Заорать на Эндрю, извещая его об измене Даниелы? Нет, вряд ли. Конечно, он никому не расскажет. Но не было никакого желания выставлять себя полным идиотом, не осилившим удержать рядом с собой ту, которая, кроме него, больше никого и никогда не замечала. Он сам оттолкнул ее, сам позволил ей упасть в руки Кантилльо, сам не уследил за этим чертовым телефоном, пустив Сингли в свой трейлер. Только он… Боже, он уже даже находил поступку Даниелы оправдания, виня только себя, неужели хоть что-то в голове благодаря новой волне боли встало на место?
- Хорошо, – согласно кивнул Норман сразу на все заданные вопросы.
- Что хорошо? – встряхнул его Эндрю, пытаясь заглянуть в глаза друга и увидеть в них хоть что-то, дающее надежду на то, что у него все наладится.
- Тогда плохо? – нахмурился Норман, скидывая руки Эндрю с плеч и отступая. – Чего ты от меня хочешь? Мне рвануть за Мингусом и притащить его сюда? Схватить Дани за волосы и приволочь следом? Выкопать в окрестностях Лос-Анджелеса ямку и захоронить в ней Кантилльо?
- Ну, как вариант, – улыбнулся Эндрю, не зная, что предложить и как помочь. – Только можно обойтись и без исчезновения Хосе.
- Да пошел ты! – беззлобно буркнул Ридус, сделав еще один шаг в сторону своего трейлера. Подумав, что на сбор вещей он дал Сесилии уже достаточно времени, и не обнаружит ее снова в неглиже, Норман решил вернуться к себе.
- И не подумаю! – притянув к себе Нормана, Эндрю обнял его, подбадривая. – Через два часа репетиция, помнишь? Сможешь взять себя в руки? Каннибалы не дремлют. И нам нужен Дэрил Диксон, который своими широкими плечами закроет всех остальных, спасая!
- Придурок! – коротко хохотнул Норман, отодвигаясь. – У меня трагедия, блин, а ты ржешь!
- У вас общий ребенок, Ридус. Она любит тебя. Ты любишь ее. Мингус любит вас обоих. Если упустить в разговоре с Дани то, что ты спал с Сесилией, то…
- То ты хренов сказочник, Линкольн.
Было удивительно зайти в свой трейлер и никого там не обнаружить. Пустая кровать, отсутствующая сумка Сингли, полная, пусть и не расслабляющая, но все же тишина. Скинув ботинки и устроившись на пропахшей духами Сесилии кровати, Норман старался глубоко не вдыхать этот запах, приносящий лишь еще больше головной боли. Не помешало бы поменять белье, подумал он перед тем, как провалиться в сон.
Репетиция прошла почти успешно: никто не забывал свой текст, все запомнили свои основные действия, и только Ридус, время от времени косящийся на продолжающий молчать телефон, выводил режиссера из себя. Ему хотелось выдать угрюмому и нелюдимому «Дэрилу Диксону» пару подзатыльников, возвращая его, вместе с разбегающимися мыслями, на съемочную площадку. Только благодаря паре успокаивающих слов от заботливого Линкольна, Нормана никто не трогал, и окружающие лишь изредка напоминали, где он все же находится.
Долгий день, наконец-то, закончился и, приняв прохладный душ, Ридус, набравшись сил, сменил постельное белье и упал на кровать с телефоном в руках, снова и снова надеясь дозвониться до сбежавшего от него сына. Ничего нового. В трубке опять попросили его оставить сообщение после сигнала, но разве Мингус будет слушать?
Прикрыв глаза, Норман глубоко вдохнул очистившийся от не особо приятного запаха воздух и задремал. Из сна его вырвала мелодия любимого звонка и имя Даниелы, высветившееся на экране.
- Привет. Прости, разбудила? – ее далекий голос казался таким родным и близким.
- Нет, – придал своему голосу бодрость Норман, присев на кровати и облокотившись на спинку.
- Я только что встретила Мингуса в аэропорту. Он весь какой-то дерганный. Но что бы я ни спросила – он молчит. Ты ведь не сказал ему то, что сказал мне утром?
- Нет, – еле вспомнив свою угрозу, ответил Норман. – Есть другая причина.
- Скажешь?
- Нет. Дани, я… то, что я наговорил тебе, я не сделаю этого, обещаю, – переборов самого себя, признался Норман. Он ведь просто хотел напугать ее, больше ничего.
- Дани, ну где ты там застряла? Алекс, кажется, голодная, да и Мингус требует тебя, впервые отказываясь от пиццы.
Счастливый голос Кантилльо на заднем плане говорил о том, что он сейчас заменил его, что он вместо Ридуса выполняет обязанности отца и мужа, что его девушка в чужом доме, с другим мужчиной, а он здесь…
- Прости, нужно идти, – извинившись, пробормотала Даниела еле слышно и, попрощавшись, сбросила звонок.
Второй телефон за месяц полетел в противоположную стену, разбившись вдребезги и засыпав осколками всю ближайшую мебель. Кто-то тихо поскребся в дверь, Норман перевел взгляд на вход, в котором застыла Сесилия, всхлипывая и вытирая текущие ручьем слезы вымазанной в чем-то ладонью.
- Меня ограбили, – промычала она, заходясь в новом плаче.
========== Часть 35 ==========
Ненавижу людей, которые напускают на себя таинственность.
Лорел Гамильтон «Смеющийся труп»
Этого еще не хватало для полноты счастья в его жизни: заходящаяся в плаче и соплях Сесилия, либо так отлично умеющая притворяться, либо действительно одна из самых невезучих особ на планете. Почему именно она досталась ему? Почему его Даниела сейчас достается другому, не заслуживающему такой радости, мужчине? Тяжело вздохнув, Норман поднялся с кровати, двинувшись в сторону мнущейся у двери Сесилии, с тоской ожидающей от него какой-нибудь реакции.
- Ну что, так вот взяли и обокрали? – посмотрел он на нее с легким сомнением.
- Угу. И чемодан, и сумочку. Хорошо, что документы и телефон были в куртке, – сквозь полуулыбку всхлипнула Сингли.
- Нда… – протянул Ридус, тщательно обдумывая дальнейшие свои действия.
Что за невероятная модель, умудрившаяся влипнуть в неприятности именно в его городе? Почему все не могло произойти уже по прилету в Нью-Йорк? Он бы тогда просто сочувственно покивал в телефонную трубку и пообещал ей, что все наладится. А что теперь? Она стояла перед ним: продрогшая, будто долго не решалась войти к нему, уверенная в том, что он ее снова выставит, а он, прищурившись, разглядывал ее, до сих пор не веря. Не веря в ее наигранную, но свято веря в свою вечную невезучесть.
- Билет на самолет, как я понимаю, купить ты либо не успела, либо у тебя его тоже украли? – тяжко вздохнул Норман. Не в его привычке было отказывать в помощи нуждающимся в ней людям, как бы понуро стоящая и исходящая слезами Сесилия его не раздражала.
Ее короткий, сумбурный и почти бессвязный рассказ о том, как же все произошло, не вселил в Ридуса большей уверенности и не доказал правдивости всей ситуации. Но смиряясь с тем, что это наказание, которое ему просто необходимо получить, Норман миролюбиво похлопал трясущуюся Сесилию по плечу, пытаясь взбодрить.
- Иди пока в душ. Я займусь поисками одежды для тебя.
- Мне и твоей футболки хватит, – осторожно отозвалась Сесилия, не перестающая кокетничать даже сейчас.
- Вот еще! – фыркнул Норман, даже не задумываясь над ее предложением. – Я спрошу у Лорен… хотя нет. Вряд ли она чем-то поделится с тобой, – почесал он затылок, прикинув, стоит ли нагоняй от Коэн чистой одежды для Сингли. Решив, что все же не готов к выслушиванию новых и даже, наверное, верных обвинений в свой адрес, Ридус вспомнил об Эйлин. Их любимая костюмерша, никогда и ни в чем ему не отказывала и с готовностью выполняла все прихоти актера, не выходящие, естественно, за рамки приличий.
Сбежав из собственного трейлера, Норман выскочил на улицу, вдохнув свежий воздух, в котором не витал аромат Сингли, слишком приторный и сладкий, не такой, как у Даниелы, которая вообще не пользовалась духами. Ему просто нравился ее собственный запах, не сравнимый ни с чем. Раньше в любую минуту, закрыв глаза, он мог вернуться в их спальню и представить себе, как слизывает выступившие на шее Дани капельки пота и вдыхает ее запах, кружащий голову и не дающий связно мыслить.
Черт! Теперь это все делал не он. Не в его руках она изгибалась и стонала, прося продолжать и не останавливаться. Он был лишен всего этого по своей глупости и недальновидности. И прикрывая сейчас веки, все, что он видел – это криво ухмыляющийся Кантилльо, удовлетворенный своей победой, насмехающийся и потешающийся над ним.
Сто раз выругав себя за то, что не собрался с силами и не поехал в снятый на время домик, избежав все испортившей встречи с Сесилией прошлой ночью, Норман затушил прикуренную чуть ранее сигарету и постучался в продолжающий гореть ярким светом трейлер Эйлин.
Казаться трусом и оставлять Сесилию у себя, поджав хвост, спасаясь бегством и прячась у готового всегда его принять Линкольна, сегодня не хотелось. Да и чего он там не видел у этой бормочущей слова благодарности модели, забирающей из его рук джинсы и рубашку, некогда принадлежащие героине Лори Холден. Схватив одежду, обрадованная Сесилия скрылась в ванной.
Устало развалившись в кресле, Норман закурил, без интереса разглядывая обстановку своего трейлера. Он знал расположение каждой вещи, замечая непривычные глазу изменения. Разложенные на его стуле вещи Сингли, ее телефон на комоде около его кровати, ее паспорт на столе рядом с ноутбуком: она словно помечала занятую ею территорию.
Закатив глаза и выдохнув колечко дыма, Норман потер виски, вспоминая, как любил врываться к Дани во время переодевания, мешать ей всеми силами и вынуждать улыбаться его идиотским выходкам. И он понимал, что делать это с какой-то другой, пусть даже и вполне привлекательной, девушкой он не желает. Ему нет до нее дела, не интересует, блестят ли у нее глаза в его присутствии, не волнует ее настроение. Ему все равно. Наплевать на всех. Жуткая боль сдавила грудную клетку, и каждая затяжка любимыми сигаретами не приносила облегчения. Сейчас его спасла бы только Даниела, стоящая перед ним на коленях, греховно закусив губу: любимая, покорная, нежная и только его. Больше ничья!
Докурив и так и не дождавшись появления Сесилии, для того чтобы помочь ей расстелить диван, Норман, еле передвигая ноги, дошел до кровати и, стащив ботинки и джинсы, рухнул на нее. Закрыв глаза, он на ощупь нашел одеяло и укрылся, надеясь как можно скорее провалиться в сон – день был долгим.
Через пару минут уже почти задремавший Норман почувствовал рядом с собой шевеление. Приоткрыв один глаз, он удивленно следил за тем, как Сингли, пытаясь не беспокоить его, аккуратно пальчиками поддев край одеяла, нырнула к нему под бок. Вздрогнув от ее прикосновения, но не пожелав делать ни одного лишнего движения, Ридус притворился спящим.
***
Новый день не принес ничего, кроме новой волны боли, захлестнувшей Даниелу, открывшую глаза и наблюдающую за Мингусом, раскинувшимся, как и его отец, на всю кровать. Мальчишка тихо посапывал, смешно морща нос и шевеля губами. Его слишком отросшие волосы разметались по постели и выглядели как лучики солнца, освещая все вокруг. Дани облизала пересохшие губы и поднялась, направившись к ни в чем не отстающей от брата Алексис, до сих пор спящей и видящей, кажется, уже бесконечное число снов.
Малышка, будто ощутив присутствие матери, открыла глазки и попыталась улыбнуться, вызвав у Дани слезы умиления. Взяв девочку на руки, Дани чмокнула ее в отцовский носик, в так напоминающую о нем родинку над ее губой и потерялась во внимательно изучающих ее лицо небесно-голубых глазках. Вздохнув и постаравшись не разрыдаться, Даниела переодела Алекс и, приведя себя в порядок, спустилась вниз, не став пока будить уставшего от перелета и чем-то сильно обеспокоенного Мингуса.
Проснувшийся сегодня раньше всех, но явно выспавшийся Хосе хозяйничал на кухне, готовя завтрак. Аромат сваренного кофе витал по помещению. Графин со свежевыжатым соком стоял на столе, маня к себе Дани, желающую утолить свою жажду.
- Доброе утро, – поприветствовала увлеченного готовкой Кантилльо Даниела, делая к нему маленький шаг и замирая на полпути.
- Доброе, – растянул губы в улыбке Хосе, мило подмигивая застывшей в нерешительности девушке. – Все в порядке? Как Мингус?
- Спит, – пожала плечами Даниела, сама не зная ответ на вопрос о самочувствии подростка. – Чем ты собираешься нас удивить? – перевела она внимание Хосе на другую тему, а сама, уложив Алекс в переноску, двинулась к холодильнику. Необходимо было сделать новую смесь для малышки, пока еще не плачущей и не требующей еды, но наверняка уже вскоре собирающейся нарушить тихое утро голодным плачем.
Отвлекшись от что-то ей рассказывающего и объясняющего Хосе, Дани поставила кипятиться воду и достала бутылочку с соской.
- Ты меня не слушаешь, – прошептал ей в шею приблизившийся Хосе. Горячие ладони легли на ее талию, чуть сдавливая, так, чтобы она почувствовала его силу. Прижавшись всем телом к бедру Даниелы, Хосе хотел, чтобы она поняла его желание обладать ею. – Что мне нужно сделать, чтобы привлечь твое внимание? – ухмыльнулся он, прикусив мочку ее уха.
- Ты уже это сделал только что, – смущенно простонала Дани, на минуту забыв, где они находятся, и что наверху ни о чем не подозревающий и доверяющий ей Мингус. Сжав губы в тонкую полоску от осознания, что так делать точно нельзя, Дани отстранилась от ласки, отодвигаясь от тут же погрустневшего мужчины. – Не сейчас, Хосе, пожалуйста.
- А когда? – быстро сориентировавшись в том, что она не отказалась от него насовсем, просто момент неподходящий, Хосе рискнул задать интересующий его вопрос.
- Ты неисправим! – всплеснула руками девушка, краем глаза следя за закипающей на плите водой в кастрюльке.
- Поэтому я тебе и нравлюсь, – хмыкнул Хосе, определенно не считающий себя в чем-то виноватым, и вновь вернулся к нарезанию овощей. – Омлет по моему рецепту. Как думаешь, вам с Мингусом придется по вкусу?
- А у нас есть выбор? – заглянув ему через плечо и стащив прямо из-под ножа кусочек помидорки, фыркнула Дани. – Присмотришь за Алекс, пока я применю методы пыток для поднятия Мингуса с постели?
- Без проблем, – забрав бутылочку из протянутой ладони Дани, ответил Хосе, мельком проведя по ее запястью кончиками пальцев.
- Не делай так!
- Как?! – изобразил на лице искреннее недоумение Кантилльо.
- Так! – буркнула Дани, не зная, как объяснить чувства, которые в ней вызывали прикосновения мужчины. Не ее мужчины. Чужого, не родного, не того, к чьим касаниям она так привыкла и всегда ждала с нетерпением. Хосе другой, не такой, как Норман, совершенно. И радовало это Даниелу или огорчало, она не понимала, и поймет ли когда-нибудь, не знала.
В глазах Ридуса было не страшно и утонуть, какими бы они иногда не казались холодными, потому что в их сиянии она пропадала, теряя саму себя. В глазах Хосе она видела лишь заботу и волнение за нее и ее детей, в них не было того водоворота, в который хотелось чтобы ее засосало и унесло течением. Просто согревающая теплота, но сейчас это было важнее всего, ведь другому мужчине она не нужна. Возможно, сейчас другая тонула в бездонных глазах Ридуса, та, которая с таким усердием этого добивалась, разрушая семью и причиняя страдания.
- Хорошо, больше не буду, – отвернулся Хосе, сделав шаг в сторону от что-то решающей для себя Даниелы. Он не устал бороться с ее внутренними демонами и ангелами, то позволяющими ей приблизиться к нему, то наоборот внушающими ей бежать прочь. Он просто дал ей свободу выбора и воли. Она сама должна принять решение. Но как же сложно было совладать с собой и не прижать ее к стене, раздвинув затянутые в шорты бедра коленом, не стиснуть чуть выступающие ребра, не сжать призывно торчащую грудь и не впиться поцелуем в слегка припухшие губы. Нет! Он сдержится. Унять бы только участившееся сердцебиение, сдающее его с головой, будто он подросток с переполняющими его гормонами.
Дани всхлипнула, помотала головой, но сделала резкий рывок к нему, рукой вцепившись в его крепкое плечо и развернув оцепеневшего Хосе к себе. Поцеловав его очень осторожно в приоткрывшийся от удивления рот, Даниела отстранилась так же быстро, как до этого и приблизилась, оставив после себя на его губах свой вкус, который Хосе слизнул, желая запомнить его.
Не обернувшись, Дани рванула наверх, снова сбегая и прячась в своей комнате под довольно уважительным предлогом. Все еще спящий Мингус позволил Дани расслабиться и вздохнуть немного легче. Хотя она и не знала, как долго ей удастся скрывать от него свои отношения с Хосе, но надеялась, что он не выяснит все сам. От этого все стало бы только хуже, и это явно не способствовало бы взаимопониманию, которого она добивалась столько лет. Вот только как признаться ему во всем, разбивая сердце и причиняя боль? Проводить Мингуса через то, что приходится пройти ей, Дани не желала. Он не заслуживал такого, безгранично доверяя ей.