Пока четыре ничего не подозревающих бойца маскировали ящики, особенно самый большой, Командир, бледнея выслушивал сообщение Ловкача, который захлебывался от противоречивых эмоций. Сообщению трудно было поверить, настолько оно было необычайным, однако состояние Ловкача, которого Командир никогда не видел утратившим хладнокровие, говорило о его правдивости.
Командир нажал на кнопку, отключая телефон, с минуту ошарашенно постоял, чтобы переварить информацию. Взгляд его блуждал по Бойцам и замаскированным ящикам. Затем Командир вдруг разразился тирадой:
- _ _ _ _, _ _ _! _ _ _, и _ _! А _ _ _ _ , этот _ _! Да я его _ _ _ _ ! _! _! _ _ _!
Бойцы были потрясены до глубины души, а у самого юного из них душа вообще ушла в пятки: он решил, что их группе настал конец, раз Командир так реагирует на телефонные звонки. И что такого страшного ему могли сказать?
Бледный Командир от закипавшей в груди ярости начал краснеть у них на глазах, зато взгляд постепенно обретал осмысленность.
- Что случилось? - спросил Первый Боец.
Тогда Командир перевел ранее сказанную тираду на русский язык:
- Он едет на машине. Нелетная погода. Ракета - псу под хвост.
Первый Боец не растерялся:
- Ты думаешь, это отменяет операцию?
- Что?
- Мы просто будет действовать по другому плану.
Командир прислушался. Первый Боец продолжил:
- Так даже лучше. На этот раз автомобили - мы привыкли к таким условиям. А с самолетом могла быть и неудача, мы же никогда этим не занимались.
- Ты прав, - отметил Командир.
Группа воспряла духом.
- Только надо торопиться. Пока мы тут _ хлопаем, время уходит.
- Ты знаешь маршрут?
- А кто его не знает? Федеральная трасса Москва - Верхний Старгород.
- А если он свернет?
- Куда? Зачем? У него тоже каждая минута на счету.
- Карта есть?
- Вот.
- Давай сюда.
- Темно.
- Свети фонарем.
Все пятеро разложили на замаскированных ящиках подробную карту региона, устремили на нее луч фонарика и склонились. Единственным узнаваемым местом на ней для них была вышеупомянутая федеральная трасса. Несколько минут они смотрели на жирную красную черту, но анализировать ее хоть как-нибудь было бесполезно: для этого нужно было проверить ее от начала до конца не по карте, а в действительности.
Командир, в общем-то, несколько раз в течение этого года уже проезжал по трассе Москва - Верхний Старгород и теперь пытался восстановить в памяти парочку наиболее подходящих для проведения операции мест.
- Так, - сказал он наконец. - Вы трое оставайтесь тут и ждите нашего сигнала, а мы поедем, разберемся, как и где.
Когда он вышел из подвала вместе с Первым Бойцом, Второй Боец отправился караулить вход, и третий и Четвертый Бойцы переглянулись со смыслом и улыбнулись друг другу.
- Псу под хвост? - сказал Третий Боец. - Кому как. Это товар, который оторвут с руками. Мы ее просто толкнем!
- Страшно, - признался юный Четвертый Боец.
- Мы же смоемся. Ты знаешь, сколько за нее можно получить баксов?
- Найдут, - тоскливо поежился Четвертый Боец.
- Черта с два.
Он бросился навстречу машине так неожиданно, что Фотограф едва успел затормозить, а задние колеса с душераздирающим визгом пошли вбок. Сам Фотограф вцепился в руль, Журналистка же еле успела выставить руки вперед, чтобы не удариться о лобовое стекло.
- Придурок! - сквозь зубы произнес Фотограф. - Я тебя убью! Прямо сейчас!
А Журналистка, разглядев того, кто чуть было не явился причиной ДТП, от злости не сразу смогла высказаться. Он не спускал с нее глаз, цеплялся руками за капот, потом за дверцы и крылья, потом за колеса - ни дать ни взять драматический актер на пике вдохновенной сцены.
Фотограф распахнул дверь, обошел машину спереди и поднял этого субъекта за шиворот.
- Жить надоело?! - прогремел Фотограф.
Но, приглядевшись, плюнул и отпустил. Взгляд несостоявшегося самоубийцы не отрывался от Журналистки, которая устало завела глаза к небу.
Фотограф снова плюхнулся на сиденье, сложил руки на руле и положил было на них олову, но тут же поднял ее и попросил:
- Слушай, может, ты все-таки разберешься с ним раз навсегда? Еще одно такое происшествие - и я стану заикой.
- Я пытаюсь! - воскликнула она.
- Знаю я, как ты пытаешься! Водишь его за нос и избегаешь не только разговоров, но и встреч! Это, по-твоему, решение проблемы?
Она свирепо посмотрела на него и отрезала:
- Никакой проблемы не существует.
Он посмотрел на нее так же свирепо и рявкнул:
- Тогда убери отсюда это существо! И немедленно, звезда, пока я не потерял терпение! Королева _ _!
Она вздрогнула от оскорбления, но ответить ничего не смогла, попыталась презрительно смерить его глазами и вышла из машины. "Существо", отпустив колесо, подползло к Журналистке на коленях, покрытыми пылью руками обхватило ее за ноги очень крепко, и взгляд его стал выражать благоговение.
Чувствуя, что Фотограф поверх руля с неприкрытым сарказмом наблюдает за разыгрывающейся сценой, Журналистка теряла хладнокровие, что мешало ей с достоинством выпутаться из ситуации.
- Зачем ты здесь? - промямлила она.
- Ты прекрасна! - был ответ.
- Как ты меня нашел?
- Я всегда знаю, где ты.
- Ты следишь за мной! - обвинила она.
Он покаянно уткнулся лицом в ее колени, она сделала вялую попытку освободиться, а у Фотографа была такая гримаса, словно его тошнит.
- Мне это не нравится! - заявила она.
- А как еще я могу тебя увидеть? Ты даже на звонки не отвечаешь!
- Зачем тебе меня видеть?
- Без тебя я умру.
Она зашевелилась активнее, чуть не опрокинулась на спину, чем вынудила Влюбленного приникнуть к ней еще теснее. Тогда ее тон изменился и стал напоминать тон строгой учительницы.
- Отпусти меня, пожалуйста, этим ты ничего не добьешься.
- А чем добьюсь?
- Безоговорочное послушание понравится мне гораздо больше, чем этот дешевый спектакль.
Он в отчаянии воскликнул:
- Все это я уже слышал! Ты не меняешься!
- Я и не буду меняться. С какой стати?
- Ты меня не любишь!
Фотограф был близок к обмороку.
Журналистка увещевала:
- Мы с тобой уже говорили на эту тему. Давай не будем возвращаться к этому, а? Сколько можно повторять одно и то же? Мы с тобой разные люди, между нами нет ничего общего. Зачем нужно доставлять друг другу неприятности?
- Какие неприятности? Я счастлив, когда тебя вижу!
- Ну, не надо фанатизма.
- Мне не нравится фанатизм... Отпусти меня, я не могу так разговаривать, мне неудобно, и ты меня отвлекаешь постоянно.
Он тут же выпустил ее из рук и поднялся, срывая смущение неловким отряхиванием от пыли своих штанов.
- Прости меня, - пролепетал он. - Я не хотел причинить тебе неудобство.
- Спасибо, - с иронией сказала Журналистка.
Он не замечал иронии. Он вообще видел и слышал только то, что имело отношение к их любви или к достоинствам его богини.
- Но я не могу быть вдалеке от тебя, - просительно сказал он. - Жизнь моя, почему мы так редко встречаемся? Как хорошо ном было вместе, пока ты не начала работать в этом журнале! А теперь у тебя всегда нет времени, ты занята и каждую минуту куда-то бежишь, спешишь, и разговариваешь, и ешь, и даже одеваешься на бегу... Разве это жизнь, дорогая?
- Каждому свое, - ответила она небрежно. - А мне, например, очень скучно твое бледное растительное существование. Твоя жизнь не имеет смысла...
Он прервал:
- Имеет. Мой смысл - это ты.
Она вздохнула:
- Мы никогда не понимали друг друга. Тебе это ни о чем не говорит?
Лицо Фотографа выражало неизбежность рвоты.
- Почему никогда? - возразил Влюбленный. - Понимали, пока ты не начала писать для этого своего журнала... Неужели это так важно? Ведь все равно нет ничего лучше любви! И никто не будет любить тебя сильнее, чем я!
Она скривилась и сказала:
- Любовь, конечно, это хорошо, но одной любовью сыт не будешь. Так что не советую тебе охаивать мой журнал, он хорошо платит за мои материалы.
- Он слишком много от тебя требует! Кому нужны деньги, заработанные такими путями?
- Мне, - резко ответила Журналистка. - Не подходи ко мне! Я не хочу голодать и вообще испытывать нужду!
- Зарабатывать должен мужчина!
Фотограф посмотрел на него с невольной заинтересованностью.
А Журналистка приосанилась и сказала:
- Так-так. И сколько же ты у нас зарабатываешь? Говори, не стесняйся, раз уж ты сам так настаивал на разговоре. Я же знаю, где ты работаешь, так что не надо вешать мне лапшу на уши, ты не сможешь обеспечить мои потребности.
Фотограф ухмыльнулся.
- Я могу устроиться еще куда-нибудь, работать по совместительству, - горячо уверял Журналистку Влюбленный. - Зато ты будешь всегда при мне, под боком, и я буду в тебе уверен!
- Ну вот что, - потеряла терпение она. - Ты, конечно, можешь устроиться хоть на десять работ, но каждая из их будет приносить тебе гроши, которых едва хватит на хлеб и воду. Меня это не устраивает.
Он намеревался еще раз возразить, но в эту секунду в ее кармане проснулся маленький телефончик и принялся пиликать. Она тут же воспользовалась поводом прекратить противный разговор.
Однако при первых же словах из трубки она мгновенно переключилась в свое обычное пространство, где вовсе не было Влюбленного и даже не предполагалось его наличие - это было пространство ее профессиональной деятельности.
Фотограф тоже несказанно обрадовался этому вмешательству, потому что всерьез опасался за свою психику, если бы препирательства рядом с машиной продолжились.
- Да! - деловым тоном отозвалась в трубку Журналистка. - Что?! Уже выезжает? Так скоро? Мы сможем его опередить? Ладно, дружище, спасибо за помощь. Звони, если что-нибудь изменится. Я всегда на связи.
Уже и совсем забыв о существовании Влюбленного, она села в машину, улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Фотографа и произнесла:
- Он уже выезжает. Мы немного опоздали. Опередим его вряд ли, но можно попытаться его догнать и обогнать.
Их обоих охватил азарт творцов сенсаций. Теперь они понимали друг друга с полуслова и были готовы к действиям.
- Как он сейчас выглядит? - спросил Фотограф.
- Три бронированных микроавтобуса со спецномерами и спецсигналами.
- Отлично.
Влюбленный в очередном приступе отчаяния простирал руки к своей богине, оказавшись вдруг за пределами того круга, где можно было хоть чуточку на нее влиять. Правда, он попытался остановить начавшееся движение автомобиля, ухватившись сначала за зеркало, потом поочередно за ручки передней и задней дверей, потом даже снова за крыло, уже на бегу, но тягаться с лошадиными силами мотора он был не в состоянии. Машина неумолимо развернулась и уехала в неизвестном направлении.
Несколько минут Влюбленный стоял, тяжело дыша и проводя взглядом по следам скрывшегося автомобиля. Наконец, он вышел из этого состояния, топнул ногой и в избытке эмоций потряс в воздухе кулаком.
- Ты меня плохо знаешь! - прокричал он и бросился бежать.
- Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Пожарского?
Организатор была так утомлена, что ей все труднее и труднее становилось любезно улыбаться членам делегации.
- Дорогой вы наш, - ответила она. - Улица Пожарского у нас есть в программе, мы осмотрим ее послезавтра утром.
- Я не могу ждать так долго! Я в нетерпении... Можно как-нибудь изменить программу? Или проводите туда только меня, пожалуйста, это не займет много времени! Я вас очень прошу!
- Простите, это невозможно. Членов делегации категорически запрещено разделять.
- Это нарушение моих демократических прав!
Организатор снисходительно улыбнулась:
- Ну вот, сразу видно иностранца. Поверьте мне, наша деятельность продумана до мелочей. Ваша безопасность - главное для нас, и мы обязаны ее обеспечить. Особенно в свете происходящих в мире событий.
- Это не объяснение. Безопасность людей должны обеспечивать силовые структуры, а обязанность организаторов - направить свободное время делегации в нужное русло, потому что вы как местный житель досконально знаете все здешние достопримечательности. Я очень хочу уже сегодня увидеть улицу Пожарского, это слишком важно для меня и имеет принципиальное значение...
Организатор уже некоторое время хмурилась и вглядывалась в Иностранного Гостя, и ирония в ее словах была не такая уверенная.
- Что-то вы подозрительно хорошо выражаетесь по-русски. Надеюсь, вы не шпион? А то силовые структуры обеспечат не вашу, а нашу безопасность и арестуют вас.
Иностранный Гость возмущенно покраснел:
- Что за инсинуации! Что вы себе позволяете!
Она струсила, отступила перед такой ответственностью и принялась извиняться, хотя он, судя по всему, был оскорблен не на шутку.
- Ну, успокойтесь, пожалуйста! Не надо воспринимать все так серьезно!
- Мой дед был выходцем из России, из старинного купеческого рода! Он был вынужден уехать, когда опасность смерти стала угрожать его семье после Октябрьской революции. Но мы никогда не забывали о том, что мы русские!
Доведенная до бешенства, Организатор едва не возразила, что, мол, имена у них при этом вовсе не русские, однако не успела вставить в маленькую паузу ни единого слова.
- У бабушки мы всегда говорили по-русски, это было обязательно и не ставилось под сомнение даже нерусскими родственниками! И дед, и бабка, и мама стремились сохранить в нас, будущих поколениях, нашу национальную самобытность!
Организатор посмотрела на него с изумлением, но он вошел в такое патетическое состояние, что уже не мог остановиться.
- Я по образованию филолог, лингвист, преподаю русскую литературу в трех европейских университетах и знаю русский язык в совершенстве! Как вы смеете обвинять меня! Я - заслуженный человек, потому и попал в состав делегации, и приехал на саммит Восток - Запад!
Организатор смотрела на него холодно, слегка прищурившись, и думала, до чего глуп в условиях исторической родины этот заслуженный человек, ведь каждое его слово лишь усиливало подозрения в шпионаже, а не снимало их.
- Сегодня у моего деда, ныне покойного, был бы юбилей, удивительная круглая дата, ровно сто двадцать пять лет со дня рождения! На улице Пожарского был особняк нашей семьи, в котором он и родился! Это очень символично, что я, его внук, оказался именно в этом городе, именно в этот день! Перст судьбы, если вам угодно!
- Мне не угодно, - сухо сказала Организатор. - Знаете ли, ваша история звучит весьма трогательно. Допускаю, что это правда.
- Разумеется, это правда!
- Но это не имеет никакого значения. Если бы вы приехали сюда в частном порядке, вы вполне могли бы осматривать любые достопримечательности нашего города в любой очередности. А теперь вы - не сами по себе, а член делегации. Поэтому действовать по своей инициативе не имеете права, чтобы не поставить под удар безопасность всей группы.
Иностранный Гость был ошеломлен такой логикой:
- Не может быть! Это самый настоящий тоталитаризм на практике!
Организатор свысока усмехнулась:
- Вы преувеличиваете! Условия проведения предыдущего саммита, в Германии, между прочим, были гораздо более жесткими, но там никто никого не обвинял в тоталитаризме или даже фашизме, хотя каждый участник делегации вынужден был терпеть ежечасный личный досмотр, во избежание провокаций.
Иностранный Гость провел по вспотевшему лбу аристократически тонким белоснежным платком. Он был шокирован.
А Организатор продолжала, задетая за живое:
- В любой другой стране все эти мероприятия считаются оправданными и не встречают нареканий. Но стоит только этому случиться в России - и тут же начинается вой: тоталитаризм, демократия, свобода слова! Долой этих варваров из всех международных организаций! Знаем мы вашу хваленую демократию - я провела уже два десятка таких вот официальных приемов, и всегда вижу и слышу одно и то же! Никакого разнообразия! Как будто вас там, в Европе, штампуют и программируют! И после этого все ваши европейские _ _ задирают нос насчет промывки мозгов!