по-хозяйски, отстранённо, но не задумчиво. Это было обычное его состояние. Архимагу он вообще иногда напоминал каменную статую.
- Удачная цветовая схема, - наконец сказал гость. - Вполне в твоём духе.
О безразличие этого голоса можно было уши отморозить.
- Очень ценю твоё одобрение, - процедил архимаг.
Гость повернулся к нему лицом, и глава Меритари непроизвольно вздрогнул. Должен был уже привыкнуть к этому взгляду, но всё равно, каждый раз как в первый раз...
- Огрызаться - так весело, - сказал пришелец. - Продолжай.
В глазах этого человека не было зрачков, только белые радужки с чёрными прожилками. Их взгляд всегда был пустым - не то как у слепца, не то как у пресловутой статуи. Сперва архимагу казалось, что это не глаза даже, а подделка, как полированные мраморные шарики, которые вставляют в пустые глазницы ослеплённых. Но потом он однажды увидел, как эти буркалы наливаются кровью. Жуткое зрелище. Отвратительное. Даже для Вернона.
Именно поэтому архимаг послушно замолчал. Он боялся, и нисколько себя в этом не упрекал. Людей с такими глазами можно и нужно бояться. Это правильно и хорошо для здоровья. И дело, конечно, вовсе не в цвете.
- Я дал тебе власть над Орденом не из щедрости, - сказал после паузы гость. - Это не подарок. Это заём, который ты должен отработать. Когда-нибудь ты, возможно, сможешь говорить со мной на равных, если выслужишься перед хозяином. Когда-нибудь очень не скоро. А сейчас ты всего лишь инструмент, Вернон. Знай своё место.
- Я - полезный инструмент, - архимаг криво улыбнулся. - Ты сам это говорил.
Пришелец пожал плечами.
- Так я же сказал - продолжай. Посмотрим, чем это закончится.
Архимаг поджал губы.
- Так я и думал, - хмыкнул гость. - Вообще-то я здесь по делу. Поэтому если ты закончил кривляться, давай поговорим о по-настоящему важном.
- О чём например?
В кабинете воцарилось молчание. Пришелец стоял лицом к окну, заложив руки за спину, и смотрел, как всегда, в пустоту. Он будто бы не услышал вопрос Вернона, но и сам не продолжал разговор. Словно на какое-то время этого человека не стало в комнате - даром, что тело его осталось здесь. Архимага эта привычка всегда доводила до белого каления, но нарушать раздумья пришельца он не смел.
- Слышал, наша милая Леди объявилась, - изрёк гость, вдоволь намолчавшись.
Вернон презрительно усмехнулся.
- Да. Она в моём каземате.
- Я подозревал, что она не погибла при нашей прошлой встрече. У таких старых ведьм, как она, всегда есть план отхода.
- Ничего. У меня есть пара мыслей на её счёт.
- Убьёшь?
- Для начала постараюсь извлечь пользу из живой.
Гость посмотрел на архимага - как на стеклянного.
- Убей её, Вернон. Она - враг. Мне она не угрожает, но тебя она в порошок сотрёт. Не будь дураком.
- Ты преувеличиваешь.
- Нет, не преувеличиваю. Не забывай, она сильнее тебя. Не совершай ошибку, не недооценивай женщину в гневе.
- Сначала она кое-что мне расскажет, - упрямо ответил архимаг. - Ты знаешь, что я умею держать ситуацию под контролем.
Пришелец помолчал.
- До сей поры ты неплохо себя показывал, - согласился он. - Но если ты потеряешь контроль, я не приду тебе на помощь. Так и знай, - он снова отвернулся к окну. - Как продвигается поиск эссенций?
- Продвигается. Скоро добуду третью.
- Посвящал в кого-нибудь в наше дело?
- Нет. Не было необходимости. Даже совет Ордена не в курсе.
- Хорошо. Чем меньше трупов, тем проще сохранить нашу миссию в секрете. Я так понимаю, новая эссенция тоже уже извлечена?
- Да.
- Если найдёшь протоэлементаля, дай знать. Всё равно самому тебе с ним не справиться.
Пришелец подумал и добавил:
- Всему твоему Ордену не справиться.
- Всенепременно, - отозвался Вернон через паузу.
Этот человек неспешно прошествовал к двери, но вдруг остановился, а ещё через мгновение он уже снова стоял лицом к лицу с Верноном - просто исчез в одном месте и возник в другом. Архимаг, с трудом сдержав проклятие, невольно вжался в кресло.
- Ты меня своими мгновенными перемещениями в заику превратишь, - прошипел он.
- Слышал, твои псы столкнулись с учеником Дисса, - игнорируя реплику Вернона, сказал пришелец.
- Да, почти наверняка это был он.
- Стало быть, ему удалось уцелеть при уничтожении Квисленда?
- Скорее всего, его не было тогда в замке.
- Это плохо. Он может стать неприятной помехой.
- Каким образом? - архимаг изобразил удивление.
- Окажется не в то время и не в том месте, например, - в ледяной тон гостя примешалась толика ехидства. - Это не мои перспективы зависят от успеха нашей миссии, а твои. На твоём месте я бы постарался исключить малейший риск неудачи. Найди его. Прежде чем его сожгут в холодном пламени, я хочу его видеть. Это понятно?
- Да, - выдавил сквозь зубы Вернон. - Хотя не пойму, зачем тебе этот отщепенец. Не проще прикончить его и сбросить в канаву?
- Приведи его ко мне, - с нажимом повторил пришелец. - А потом делай что хочешь.
- Понял.
Этот человек снова повернулся к окну и произнёс почти неслышно:
- Хорошо.
Архимаг понял, что разговор окончен, поэтому поспешил окликнуть своего господина:
- Грогган?
Тот лишь слегка качнул головой в знак того, что слушает. Вернон, изобразив любопытство, небрежно спросил:
- Это ты разнёс Квисленд?
Грогган повернулся, и пустой взгляд на мгновение разверз в воображении архимага ледяную бездну, которая таилась внутри пришельца. По мыслям Вернона пошло онемение, плавно спускающееся всё глубже - туда, где сжалась в испуге его душа. Это было очень страшно - смотреть в глаза тому, кто мановением пальца может обратить тебя в пыль, но архимаг изо всех сил старался не отвести взгляд.
А потом Грогган ушёл. Без шума, без вспышек - как всегда, словно его и не было. Вернон с облегчением вздохнул и закрыл глаза.
Каждая встреча с этим человеком будто медленно его убивала, но архимаг знал, на что шёл. Он знал, что когда-нибудь привыкнет, перестанет замирать, как кролик перед удавом. А однажды он тоже посмотрит на этого человека сверху вниз.
Нужно только запастись терпением.
* * *
- Да сколько же это будет продолжаться?
Под ногами мерзко хлюпало. Сырость пробиралась под одежду, вызывая озноб.
- Сначала холод и снег, а теперь эта вонь и мерзкая жижа! Когда уже будет нормальная кровать?
Сгущающиеся сумерки постепенно поглощали окружающий пейзаж, скрывая в тумане редкие деревца и островки растительности, торчащие из грязной воды. Где-то неподалёку кричала одинокая выпь. Укоротившийся осенний день умирал, давая жизнь набирающей силу ночи.
- Знал же, ничего хорошего не будет. Сидел бы дома, так нет же, попёрся с вами!
- Всё, привал, - скомандовал я, игнорируя привычное нытьё гнома.
Мы вышли на очередной островок земли, заросший чахлым багульником и болотным миртом. Чтобы устроить стоянку, пришлось расчистить немного места. От всеобъемлющей сырости даже сушняк горел очень неохотно, но всё же это было лучше, чем в горах. На огонь почти сразу попала лысуха, убитая Рэном после обеда.
- Я так понимаю, это ещё не болото, - высказался я за ужином.
- Да, судя по всему, основные топи впереди, - отозвался Рэн. - Местность понижается, воды становится всё больше.
Гном только закатил глаза и закинул в рот кусок утки.
- Ты уверен, что мы найдём дорогу? - я поднял глаза на пуэри.
- Могу гарантировать, что не утонем, если никто не будет лезть впереди меня. Поблуждать придётся, конечно, как без этого... Сколько, говоришь, лиг до западного края болота?
- Не меньше сорока.
- Большое... За месяц, думаю, выберемся. Если повезёт - меньше.
- Если повезёт? - не вытерпел Кир. - Повезёт?!
- С едой особых проблем быть не должно, - продолжал пуэри. - Многие виды птиц остаются до самых снегов. Кроме того, есть несколько видов ягод, которые вполне съедобны. Может, наткнёмся на лося, если они здесь водятся. Вот с питьевой водой могут быть проблемы.
- Насчёт этого не переживайте, - кивнул я. Немного поигравшись с нужным заклинанием, можно создать очищающее.
- Не нравится мне здесь, - с кислой миной проворчал Кир.
- Это мы уже давно поняли, - невозмутимо отозвался Рэн.
- Нет, я не о том, - отмахнулся гном. - Здесь тянет чем-то не тем. Бородой чую, огребём мы здесь.
- С чего ты взял? - удивился пуэри.
- Интуиция подсказала! - огрызнулся в ответ копатель.
- Кто подсказал?
Я удивлённо взглянул на охотника. Вид у него был недоумевающий. Похоже, он действительно не понимал, о чем речь.
Однако я прекрасно понимал, о чём говорил гном. Ко мне тоже приходила беспричинная тревога - почти каждый раз, когда мы выдвигались с привала. Но слишком уж эта тревога была ненавязчивой, так что я просто от неё отмахивался. А между тем мерещилось не мне одному.
- Ты, наверное, ещё не знаешь это слово, - предположил я.
- Да нет, я, похоже, схватил его смысловую нагрузку, - задумчиво проговорил Рэн.
- Но?..
- Но, боюсь, пуэри не могут похвастаться наличием чутья или интуиции.
- В смысле? - опешил я.
- Я слышал и читал о том, что наши далёкие предки могли предчувствовать некоторые... события. Это какой-то древний биологический механизм, неразрывно связанный с выживанием. Но мой народ совершенствовался десятки тысяч лет, необходимость в выживании отпала у нас давным-давно. Так что и эти предчувствия... исчезли. Пуэри не руководствуются наитием, потому что его у нас не бывает, - Рэн пожал плечами. - Видимо, у остальных рас это не так.
- У остальных рас ещё много чего не так, - со вздохом согласился я.
А про себя добавил: «к сожалению».
- Не знаю, - поразмыслив, с сомнением протянул гном. - Я без своей чуйки давно бы на корм глубинным тварям пошёл. И сейчас она мне подсказывает, что лучше бы нам поскорее из этого болота свалить.
- Тут я твою чуйку полностью поддерживаю, - вздохнул я. - Нам некогда особо блуждать.
Кир с Рэном переглянулись, и охотник спросил осторожно:
- Думаешь, она в беде?
Все понимали, что он имеет в виду Лину. Мои спутники будто приняли негласное правило не говорить о ней, словно это была какая-то больная тема. Все знали, что мы идём на поиски моей ученицы, но у каждого, видимо, имелось мнение, которое он оставлял при себе. Это бы раздражало меня, не скажи я с самого начала, что никого не держу. А так они просто вели себя как чудаки - ну чего, спрашивается, изображать тактичность там, где это не требуется?
Но на этот раз пуэри, видимо, просто не выдержал.
- Сам знаешь, - ответил я. - Надейся на лучшее, готовься к худшему.
- В худшем случае она уже мертва, - брякнул Кир и, обожжённый взглядом Рэна, пожал плечами: - Что? Он сам это понимает.
- Да, понимаю, - согласился я, глядя в потухающий костёр. - Но на лучшее всё равно надеюсь. И исхожу из того, что она жива.
На этом разговор закончился. А потом мы легли спать, и мне снова приснился сон, в котором я слышал смех Лины среди леса зеркал. Он снился мне почти каждую ночь, в разных вариациях, но каждый раз всё заканчивалось тем, что я бежал к Лине, стоящей ко мне спиной, брал за руку, и это снова оказывалась не она. Кто угодно, только не она. Будто разум мой насмехался над наивностью души, дразнил её, щёлкал по носу - смотри, какая ты глупая! А душа только металась в беспокойстве, не обращая внимания на издевательства. Она и в самом деле глупая, что ж теперь поделаешь? И сон повторялся, каждый раз словно впервые.
Наутро я ощущал себя словно блаженный нищий. Без Лины мне было плохо, я переживал за её судьбу и вообще всё время находился в напряжении. Но само наличие этого напряжения говорило о том, что у меня есть кое-что за душой. Сколько бы трудностей и тягот мне не выпало, в какой бы грязи или холоде я не просыпался, существовало нечто, отодвигающее всё остальное на второй план. И это нечто было не где-то, а у меня внутри.
А что будет, когда Лина найдётся, я старался не думать.
* * *
Мы день за днём пробирались вглубь болот. К счастью, без особых приключений. Как и предсказывал Рэн, воды становилось всё больше, и теперь нам редко удавалось высушить обувь - идти порой приходилось по колено в болотной жиже. Растительность редела, живность мельчала; мы оказались в вотчине мхов и мошкары, которая тучами звенела вокруг нас на протяжении всего пути. Хуже всего было то, что эти мелкие кровососы зверели день ото дня - ведь их время уходило вместе с остатками летнего тепла.
Я уже побаивался угробить здоровье в этом путешествии - сначала постоянный холод и ветер в горах, а теперь промозглость и грязь в болотах. В таких условиях даже безупречно здоровый человек может обзавестись целым букетом хронических болезней. Правда, у нас была профилактика: Рэн при каждом удобном случае собирал целебные травы и коренья, а потом заставлял нас пить горькие отвары. Я не знал, насколько они эффективны, но очень надеялся, что давлюсь этой гадостью не зря.
Больше недели минуло с тех пор, как мы вошли в Чернотопье. Идти становилось всё сложнее - и вовсе не из-за зловонной жижи или колючек. На каждом привале наваливалась усталость, которая накапливалась даже несмотря на отдых. Каждый день приходилось прикладывать больше усилий, чем в предыдущий - чтобы встать, чтобы шагать, чтобы говорить. То ли походная рутина нас доконала, то ли ещё что, но настроение у нашей компании основательно подпортилось. Разговоры не клеились. Даже постоянное нытьё гнома, иногда поднимающее настроение, приелось и превратилось в фон. Это было странно. Обычно первым уставал я: у Кира была его гномья выносливость, а у Рэна - более совершенное во всех отношениях тело и многолетние тренировки. Но в последние пару дней усталость подкосила даже моих друзей. Словно треклятое болото вытягивало из нас душевные силы.
- Сколько мы прошли? - остановившись, спросил я.
Рэн опустился на болотную кочку и с прищуром огляделся. По сравнению со мной он выглядел неплохо, но по большому счёту на него жалко было смотреть. Мы вообще смотрелись как компания унылых бродяг, ночующих в выгребной яме. Впрочем, пейзаж к этому очень располагал.
- Кто знает, - сказал пуэри, вытягивая натруженные ноги. - Я бы сказал, что около десяти лиг. Но путь был извилистым, так что по прямой намного меньше.
- Не думал, что когда-нибудь скажу это, но жду не дождусь, когда уже начнутся людские селения, - пробурчал гном, развязывая охапку хвороста.
Сумерки уже начали скрадывать очертания топей, поэтому мы остановились на ближайшем островке твёрдой земли на ночлег.
- Не уверен, что там будет намного лучше, - отозвался я, ударяя кресалом по кремню.
Подсохший мох начал тлеть, и я быстро набросил сверху пару хворостин.
- По крайней мере, не так сыро, - пожал плечами Рэн. - Ну и там всяко интереснее, чем здесь.
Я поднял на него взгляд.
- Хочешь поближе познакомиться с человечеством?
- Конечно. Я же читал о нём только в манускриптах.
Усмешка сорвалась с моих губ помимо воли.
- И что же там было написано?
- Много чего. Пуэри изучали людей исключительно со стороны. В разрезе нашего понимания мироустройства вы выглядите... чудиками. Впрочем, это должно быть взаимно.
- Так и есть. Но ты можешь сказать точнее, что о нас писали?
- Например? М-м, дай подумать. Что в вас сильно животное начало. Что у вас очень сильны стадные инстинкты, но очень слабо общевидовое сознание. Что в одном мире, населённом людьми, из-за разрозненности и разобщённости могут встречаться десятки и даже сотни разных культур, которые восходят к одним и тем же истокам. Ну и много ещё чего, не вижу смысла перечислять дальше. Всё равно это всего лишь книги. Одно дело читать о вас, и совсем другое - увидеть воочию.
Кир хрюкнул в бороду, но воздержался от комментариев. А я смотрел на Рэна и не мог понять: он что, правда совсем не понимает, что такое люди?
- А ты не боишься разочароваться? - осторожно спросил я.