- Угу, – невнятно пробормотал Мингус, наклоняясь и завязывая шнурки. – Дани, а ты ведь уже готова к поездке в Диснейленд?
Он знал ее слишком хорошо, чтобы требовать ответа именно сейчас. Даниела была расслаблена после обеда, она находилась в приподнятом настроении и вообще, в принципе, никогда не могла ему отказать.
- Посмотрим, – убирая со стола и перекладывая посуду в раковину, отозвалась Дани.
- Нет, обещай мне, что поедешь! – топнул ногой Мингус, насупившись и уже готовясь обидеться на нее, такую вдруг несговорчивую.
- Окей, – сдалась девушка, боясь даже взглянуть на Нормана, улыбке которого в тот момент наверняка мог бы позавидовать даже чеширский кот из сказки про Алису.
Тут же расправивший плечи Мингус подбежал к Даниеле, сжимая ее в своих объятиях, благодаря за согласие и обещая, что ей там все понравится. Она тихо хихикнула и чмокнула счастливого подростка в склоненную к ней макушку. Отстраняя от себя, она подтолкнула его к выходу, требуя, чтобы он позвонил ей, если что-то случится, и в любом случае сразу же спешил домой.
Стоило Мингусу скрыться за дверью, как Норман, бросив начатую уборку, подвинулся к Даниеле и не удержался от терзающего его последние минуты вопроса:
- Почему смесь?
Дани немного замялась, не ожидая этого, но, сжав кулаки и сделав глубокий вдох, набравшись хоть капельку сил, ответила, заикаясь:
- У меня пропало молоко…
- Давно? – Ридус оторопело смотрел на трясущуюся под его взглядом девушку.
- В тот день, когда ты ушел, – пожала плечами она, больше не зная, что сказать, и стоит ли.
- Почему молчала? Почему не сказала сразу?
Что она должна была ему сказать? Что в тот момент, когда за ним захлопнулась дверь, она больше не ждала от него помощи? Что она и сама могла бы с этим справиться? Или что ничего из предложенного лучшим врачом Нью-Йорка ей не помогает? Что все это связанно с нервным перенапряжением, и помочь с этим ей точно никто не может, кроме того, у кого есть машина времени…
- Дани… – обнимая ее твердой рукой и прижимая к своей груди, Норман словно растерял весь свой словарный запас. Ему просто не хотелось отпускать ее от себя. Стоять так, лаская ее волосы, густой волной рассыпавшиеся вдоль спины. Вжиматься в ее тело, обещая покой и свою защиту. Дать понять, что он не отпустит ее от себя больше никогда. Не отпустит…
Накрывая ее мягкие сладкие губы в нежном поцелуе, он боялся одного: что она оттолкнет и, извернувшись в его руках, оставит ловить после себя лишь воздух. Дани не сопротивлялась, но и особой активности не проявляла, просто позволяла ему терзать свой рот. Не было сил на борьбу: что со своим телом, которое вновь предало ее, тая в руках любимого ею актера, что с мыслями, улетучившимися из ее головы, лишь только стоило ему прикоснуться к ней.
Вибрация от телефона Ридуса, брошенного им на столе, привлекла к себе внимание Даниелы. Она открыла глаза и протянула к нему руку, отодвигаясь от Ридуса сдавившего ее в объятиях. Дани переживала, вдруг что-то случилось с детьми, но никак не ожидала увидеть на дисплее ненавистное имя. Норман же, полностью поглощенный процессом, кажется, не замечал ничего вокруг, по инерции двигаясь за потянувшейся к столу девушкой.
========== Часть 19 ==========
Если кого-то любишь, любишь по-настоящему, никогда не причиняй ему боль. Никогда не наполняй его глаза чем-то, так похожим на горе.
Лорел Гамильтон «Смертельный танец»
Дани оттолкнула ничего непонимающего Нормана от себя и, гневно взирая на него снизу вверх, протянула ему телефон.
- Ответить не хочешь? – прожигая мужчину взглядом насквозь, не скрывала язвительности Даниела. Она держала телефон Ридуса лишь двумя пальцами, словно даже прикосновение к неперестающему издавать сигналы аппарату, на котором светилось имя Сесилии, могло вызвать у нее аллергию или что-нибудь еще хуже.
- Потом, – даже не глядя на экран, отмахнулся Норман, вновь делая осторожный шаг к своей женщине.
- Ты что, даже не хочешь с ней поговорить? – ехидно уточнила Дани, насильно вкладывая Ридусу его же телефон в ладонь.
- С кем – с ней? – чуть более грубо, чем он рассчитывал, уточнил Норман, опуская глаза к уже переставшему мигать экрану. Нажимая разблокировку, он совершенно не ожидал увидеть пропущенный вызов от Сесилии. – Черт! – сорвалось с губ мужчины, успевшего забыть о том, что он сам звонил ей несколько часов назад.
Он хотел просто снова спросить у нее о той ночи и надеялся получить в этот раз правдивый ответ, который бы спас ему личную жизнь и помог вернуть доверие Даниелы. А теперь выходило, что эта идиотка, как всегда явившая себя не вовремя, вновь разрушила едва успевшую восстановиться тонкую ниточку между ним и его любимой.
- Ну, и чего ты ждешь? – резко вздернула Дани брови вверх и сжала дрожащие губы в тонкую полоску, не позволяя себе разреветься и выплеснуть всю свою боль наружу.
- Дани… – он уже сто раз за последний месяц начинал разговор с ее имени, но все равно ничего не получалось объяснить и достучаться до нее. Да и как, если он и сам ничего не понимал. Заново повторять о том, что ничего не было или он ничего не помнит, он уже просто устал, но и других слов подобрать не мог.
- Мне надоело все это, Ридус! – заорала Даниела, выходя из себя и бросая ему под ноги чашку, попавшую ей под руку в такой тяжелый для обоих момент. – Мне надоели эти недомолвки! Надоела названивающая тебе дура! Твое беспамятство и никчемные оправдания! Ничего из того, что ты делаешь сейчас, не поможет нам вернуть то, что было раньше.
- Прекрати! – попытался утихомирить ее Норман, тоже распаляющийся и готовый высказать ей и свои претензии.
- Не смей затыкать меня! – взревела уже совсем разъяренная Дани. – Ты, я помню, хотел поговорить. Давай сделаем это!
- Я пока не знаю, что еще сказать, кроме того, что я почти уверен в том, что между мной и Сесилией ничего не было, – зажмуриваясь, произнес Ридус, кусая губы и сжимая кулаки в бездействии. Желание сдавить Дани в объятиях, показывая свою реальную силу, никуда не пропадало. Он хотел остановить ее крики и заставить успокоиться и выслушать его жалкую, как он сам считал, речь.
- Почти? – всем, что она услышала из сказанного, оказалось это дурацкое слово, которое он вставил нечаянно и тут же о нем пожалел.
Пылающие глаза Даниелы заставили мужчину стушеваться и замереть на месте. В таком гневе он еще никогда ее не видел. Даже тогда, когда она только узнала о его выходке, она была просто огорчена и сокрушена его поступком, но сейчас ее было не узнать. Дани была готова метать в него молнии, но единственным, до чего она смогла дотянуться, стала ни в чем не повинная посуда Флэнери.
Норману оставалось лишь уворачиваться от летящих в его сторону тарелок и пригибаться, когда особо удачным броском Дани вдруг запульнула в него заварочным чайником. Он прекрасно знал ее возможности и проблемы с прицеливанием, и поэтому не воспринимал серьезно вероятность получения какой-либо травмы. Его больше пугало то, что она, кажется, не собиралась останавливаться и намеревалась разнести дом его друга на кусочки.
Когда большая часть из выставленного на кухонном гарнитуре сервиза была расколочена на мелкие осколки о кафельный пол столовой, Норман, уставший уклоняться от посуды, все чаще грозящей разбиться о его голову, сделал рывок к Даниеле. Она отвлеклась лишь на секунду, чтобы найти что-то поувесистей, чем можно было бы запустить в своего мужчину, и этим дала ему шанс. Ридус сгреб Даниелу руками и, обхватывая за плечи и прижав к себе, с силой впечатал ее в стену. Он знал, что именно могло ее расслабить, но подействует ли это на нее сейчас? Вот в этом он точно не был уверен.
- Убери от меня руки! – сделала отчаянную попытку освободиться Дани. – Поимев меня так же, как и вчера, ты не решишь проблему! Отпусти, я не хочу… – простонала она, вновь безнадежно дергаясь в его руках, крепко сжимающих ее. А всего месяц назад Дани и предположить не могла, что будет вырываться и всячески отвергать ласку, исходящую от любимого мужчины. Сейчас она головой понимала, что нельзя так просто сдаться ему, но сердце, бешено колотящееся в присутствии Нормана, твердило ей, что она полная дура.
Увидевший в ее глазах неподдельный страх и борьбу с самой собой Ридус отшатнулся, делая шаг назад и выпуская ее из своих объятий. Он не хотел причинить ей все эти страдания, он просто хотел вернуть все назад. Знать, что она только его женщина, и что так будет всегда. Ведь он обещал это в ту самую – первую ночь, которую они провели вместе, и которая была по его подсчетам так давно.
- Ты слишком взбешена сейчас, чтобы мы могли что-то спокойно обсуждать. Ты не слышишь то, что я тебе говорю, – Норман старался придать голосу мягкость, которая давалась с огромным трудом, ведь криками точно было уже не помочь. Когда он повышал голос, стоящая напротив него Дани вся сжималась, словно своими словами он причинял ей боль.
- Норман, – подняла она на него полный усталости взгляд, – пока я знаю и помню, что было между тобой и Сесилией, мы вообще никогда не сможем спокойно общаться. Я не смогу!
- Придется! – довольно громко возразил Ридус. – Я не отпущу тебя так просто, позволив какому-то вовремя подсуетившемуся нахалу, занять мое место в твоей жизни. Он не будет отцом для моей дочери!
- Тебе лучше смириться с этим. С тем, что я больше не твоя, – отлепившись от стены, Дани уверенно шагнула по рассыпанным по полу осколкам, направляясь в прихожую. Необходимо было срочно позвонить Мингусу и попросить его вернуться. Оставаться в этом доме и дальше девушка больше не могла.
- И не подумаю даже, – зарычал Норман, перекрывая ей путь к отступлению. – Чем он лучше меня, что ты так быстро метнулась к нему? Что сделал для тебя он, чего не могу сделать я?
- Ты до сих пор не можешь понять, что я ушла не к нему, а от тебя, Ридус! – толкая в грудь возмущенного мужчину, Дани уже ни на что не надеялась. Он снова обвинял ее в близости с Хосе. В той близости, которой не было бы, не будь Норман ревнивым идиотом, не умеющим правильно дозировать свой алкоголь. – Между мной и Хосе ничего нет и не было! Ты говорил, что веришь мне. Но продолжаешь свои обвинения…
- Я верю тебе, но не верю ему! – не сдерживая злости, выпалил Ридус, прерывая Даниелу на полуслове.
- Хватит! – от входной двери услышали они тонкий голос Мингуса, ворвавшегося в дом в самый неподходящий момент. – Перестаньте орать друг на друга! Мне надоело это! Сколько можно?!
- Мингус, – тихо позвала его Дани, обернувшись на звук.
- Нет. Я устал! Вы слышите только себя! – вкатил он коляску с занятой любимой погремушкой Алексис в гостиную и, наконец, полностью разглядел весь ужас, который учинили взрослые.
- Мингус Люсьен Ридус! – процедил сквозь зубы Норман полное имя своего сына, желая добиться от него внимания и думая, как все объяснить теперь ему. – Сбавь тон! Мы поговорим об этом потом.
- Почему потом? Я хочу сейчас! – топнул ногой мальчишка. – Я не хочу быть между вами постоянно. Вы должны помириться! Вы просто обязаны сделать это. Ради меня! Ради Алекс!
- Все не так просто, Мингус… – прошептала Даниела, сжимая ладонью плечо подростка, который нервно дернулся от ее прикосновения и шагнул назад.
- Вы же взрослые, – дрожащим голосом Мингус разрезал наступившую в доме тишину, – вы все можете!
- Мингус, пожалуйста, не нужно, – Норман потерялся в своих мыслях и пытался подобрать слова, чтобы успокоить сына. Мальчишка уже не сдерживал слез, стекающих по бледным щекам. Он всхлипывал и затравленно косился на замерших по обе стороны от него родителей.
- Ты обещала мне, Дани, что все будет хорошо, но почему-то все становится будто только хуже, – остановил Мингус свой взгляд на поникшей в полуметре от него Даниеле.
- Все изменится… нужно только подождать…
Даже старший Ридус посмотрел на нее с недоверием, но послушно кивнул, встретив ее уверенный взгляд. Если она думает, что это поможет, почему бы и нет? Но они оба ошибались.
- Ты врешь! Вы оба врете! – закричал во все горло Мингус, вытирая нос рукавом рубашки и разворачиваясь на пятках, и устремился наверх, с силой хлопая дверью своей комнаты.
Рванувший за ним Норман был остановлен схватившей его за руку Даниелой.
- Дай ему немного времени. Пусть успокоится, – еле слышно произнесла она.
Дани изучала поведение Мингуса долгие годы нахождения с ним рядом. Иногда ему просто нужно было немного личного пространства, чтобы все понять и обдумать. Сейчас он ничего не понимал. Не знал, что не в его силах вернуть все к тому, что было у них когда-то.
Не пустив старшего Ридуса к сыну и через полчаса, Дани сама поднялась к Мингусу, нерешительно замирая на пороге и боясь повернуть дверную ручку. Пара глубоких вдохов, и она неуверенно вторглась на территорию подростка, свернувшегося под одеялом с головой, спрятавшегося ото всех.
Она обещала ему когда-то, что не покинет его и, что бы ни случилось, всегда будет где-то неподалеку. Сейчас он обвинял ее во лжи. В том, что все, что она говорила до этого, не имело значения: если она так легко покинула его отца, то отказаться от не родного ей ребенка было еще более простым делом. Прижимая разочарованного в своих любимых взрослых мальчишку к себе, Даниела нежно перебирала его светлые волосы и снова давала слово, что выполнит все. Что никуда не уйдет от него. Никогда.
Ему она не врала…
========== Часть 20 ==========
Мы смотрели друга на друга с расстояния меньше фута.
Когда-то он вышел бы к машине для еще одного прощального поцелуя. Теперь это была еще одна прощальная ссора.
Лорел Гамильтон «Жертва всесожжения»
Убеждать подростка, в чьем теле текла кровь Ридуса, в том, что он не прав в своих упреках, и что они справятся со всеми проблемами, не особо благодарное занятие. Он бурчал себе под нос, говоря, что его никто не понимает, что всем наплевать на его мнение, и что их больше волнует постоянная ругань между собой, но никак не дети, вынужденные все это наблюдать со стороны. Он уже слабо верил в ее попытки убедить его в чем-то. Не верил и в то, что он что-то значит для нее, ведь у нее есть дочка, в которой Дани души не чает и после расставания с его отцом может посвятить все свое время только ей, отодвигая его на задний план, постепенно удаляя из своей жизни.
Дани ни на секунду не переставала твердить о своей любви к нему, о том, что для нее он важен больше любых размолвок и недоразумений с Норманом, о том, что она сделает все, что в ее силах, чтобы не позволить им отдалиться друг от друга. Лишь спустя долгий час уговоров Мингус поднял на девушку глаза, в которых читалась надежда и желание, чтобы все так и было. Что все ее обещания окажутся правдой, и что она никогда не покинет его, вынуждая вновь теряться в бесконечной череде виснущих на его отце дамочек.
Слова Мингуса о толпе девок, постоянно окружающих Ридуса старшего, больно кольнули в самое сердце зажмурившейся на секунду Даниелы. Она знала, что он не был девственником в тот момент, когда они познакомились, но и слышать о том, сколько женщин побывало в его постели, особой радости не доставляло. А если учитывать, что одной из стремящихся побывать у него в объятиях модели это удалось не так давно без особых усилий с ее стороны и при наличии у Нормана семьи, вообще не получалось мыслить здраво. Хотелось сделать ему больно в ответ. Заставить и его так же нервничать, сгорать от ревности и непонимания происходящего.
А ведь тогда, почти пять лет назад, когда ей озвучили имена тех, у кого ей придется брать интервью, она первые минуты готова была прыгать от счастья. Но когда пришло осознание, что именно ей предстоит вытерпеть с этими двумя актерами, радость от встречи с ними пропала. Она знала их только заочно, никогда до этого не встречаясь лицом к лицу, но была наслышана о безобразии, которое они творили на интервью и на конвенциях. И теперь выбор редактора, павший на нее, уже не так вдохновлял на работу.
Она и себе доверяла не слишком хорошо, будучи тайной поклонницей Нормана Ридуса. Дани увидела его еще в далеком 1998 году в одном из первых его фильмов и, являясь на тот момент совсем сопливой девчонкой, без памяти влюбилась в него, теряя голову и контроль над собой. Взрослея, она все чаще сравнивала оказывающих ей внимание молодых людей с таким недоступным ей актером, чья жизнь никак не пересекалась с ней, и о ком она могла мечтать только в своих снах. И теперь та сказка, что преследовала ее годами, могла стать для нее реальностью. Но нуждалась ли она в ней сейчас? Не боялась ли она разочароваться в нем? Ведь его красочный образ она столько лет вырисовывала в своей голове, уверенная, что и в настоящей жизни он точно такой, каким она его представляла.