– Да уж! – потрясенно согласилась она.
– С таким серьезным противником я еще не сталкивался, – покачал головой Книсс. – Хуже всего, что я до сих пор не понимаю, что он из себя представляет. Это не просто тварь из Нижнего Мира, это очевидно. Но вот что это?
Странный тип, называющий себя Ветром, глубоко задумался, уставившись в дальний угол комнаты. Ириус и Гилана выжидающе смотрели на него, пока он, наконец, не отмер.
– Тем интереснее, – вдруг заключил он. – Довольно трудно встретить что-то по настоящему новое и неизведанное. Судьба решила преподнести мне замечательный подарок.
– Ничего себе подарочек! – проворчал Ириус. – А нас-то за что?
– Значит, есть за что, – неожиданно сурово произнес Книсс. – Но ты бы лучше спросил: для чего. По крайней мере, мне всегда больше нравился этот вариант вопроса.
– Ну так то тебе! – возмущенно откликнулся Ириус. – Ты же ненормальный!
Ворчать-то он ворчал, но в глубине души ему уже нравился этот странный парень. Двести лет, а разговаривать с ним так же просто, как с ровесником. И он не сомневался, что Ветер смог бы показаться ровесником кому угодно. И было что-то удивительно притягательное в его философии поиска силы. Разве не сходные мотивы были у него самого, когда он сунул свой любопытный нос в дела начинающей ведьмы? Да, кстати…
– Слушай, Книсс, – неуверенно проговорил Ириус. – Ты, кажется, действительно могущественный тип. А ты смог бы снять заклятие, которое меня превратило в это страшилище?
– Почему же страшилище? – не согласился тот. – По-моему, достаточно симпатичное существо, просто у тебя предвзятое отношение.
– Все равно уродина! – оскалился Ириус. – Смотреть невозможно.
– Вообще-то, мне ты даже нравишься, – неожиданно призналась Гилана.
– Вот видишь: девушка довольна, – рассмеялся Книсс. – А насчет расколдовать… Иди-ка сюда! – Он похлопал рукой по сиденью дивана рядом с собой.
Замирая от радостного предвкушения, Ириус метнулся к старому магу, но некстати объявившееся воспоминание еще об одном обстоятельстве заставило его внезапно притормозить. На диван он запрыгнул с заметно побледневшим энтузиазмом. Пожалуй, стоит проконсультироваться с парнем по поводу новоприобретенных способностей.
– Ну-ка, интересно, – пробормотал Книсс, положив тяжелую руку на голову Ириуса. Тот сонно заморгал. Как-то вдруг вспомнилось, что на дворе ночь, точнее, раннее утро, когда сон, как известно, особенно сладок. Голова сама собой потянулась к подушке, но он успел вспомнить, что уже несколько дней не пользуется сим полезным предметом, а потому использовал в этом качестве собственные лапы. Они оказались мягкими и удобными, и зверь позволил сладкой дреме захватить его.
Казалось, Ириус сомкнул глаза лишь на секунду, а его уже будят. Книсс слегка потрепал его за ухом и взъерошил шерсть на затылке, но от этих мягких прикосновений он почему-то немедленно проснулся. Встряхнулся, поднимая голову. Свет за окнами уже изменился, волшебные фонари поблекли, уступая место розовому зареву над крышами. Гилана полулежала в кресле, подпирая рукой голову, которая то и дело клонилась набок. Но спать не ложилась, мужественно дожидаясь вердикта их странного гостя.
– Ну, все не так плохо, как ты себе представляешь, – задумчиво проговорил Книсс, продолжая поглаживать Ириуса по загривку. – К тому же, кое-что твое новое тело может.
– Знаю я, – проворчал монстр. – Уже обнаружил. Я только хотел тебя спросить… Подожди-ка, ты хочешь сказать, что эти мои способности связаны с моим обликом?
– В значительной мере связаны, – подтвердил Ветер. – Когда ты стал зверем, у тебя странным образом изменилось восприятие. Теперь ты что-то видишь, верно я понимаю?
– Да, вижу, – задумчиво кивнул Ириус. – Структуру заклинаний. И даже могу их изменять.
– Довольно любопытный дар, не правда ли? – усмехнулся Книсс. – Источником твоей магии становится магия других людей.
– Лучше, чем ничего, – проворчал зверь. – Раньше-то я и этого не мог. А если я превращусь в человека…
– Скорее всего, этот дар исчезнет. Может быть, тебе достанет знаний и опыта, чтобы удержать его… но я не знаю, как тебе это сделать. Скорее всего, просто забудешь. Это умение связано с твоим новым мозгом.
Ириус озадаченно покачал головой.
– Искусство иногда принимает причудливые формы, – заметил маг.
– Но выходит, что это искусство вынуждает его оставаться чудовищем, – возмутилась Гилана. – Не слишком ли большая плата за талант?
– Чудовища бывают разные, – глубокомысленно произнес Книсс. – Есть такие, как он, – кивок в сторону Ириуса, – изменившиеся внешне. Есть такие, как я, – изменившиеся внутренне. А есть и такие, которые людьми никогда не были, и им не светит. Кстати, мне еще нужно позаботиться о вашем милом приятеле, – напомнил он.
– Хищника имеешь в виду? – уточнила Гилана.
– Ты еще не сказал, сможешь ли ты меня расколдовать, – влез Ириус.
– Смогу, – утешил его Книсс. – Только не сейчас. Сейчас меня не хватит, чтобы муху убить. Я тобой попозже займусь.
– Может, тебе поспать? – заботливо предложила Гилана.
– Поспать? Да, пожалуй, это именно то, что нужно, – согласился Книсс.
Он слегка шлепнул Ириуса, сгоняя того с дивана, и свернулся калачиком, подсунув руки под голову.
– Сейчас я тебе постелю, – начала было Гилана, но осеклась: гость уже крепко спал.
– Быстрый парень, – одобрительно хмыкнул Ириус. – Давай-ка сделаем то же самое.
– Идет.
11.
– Ты знаешь, этот парень по прозвищу Ветер… – недовольно произнесла Гилана, отодвигая тяжелую штору спальни. Судя по тому, с каким энтузиазмом солнце принялось светить прямо в глаза Ириуса, полдень уже миновал.
– А что с ним такое? – пробурчал он, пытаясь прикрыть лапой морду.
– Ветер и есть, – вздохнула девушка. – Его уже нет. Помчался, надо полагать, на поиски чудовища. А я-то надеялась, что он начнет с тебя.
– Видеть уже меня не можешь? – фыркнул Ириус. Он окончательно убедился, что скрыться от безжалостных лучей не выйдет, а потому твердо решил начать просыпаться.
– Видеть-то могу, – отозвалась Гилана. – А вот тебе еще разве не надоел хвост?
– Скажи уж прямо, Ги, ты хочешь как можно быстрее замести следы своего позора.
– Не без того, – рассмеялась она. – Лишь бы нам не потерять этого парня.
– Ты заметила? – Ириус изобразил свою кривую улыбочку. – Мы называем его парнем, хотя по совести нам следовало бы звать его дедушкой. Умеет он устроиться!
– Что есть, то есть, – тоже улыбнулась она.
12.
День не принес ничего, кроме напряженного ожидания новостей, но их не было. Беспорядки на улицах приняли характер вялотекущей простуды: люди ходили, шумели, обсуждали, ругали всех подряд, изредка группы особо буйной молодежи швыряли камни в окна, но жертв больше не было. Народ просто пытался всеми доступными способами сбросить напряжение, приглушить страх перед наступлением ночи, создать для самих себя иллюзию интенсивной деятельности. Но безумие, захлестнувшее было Нижний Город, быстро улетучилось: жизнь продолжалась, а посему надо было работать. В глазах людей было затравленное выражение: неизвестно, к кому в дверь постучится смерть в следующую ночь. И уже с наступлением сумерек город словно вымирал. Становиться жертвой чудовища досрочно не хотел никто.
Ходили слухи, что за дело взялся охотник из Города Тысячи Мостов. О другом охотнике по прозвищу Ветер слухов не было. Книсс не афишировал свою деятельность, а его друзья по непонятной им самим причине молчали о нем.
Когда солнце уже начало приближаться к горизонту, Ириус вдруг заметил, что Гилана как-то особенно придирчиво разглядывает себя в зеркало. Такого за ней отродясь не водилось, а потому парень заинтересовался.
– Ты куда-то собираешься? – полюбопытствовал он.
– На деловую встречу, – сообщила Гилана, бережно поправляя какой-то особо непослушный локон. – В Верхний Город. Думаю, что вернуться до темноты не успею, так что останусь там.
– А как же я? – возмутился Ириус. Но Гилана так посмотрела на него, что он немедленно понял, что это та «деловая встреча», на которой третий лишний.
Он озадаченно покачал головой. Эта сторона жизни подруги была для него закрыта. Она никогда не обсуждала с ним других своих друзей. Он даже наивно полагал, что у нее никого нет, хотя, если уж по-честному, просто об этом никогда не думал. Ириус еще немного поразмышлял: спросить или нет?
– И давно ты с ним?
– Довольно давно, – призналась Гилана.
– Он хоть ничего? – этот вопрос сопровождался тяжелым вздохом.
– Вполне, – кивнула она. – А что, ты размышляешь, можно ли ему меня доверить?
– Вот именно, – подхватил Ириус. – Ты же все-таки моя подруга, и ты мне дорога как память о моем замечательном детстве.
– Только в этом качестве? – усмехнулась Гилана.
– Ну, нет, конечно, – смутился он.
– Ладно, не скучай, – она ласково потрепала его по голове. – Я даже за тебя не волнуюсь, – призналась она. – Если сумел один раз удрать от чудовища, сумеешь и второй раз, коли приспичит. А я переночую в Верхнем Городе, так что за меня тоже можешь не волноваться.
– Как мило с твоей стороны так в меня верить, – проворчал Ириус. – А ты случайно не будешь проходить через улицу Полнолуния?
– А что я там забыла, на этой улице? – фыркнула Гилана. Но Ириус оставался серьезен.
– Передать привет моим предкам, например. Убедиться, что все в порядке.
– Ты ли это? – рассмеялась девушка. – Какие неожиданные мысли тебя иногда посещают! Признайся, ты не был дома года три, не меньше. Уверена, твоя матушка уже забыла, как тебя зовут, с твоей-то репутацией самого непутевого сына на всех берегах Тэйса!
– Думаешь, сейчас самое подходящее время, чтобы продолжать поддерживать эту репутацию? – ворчливо заметил он. – Я ведь серьезно беспокоюсь, могла бы и заметить.
– Ну и зря! – безапелляционно заявила она. – Во-первых, они живут за Мостом, и пока что им ничего не угрожает. С магией твой отец никоим образом не связан, так что возможные погромы ему тоже не грозят, разве что в случае его личного в них участия. Но твой старик – делец до мозга костей, в такие сомнительные авантюры без малейшей возможности извлечь для себя выгоду он влезать не будет. И во-вторых, если я заявлюсь и передам им привет от тебя, на меня тут же накинутся с вопросом, а куда собственно, делся ты сам. Только хуже выйдет. Так что давай-ка я лучше не буду ничего передавать, просто пройду мимо окон, проверю на предмет целостности стекол в них.
– Ну ладно, – вздохнул Ириус. – Может, ты и права.
– Конечно, права! – Гилана нагнулась и чмокнула его в лоб. – Не скучай!
И она исчезла за дверью. Ириус в последний раз вздохнул и принялся выполнять наказ: старался не скучать.
13.
Делать в пустом доме было решительно нечего, а потому он подтянул зубами стул к окну, вспрыгнул на него и, положив лапы на подоконник, а голову – на лапы, уставился в окно.
Он провел так некоторое время, не то, чтобы совсем не думая, а скорее, думая ни о чем. Собственные мысли казались ему густыми и вязкими, как подсмотренные им мысли того чудовища. За окном сгустились сумерки, и на мостовую легли цветные блики. Дальше по улице что-то весело моргало, он не мог видеть, но знал, что это всего лишь матовый волшебный шар на столбе. Он помнил, как Гилана со смехом рассказывала ему эту историю: один из ее знакомых заколдовал шар на свечение, но сделал что-то неправильно, и шар, вместо того, чтобы светиться ровным голубым сиянием, мерцал, как свеча, задуваемая ветром. Он даже хотел было избавиться от этого «шедевра», но тут шарик заметил сосед Гиланы, большой оригинал. Купив забавную игрушку по ничтожно малой цене, он едва не положил начало новой моде, да только вот никто пока не сумел повторить роковую ошибку юного мага. Все впереди, надо полагать.
Над крышами лениво ползла луна, большая и круглая. Темные рваные облака иногда скрывали ее, но снизу казалось, что это сама луна играет в прятки, ныряя в тучи и кокетливо выглядывая из этого легкомысленного укрытия. Подмигивали звезды. Эта ночь просто создана для романтических прогулок по Городу, наполненному чудесами. Ириус надеялся, что Гилана со своим избранником сумеют это осуществить… где-нибудь подальше отсюда.
Раздался громкий, какой-то неестественный хохот, и Ириус вздрогнул. Мимо его окна прошла компания молодых людей. Ребята были пьяны, это сразу заметно. На лицах – напряженные улыбки, глаза сумасшедшие. Зачем они шляются ночью по городу? Если встретятся с монстром, то к утру от всех останется кучка праха.
В сонную голову Ириуса пришла мысль, не менее сумасшедшая, чем парни на улице. Возможно, именно этого они и добиваются: встретить чудовище и умереть. Это лучше, чем сидеть и дрожать в неизвестности. Зверь помотал головой, отказываясь поверить в эту мысль, но интуиция подсказывала, что так оно и есть. Ужас!
Что же случилось тогда, в далекие времена, в районе, называемом теперь Трущобами? Может, нечто подобное? Кто-то жрал всех, люди бежали оттуда или сходили с ума, и потому это местечко теперь так любит сумасшедших. Ириус представил мертвым Город – весь Город! – и почувствовал, как болезненно сжалось горло. Он любил это безумное место, раскинувшееся на берегах многочисленных рукавов Тэйса.
«Если сумел один раз удрать от чудовища, сумеешь и второй раз». А что, если не только? Ведь смог же он, хоть на миг, ошарашить монстра, смутить его. Кто знает, вдруг эта охота имеет шанс на успех?
Ириус слетел со стула, словно ошпаренный. Он теперь уже не беспомощный мальчик, как ни трудно к этому привыкнуть. Он чудовище, владеющее странной способностью подчинять себе чужую магию. Может статься, что это непонятное умение поможет и на этот раз. А если нет… что ж, по крайней мере, он сделает хоть что-то, чтобы прекратить это безумие.
Монстр заметался по комнате. Конечно, перед выходом на улицу ему не требовалось проделывать эту утомительную процедуру одевания, которой обычно предшествует лихорадочный поиск расползшихся по всему дому вещей, но он считал справедливым, если вернувшаяся утром Гилана немедленно получит объяснение его эксцентричной выходке. Особенно, если его самого дома уже не будет. По крайней мере, она будет знать, что искать следует горсть праха, а не сбежавшего зверя. С огромным трудом справившись с волнением, он сообразил, что письменные принадлежности следует искать на письменном столе. Он разыскал карандаш и бумагу, а вот дальше возникли проблемы.
Полное отсутствие большого пальца препятствовало нормальному обращению с письменными приспособлениями. Ириус долго ворочал карандаш в своей четырехпалой лапе, пока не сообразил, что его можно зажать двумя пальцами. Пальцы были явно для этого не приспособлены. Карандаш все время норовил вывернуться и упасть на пол, и подняв его в десятый раз, Ириус понял, что исчерпывающей записки не получится. С горем пополам он сумел нацарапать корявыми буквами: «Ушел охотиться», после чего с облегчением сполз со стола. Так даже лучше: пусть Гилана ломает голову над содержанием загадочной записки, это позволит ей хоть как-то справиться с тревогой: ведь остается шанс, что написанное просто было неправильно понято. Но это было слабым утешением. В проницательности своей дорогой ведьмы он не сомневался.
Ну вот, дела закончены, жребий брошен, и надо выходить. Старательно переведя дыхание на пороге, Ириус толкнул дверь и нырнул в разноцветный сумрак.
14.
Побегав с полчаса по стылым безлюдным улицам, Ириус наконец сообразил, что не представляет, с какого, собственно, конца браться за это дело. Ну хорошо, он могущественный монстр, способный, в принципе, справиться с хищным пришельцем, но для этого его надо сначала найти. Поначалу казалось, что стоит только высунуть нос из дому, и чудовище немедленно накинется из-за ближайшего угла, да не тут-то было! Хищник и не думал объявляться.
Ириус представил, как возвращается в теплый, уютный домик Гиланы, жует собственную записку, чтобы поутру не объясняться с подругой… Ну уж нет! Сворачивать с полпути – проявление дурного вкуса. Будь что будет, но даже если он не найдет чудовище, до рассвета домой не явится, пусть не надеются оберегающие его всевышние силы.