– А ты никогда не смотрела в глаза своему отражению в зеркале в полумраке?
Ольга тихо ахнула.
Долину накрыла темнота. Шум Реки стал звучать чуть приглушенно, будто поток воды накрыли одеялом. Костер начал затухать, и Бьёрн подкинул в него обрезков досок. Пламя затрещало и снова рванулось к черному небу, посылая навстречу звездам их крошечных недолговечных сестер.
Ольга уже продолжительное время молчала и, подперев рукой голову, смотрела в огонь. Услышанное боролось в голове со здравым смыслом и привычной картиной мира и с трудом, неся потери, рождая лавины новых вопросов, отвоевывало себе место в сознании. Наконец Ольга словно бы очнулась и отвела взгляд от костра, отражавшегося в ее зрачках оранжевым заревом.
– Кто они? – голос ее прозвучал глухо и незнакомо. – Те, кто назначил вас в патрульные.
– Я точно не знаю, – отозвался Бьёрн. – Я могу сказать только, что последовательность событий, которая привела меня сюда, совершенно точно не является обычной для типичного шведского студента. История Василия – вообще сказочный сюжет. Он ведь рассказал о себе? – Ольга кивнула. – Такое ощущение, что он не тот, кем кажется, верно?.. А между тем всю информацию, полученную от него, я тщательно проверил. Он и в самом деле еще два года назад был практически неграмотным, сильно пьющим местным хулиганом. И красных зрачков никто у него никогда не замечал.
– Но все-таки – кто привел тебя сюда? Кто рассказал о происходящем?
– Женщина по имени Мария, – словно нехотя проговорил Бьёрн. – Очень, очень странная женщина, которая даже летом не снимает кожаных перчаток и длинного черного плаща.
Ольга вскинула на него взгляд. Бьёрн еле заметно кивнул.
– Я не утверждаю, что именно ее ты видела в твоем городе. Возможно, это просто их униформа или что-то наподобие… Но ясно одно – та, кто спас тебя из теней, тоже из Четырехглазых.
– Четырехглазых?
– Послушай меня, – Бьёрн вздохнул и придвинулся чуть ближе к Ольге. – Прости за сумбурность рассказа, но… Я до сих пор боюсь открывать тебе все карты. И не потому, что я тебе не доверяю, ни в коем случае, это не так… Просто в последний раз, когда я рассказывал это кому-то кроме Васьки, это плохо кончилось, – он тряхнул головой и уставился в огонь.
– Мне все равно некуда отступать, – еле слышно проговорила Ольга. – И поэтому… не тяни жилы, прошу, – сердце ее колотилось, как после затяжного подъема на гору.
Бьёрн еще раз тяжело вздохнул и начал рассказывать.
– Когда я впервые оказался на Горном Алтае, меня сразу же стали накрывать эти тени. Я проваливался в небытие, но каждый раз приходил в себя на том же самом месте, где и терял сознание. Кроме того случая с маяком… Поначалу я думал, что это последствия акклиматизации, перепадов давления, бог знает чего еще. Но после того, как я пришел в себя за несколько километров от того места, где упал, я уже окончательно перестал понимать, что происходит. И вот тогда она показалась мне в первый раз. Так же, как и ты, я очнулся на земле возле маяка, рядом сидела она, от нее пахло воском и ладаном.
– Не бойся, – сказала она, – теперь ты в безопасности. Но никогда не прикасайся к этому, – она показала на палку, торчащую их кучки белых камней. – И никому не позволяй прикасаться. Отныне это будет твоя работа.
Она рассказала мне немного, потом заторопилась и ушла, обещав вернуться и продолжить разговор. Повторного ее появления я ждал около месяца. За это время я проваливался в тени еще четыре раза. Однажды вечером она просто подошла ко мне, когда я так же сидел у костра.
– Здравствуй, Белоглазый, – сказала она мне. Она назвала свое имя – Мария, но я так и не увидел ее лица. Тем вечером я узнал больше о сущности нашей службы и еще год нес ее один. Ровно через год ко мне присоединились Василий и – так ненадолго – Анна…
Что я знаю на данный момент? На этой земле существуют как минимум два мира, накладывающихся друг на друга. Можно назвать их негативом и позитивом одного снимка. Свет и тьма, тепло и холод заменяют в них друг друга. Видимо, поэтому существа с той стороны в нашем мире так странно выглядят. Долгое время миры уживались на одном физическом пространстве в равновесии, не проникая друг в друга и не мешая друг другу. Но в последние годы существа с той стороны нашли способ проникать к нам и убивать людей. Зачем они это делают – мы не знаем. Наша задача – защищать от них наших соплеменников и наш мир. Мало ли, какова их конечная цель. Как это ни банально звучит, но нельзя исключать возможности того, что они хотят захватить и эту сторону.
– Вы встречали этих… существ? – Ольга говорила деловым тоном, старательно задвигая скептицизм и недоверие в дальний уголок сознания.
– Да, мне даже приходилось сражаться с ними несколько раз, – кивнул Бьёрн. – Точнее, четыре раза. Мое зрение уже достаточно развито, чтобы различать их силуэты и днем, и в темноте. А с точки зрения боя они так же уязвимы, как и мы – их можно ранить и убить и мечом, и пулей. Но огнестрельного оружия у нас нет. Мария привезла нам несколько мечей – судя по всему, они изготовлены из какого-то необычного сплава. С таким мечом не выйдешь из Долины – нарвешься на неприятности самого что ни на есть прозаического характера. Поэтому у нас есть и деревянные мечи – тренировочные и боевые. Боевые мечи сделаны из особого дерева, вымоченного в воде из нескольких местных источников. Это нам опять же подсказала Мария.
– Значит, Мария дала вам оружие, указала противников, но не пояснила причин и целей войны? – прищурилась Ольга. Ей все услышанное определенно не нравилось.
– Если в качестве причин фигурируют закоченевшие и обескровленные трупы местных мальчишек и девчонок, мне этого достаточно, – решительно отозвался Бьёрн.
– Это я понимаю… – Ольга вздохнула. – И выбора у тебя больше нет. И у меня, как я понимаю, тоже.
– Боюсь, что так, – Бьёрн протянул руку к длинному свертку, который принес с собой. – Поэтому – возьми, – он достал из холщового чехла длинный слегка изогнутый меч в простых кожаных ножнах. – Пока один – металлический, потом изготовим для тебя деревянный, – он поднялся на ноги и знаком показал Ольге сделать то же самое. На треть вытащив меч из ножен, он протянул его Ольге. – Братья и сестры, едины в одном. На защите земли, и воды, и света, во имя Равновесия и именем Белого Глаза!
Ольга ошеломленно приняла меч двумя ладонями и бесцветным от волнения голосом повторила за Бьёрном слова клятвы. Она ничего не понимала и совершенно растерялась, но, ощутив ладонями тяжесть меча и поймав краем глаза отблеск костра в синеватом металле, почувствовала, как в груди словно бы развернулось знамя, пробитое вражескими стрелами и обожженное языками пламени, пляшущими на руинах крепостных стен. Подняв взгляд и уставившись в темноту над костром, она отчетливо различила поодаль две фигуры: Василия, который стоял по стойке «смирно» и очень серьезно глядел на нее, и силуэт в длинном плаще и широкополой шляпе, замерший у дерева шагах в пяти позади него. Шляпа качнулась, руки исполнили жест «Добро пожаловать», и фигура, шагнув назад, растворилась в синей темноте.
Ольга медленно вдохнула воздух, неожиданно ставший ледяным и очень ароматным. Ночь, Река и Долина раскрыли ей свои объятия. Привычный мир, с магазинами и страховыми компаниями, зарплатами и отпусками, сотовыми телефонами и глупой суетой вокруг глупых проблем торопливо покинул сцену, аккуратно притворив за собой дверь в Ольгином сознании.
***
Прошло десять дней с того момента, как Ольга спустилась в Долину. Погода стояла отличная, дождь шел всего три или четыре раза, и то не подолгу. Река немного успокоилась, отступила, показала солнцу еще метра полтора галечного берега. Ольга каждый день по несколько раз купалась, привыкая к температуре воды и к мощному, сбивающему с ног течению. Бьёрн сказал ей, что к концу лета она должна будет научиться переплывать Реку собственными силами.
– А пока ты еще не готова, через пару дней переправимся туда на лодке, – сказал он, – я начну знакомить тебя с маршрутами нашего патрулирования.
Бьёрн стал чаще оставаться в лагере, занимаясь с Ольгой фехтованием и общей физической подготовкой. Василий безропотно отправлялся на патрулирование один и, возвращаясь, с улыбкой произносил два безмерно радовавших Ольгу и Бьёрна слова: «Ни одного».
Ольга за неделю только-только успела привыкнуть к жесткому тренировочному графику. Бьёрн с утра после купания по полтора часа то гонял ее бегом по долине, с преодолением препятствий в виде камней, валунов, заборов, деревьев и всего в таком роде, то заставлял до изнеможения отжиматься, подтягиваться и приседать. После этого Ольга до вечера отдыхала, а Бьёрн занимался своими делами. В лагере появились другие постояльцы, и ему приходилось выполнять свои обязанности по турбазе: рубить дрова, носить воду и так далее. Вечером, когда спадала жара, Бьёрн, Ольга и Василий уходили в сторону от лагеря, вглубь Долины, разводили костер, который отвлекал от них насекомых, и упражнялись в фехтовании. Ольга удивлялась себе. Все приемы – удары, блоки, перекаты – давались ей настолько легко, что она за неделю достигла уровня, когда Бьёрн начал ставить ее на тренировочные бои с Василием, чтобы проверить уже его уровень освоения того или иного нового приема.
– Знаешь, я думаю, это из той же области, что и Васькины неожиданные успехи в учебе, – задумчиво сказал Бьёрн, когда Ольга поделилась с ним своим недоумением по этому поводу. – Либо какая-то высшая сила вам помогает, либо… – он потер лоб, – вы не те, кем себя считаете, – он коротко глянул Ольге в глаза и быстро отошел.
Ольга осталась стоять, в недоумении глядя ему вслед.
Через три дня Бьёрн подошел к Ольге, когда она, дрожа, стояла на камне и обсыхала на утреннем ветерке после утреннего короткого заплыва по Реке.
– Сегодня едем на тот берег, – он махнул рукой в сторону ущелья на другом берегу Реки, напротив лагеря. – Через час приходи к лодке. Захвати меч, – Ольга кивнула.
Треск бензинового мотора казался нестерпимо варварским, чужеродным на первобытном звуковом полотнище Долины, но другим способом попасть на другой берег Реки Ольге пока было не под силу. Лодка причалила к берегу намного ниже по течению относительно того места, откуда они отплыли, и Ольга в очередной раз мысленно восхитилась мощью Реки и с опаской подумала о необходимости в ближайшее время переплыть ее силой собственного тела.
Вытащив лодку на берег, Бьёрн повернулся спиной к Реке и посмотрел на склон горы.
– Мы пройдем по ущелью, – сказал он. – Здесь есть множество троп для туристов и пастухов, но мы пойдем по той, которая им не показывается. Смотри внимательно по сторонам. Здесь могут быть Тени. Впервые я столкнулся с одной из них именно здесь.
Ольга кивнула. Бьёрн вытащил меч и двинулся по едва заметной тропинке вглубь ущелья, поросшего невысокими, причудливо искривленными деревьями. Ольга шла за ним, смутно понимая, что со своего берега Реки она все это время видела совсем другие деревья – не настолько изогнутые, не с такими голыми стволами и выползающими на поверхность узловатыми корнями.
Почва под ногами стала влажной, затем зачавкала, и наконец между камнями зазмеился ручеек. Ольга отметила еще и эту несообразность: если смотреть от лагеря, получалось, что ручей бежит в сторону повышения рельефа, однако на самом деле ручеек убегал в постепенно углубляющееся миниатюрное ущелье с пологими склонами. Серебристая, рассыпающаяся искрами струйка почти скрывалась в зарослях ярко-зеленой травы. Через пару сотен шагов ручей расширился до размеров небольшой речушки, высота склонов ущелья достигла человеческого роста. Бьёрн шел по правому берегу ручья, внимательно смотря по сторонам, и наконец, кивнув сам себе, резко свернул вправо. Ольга посмотрела ему вслед. Проход в склоне ущелья был практически не виден, его скрывали ветви и пучки высокой травы, и вода блестела так, что сфокусировать взгляд и заметить ответвление тропы было практически невозможно. Тряхнув головой, Ольга нырнула в проем.
Открывшаяся ее взгляду картина заставила ее замереть на месте. Абсолютно круглая, идеально ровная площадка метров двадцати в поперечнике была настолько же неуместной среди скал и валунов, как если бы она была покрыта персидским ковром. Здесь же вместо ковра под ногами была нежно-зеленая мягчайшая трава. Посреди площадки возвышалась уже знакомая Ольге кучка белых камней с торчащей из центра палкой.
Бьёрн знаком остановил Ольгу, которая уже хотела шагнуть поближе к маяку, и медленно приблизился к нему первым. Осмотрев камни, он еще раз внимательно оглядел всю площадку и, немного расслабившись, кивнул Ольге. Та подошла ближе и остановилась рядом с ним.
– Это самый первый маяк, который я нашел. Тот, с которым у меня установилась связь, – пояснил Бьёрн. – В окрестностях этого маяка мы чаще всего встречали Теней. Я сражался здесь с Тенью один раз, Василий – дважды. И каждый раз это происходило утром, до полудня. Поэтому мы сейчас здесь, – он взял меч двумя руками и начал по дуге обходить маяк. – Приготовь оружие и смотри внимательно, – голос его стал напряженным.
– А если они нападут на меня? – Ольга не на шутку испугалась. – Я ведь еще не настолько хорошо владею мечом…
– Они могут напасть на тебя где угодно, – перебил ее Бьёрн. – И меня не будет рядом, чтобы помочь тебе. И ты не сможешь их разглядеть, чтобы защититься, потому что не знаешь, как они выглядят. Я хочу, чтобы ты встретилась с ними в моем присутствии. Хочу показать тебе врага – и не дать причинить тебе вред.
Ольга сглотнула и сжала рукоять меча двумя руками. Медленно поворачиваясь на месте, она всматривалась в яркую зелень. Ну же, покажитесь… Но вокруг все по-прежнему выглядело спокойно и умиротворяюще, только слабый ветерок колыхал мягчайшую траву. Или это не ветерок, а легкая тень пробежала по изумрудному ковру?.. У Ольги вспотели руки. Холодок и ночная сырость скользнули по лицу раз, другой… Тени заскользили по траве все чаще, чаще, и вот в их мельтешении Ольга различила сгорбленную человекоподобную фигуру. Тень двигалась боком, на траву падал словно бы более яркий отсвет, а в воздухе плыл слегка опалесцирующий силуэт. Всмотревшись, Ольга поняла, что Тень так же, как и они, держит двумя руками какое-то оружие.
– Здесь! – выдохнула она, привлекая внимание Бьёрна. Тот мгновенно развернулся, уцепился взглядом за переливающуюся перламутром фигуру и перекатился так, чтобы оказаться между Тенью и Ольгой. И атаковал первым.
Ольга отступила к каменной стене, окружавшей поляну, и смотрела во все глаза на то восхитительное и кошмарное действо, которое разворачивалось перед ней. Бьёрн уворачивался, блокировал, отступал, перекатывался, его меч со странным глухим звоном налетал на невидимое в ярком свете препятствие, отскакивал и снова устремлялся к цели. Не раз и не два тяжелые вздохи меча сопровождались снопами брызг какой-то беловатой, слабо светящейся жидкости, после чего движения Тени становились чуть медленнее. Однако через мгновение бой продолжался с прежней неистовой яростью, и Ольга похолодела, впервые увидев разлетающийся веером сноп ярко-красных, а не белесых брызг. Призрачный клинок вспорол правый бок Бьёрна снизу вверх, скользнув по ребрам. Бьёрн резко выдохнул со стоном, но не сбился с ритма. Он обрушивал на Тень удар за ударом, тесня ее к маяку, движения его не замедлились и не потеряли четкость, только дыхание стало тяжелым и хриплым. Затем алый фонтан взвился и блестящими бусинами просыпался на зеленую траву еще раз, и еще… Удары пришлись на правое бедро и снова на правый бок. Ольга с ужасом увидела, что Бьёрн споткнулся и выпустил оружие из левой руки, чтобы сохранить равновесие. Все тело ее напряглось и стало легким, как изогнутая, упругая сухая ветка, требуя вмешаться, погасить алое свечение на изумрудной траве, набросить сверху перламутрово-белое, чужеродное покрывало…