От нее исходили такие импульсы, что даже все остальные члены делегации заинтересовались предметом столь живого обсуждения и шепотом спрашивали друг у друга, что произошло и когда они продолжат свою культурную программу.
К Организатору подошла Переводчица и напомнила на ухо:
- Не боитесь жалоб со стороны этого товарища? Ведь всего одно слово недовольства - и нашу команду больше ни разу не привлекут к таким мероприятиям.
- А мне уже наплевать! Разве кто-нибудь когда-нибудь оценил наши старания? Посмотри на него! Он же заранее считает себя вправе что-то требовать, как будто лично я перед ним провинилась и должна искупить свою вину! Улицу Пожарского ему подавай, видите ли, и срочно! Он прикоснется к семейной колыбели и погрузится в сентиментальные пучины! А потом он захочет прикоснуться к семейной усыпальнице, потом - к зданию гимназии, училища, университета, церкви... Он, видите ли, очень впечатлителен, ему во всем символичность чудится...
Переводчица увещевала:
- Ну, не расстраивайтесь. Это его проблемы, не ваши и не наши! Нам главное - отработать контракт без нареканий и приступить к следующему проекту. Вы же сами называли эту работу творческой!
Организатор с горечью засмеялась:
- Боже мой, как это было давно! Действительно, когда-то во мне еще был энтузиазм, я старалась вложить душу, творчество... Но никакой отдачи не было, все усилия уходили в пустоту. Кому было нужно это творчество? Только мне? Нет уж, спасибо! Теперь это не творчество, а коммерция в чистом виде.
Иностранный Гость украдкой следил за ней из-за платка.
- Ну и пусть коммерция, - пожала плечами Переводчица. - Чем плохо-то?
Организатор посмотрела на нее и вздохнула с сожалением.
- Мы считаемся лучшими специалистами в этой области, - добавила переводчица. - И надеюсь, так будет и дальше.
Организатор еще раз вздохнула:
- Да будет, будет. Что у нас там по программе?
Переводчица перелистала блокнотик:
- По-моему, Кремль.
- Ну да, с этого обычно начинается знакомство с Верхним Старгородом.
- Совершенно верно: поочередно два собора, часовня, монумент героям войны и памятник основателю города. Все по стандартной схеме.
- Вот именно. Поехали.
Глаза у нее погасли, она больше не фонтанировала эмоциями - вошла в рабочий режим. Члены делегации обрадовались окончанию перепалки и продолжению продуктивной деятельности. В это время к Организатору подошел водитель автобуса делегации, по совместительству, как и Переводчица, помощник Организатора, и вполголоса сообщил:
- Из Кремля спрашивают, почему мы до сих пор не подъехали. Они ждут нас уже полчаса и начинают беспокоиться.
- Что ты им ответил?
- Как всегда - застряли в пробке на площади Горького, будем как можно скорее.
- Молодец.
- Едем, что ли?
- Конечно.
Они уже направились к автобусу, как Организатор вспомнила:
- С Москвой связь есть?
- Разумеется.
- Там все нормально?
- Да, все по плану.
- Слава Богу! Хоть они-то должны контролировать ситуацию?
Брусчатку поливал спокойный, размеренный, строго вертикальный и потому убойной силы дождь. Три стерильно чистых микроавтобуса стояли во дворе, готовые к выезду. Вода потоками стекала по зеркально блестящим поверхностям. Водители с тоской смотрели за окно - дорога обещала быть безрадостной.
- Вот охота в такую погоду куда-то ехать, - пробурчал один из них. - Тут даже дома сидеть не хочется, сразу в кабак тянет...
- Не надо говорить про кабаки, - остановил его Второй Водитель. - Слюнки текут...
- И правда, я вот даже пообедать не успел, - вздохнул Младший.
Матерые посмотрели на него с почти родительской снисходительностью. Он в ответ робко улыбнулся, признавая их временное превосходство, которое исчезнет по мере приобретения Младшим опыта.
- Давно на испытательном? - спросил Первый.
- Вторую неделю.
- Не сбежишь?
У Младшего вытянулось лицо.
- Надеюсь, что нет. А что, отсюда сбегают? - спросил он с испугом.
- Обычно нет. Но вот эта железка, на которую тебя посадили, - она какая-то странная. Никто не может работать на ней больше месяца.
- Как это?
Матерые переглянулись, Первый на правах старшего принял позу бывалого рассказчика и начал историю:
- Получилось, значит, так, что двух машин Президенту показалось мало. Не знаю, почему, да и не наше это дело - знать, наше дело баранку крутить. А машины эти делают на заказ, с соблюдением всех требований протокола. Кстати, видел я этот протокол, так, мельком.
Оба его товарища заинтересовались:
- Да? И что это такое?
- Ну, что-то похожее на наши инструкции, только еще муторней. Расписано все до мельчайшего винтика, даже образцы пластмассы для ручки прикуривателя. Понятия не имею, кому понадобилось так изгаляться. Тем более что Президент не курит, а уж его окружению и вовсе не положено.
- Спикер Парламента курит, - возразил Младший.
- Министр Финансов тоже, - сказал Второй.
- По-вашему, это много? Не придирайтесь к словам, а то ничего рассказывать не буду, нашли дурака!
- Зато Министр Иностранных Дел любит выпить, - добавил к уходящей теме Второй Водитель. - Если Президент узнает, ему недолго там сидеть, по заграницам ездить...
Младший попросил продолжать:
- Что же с машиной?
- А что машина? Президенту стало мало двух, сделали третью. Сначала все было нормально, ничего необычного. А потом вдруг перестали выключаться фары. Перестали, и все тут! Мы их смотрели, проверяли - все в порядке, никаких неисправностей. А фары не выключаются! Помнишь?
- А то! - солидно подтвердил Второй водитель. - Машину даже перехитрить не удалось.
- А пробовали? - спросил Младший.
- Много раз.
Младший смотрел на них с усиливающимся недоверием, однако лица у его товарищей были очень честные, впрочем, как и все лица при рассказывании анекдотов.
- А Президент?
Матерые одинаково усмехнулись:
- А Президент, малыш, не должен об этом знать! Он вообще не должен знать ни о чем таком, чтобы у гаража не начались неприятности.
Младший охотно с этим согласился.
- Что же вы сделали? - спросил он.
- Позвали мастера. Он тоже все осмотрел и проверил и тоже ничего подозрительного не нашел. Почесал репу и решил действовать радикально - поменял фары.
- Ну и правильно, - одобрил Младший.
Лицо Первого Водителя стало зловещим:
- А после этого с машиной стали происходить странные вещи. То она не заводится, то куда-то исчезают горюче-смазочные материалы, хотя ее только что обслужили по полной программе, то сами собой включаются поворотники, то руль не слушается! А с водителями вообще плохо - один сломал ногу на скользкой тропке, это зимой еще было, и до сих пор на костылях ковыляет, его заместитель заболел гриппом, получил осложнение и был вынужден уволиться, третий услышал обо всей этой истории и уволился сам, пока с ним не произошел какой-нибудь несчастный случай... А ты не боишься?
- Нет...
Младший, хоть и ответил не очень уверенно, выглядел разочарованным - он понял, что коллеги просто "спамят" ему обычные профессиональные байки, чтобы скоротать ожидание. Он уже хотел обиженно высказать: "Разводите, да?", но тут на близлежащих территориях началось активное движение, которое сигнализировало о скором отправлении в путь.
Забегая в автобусы, они, конечно, не промокли насквозь, но несколько крупных, разбрызгивающихся капель обязательно попадали на каждого высокопоставленного пассажира, не считаясь с их неприкосновенностью, которая ими самими не ставилась под сомнение. Поэтому, устраиваясь на сиденьях с максимальным удобством, пассажиры брезгливо отряхивались, словно дождевая вода их осквернила.
А Президент снова задержался на выходе, начиная уже раздражаться постоянными помехами. Собираться в дорогу ему, по большому счету, не пришлось - этим занимался вездесущий протокол, - так что у него освободилось некоторое время, пока собирались все остальные. Это время Президент намеревался употребить на подготовку к двум важнейшим мероприятиям, запланированным на следующий же день после окончания саммита Восток - Запад. Однако, хватившись необходимых документов, он их не нашел и был вынужден слоняться без дела по коридорам своей столичной резиденции в ожидании отъезда.
Время от времени он наталкивался на своего Помощника, который, как всегда, что-то сверял в своем блокноте и отделывался от Президента дежурным, иногда подчеркнутым кивком.
Уставший от бездействия Президент остановил Помощника, когда они в очередной раз столкнулись в лабиринте резиденции, и спросил:
- Скажите, ведь на пару дней поездки нужно совсем немного вещей. Ну, смена белья, ну, предметы гигиены, ну, костюм и галстук для официальных мероприятий.
- Совершенно верно.
Помощник уже сделал движение, чтобы идти дальше, но Президент снова остановил его:
- Тогда скажите мне, будьте так любезны, почему они собирают этот простой багаж уже третий час? Мне надоело их ждать!
Помощник пожал плечами:
- Может быть, они выбирают, что получше.
Президент был в недоумении:
- Выбирают? Это как? Примеряют рубашки и костюмы и вертятся перед зеркалом? Они что, девушки, которые готовятся к первому свиданию?
Помощник понял, что в данный момент Президент не намерен его отпускать, закрыл блокнот и терпеливо принялся объяснять:
- Господин Президент, это все-таки не первое свидание, а событие мирового масштаба. Все члены нашей делегации должны выглядеть соответственно. Мы не можем ударить в грязь лицом перед иностранцами, они и так всегда ищут, к чему бы придраться и унизить. Если со стороны организации саммита все будет безупречно, то они по всему свету растрезвонят, что русские варвары одеваются в лохмотья.
Президент смотрел на него с прежним недоумением:
- Для этого вполне достаточно, чтобы одежда была чистая и хорошо сидела. При этом не так важно, какого цвета вещи, лишь бы не казаться попугаем.
- Каждый стремится выглядеть наилучшим образом, потому что у каждого в этом мероприятии свои интересы. Здесь не бывает мелочей.
- Ах вот как, - протянул Президент и отпустил Помощника. - Как же я об этом забыл? Да, да, вы правы.
Он резко повернулся и пошел к выходу. Помощник с заметным равнодушием пожал плечами, вновь раскрыл блокнот и занялся своими делами.
Наконец, сборы завершились, багаж погрузили, пассажиры уселись по своим местам - все, кроме Президента. Сначала на это не обратили особого внимания - просто сидели и ждали, уткнувшись носом в окна. Через несколько минут всем надоело смотреть на бесконечные потоки воды по стеклу, и пассажиры раздраженно переглянулись: мол, почему тормозим? Столько было шума и спешки, и где теперь виновник этого переполоха?
Еще через несколько минут молчаливое ожидание стало напряженным, а потом и вовсе неприличным. На лицах, словно, лакмус, проступили гримасы, участились красноречивые глубокие вздохи, от которых, казалось, автомобили раскачивались, как лодки на волнах. А Президент все не появлялся. Вместо него появился его Помощник - он совершенно не поддавался дождю и добросовестно исполнял свои служебные обязанности.
В рамках этих обязанностей он заглянул во все автобусы по очереди и предупредил:
- Президент просит прощения за опоздание, но придется немного подождать.
Все снова переглянулись. Министр обороны спросил:
- А что случилось?
Вопрос не дошел до Помощника, который уже исчез за ширмами дождевых потоков. Лица пассажиров стали совсем кислыми. Все возражения и возмущения можно было высказывать только шелесту дождя в странной тишине.
На самом деле с Президентом произошел досадный инцидент: закрывающаяся дверь прищемила ему брюки, и штанина с треском оторвалась по шву до самого пояса. Президент замер от неожиданности, кратко и очень крепко ругнулся и густо покраснел. Его Помощник тоже остановился, обернулся, мгновенно оценил ситуацию и, поскольку она вполне вписывалась в рамки протокола, сохранил олимпийское спокойствие.
- Придется переодеваться, - тоном простой констатации факта произнес он.
- Придется, - сквозь зубы ответил Президент.
У него на языке вертелось раздраженное "Возвращаться - плохая примета", но он сам не верил в приметы и не сомневался, что и Помощник в них не верит, поэтому упоминание об этом будет неуместным. Вместо этого Президент, все еще красный и злой, молча развернулся к своим личным апартаментам. При этом он представлял собой презабавное зрелище, когда пытался придержать брюки, чтобы они хотя бы не упали при ходьбе. Однако Помощник даже не улыбнулся: у него были еще какие-то пометки в блокноте, которые требовали внимания.
В состоянии крайнего раздражения Президент подошел к шкафу и распахнул дверцы. Ему не удалось рассчитать свои силы - послышался зловещий треск, шкаф развалился на составные части и рухнул, накрыв фанерными листами груду рубашек, костюмов, галстуков и белья.
Такого предательства со стороны неодушевленных предметов Президент не ожидал. Расширенными глазами он смотрел на произведенные разрушения и не верил в них. Это безобразие продолжало череду напастей, начавшихся в преддверии саммита Восток - Запад.
В комнату заглянул Помощник, удивленный раздавшимся отсюда грохотом. Картина, которую он увидел, его отнюдь не развеселила, хотя Президент был уже совсем без штанов.
- После саммита обслуживающий персонал резиденции ждут массовые увольнения, - тем же констатирующим тоном сказал Помощник. - Этот шкаф был собран всего месяц назад.
Президент покосился на него и заметил:
- Вы говорите так, словно это не живые люди, а механизмы, которые вы просто выключите.
- Так и есть.
- Что?
От возмущения Президент даже забыл о срочной смене костюма. Однако хладнокровный Помощник не отвел глаз - он ожидал от Президента именно такой реакции.
С этим Президентом нужно быть очень терпеливым, это Помощник понял с первой же минуты, как его увидел, когда началась предвыборная кампания.
- Как только человек попадает на свое рабочее место, он перестает быть человеком и становится, как вы выразились, механизмом. Поэтому и обращаться с ним нужно как с механизмом. И он сам должен это понимать и не иметь к нам никаких претензий.
- А вас интересует не их судьба, а только возможные претензии?
- Меня даже претензии не интересуют. Они же ничем не заканчиваются.
Президент холодно посмотрел на него и отозвался:
- Вот в это я охотно верю. Скорее всего, обыватели боятся вступать в борьбу за свои права, особенно если эти права нарушают власть имущие. Интересно было бы увидеть смельчака, который открыто предъявил бы претензии Президенту и его администрации.
- Думаю, вам уже следует переодеться.
Президент разобрал обломки шкафа и принялся рыться в ворохе одежды. Но когда он выпрямился и неожиданно приказал: "Никаких увольнений", Помощник вздрогнул. Он-то уже посчитал вопрос исчерпанным и думал совсем о другом.
Однако Президент не воспринял его молчания и настойчиво повторил:
- Никаких увольнений, ясно?
Помощник выдержал его взгляд и сказал:
- Одевайтесь уже, пожалуйста.
- Вернемся из Верхнего Старгорода - лично проконтролирую весь обслуживающий персонал поименно.
- Вы думаете, я глухой?
- Иногда.
Наконец, Президент нашел в груде тряпья костюм, по цвету почти такой же, как разорванный. Президент извлек его и начал переодеваться. Распавшиеся на части брюки заслуживали пристального внимания - Президент долго их рассматривал, потом проворчал:
- Надеюсь, вы не будете разгонять портных.
- У меня была такая мысль.
- Вы опасны. Вас нужно держать в узде.
- А ваше потворство покажет халтурщикам, что они могут вредить безнаказанно.
- Халтура везде. Почему за всех должны отвечать именно эти?
- Начинать надо с чего-то. В данном случае - с кого-то. Разве это не ваши слова?
- Похожи на мои. Но, может быть, вы припомните и контекст, из которого их выдернули?
Помощника это не смутило:
- Конечно, припомню. Речь шла о коррупции в правоохранительных органах.
Президент глубоко вздохнул:
- Опять коррупция. Сегодня она меня преследует хуже этого дурацкого дождя!
- Только сегодня?