- Зачем это?
- Давай! - рявкнул я, теряя терпение. - Нет времени объяснять!
Копатель полез в потайной карман. Он недобро на меня смотрел и бормотал что-то про возврат, но я плевать хотел. Как только красный камень перекочевал ко мне в ладонь, я добавил к нему свой, синий виртулит, и замер, морщась от мысли о том, что собираюсь сделать.
- Чего это ты удумал? - всё больше тревожился гном.
Собравшись с духом, я выхватил нож и аккуратно надрезал ладонь рядом с большим пальцем - сначала на одной руке, потом на другой. Не обращая внимания на боль, затолкал под кожу оба камня. Тут же наложил витамагическое заклинание: порезы затянулись, не оставив даже шрамов. Бугорки в основании больших пальцев были едва заметны - если не знать, что там виртулиты, их можно было принять за сходящие мозоли.
Спутники, замерев, наблюдали за действом. Рэн - в замешательстве, Арджин - в ужасе, Кир - в гневе.
- Совсем рехнулся?! - прошипел гном. - Ты что творишь?
- Слушайте внимательно, дважды повторять и разжёвывать некогда, - зачастил я. - Сейчас вы возьмёте все наши вещи. Рэн, держи мои клинки. Не потеряй их, - пуэри хмуро кивнул. - Мы разделимся. Я отвлеку Меритари, а вы...
- Точно рехнулся! Тебя же...
- Заткнись и слушай! - заорал я, прерывая копателя. Наверное, я был страшен, потому что он тотчас послушался. - Я отвлеку их, а вы уйдёте по крышам. Меня они будут брать живьём, это точно. За вами гнаться вряд ли станут, для них главное - я. Будете действовать по плану Куницы. Виртулиты - это козырь в моём рукаве, с ними я смогу выбраться. Не перебивать! Сомневаться в моих словах нельзя, понятно? Не сейчас. Если я не выберусь за эти три дня, вам придётся вытаскивать нас обоих. Только постарайтесь не опаздывать - меня там пытать будут скорее всего. Всё ясно?
- Нет, - отозвался Рэн. - Как мы попадём на соседнюю крышу, не привлекая внимания?
- Пошли, - скомандовал я.
Коридор пустовал. Меритари должны были вот-вот появиться, поэтому я бегом направился к противоположному от входа концу коридора. Там, к счастью, имелось окно. Я сильно толкнул раму, выламывая наружную задвижку, и в открытую створку увидел крышу другого дома.
- Как только начнётся представление, выпрыгнете отсюда и скроетесь. Арджин, поведёшь ты. Найдите укрытие понадёжнее этого.
- Найдём - кивнул разведчик. - Но ты уверен, что всё сложится именно так?
- Одной уверенности мало. Я просто сделаю так, чтобы план удался, и при этом не умру. Другого исхода быть не может. Всё, удачи, - и я в последний раз оглянул друзей.
На их лицах читалась мрачная решимость.
- Это тебе удачи, - неожиданно спокойно сказал гном.
Развернувшись, я пошагал к выходу.
«Об этой ночи горожане будут помнить до-о-олго».
* * *
Адепт девятой ступени торопливо поднимался по лестнице. Именно ему выпала сомнительная честь наблюдать за коридором, поэтому он сильно нервничал - меритариту вовсе не улыбалось оказаться на острие атаки. Особенно после рассказов о пограничном отряде, поголовно истреблённом этим треклятым квислендским изгоем...
Не успев подняться до конца, адепт увидел, как на него надвигается долговязая фигура, и тут же вскинул перед собой магический щит со словами:
- Именем Ордена приказываю тебе сдаться! Мы повсюду, тебе уже не уйти!
Фигура даже не дёрнулась - изгой шёл на адепта как ни в чём не бывало.
- Стоять! Или я атакую! - уже намного менее уверенно выкрикнул меритарит.
- А ну с дороги, щегол. Или я тебя размажу.
Адепт начал сплетать магическую ловчую сеть, но не успел: в грудь ему ударила твёрдая, как латный кулак, волна. Воздух со свистом вылетел из лёгких, затрещали рёбра; меритарита отшвырнуло вместе со щитом, словно тростинку. Мгновение спустя незадачливый чародей со всего маху ударился о стену - и потерял сознание.
На первом этаже стояли ещё двое: смелые, жадные до драки близнецы в красном. Они услышали сначала грохот, а затем тяжёлые шаги, заставляющие хлипкую лестницу стонать. Взгляды их были прикованы к выходу из лестничного пролёта. Тёмный силуэт вылетел оттуда быстро, но братья оказались быстрее: они скольцевали силу для оглушающего заклинания и попали им точно в цель. У их ног распласталось тело - ушедший вверх по лестнице адепт седьмой ступени.
Вдруг у пролёта мелькнула тень, и братья снова ударили, но заклятие ушло в стену. Не понимая, куда целиться, братья начали озираться в полутёмном зале; они так и не заметили, как тень зашла им в спину. Их головы со стуком столкнулись, а сознания одновременно погасли.
Четвертый маг, опытный охотник на ведьм и инквизитор, как раз стоял перед дверью в ночлежку и собирался войти, когда его смело с ног мощным взрывом. Чародей отлетел на противоположную сторону улицы и даже не успел вступить в бой, оставшись лежать под сорванной с петель дверью.
Воздух на грязной Малюжной улочке тотчас затрещал от возводимых магических щитов, а поверх этого шума раздался властный голос главного ловца ведьм и колдунов:
- Приготовились!
Из облака дыма, окутавшего дверной проём ночлежки, вышагнула высокая фигура - ученик квислендского изгоя собственной персоной. В его руках горел демонический фиолетовый огонь.
- Ну что, это всё?! - крикнул колдун, и пламя с его пальцев потекло на брусчатку, оплавляя её. - Дилетанты! Криворукие неумехи!
Он вышел уже почти на середину улицы, когда на него обрушилась слаженная атака сил Ордена. Магия Меритари устремилась к отступнику ливнем зелёных игл, стремясь дотянуться до кожи, глаз, чтобы обездвижить, смести сопротивление - но без толку. Квислендский изгой вскинул руку, мгновенно соткав вязкий туманный купол, и в этом куполе заклинание Ордена засело, как стрела в дереве.
«Он что, неуязвим?» - в испуге подумал один из адептов при виде столь уверенного отпора.
А отступник уже второй рукой раскручивал перед собой огненную воронку. Вокруг него на десяток шагов было пусто - отчего-то никто не спешил вступать с ним в рукопашную.
- Убожества! - проорал чародей и забросил огненную воронку в туман.
Когда тот взорвался, зелёные иглы хлестнули во все стороны: бились стёкла, крошился камень, несколько адептов повалилось наземь, не успев защититься - их поразило собственное парализующее заклятие.
И вдруг отступник упал на одно колено, а из носа у него брызнула кровь. Увидев слабину врага, меритариты воспрянули духом, но изгой, случайно показав свою уязвимость, вовсе взбесился. Он вытер нос рукавом, сплюнул под ноги красным и взревел, точно сотня демонов. От этого крика не только маги Ордена, но и оказавшиеся неподалёку горожане вжали голову в плечи. Отступник же, отражая одиночные атаки, на глазах обрастал чешуёй и увеличивался в размерах; из его плеч выросла ещё одна голова, а руки и ноги обратились в мощные лапы с длинными острыми когтями.
Не веря своим глазам, адепты Ордена атаковали снова и снова - парализующими, оглушающими, усыпляющими плетениями, но призрачный щит отступника отражал их все. Спустя всего несколько секунд посреди улицы стояло чудовище высотой с трёхэтажный дом, всё покрытое толстой чешуёй, хвостатое, двухголовое; каждая из голов носила по костистой короне, а в широких безгубых пастях поблескивали плотные ряды игл-зубов. Эта неправильная, небывалая химера вдохнула полной грудью и обрушила на шиты атакующих два ярких пламенных потока прямо из зевов.
Грязная трущобная улица превратилась в поле битвы. И тем эта битва была хуже других, что в ней столкнулись не столько люди, сколько магические силы. Слепая мощь, которую так щедро разбрасывали сражающиеся, крошила стёкла, рамы, ограды и хрупкие постройки. Особо сильные удары корёжили даже брусчатку. На самой обычной улице города кипел небывалый магический бой, и всё живое - даже прячущиеся в темноте химеры - спешило убраться оттуда подобру-поздорову.
Спустя пару минут магического хаоса в щит чудовища ударил очередной луч света; призрачное поле вдруг вытянулось и исчезло. Следующий удар подхватил и проволок его по дороге, ударив в деревянный угол ближайшего дома. Отступник попытался встать, но его тут же ударило новой силовой волной. Изгой совсем по-человечески вскрикнул и после нового удара об стену обмяк. В довершение его фигуру окутало плотное сизое облако - и всё тут же стихло.
Уцелевшие маги Ордена переводили дух, внимательно наблюдая за рассеивающимся усыпляющим облаком. Самые смелые подошли ближе, чтобы осветить поверженного врага. Тот снова выглядел как человек, хоть и значительно хуже прежнего: лицо разбито, правая рука вывернута под неестественным углом, волосы сильно обгорели. Да и одежда теперь больше напоминала лохмотья.
Над телом склонился пожилой Волшебник с рябым лицом.
- Живой ещё, - резюмировал он. - Давайте в Башню его, да побыстрее. Жеверр, головой отвечаешь за доставку. И следи, чтобы не сдох. Если что, сдохнешь следом. Подельничков его нашли?
- Ищут, - ответил другой чародей, с крючковатым носом и холёной бородкой. - Советник, могу я доложить о поимке колдуна Архимагу?
Названный советником усмехнулся, стрельнув глазом в подчинённого, и покачал головой.
- Нет, Бардо, у тебя шанс уже был. Ты его прошляпил. Я поймал эту тварюгу, я и доложу. Ты лучше займись-ка поиском беглецов. Как найдёшь - на второй ярус их. Если найдёшь, конечно...
Худощавый Бардо отчётливо скрипнул зубами, но пререкаться не посмел и удалился выполнять приказ. Советник посмотрел ему вслед, а потом снова перевёл взгляд на добычу.
- Наконец-то с квислендским шабашем разобрались. Знать бы ещё, зачем они замок разнесли...
* * *
Голоса. Не знаю, слышал я их, или мой воспалённый разум их выдумал. Мир слился в мутную кляксу, а голоса гудели, заставляя эту муть дрожать, и мешали сосредоточиться на чём бы то ни было.
Было трудно дышать, хотелось пить, но ни один мускул не повиновался. Даже веки то открывались, то закрывались сами по себе. О том, чтобы подняться не было и речи - я не чувствовал тела, а боль словно заняла всё сущее, разбрызгалась по воздуху, по холодному твёрдому полу, на котором я лежал, по запахам, звукам и даже по свету, иногда обжигавшему глаза. Порой сознание возвращалось ко мне: я ощущал гнилостный запах и слышал равномерный стук, доносящийся откуда-то неподалёку. Потом всё смазывалось и снова растворялось во тьме.
То и дело перед глазами всплывали образы то Лины, то Дисса, то некроманта Муалима, державшего в руках наточенный до блеска серп. Временами всё заполнялось светом, и мне становилось так дурно, что даже вездесущая боль куда-то проваливалась вместе с остальными чувствами, и приходила блаженная не-жизнь.
Когда же я начал приходить в себя, но ещё не успел нырнуть в новый океан боли, появилась Она. Словно из ниоткуда приблизилась, коснулась моего лба ледяной рукой - и я ненадолго снова обрёл способность мыслить.
- Здравствуй, безымянный.
- Здравствуй, Малика.
- Мы встретились снова, - девушка в сером платье улыбалась мне.
- Как ты и говорила, - проговорил я. - Я всё ещё не могу пойти с тобой.
- Для этого трудно найти время, - Малика заглянула мне в глаза с нежностью, словно лучшему своему любовнику. - Но рано или поздно оно найдётся.
- То есть?
- Ты сам придёшь, когда настанет пора.
- Тогда зачем ты здесь? - растерялся я.
- Чтобы ты не забывал обо мне, - снова улыбнулась девушка и тряхнула волосами.
- Кто ты? - спросил я в недоумении, но Малика лишь весело, мелодично засмеялась и растворилась в мутнеющем зеркале уходящего видения.
* * *
Меня разбудила правая рука, которую простреливало болью от каждого вдоха. Эта боль казалась знакомой, привычной, и именно она сообщила мне, что я жив, а не барахтаюсь остаточной энергией в верхних слоях Эфира.
Окружающие холод и сырость также говорили в пользу того, что моё выступление на сцене жизни ещё не окончено - по крайней мере, пока. Руки были стянуты за спиной, тело затекло от долгого лежания в одной позе. Больших трудов мне стоило повернуться так, чтобы кровь снова разошлась по конечностям. Ещё больше усилий потребовалось, чтобы не закричать от боли в правом плече. Словно сустав напрочь раскрошился - такие примерно были ощущения.
Как только онемение чуть отступило, я сел, простонав сквозь зубы ругательство. Лицо опухло так, что один глаз заплыл и не видел вовсе. Язык прошёлся по губам - разбиты, но зубы на месте. Первый же глубокий вдох известил меня о сломанном нижнем ребре, а может и двух. Ноги - по какой-то нелепой случайности, не иначе - остались целы.
Разумеется, меня бросили в каземат. Два шага в длину и полтора в ширину - шкаф, а не камера. Потолок лишь немногим выше моего роста. Три грубых стены и прочная стальная решётка, сквозь которую руку-то до конца не высунешь. Снаружи - коридор, откуда на меня падал свет тусклого магического огонька. Решёток наподобие моей в этом коридоре было много - я не мог разглядеть, где он кончается.
«Вот скоты, - подумал я с досадой. - Бросили как обычную шваль. Даже особой камеры не удостоили».
Не успел я как следует отойти от онемения, как меня начал бить озноб. И неудивительно, потому что раздели меня до самых портков, а подземелье никто и не думал отапливать. Вывихнутое плечо - а после осмотра я не сомневался, что это был именно вывих - напротив, горело. Хотелось сделать уже хоть что-нибудь, лишь бы согреться и избавиться от боли.
После боя, а точнее концерта, который я устроил для Меритари, сил у меня не оставалось даже на люмик. Теперь же я чувствовал, что какое-то количество энергии вернулось ко мне - значит, прошло немало времени. Я тут же попытался сплести обезболивающее заклинание, но ничего не вышло. Зато стену, к которой я прислонился, озарила тусклая вспышка.
«Понятно. Кандалы с жёлтым виртулитом».
С третьей попытки мне удалось встать. О колдовстве можно было забыть - камень глотал всю нестабильную энергию вокруг себя. Оставалось согреваться традиционными способами.
Я хотел попрыгать на месте, но при первом же прыжке ударился головой о потолок. Плечу это тоже не понравилось; от двойной вспышки боли я зашипел и вернулся в сидячее положение.
В камере напротив послышалось шевеление. Сначала я подумал, что там копошатся крысы, но потом услышал кашель.
«Значит, я тут не один. Если повезёт, этот заключённый видел, как меня бросили сюда».
- Эй, дружище! - позвал я негромко. - Живой?
Ответом мне была тихая ругань на незнакомом, но понятном языке.
- Тебя за что сюда? - я продолжал настаивать на диалоге.
В камере снова закашлялись, завозились, и к решётке прислонилось худое лицо молодого парня с тёмными глазами и рыхлым носом. Я разглядывал лицо, лицо разглядывало меня. Что-то в нём было не так, но мне некогда было в этом разбираться.
- Не твоё дело, - вымолвил парень на чистом Локуэле и с интересом спросил: - А ты что, отступник что ли?
- Он самый. Как узнал?
- Ну, у меня обычные кандалы, - он позвенел цепями, - а у тебя с виртулитом. Значит, маг.
- Верно, - выдохнул я и поморщился. - Давно меня притащили?
- Не знаю. Солнца отсюда не видно. Давненько, может, сутки.
- Где мы?
Парень усмехнулся, и в глазах его мелькнул странный огонёк:
- В казематах, сам что, не видишь? Под Башней Меритари.
- Отлично, - сказал я. - Это я по адресу.
Мой собеседник ничуть не удивился такому повороту и ещё раз усмехнулся. Он вообще пребывал в подозрительно хорошем настроении. И чем больше я на него смотрел, тем больше настораживался от его вида. Уж слишком чистый и непобитый. Даже подбородок гладко выбрит.
«Неужто Меритари бросили сюда своего, чтобы вытянуть из меня какую-нибудь информацию? Ну что ж, пусть попробуют».
- Да ты не переживай, ты тут ненадолго, - сказал парень. - В этих камерах дольше недели не сидят. Обычно три-четыре дня - и на костёр.
- Откуда знаешь?
- Застал твоего предшественника.
- А сам-то давно сидишь?
- Не шибко.
- Не очень-то ты обеспокоен, - заметил я.
Узник вздохнул и отстранился от решётки, скрывшись из виду.
- А меня они не смогут убить.
- Почему это? В огне не горишь?
- Угу. И в воде не тону. Я бессмертный.
Я засмеялся его шутке и зашипел, потому что снова прихватило бок.