- Если мы останемся, будет хуже, - ответил он.
- Нет! - возразил покрасневший от усилий Премьер-Министр.
- Ваши предложения, коллега, - насмешливо пригласил к руководящим действиям Президент.
Премьер-Министр сделал вид, что мускульное напряжение помешало ему как следует расслышать реплику, поэтому он не стал откликаться на это приглашение.
Ответственный Секретарь оказался слабее всех. Потеряв голову, он почти шепотом спросил:
- Мы ведь не погибли, да?
Такого крамольного предположения не ожидал никто, но оно поразило всех своей неожиданной реальностью, так что пассажиры притихли, в салоне слышалось только их громкое пыхтенье.
Ответственный Секретарь был в отчаянии.
- У меня дочка родилась неделю назад... Хорошенькая такая... - У него начиналась истерика. - Вся в маму... Господи, я не хочу умирать! Спасите меня, пожалуйста!
Ответа не было. Ясновидящая поежилась от волны брезгливости по адресу Ответственного Секретаря, хотя все остальные струсили не меньше, чем он.
Президент отозвался по-прежнему спокойно:
- Вы не умрете, только держите себя в руках. Никто из нас сейчас не умрет.
Всем стало стыдно.
- В конце концов, - проскрипел с задних сидений Министр Внутренних Дел, - мы здесь не одни! С нами были еще два автобуса!
Президент сказал холодно:
- Я очень надеюсь, что они не будут предпринимать непродуманных действий, иначе окажутся в таком же положении...
- Но они должны нам помочь!
- Вы представляете себе, как именно?
- Как-нибудь! Что вы меня спрашиваете? Я не сотрудник МЧС!
- Они тоже, - сказал Президент.
- Что нам делать? Мы что, тут застряли?
Президент обвел пассажиров прищуренным взглядом:
- Я понимаю, что решиться на активность в такой ситуации страшно, тем более что никто из нас к этому не привык. Но прошу вас поверить мне. Пока еще не поздно, нам необходимо покинуть салон, иначе автобус перевернется, и мы получим серьезные травмы.
По салону прошел легкий шелест.
Президент продолжил:
- Автобус наклонился очень неудачно - дверь внизу. Было бы лучше, если бы пришлось карабкаться наверх. Но и сейчас у нас много шансов, поэтому нужно действовать.
Салон выражал молчаливое согласие - что ему еще оставалось? Никто не мог предложить альтернативного решения.
- Главное - не нарушать равновесие, - продолжал Президент. - Никаких резких движений. Мы не должны делать толчков, раскачивать автобус. Сначала выходить придется тем из вас, кто сидит ближе всех к двери. Потом - те, кто сидит вдоль той стены.
Они вздрогнули, но уже не возмущались и не возражали. Голос Президента, ровный и негромкий, оказывал на остальных гипнотическое влияние.
Ближе всех к двери сидел Спикер Парламента, однако взять на себя ответственность и стать первым он не решался, хотя уже был полностью согласен с Президентом и почти лишился сил.
Зато с озвученным планом эвакуации был категорически не согласен Начальник Охраны, поскольку его подопечный находился как раз не внизу, а наверху, и не было никаких надежд убедить или заставить его покинуть автобус как можно раньше, ради собственной безопасности.
Оставить же подопечного без присмотра, даже на долю секунды, Начальник Охраны не имел права. Между тем именно он мог открыть путь к спасению - он находился от двери на расстоянии вытянутой руки.
Когда он повернулся к Президенту, то сразу поймал его взгляд и легкую подбадривающую улыбку.
- Вы сильнее нас всех, - сказал Президент. - Сможете помочь нам выбираться из салона.
Эта мысль не приходила в голову Начальнику Охраны и заставила его заколебаться.
- Не теряйте времени, прошу вас, - убеждал Президент. - Я надеюсь на вашу силу и профессиональные навыки.
Начальник Охраны перестал колебаться. Его движения были строго выверенными и плавными. За его рукой все следили со страхом и надеждой.
Замок щелкнул, и дверь легко, под собственной тяжестью, отъехала вниз.
- Отлично, - негромко одобрил Президент. - Господин Спикер Парламента, прошу вас не спешить. Выходим по одному. Господин Начальник Охраны покажет нам, как это делается.
- Я и не спешу, - охрипшим голосом ответил Спикер Парламента.
Движения Начальника Охраны при выходе почти не поколебали автобус. Оказавшись на свободе, Начальник Охраны размял руки, сделал несколько приседаний и приблизился к двери, готовый помогать пассажирам.
- Господин Спикер Парламента, ваша очередь, - напомнил Президент.
- Знаю, - прокряхтел тот.
Маневр, который ему предстояло совершить, смущал своей краткостью и трудностью: он должен был обогнуть горизонтальный поручень и шагнуть наружу. Все понимали, что для стопроцентного успеха нужно было бы потренироваться, а теперь Спикер боялся отпустить соседнее сиденье и пошатнуть автобус. Начальник Охраны, скользя на мокрой траве, подошел к двери вплотную, хорошо уперся ногами в землю и протянул руку внутрь салона.
- Смелее, господин Спикер Парламента, - подбодрил его Президент. - Потом будет легче.
Спикер решился. Почти не дыша от напряжения, он по миллиметру сдвинулся на край сиденья, сгруппировался по мере сил и совершил-таки спасительный маневр, не прикасаясь к поручням. Он слегка вскрикнул, теряя равновесие на пороге, но сразу попал в крепкие объятия Начальника Охраны и почувствовал себя в полной безопасности.
Напряжение в салоне тут же стало уменьшаться: раз Спикер Парламента смог это сделать, то и у других это получится!
Ура! Мы спасены!
В отличие от мужчин, Ясновидящая не сомневалась ни секунды. Она сидела на месте, которое загораживало проход всем остальным пассажирам, поэтому должна была выходить раньше. То, с какой легкостью она это сделала, изумило всех. Ей не помешали ни высокие каблуки узких туфель, ни широкое разлетающееся, как крылья, платье из шифона, ни длинные косы с монетками на концах. Казалось, она не потревожила даже воздух - одно гибкое движение, почти змеиное, никакого шума, даже каблуки не стукнули, упор на руки Начальника Охраны и Спикера Парламента, и вот она уже снаружи, глубоко вдыхает воздух и брезгливо оглядывается, как кошка, чтобы не испачкаться в сырой грязи.
Мужчины позавидовали женской ловкости - судя по всему, прирожденной - и все больше преисполнялись уверенности в собственных силах. Теперь Президенту не пришлось никого понукать - пассажиры сами видели, кто в данный момент загораживает путь всем остальным. Это значило, что именно он и должен выходить.
Все соблюдали максимальную осторожность. Пассажиры инстинктивно чувствовали точку равновесия автобуса и двигались соответствующим образом. Легкие покачивания машины вызывали выброс адреналина в кровь, но ни в коем случае не панику.
Начальник Охраны не отходил от двери, чтобы постоянно держать в поле зрения своего подопечного. Тот по-прежнему не мог выйти, и было похоже на то, что выходить ему придется последним. В этом была, конечно, известная символика, с которой никто не собирался спорить, кроме Начальника Охраны, несшего за Президента ответственность.
Наконец, в порядке очереди салон покинул Помощник и освободил путь Президенту и его жене. Тут возникла заминка, так что Начальник Охраны забеспокоился, хотя такую заминку можно было предвидеть.
- Дорогая, держись за мою руку, - сказал Президент. - Теперь уже почти безопасно.
- Только после тебя, дорогой.
Это грозило перерасти в их обычный спор и затянуться надолго, но Президент и в этот момент сумел найти неопровержимый довод:
- Дорогая, сделай это ради ребенка.
Она беспрекословно оперлась на его руку и устремилась навстречу Начальнику Охраны. Потом, уже без посторонней помощи, из автобуса выбрался сам Президент.
Разгруженная машина слегка выровнялась. Водитель вздохнул с облегчением и, пока высокопоставленные пассажиры приходили в себя после пережитого стресса, завел мотор и попробовал выехать на дорогу.
Откос был глубокий и крутой. Еще два автобуса кортежа, во избежание аналогичных инцидентов, стояли посреди дороги, чуть наискосок из-за экстренного торможения. Все пассажиры толпились у края откоса и дружно приветствовали тех, кто выходил из аварийного автобуса. Помочь они действительно ничем не могли, на первый взгляд.
- Никто не пострадал? - спросили сверху.
- Слава Богу, нет, - ответил Президент. - Испугались немножко, да и то ненадолго.
- Почему не выезжаете?
Президент только улыбнулся и промолчал. Он уже видел, что выехать отсюда своими силами невозможно. Это поняли и остальные, когда взглянули на бедный автобус. Мотор гудел с сумасшедшей силой, колеса крутились и разбрызгивали грязь во все стороны, но автобус не двигался с места.
Мокрая трава и набухшая от дождя земля оказались гораздо более скользкими, чем самый гладкий лед!
Первым побуждением Премьер-Министра было присоединиться к толпившимся наверху коллегам-политикам и рассказать о происшествии, как говорится, по горячим следам.
Однако по такому откосу даже в сухую погоду подняться было очень сложно, тем более без посторонней помощи. А уж в сплошную сырость нечего было и думать подняться по склону. Премьер-Министр только поставил ногу повыше, оценил попутно скользящие качества подошвы своей эксклюзивной обуви и озадаченно окинул взглядом склон.
Высота, крутизна и сырость могли впечатлить кого угодно.
- Мы здесь застряли! - воскликнул Премьер-Министр.
Все переглянулись в недоумении.
В этот момент и автобус перестал гудеть и дрожать.
- В чем дело? - командным тоном поинтересовался Ответственный Секретарь. - Почему вы не выезжаете?
- Аккумулятор садится, - ответил Водитель.
Этому аргументу возражать было трудно. Голос у Ответственного Секретаря задрожал:
- Вы хотите сказать, что даже не попытаетесь как-нибудь вырулить на дорогу?
- А что, по-вашему, я делал все это время?
- Значит, плохо делали! Когда мы вернемся в Москву, я поставлю вопрос о вашем увольнении! Что это за безобразие! Даже сюда попадают неквалифицированные кадры!
Вмешался Спикер Парламента:
- Вы с ума сошли? Нельзя нервировать человека за рулем! Особенно в дороге!
- Он не справился с управлением! Из-за него мы попали в аварию!
- А без него мы вообще никуда не доедем!
- Мы и так уже никуда не доедем!
Забытый всеми Президент, к руке которого прильнула его жена, обводил леденящим прищуром глаз спорщиков - а в дискуссию постепенно вступали все новые и новые участники.
- За руль может сесть кто-нибудь из нас! - сгоряча предложил Премьер-Министр.
- Как это? - не понял Министр Внутренних Дел.
- У каждого из нас есть права на вождение! Так что нечего переживать, без шофера мы не останемся.
- Минуточку, - остановил его Министр Внутренних Дел. - Я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из нас сдавал на права этой категории.
- А! - махнул рукой Премьер-Министр. - Знаем мы, как сдают на категории...
- Вы говорите, да не заговаривайтесь! - возмутился Министр Внутренних Дел. - Даже если бы мы умели водить автобус, никому из нас нельзя садиться за руль!
- Почему это?
- А вы хотите, чтобы нас еще раз оштрафовали?
Все на секунду притихли.
Водитель смотрел на них из кабины с откровенным презрением.
- Но нельзя же сидеть сложа руки! - в очередном приступе отчаяния воскликнул Ответственный Секретарь. - Надо выбираться отсюда!
- Можете посоветовать, как?
Ответственный Секретарь оскорбленно умолк.
Спикер Парламента внес предложение:
- А если мы толкнем автобус с места, может, он поднимется?
Он сказал это робко, так как это предложение было настолько крамольное, что все лишились дара речи на несколько минут.
Они не имели права марать руки в грязи, которой заляпан автобус до самой крыши! Это же позор на всю страну! На весь мир!
- Это неслыханно! - простонал Ответственный Секретарь.
- Мы же не грузчики какие-нибудь! - поддержал Премьер-Министр.
Однако остальные оказались не столь спесивы и попробовали проявить здравомыслие. Они отказывались признавать безнадежность ситуации и собственное бессилие. Окружив автобус, они прикидывали в уме и обсуждали разнообразные планы по спасению, причем даже самые фантастические из них рассматривались как вполне реальные, хотя всем было ясно, что на руках они машину не поднимут из такой глубокой ямы, да и самим, без груза, им отсюда выбраться невозможно.
Министр Обороны сокрушенно покачал головой:
- Нет, у нас ничего не получится.
- Конечно, не получится, если не пытаться! - воскликнул Спикер Парламента.
- А почему мы должны пытаться? - возмутился Премьер-Министр. - Это вообще не в нашей компетенции!
Спикер Парламента махнул рукой:
- Вот так всегда! От кабинетной деятельности у нас у всех мозги жиром заплыли, вот что я вам скажу.
- Что?!
Вся компания от оскорбления готова была встать на дыбы.