Образ дополняли привычная коса и отцовская куртка. Только вот… Глаза. Они были тусклыми и безжизненными.
Ни один из них не сдвинулся с места, продолжая сверлить друг друга взглядом, пока посторонний звук не ворвался в их сознание. Одновременно повернув головы к источнику звука, они заметили своего ментора.
— Ну, может хватит стоять, как истуканы? Чего как не родные-то? — пробурчал Хеймитч, но чувствовалось, что даже он волнуется.
Пит нехотя двинулся к старику, не то чтобы он был не рад ментору… просто любое движение сейчас давалалось с большим трудом. На протянутую Питом ладонь, Хеймитч ответил крепким объятием… Надо же. Впервые за несколько месяцев Пит почувствовал, что не один…
А вот заглянуть в глаза той, что когда-то была его жизнью, он не смел… Боялся?..
Да.
Боялся прочитать в ее взгляде… отчуждение вперемешку с отвращением?.. Возможно. Но больше всего он страшился… не увидеть совершенно ничего… Равнодушие порой ранит сильнее ненависти…
— Привет… — скомканное подобие приветствия.
Ни звука.
Лишь по едва уловимому движению искусанных губ, он понял, что она поздоровалась в ответ.
Ментор откашлялся и как нельзя кстати предложил отдохнуть Питу с дороги. Спасительная соломинка, за которую он трусливо ухватился… В конце-концов, никто ведь не знал, что он прибыл еще вчера…
Медленно, но твёрдо, он прошёл к своему дому. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не оглянуться. Пит знал, что Китнисс ещё некоторое время будет стоять у крыльца. Он застал её врасплох. В его душе бушевала целая буря эмоций, и ему было тяжело их разложить по полочкам. Одно он знал наверняка — эта встреча выбила его из колеи, почти так же как и посещение развалин пекарни.
Что ж… Добро пожаловать домой, Пит Мелларк!
******
Пит прошёл в гостиную и включил свет. Он ожидал увидеть свой дом заброшенным и нежилым. Но вопреки его ожиданиям комната выглядела так, как будто он покинул её вчера. На столе стояла ваза с живыми цветами… Никак Сальная Сэй приглядывала за его домом. Он слышал, что старуха взяла шефство над победителями…
В любом случае, это его волновало сейчас меньше всего. После первой встречи с ней, Пит не находил себе места. На смену волнению и трепету пришли раздражение и злость. Он снова ощутил, какую власть огненная девушка над ним имеет… Сама мысль об этом сводила с ума. Он хотел быть хозяином своим мыслям и чувствам, но все чувства обострились в сто крат, а мысли то и дело возвращались к ней…
Ему казалось перед отъездом из Капитолия, что он справится, что он в состоянии себя контролировать, что если он захочет причинить ей боль, то по своей воле, потому что она заслужила!
Но нет, противоречия разрывали его, головная боль вернулась, и он не понимал, кем Китнисс была на самом деле… Чудовище или спасительница?..
Только что он испытывал радость при виде девушки, а через секунду уже люто её ненавидел… Самое противное — и те и другие чувства казались настоящими…
Он подумал о своих родных, которые покоятся где-то здесь, среди развалин или в братской могиле и ему стало нестерпимо больно, захотелось призвать к ответу… Кого?.. Сноу мёртв, режим свергнут… Неужели захотелось отомстить… ей?.. Но ведь он убеждён, что это не её вина? Поправочка…
Его в этом убедили.
Стоп. Неужто я ещё так сильно болен?
Пит не заметил, что уже добрых полчаса мерил комнату шагами, схватившись за голову… Он напомнил себе раненого зверя, что делать? Выпустить зверя на волю — может быть свобода его усмирит? Или запрятать поглубже в себя, но сколько он сможет сдерживать своё чёрное Я?..
Пит присел на диван, снова удивляясь его чистоте — ни пылинки…
Китнисс Эвердин, так кто же ты?.. Ты, разбудившая войну и смерть?.. Только был ли смысл?..
Парадоксально. В мире, где больше нет Голодных Игр, Китнисс Эвердин делать было как будто и нечего. Кто был дорог — потерян навсегда… Та, ради кого она меняла этот самый мир, покинула его безвозратно… А судьба, небось, насмешливо потирает руки…
С этой мыслью Пит поднялся в свою спальню и распахнул окно. Только вот… в этот раз легче не стало. Воздух как будто пропитался горечью и унынием и вздохнуть свободно никак не получалось.
******
Китнисс все еще стояла, ошарашенно глядя в след своему мальчику с хлебом. В самых смелых мечтах она представляла себе, что он вернется. До сих пор ей не верилось, что это не сон, ведь столько раз во сне она открывала дверь, а на пороге стоял он — такой же родной, улыбающийся ей своей доброй улыбкой, а в глазах столько тепла…
Просыпаясь после таких снов, она долго плакала — чувство потери в такие моменты разъедало ее сознание, такие видения были хуже самых жутких кошмаров. Пожалуй, соперничать с ними могли только сны о Прим. Она тоже часто представала живой и невредимой… такие сновидения были даже хуже тех, когда ей снилось, что она опять и опять не может спасти свою маленькую Примроуз… Пусть она просыпалась от собственного крика, но она не теряла чувства реальности. Каково же было просыпаться и постепенно осознавать, что Прим больше нет…
Так и с Питом… Сколько раз она подбегала к окнам и вглядывалась в очертания его дома — может быть и правда он вернулся?.. Натыкаясь взглядом на закрытые окна она обреченно брела в постель.
И вот теперь он действительно вернулся… Только все не так радужно, как ей представлялось.
Выглядел Пит неплохо. Похудевшим и осунувшимся, но взгляд его синих глаз (таких, как она помнила!), был настороженным, печальным, но ненависти в них она не заметила…
— Кхм… — Китнисс совсем забыла, что ментор так и стоял на прежнем месте, буравя ее взглядом.
— Что?.. — слишком уж резко бросила она.
— Солнышко, он вернулся.
— Телом — да, а вот душой…
— Дай ему время.
— Конечно, — ответила она и побрела к дому. Впереди у них целая… боль?..
Хеймитч продолжал смотреть ей вслед и надеяться, что они справятся.
Все вместе.
========== 9. Возрожденный. Невозвращение ==========
Поспать Питу почти не удалось — кошмары не отпускали, продолжая мучить своей реалистичностью. В итоге, бросив бесполезные попытки, он поднялся с кровати и решил обойти свой дом. Голова раскалывалась от таких незнакомо знакомых вещей, впору было завыть.
Обессилев, он присел на диван с единственным желанием…
Не думать.
Не вспоминать.
Не чувствовать.
Так он просидел довольно долго. Наконец, мысли вернулись к уюту в его доме. Поднявшись, он размял затекшие мышцы и подошёл к телефону. Набрав номер ментора, долго слушал гудки и уже собрался вешать трубку, как уловил щелчок.
— Да! — донесся до него пьяный голос Хеймитча.
— Прости, что отвлекаю от важных дел, — съязвил Пит, — Но не мог бы ты подсказать, где сейчас живёт Сальная Сэй? Хочу сказать ей спасибо за уборку дома. Никто ведь не знал, когда я приеду и приеду ли вообще, а она исправно готовила дом к моему возвращ… приезду (Пит не осмеливался произносить это слово в разговоре с кем-то, он не считал, что вернулся потому что его больше нет. Он просто приехал).
Задумавшись, он не сразу сообразил, что в трубке воцарилось молчание.
— Эй, ты ещё здесь? — зашипел Пит.
— Да-а, — голос ментора звучал неуверенно, — Понимаешь… Это Китнисс наводила чистоту в твоей берлоге… Она так верила в твоё возвращ…
— Спасибо, Хеймитч! — перебил его Пит и повесил трубку.
Ну, вот опять.
Я не вернулся, не вернулся, не вернулся…
Меня нет, я жалкое подобие самого себя… А она… Её ждёт разочарование, когда она поймёт, что зря ждала своего Пита, от него осталась лишь оболочка.
Хотя… иногда ему мерещилось, что капля души теплится все-таки где-то в глубине его существа… Но была, увы, ущербной, неполноценной…
Пит вздохнул и направился в кухню — ему не терпелось взяться за выпечку.
******
Прошло несколько недель, жизнь текла своим чередом, никаких событий, из ряда вон выходящих, не происходило. Жители деревни особо не пересекались.
Хеймитч продолжал пить, изредка просыпаясь и радуясь свежему хлебу —хорошо все-таки, что мальчишка вернулся. Да и девчонке на пользу…
Китнисс немного ожила, глаза уже не были такими пустыми.
Пит по большей части находился дома или ходил в город, помогать восстанавливать дистрикт.
Только пекарня оставалась в руинах, он никак не решался её отстроить.
Между тем, Пит все равно испытывал постоянное давление, приступы участились (хотя и не были такими сильными) и он раздражался по каждому поводу.
Дома он облюбовал подвал, совершенно случайно узнав о его существовании.
Вдоль стены проходили трубы водопровода. Но места оставалось много — Пит поставил раскладушку, небольшой столик с настольной лампой. Здесь он проводил много времени, чаще в темноте, иногда даже с бутылкой вина. Но это редко.
Так он уверял сам себя.
Только спать он предпочитал в спальне — подвал был без окон, он задыхался без свежего воздуха, поэтому если вдруг засыпал на раскладушке после нескольких стаканов вина, просыпался довольно быстро и плелся в спальню.
Ему уже приходила шальная мысль — может зря он приехал? Может следовало остаться в столице? Возможно, там ему было б легче… Из двух зол, как говорится…
Чтобы напомнить себе, каков из себя Капитолий, Пит достал кассету с первыми играми. Ему хотелось увидеть всю мишуру и извращенность жителей этого города, дабы выжечь ощущение из сердца, что он сделал ошибку, уехав оттуда. Конечно, сейчас Капитолий иной — власть сменилась, жители стали проще, но для него он навсегда останется вычурным и искусственным, главное напоминать себе почаще об этом.
Он смотрел на экран и злился. Как они могли вот так радостно провожать детей на смерть? Воспоминания постепенно возвращались и Пит помнил свои эмоции в тот период — ему почти все капитолийцы казались сборищем напыщенных, глупых, охотных до жестоких и кровопролитных зрелищ.
Пусть Игры и принимали вид чего-то обыденного, по факту это был изощрённый и извращенный способ воздействия на простых граждан из дисткритов. А в столице большинство получали удовольствие от увиденного.
Зверье…
Как же отличался простой люд из Двенадцатого. Большинство голодали, но оставались людьми… Для Пита родной край, пусть и был бедным, однако возвышался над величественным Капитолием… Только вот свободы им и не не хватало… Наконец они глотнули свободы, но вот потерь оказалось больше…
И все же он считал, что правильно сделал, сбежав оттуда… Там его сломали. Точнее не так. Там его уничтожили, слепив взамен какое-то подобие, даже… пародию на Пита Мелларка.
Но поселиться можно было и в другом месте, перед ним лежал огромный выбор — 13 дистриктов. Стоит ли всерьёз задуматься об этом? Пит решил, что ещё поразмышляет над такой перспективой…
Как знать, быть может, найдется такое место, где Китнисс Эвердин превратится всего лишь в бледный образ из прошлого?..
Комментарий к 9. Возрожденный. Невозвращение
Ох, понесло меня в сопливую даль как будто… Это все мое настроение, простите…
И все равно жду комментариев ваших, даже одно словечко - уже радость.
========== 10. Обескрыленный мир. Холод души ==========
Китнисс с утра ушла в лес и сидя на валуне, предавалась размышлениям.
С тех пор, как Пит вернулся, он всячески избегал её. Девушке казалось, он нутром чует, какой дорогой она пройдёт и делает все, чтобы они случайно не пересеклись…
Нельзя сказать, что она слепо надеялась на его расположение… Естественно, Китнисс не верила, что Пит сам будет искать с ней встреч. Но… Чтобы так явно избегать. Ну, ничего. Вода камень точит.
Потребуется время. Много времени… А его у нее предостаточно. Главное, чтобы Пит не решил уехать. Она ведь не сможет последовать за ним — она в изгнании до особых распоряжений, что звучит весьма расплывчато… Её даже в поезд не пустят. Поэтому… никакого давления с её стороны.
Она наивно полагала, что он будет заходить к ней — заносить хлеб. Но он неизменно передавал свежую выпечку через Сэй.
Ей надо набраться терпения. Всего-то. И это когда ей безумно хочется подойти к его двери и постучать. Нельзя… Надо довольствоваться светом в его гостиной, радоваться, что он на расстоянии десятка метров (по факту —целая жизнь!), иногда видеть его светлую макушку, мелькнувшую в окне кухни. А ночью часами наблюдать за открытыми окнами его спальни…
Какой-то непонятный трепет наполнял все ее существо. Они дома. Они справятся. Они вместе.
Всегда.
Что ж, Пит Мелларк, я постараюсь вернуть тебя прежнего. Мы связаны с тобой и ничего с этим не поделаешь. Такие уж мы с тобой — вечно спасаем друг друга.
*******
Лето почти наступило, воздух уже был основательно прогрет, но Китнисс все также ходила в отцовской куртке. На все расспросы Хеймитча и Сэй, она неопределенно пожимала плечами.
Как объяснить, что она все время мерзнет? Спала она под тремя одеялами, в теплой пижаме и все равно тряслась от холода. Ледяной холод сидел где-то в глубине души, что даже тело мерзло. Вот тебе и Огненная девушка. Смех да и только.
Особенно тяжело было пробуждаться от кошмаров — когда несколько одеял придавливают к кровати и ты не можешь подняться сразу, чтобы сбросить с себя наваждение, навеянное ужасами снов… Но иначе она совсем не могла заснуть — только тряслась, как осиновый лист.
Китнисс казалось, ни что в мире не может отогреть её душу. Разве только…
Пит.
Он был здесь, но также отчаянно далеко, как и раньше. Даже дальше Капитолия. В другой жизни, в другом измерении. Иногда ей мерещилось, что он никогда не существовал, что сознание играет с ней в игры. Как будто мало ей пришлось играть в свое время…
Комментарий к 10. Обескрыленный мир. Холод души
Ох… продолжает нести… Все еще надеюсь на вашу отзывчивость. Скажете, что совсем плохо - буду исправляться.
Наверно.
========== 11. Возрожденный Обескрыленный мир. Вернемся? ==========
Сегодня случился один из тех редких моментов, когда у Пита и Китнисс состоялось подобие разговора.
Был вечер, звезды уже зажигались на ещё вечернем, но уже тёмном небе.
Пит шёл из города к дому, как всегда, свернув к Деревне Победителей, он насторожился, потому что иногда они пересекались на подходе к своим домам… Он не мог понять, как его внутреннее Я реагирует на такие столкновения (самое подходящее слово!).
С одной стороны, сердце как будто пропускало несколько ударов, он терялся и не знал, как себя вести. А с другой… Руки сами собой сжимались в кулаки, челюсть сводило судорогой — так он стискивал зубы — впору крошить уголь…
После таких «встреч ни о чем» он довольно долго успокаивался… Бывало, к нему приходили и призраки. Выходит, девушка действовала на него отрицательно — ведь посещавшие его умершие, явно не сулили ему скорейшего выздоровления…
Вот и сейчас Китнисс застыла у своего дома.
Как всегда, дабы закончить поскорее «содержательную» беседу, Пит первый отважился:
— Привет…
— Привет…
— Как дела?
— Нормально.
Обычно этим все и ограничивалось. Но сегодня на Эвердин снизошло красноречие.
— А у тебя?
Пит в первый момент так опешил, что ответил лишь спустя какое-то время.
— Ничего.
Она внимательно осмотрела его с ног до головы. Под её взглядом ему стало не по себе, захотелось сорваться с места и скрыться. Где-нибудь далеко, желательно за пределами 12-го. Нет, еще дальше — за пределами страны, памяти, жизни…
Увы, такой роскоши он себе позволить не мог. Она действовала на него, как наркотик
— жгучее желание завязать, и испытать долгожданное облегчение и вместе с тем, ожидание каждой встречи… Ему без неё слишком пусто и… мертво.
Вот он и стоял столбом, не в силах пошевелиться. Наконец, Китнисс подошла к своему крыльцу, он облегченно вздохнул, но не тут-то было…
Она уселась на ступеньки крыльца.
— Не хочешь со мной посидеть?..
Безумно хотелось отказаться — она будила в нем все низменное, все порочное и злое… Но также и самая светлая часть души была неизменно связана с ней.