– Неправдоподобно? – Вася хитро улыбнулся. – Еще бы! Но я тебя не мистифицирую, это все легко проверить. Мою семью в деревне найти несложно, кроме того, можно расспросить обо мне у соседей – да хотя бы у нашего деревенского участкового, он может рассказать о тех временах много интересного! И вся картина будет перед твоими глазами. Аттестат за девять классов я могу тебе показать, все тетради и учебники – тоже. Я уже частично запасся учебниками за десятый и одиннадцатый классы, но пока некогда взяться за них как следует. Здесь время для учебы – зима.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать три, – ответил Василий. – Видишь, сколько времени я зря потерял. Если бы не Анна… – он осекся.
– Ее имя Анна, – констатировала Ольга. – Почему вы так избегаете говорить о ней? Я понимаю, что она была вам очень дорога, и ее исчезновение вас потрясло. Но все-таки – почему столько таинственности даже теперь, когда я в курсе случившегося?
– Потому, что на самом деле ты еще совсем не в курсе, – словно бы нехотя пробормотал Василий и нетерпеливо глянул в сторону ворот, словно ожидая, что оттуда покажется Бьёрн и вызволит его из этого неловкого положения. Ольга тоже посмотрела в том направлении и почти не удивилась, отметив, что Бьёрн действительно идет в их сторону. На плече он нес длинный сверток. Увидев Ольгу, он вздрогнул, затем, справившись с собой, слегка поклонился и обратился к Василию:
– Все в порядке, чуть позже расскажу в подробностях.
Василий кивнул и поднялся.
– Пойду, пожалуй, займусь генератором. – Бьёрн кивнул. Василий, обменявшись с ним непонятными взглядами, удалился в сторону домика администрации.
Бьёрн уселся на землю справа от Ольги и осторожно положил на землю свой сверток.
– Ты готова? – тихо спросил он.
– Да, – Ольга пожала плечами и ссутулилась. – Только не знаю, с чего начать…
Бьёрн терпеливо ждал. Поколебавшись, Ольга достала из кармана камешки.
– Как думаешь, что это?
Рука Бьёрна разъяренной коброй метнулась к запястью Ольги. Та инстинктивно сжала кулак и отдернула руку, отшатнувшись от Бьёрна и вскинув на него недоуменный взгляд.
– Откуда это у тебя? – голос Бьёрна стал незнакомым, в нем звенело с трудом сдерживаемое нетерпение. Он быстро переводил взгляд с лица Ольги на ее сжатый кулак. Ольга по-настоящему испугалась – зрачки Бьёрна загорелись в отсветах костра алыми огоньками, как у дикого зверя – и попыталась отползти назад. Бьёрн заметил это ее движение и отодвинулся сам, успокаивающим жестом подняв руки вверх.
– Я напугал тебя, прошу прощения, – смущенно сказал он. – Но это в самом деле… Расскажи, откуда у тебя эти камни? Это очень важно.
– Я их просто нашла. Один на вершине второй ступени вон той скалы, – Ольга показала рукой, – второй – в лесочке возле источника питьевой воды, о котором ты мне сам же и рассказывал. А третий – вон там, на плато, – она махнула рукой в нужном направлении, – мне его ворон показал.
– Ворон показал?..
– Ну, выглядело это так, – Ольга смутилась, понимая, как это глупо прозвучало, но продолжила рассказывать, – я увидела ворона, подошла поближе, чтобы рассмотреть, а он почему-то не улетел, а побежал по земле, мне это показалось очень смешным. Я пошла за ним и добралась до кучи валунов, под которой нашла этот камень.
– Какой камень там лежал – зеленый или красный? – Бьёрн выглядел не на шутку встревоженным.
– Красный. А что…
– Подожди, – Бьёрн поднял руку ладонью вперед. – То есть, получается, два зеленых камня ты нашла сама, а красный тебе показал ворон? Я правильно понимаю? – Ольга молча кивнула.
– Это очень, очень странно, – протянул Бьёрн. – Теперь я даже и не знаю, чья очередь рассказывать первым. Я-то все гадал, насколько имею право втягивать тебя в наши местные проблемы. А оказывается, ты и так уже втянута по самую шею. Причем тебе дали, скажем так, инструмент без руководства по эксплуатации. Надеются, что после пары сотен попыток ты все-таки угадаешь, как им пользоваться? Как это в их духе… – он обернулся и как-то недобро глянул на ступенчатую скалу.
– В чьем духе?
– Ладно, – Бьёрн повернулся к ней лицом. – Попробую рассказать кратко, но понятно.
– Может, пойдем в домик? Темнеет…
– Нет, – Бьёрн покачал головой. – На берегу Реки, да еще и рядом с огнем – самое безопасное место для таких разговоров. Слушай…
– Долина Реки – это каньон глубиной от пятисот до восьмисот метров. На каждом шагу здесь ручейки, родники, озерца, водопады. В основном их питают снега, тающие на вершинах гор. Но есть и родники, которые пробиваются из толщи скалы. В них особая вода с необычными свойствами. Один из таких родников ты нашла и наверняка пила из него воду. Ты поднималась по лесу, который растет вдоль ручья. Видела ли ты там что-то необычное?
– Да, там был какой-то странный холмик из камней, из него торчала палка с вырезанными символами. Один из камешков я нашла как раз возле него.
– Ты не прикасалась к этой палке?
– Нет, я подумала – а может, это чья-то могила, и просто посмотрела и отошла.
– Правильно сделала. Интуиция тебя не подвела. Мне сложно объяснить, что это такое. Скажем так – это место средоточия определенных сил, к которому лучше не прикасаться без особого разрешения. И то, что тебе вообще было позволено его увидеть, только подтверждает мою теорию – тебя взяли в игру, не объяснив правила.
– Что за игра? Что тут происходит?
– Не торопись, все по порядку. Так вот, как я уже сказал, Долина представляет собой каньон с отвесными стенами. Эти стены, как оказалось, обладают одним странным свойством – через них можно проникнуть в совершенно другое место, если знать пути. Не смотри на меня так. Это звучит как бред или низкопробная фантастика, но, поверь, для нас с Васькой это стало серьезной проблемой, тяжелой работой и постоянной головной болью. Мы присматриваем за этими проходами, чтобы оттуда не вылезало в наш мир что-то, чему тут не место.
– Проход в другой мир? – Ольга недоверчиво прищурилась. – Ты серьезно?
Бьёрн вздохнул.
– Еще недавно ты говорила мне, что боишься рассказывать о том, что с тобой произошло, потому что я решу, что ты не в своем уме или зачем-то сочиняешь небылицы. А теперь я вижу такую реакцию от тебя… Да, я серьезно. Наш мир через эти стены смыкается с другими. Эти миры чем-то похожи на наши, но в основном очень сильно отличаются. И тамошние обитатели редко бывают дружелюбными и безобидными. Ситуацию осложняет еще и то, что для них, в отличие от нас, поиск и открывание дверей не являются тайной или большой проблемой. Они могут гулять туда-сюда, когда захотят. Этот холмик из камней – место, к которому они выходят. Своего рода маяк, если можно так выразиться. А зеленые камни – это ключи. Они позволяют вернуться к этому маяку.
– А красные камни?
Бьёрн пару мгновений помолчал, закусив губу, прежде чем ответить.
– А красные камни – это ключи, которые позволяют переместиться к такому же маяку, но по другую сторону. Поэтому я так удивился и испугался, увидев в твоей руке и тот, и другой камень. Понимаешь… Та женщина…
– Анна, – подсказала Ольга.
– Да… Анна. Вася тебе сказал?.. Она нашла такой камень, но отдала его мне. И в ту же ночь она исчезла. Исчезла из запертого изнутри домика. И я не могу отделаться от мысли, что это взаимосвязано. Она знала, что тут происходит. Она видела тех, кто приходит с другой стороны. Она видела маяки. Мы надеялись, что она останется с нами и будет помогать охранять Границу. А она исчезла. Боюсь… – Бьёрн нервным движением взъерошил волосы рукой и отвернулся. – Боюсь, что ее забрали на ту сторону.
– А сами вы не бывали на той стороне?
– Нет, никогда. Я не уверен, что люди могут выжить там. Судя по тому, что лезет к нам оттуда…
– А что лезет? Как они выглядят?
– В том-то и дело, что они никак не выглядят. Их практически невозможно рассмотреть. По-моему, там действуют какие-то другие оптические законы или светило испускает какое-то другое излучение. На ярком свету этих существ можно заметить только по легкой тени, которую они отбрасывают – но эта тень светлее, чем поверхность, на которую она падает! В темноте их силуэты выглядят как сгустки еще более глубокой темноты. Их очень трудно заметить. И поэтому почти невозможно поймать.
– А чем они опасны?
Бьёрн помолчал, очевидно, собираясь с духом.
– Здесь очень… дикие места, – наконец медленно проговорил он. – Есть несколько шумных туристических стоянок, а в основном… Глухие деревеньки, зачастую без электричества, без транспортного сообщения, без дорог. Местные жители малограмотны, многие не говорят по-русски, живут без образования, официальной работы, прописки, вообще без документов. Поэтому, когда кто-то из них пропадает, это чаще всего остается незамеченным. Никто, кроме семьи, не станет искать ребенка или старика, да, скорее всего, и взрослого. Никто не позаботится вызвать полицию. Помолятся местным духам – естественно, безрезультатно – да и живут дальше, покорно приняв случившееся. Бывает, через некоторое время найдут тело, опознают – или не опознают, если прошло много времени или зверье постаралось… Опять же вознесут молитвы духам, проведут погребальный обряд. Никто не пойдет докладывать об этом происшествии участковому или в сельскую администрацию. Поэтому точное число пропавших оценить невозможно. А по нашим данным… – он снова замолчал.
– Их было много? – шепотом спросила Ольга. По хребту холодными бусинками покатился страх.
– Да, много. В последние пять лет, как минимум, ежегодно в каждой деревне пропадают или умирают при странных обстоятельствах пять – десять человек. Немало для населенных пунктов с численностью от силы человек в двести-триста…
– Случаи смерти чем-то схожи?
– Сначала часто попадались смерти от переохлаждения. Это уже само по себе странно, потому что местные жители прекрасно умеют выживать под открытым небом. Они ведь все в той или иной степени пастухи… Особенно неправдоподобным это выглядит летом, когда замерзнуть насмерть ночью просто невозможно, даже городской неженка максимум слегка простудился бы. Потом вообще стали находить по-настоящему жуткие трупы. Полностью обескровленные, понимаешь? Европейцы бы завели разговоры о вампирах.
– И следы укусов на шеях?..
– Нет, – усмехнулся Бьёрн, – не так все карикатурно. Я сам не видел ни одного такого тела, но мне говорили, что выглядели они так, будто кровь была вытянута через поры кожи.
Ольгу передернуло.
– Да, даже представить страшно… Но на самом деле число найденных странных трупов не так велико, как число необъяснимых исчезновений. Именно поэтому у меня из головы не выходит то, как Анна пропала из закрытого домика. А что, если этим существам нужна человеческая кровь? Кого-то они опустошают сразу, а кого-то – забирают, так сказать, про запас. Звучит как полный бред, но… – Бьёрн замолчал и провел рукой по лицу.
– Понимаю… А тот красный камень? Он так и остался у тебя?
– Да, хранится в надежном месте. Думаю, ты догадалась, что рано или поздно я планирую пробраться на ту сторону и поискать Анну там. Я прекрасно понимаю, что прошло уже два года, и шансов найти ее живой все равно мало, но все же…
– А вы, получается, никогда не пытались пройти туда?
– Нет. Поскольку у меня был только один ключ, я не хотел рисковать им – если что-то пойдет не так, повторить попытку я уже не смогу. А теперь… Ты нашла еще один… – Бьёрн вдруг со странным, просящим выражением заглянул ей в глаза.
– Конечно, я отдам его тебе, – сказала Ольга, вытащила из кармана камень и протянула Бьёрну на раскрытой ладони. Бьёрн почтительно принял его и опустил в нагрудный карман рубашки.
– Вот еще что, – вспомнила Ольга, – когда я поднимала камешек у маяка, я уколола палец о какой-то осколок то ли стекла, то ли прозрачного камня. На нем осталась капля моей крови. Как думаешь, это что-то означает?
– Не знаю, – медленно проговорил Бьёрн, – но я бы не удивился, особенно если вспомнить о способах умерщвления людей. Маяки – совершенно непостижимая вещь. Хорошо, что простым туристам не дано видеть их. А то тут такое началось бы…
– А чем они опасны, если у тебя нет при себе камешка?
– Это тоже лишь мои предположения. Но я думаю, что прикосновение к оси маяка каким-то образом связывает тебя с ним. Ты можешь вдруг оказаться возле него, хотя только что, казалось, был совсем в другом месте, и не помнить, как туда добрался. Со мной такое было однажды. Только первым я нашел не этот маяк, а другой, и, как истинный исследователь-энтузиаст, ухватился за торчащую палку, чтобы вытащить ее и поближе рассмотреть вырезанные на ней знаки. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что у меня не хватает сил, чтобы вытащить деревяшку из кучки камней. К тому же деревянная палка оказалась такой горячей, что я не мог ее как следует ухватить. Поэтому я счел за благо и не пытаться больше ее тянуть. А примерно через неделю, когда я шел вдоль Реки, я вдруг потерял ориентацию в пространстве и каким-то образом очутился возле того маяка. Все, что я помню – это как в ясный безоблачный день по земле вокруг меня заскользили тени. Так бывает, когда небольшие облака набегают на солнце…
Ольга даже приподнялась на камне. – Что? – она почувствовала, как задрожали руки.
Бьёрн удивленно посмотрел на нее.
– Полосы света и тени, – сказал он задумчиво. – Я попадал в полосу тени и чувствовал холод и сырость, как ночью, перед самым рассветом. Потом я как будто куда-то провалился и очнулся возле маяка.
– Ты описал то, что произошло со мной сегодня, – Ольга сама испугалась звучания собственного голоса. Бьёрн отчетливо вздрогнул.
– Такое со мной уже бывало – дома, в моем городе. Отчасти поэтому я и приехала сюда – надеялась, что здесь оно меня не найдет. А получается, что я приехала в самое его логово? – в голосе Ольги треснувшим медным колокольчиком звякнуло отчаяние.
Бьёрн молча уставился на нее. Ольга поежилась – таким тяжелым был его взгляд, такая обреченность читалась в движениях опустившихся уголков губ.
– Так об этом ты хотела и боялась мне рассказать… – еле слышно проговорил он.
– Именно, – сказала Ольга. Отступать было некуда, и она начала повествование об узловатой веревочке событий, которая привела ее сюда, на этот камень, к этому костру.
Бьёрн слушал молча, выражение лица его не менялось, разве что при упоминании о женщине в черном плаще он поднял брови, хотел что-то сказать, но промолчал. Ольга закончила повествование рассказом о том, как на дороге на нее налетели тени, и как она почти провалилась куда-то, но очнулась на пыльной дороге под палящим солнцем.
– Получается, что в прошлый раз меня вытащила та женщина, а в этот раз – ты, – подытожила она. – А как это выглядело со стороны?
– Я просто увидел тебя лежащей на земле, – пожал плечами Бьёрн. – Так что ниоткуда я тебя не вытаскивал, никаких теней не видел. Либо ты вырвалась сама, либо на помощь подоспел кто-то еще.
– Я видела, что слова о той женщине тебя насторожили. Ты знаешь что-то о ней?
– Я могу только предполагать, – Бьёрн снова пожал плечами. – Понимаешь, мы с Васькой, хоть и служим в патруле уже два года, знаем о происходящем ненамного больше, чем ты. Те, кто владеет информацией, не спешат делиться ею с нами, простыми исполнителями. Их цели нам не ясны, и я подозреваю, что мы – просто их инструменты, орудия, не более. У нас не должно быть своих оценок, суждений о происходящем, мы лишь выполняем их волю. Поэтому мы не должны видеть всю картину целиком – а вдруг нам не понравится наша роль, и мы захотим от нее отказаться…
– Значит, ваша роль важна в этой игре.
– Еще бы, – Бьёрн уставился на костер, потом решительно поднял голову и посмотрел Ольге прямо в глаза. – Что ты видишь?
– Твои глаза светятся в темноте, – шепотом сказала Ольга. – Как у зверей.
– Вот именно, – Бьёрн кивнул. – Если внимательно посмотришь в глаза Василию, увидишь то же самое. Я думаю, мы принадлежим к особому… подвиду, если можно так выразиться, человеческого рода, и благодаря таким свойствам наших глаз мы можем видеть пришельцев из миров по ту сторону. Некие существа – и та женщина, как я полагаю, из их числа – разыскивают таких, как мы, и отправляют на охрану граничных областей.
– Но причем тогда тут я? – растерялась Ольга. Бьёрн сочувственно глянул на нее.