- Привет, хулиган. Как вы тут без меня? – почувствовав себя значительно лучше от того, что Мингус все еще разговаривает с ним, Норман кивнул ребенку и, войдя в комнату, обнял его, со всей своей огромной силой прижимая к груди.
- Задушишь, – простонал мальчишка, слишком хилый для того, чтобы с легкостью выбраться из удушающих объятий отца. Ридус улыбнулся и отпустил сына, вновь ощутившего под ногами мягкий ковер. Что он мог ответить на вопрос папы? Что без него Дани медленно умирает? Что каждый ее вдох дается ей с трудом? Что ему сложно видеть ее в таком состоянии? Или что приезд к ним в квартиру Хосе оживил ее, вернув румянец ее щекам? Что из этого можно было поведать ожидающему ответа отцу? Выбрав наиболее адекватный вариант, Мингус поднял на Нормана глаза, в которых застыла невысказанная обида: – Дани плакала все время, практически не переставая. Алекс, чувствуя, что вокруг творится что-то, поддерживала ее своими криками. Нам еле удавалось ее успокоить и уложить спать. Дани было очень плохо, и я не знал чем помочь.
- Но, как я догадываюсь, нашелся тот, кто помог? Что принц на белом коне прискакал? – не удержался Ридус от ехидной реплики, сам себя ругая за такое высказывание.
Он не имел права осуждать ее, только не сейчас. Но, черт, его ошибка не могла служить ей оправданием тому, что она так легко от него отказалась. Хотя… Его очевидная вина, не оставляла ей выбора и сейчас она вполне могла пытаться просто ему отомстить, зная как он реагирует на ее слишком близкие отношения с Кантилльо. Уверяя себя в том, что все это только чтобы вызвать его ревность, которая и так сочилась через край, Норман пытался успокоить дыхание и замедлить сердцебиение, чересчур участившиеся в последние минуты.
- Ты имеешь в виду Хосе? Да, он быстро приехал, с букетом ее любимых цветов… Прости, пап, я не должен был этого говорить, – осекся Мингус, поняв, что сказал лишнее, то, что совсем не повышало настроение хмурого отца.
- Все в порядке, – опустился Ридус на кровать Мингуса, не обращая внимания на разбросанные по покрывалу игры и вещи. А еще несколько дней назад он бы поднял из-за всего этого бардака жуткий шум, но сейчас он просто ничего этого даже не заметил.
Расспрашивая сына о принятом Даниелой решении уехать, Норман потер виски, прогоняя головную боль и пытаясь вслушаться в речь Мингуса. Оказывается, Дани отказывалась ехать, пока этот идиот Кантилльо не признался ей в том, что у него там есть девушка, и что он абсолютно не будет претендовать на нее. Что все, что будет их связывать это только рабочие отношения, а приглашение остановиться у него в доме обусловлено лишь тем, что так будет проще для всех. Никаких гостиниц, никаких съемных квартир, а частный дом, расположенный в городке под названием Санта-Кларита, находящийся всего в пятидесяти километрах от Лос-Анджелеса.
Выслушивая все эти подробности, у Ридуса возникало желание найти Хосе и напрямую спросить у него: про его вдруг появившуюся из ниоткуда девушку, про его такие сладкие речи, завлекающие Дани, про все те глупости, что он ей обещал. А еще лучше было бы просто хорошенько вмазать ему по его смазливой физиономии. Нет, ну, почему все это досталось именно и ему, Норману, который просто не понимал, чем прогневал небеса. И за что они ему послали такие испытания. Он никогда не жил на готовом, всегда и всего добивался сам, за что же тогда? Или кто-то посчитал, что он слишком расслабился в последнее время и стоит его встряхнуть, напоминая, что не все так безоблачно в этом мире.
Опять безумно захотелось выпить, заглушить эти непрекращающиеся голоса в голове, твердящие, что кроме него в его бедах не виноват никто.
- Пап, я буду там, рядом с Дани и Алекс. Все будет хорошо, – уверял мальчик отца, задумчиво разглядывающего завитки на обоях, и возможно, уже давно потерявшего нить разговора.
- Что? – пару раз моргнув, Норман перевел свой взгляд на Мингуса. – Спасибо, я ценю это!
Покидая свою квартиру с заботливо или не очень, собранным Даниелой чемоданом, он сжимал кулаки от злости на несправедливость. Он не знал, когда теперь сможет увидеться со своими детьми и Дани, увозящей их всех так далеко. Вдруг мелькнувшая в голове картинка из недавнего прошлого дала ему надежду на то, что еще не все потеряно и у него есть повод, чтобы приехать к ним впервые же свои выходные. Которые после его стенаний и упрашиваний, наверняка не придется ждать слишком долго. Набирая номер Дани, выученный наизусть еще несколько лет назад, он не думал, что она ответит с первого же гудка.
- Что-то случилось? – ее голос был нервным и беспокойным.
- Нет. Я просто хотел узнать, в силе ли еще твоя просьба? – издалека осторожно начал Ридус, сглатывая комок так не вовремя подступивший к горлу.
- Какая именно? – удивилась Дани, забыв о данном им обещании. Ей сейчас было не до этого. Объяснения на работе, подписание заявления, разговор с редактором, упрашивающим не покидать их на продолжительное время и хнычущая с переменным успехом Алекс на руках – все это не добавляло желания вникать в загадки Нормана.
- Про то, чтобы научиться стрелять, – он так противился этому еще несколько дней назад, но сейчас это единственное, что могло бы стать нормальным предлогом для приезда к ним. И такой вариант развития событий его вполне устраивал. Даже такая мелочь могла вновь сблизить их с Дани. Его Дани, от голоса которой до сих пор мурашки бежали по телу.
- В силе, конечно, – улыбнулась Даниела. Младший Ридус будет просто безумно рад провести время с отцом, особенно если тому удастся выкроить время летом в своих съемках и посетить любимого отпрыска, находящегося на каникулах и не знающего, куда себя деть. – Уверена, Мингус будет счастлив. Он вернется через пару месяцев, сможешь как раз порадовать его, думаю, где-то в конце июня, максимум в июле.
- Я хотел прилететь к вам в Лос-Анджелес, – неожиданно поразил ее Ридус, сам волнующийся из-за сказанного.
- К нам? Зачем? – чуть было не поперхнулась Даниела сладким чаем, смешанным с молоком, которым пыталась запить уничтоженную минуту назад булочку. Аппетита не было уже несколько дней, но она не могла себе позволить не питаться. Еще не отвыкшая от груди малышка, требовала свое молоко, которое, к сожалению Дани, вдруг куда-то пропало вчера вечером, а умолчавшая об этом девушка, не собиралась никого пугать и расстраивать.
- Не хочу затягивать с исполнением обещания, – набираясь смелости, взрослый мужчина то ли сам себя уговаривал, то ли ждал благословения от Дани.
- Я не могу тебе запретить и отговаривать не буду. Делай, как хочешь, – холодно отозвалась она, не представляя как разрулит все, когда Норман явится к ним. Стоило хотя бы узнать примерную дату его прибытия, чтобы быть готовой и полной сил при встрече с ним. – Когда именно ты посетишь нас? – прикусила она собственный язык из-за сочащегося наружу яда.
Чужой город, чужой дом, другая жизнь, и он, тот от которого она и убегает за тысячи километров, чтобы попытаться выкинуть его из головы или хотя бы заставить себя перестать его ненавидеть.
- В ближайшие выходные, которые у меня получится освободиться, я буду у вас, – не почувствовал подвоха в ее вопросе Ридус, либо просто не обратил на это внимания. – Восемнадцатого числа у меня конвенция в Атланте, но к концу месяца я смогу выкроить несколько дней, чтобы провести их с детьми и… с тобой.
- Отлично, только предупреди заранее, чтобы я сняла тебе номер в отеле, и тебе не пришлось бы в короткие сроки, что-то выискивать, – ее безразличный голос делал ему только больнее.
Ей словно было все равно, увидит она его или нет. По-крайней мере, так показалось ему, прикусившему дрожащие губы и готовому взорваться в любой момент и высказать все, что накипело внутри. Но это точно не поможет ему решить их проблему и, ни к чему хорошему не приведет, поэтому засунув свою гордость, куда подальше Норман клятвенно пообещал позвонить перед вылетом и дать ей знать о времени прилета.
Дани не могла так просто показать ему, что боится того, что когда он вновь окажется рядом, она не устоит перед ним и упадет в его объятия, растворяясь в его руках и позволяя делать с собой все, что ему только взбредет в голову, так же как и всегда.
Сбрасывая звонок Нормана, она уже старательно перебирала в уме все возможности, благодаря которым ей не придется встречаться с ним во время его нахождения в городе. Ничего умного не приходило в и так загруженную голову, но еще оставалось почти две недели до его приезда, и время было на ее стороне. Понимая, что скорей всего Ридус уже покинул квартиру, опаздывая на самолет, Дани развернула машину к дому и продолжила путь.
Его самолет прилетел, не опоздав ни на минуту, приземлившись в ставшей почти родной Атланте. Выходя в зал ожидания багажа, Норман надвинув чуть ниже кепку и спрятавшись за темными очками, скрывался от всех, собираясь проскочить инкогнито и остаться незамеченным. Щелчок в мозгу - и руки сами потянулись за телефоном, по привычке, выработанной годами, набирая короткое сообщение: «Долетел отлично…» и решая, что еще не будет лишним. Несколько раз забивая и стирая то, что так хотелось произнести вслух, не печатая на бездушном экране, Норман остановился на самом безобидном: «Буду скучать».
Получить ответ он не ожидал, но выдохнул, читая всего лишь несколько слов с замиранием сердца: «Рада. Удачных съемок».
Она не проигнорировала их ритуал, продолжающийся все года, пока они находились вместе, может, для нее это ничего и не значило, но для него было многим.
========== Часть 9 ==========
Я раньше думала, что только смерть может отобрать у меня кого-то.
Но потом я узнала, что есть вещи куда меньшего масштаба, которые могут у тебя украсть человека так же полностью, так же навсегда. Человек живёт, дышит, но тебе уже до него не дотронуться, не проснуться навстречу его улыбке, запаху его кожи на твоей простыне.
Лорел Гамильтон «Сны инкуба»
Проведя весь вечер, развлекая своих детей, она отодвигала вглубь все переживания и пыталась быть перед ними не полностью разбитой и уничтоженной жизнью матерью. Старательно улыбаясь все подмечающему подростку и удерживаемой на руках малышке, Дани выясняла у Мингуса его желания на предстоящие каникулы и места, в которых он бы хотел побывать, находясь в Южной Калифорнии. Главным и пока единственным, но абсолютно не новым желанием мальчишки, было посещение Диснейленда в Анахайме. На вопрос Дани о том, что же они не успели там посмотреть в прошлом году, Мингус лишь пожал плечами, говоря, что он уже все забыл и пора освежить его подростковую память.
Как всегда соглашаясь на все его уловки, благодаря действующим на нее положительно играм бровями и частому хлопанью ресницами, Дани сдалась, оставив за собой лишь выбор дня для поездки в парк развлечений. Удостоверяясь, что Хелена не будет против посетить вместе с ними Диснейленд, Дани полностью успокоилась и немного расслабилась, чуть ли не выгоняя Мингуса к скучающим по нему друзьям, разрешая даже переночевать у одного из них. Навязывать ему свое общество и заставлять находиться около себя она не хотела, но и он с огромным трудом собрался в гости, практически вытолкнутый из квартиры дрожащей рукой Даниелы.
Скромный ужин, просто для поддержания организма и новая попытка покормить Алекс собственным молоком, которая по-прежнему оказалась безуспешной, составили для Дани остаток вечера. Короткий звонок от Мингуса, что он добрался нормально и они, что поразительно не играют на приставке, а смотрят кино, порадовал девушку, завернувшуюся в одеяло и устроившую Алексис рядом. Оставлять дочку одну в ее комнате даже не возникало и мысли, тем более что и самой засыпать в одиночестве без любимого человека было слишком больно.
Сообщение от Хосе, удивившее Дани, с пожеланием приятных снов, было первым от него так поздно ночью за все время их знакомства. Раньше он не позволял себе таких вольностей, даже когда Ридус был в отъезде, никогда не пересекал этой установленной между ними несколько месяцев назад невидимой черты. Не утруждая себя выдумыванием ответа, Даниела набрала одно слово: «Спасибо». Вновь роняя голову на подушку и прикрывая глаза, надеясь уснуть и призывая все свои силы, чтобы пережить еще один день, наполненный тоской, но приближающий ее к отъезду и смене окружающей обстановки, где ничего хоть какое-то время не будет напоминать ей о нем… О том, кто ни на секунду не выходит из головы, мучая ее, заставляя сжиматься сердце. О том, кто когда-то занял свое место в ее жизни, с легкостью отвоевав его для себя. О том, кто так запросто позволил другой женщине разрушить все.
Он не мог так просто покинуть ее, и дать ей жить освободившись, он напоминал о себе постоянно: запахом на простынях, фотографиями расставленными по квартире, вещами, развешанными в гардеробной, а самое главное, детьми, унаследовавшими его черты лица и ежесекундно навевающими мысли о нем.
Провалившись в тревожный сон на какие-то ничего не значащие минуты, Даниела вздрогнула, услышав тихий писк телефона и его вибрацию, к большому счастью брюнетки, не разбудившие Алексис.
Нельзя было не ответить на смс от Нормана, этого она не могла себе позволить, как бы ни злилась на него и как бы ни была расстроена его поступком. Пальцы словно жили отдельной жизнью, печатая ответное сообщение, пусть не переполненное чувствами, но хотя бы дающее ему понять, что ей не все равно. Ругая себя за такую слабость последними словами, Дани скрепя сердцем, нажала кнопку отправить и полностью выключила у надоевшего аппарата звук.
Несколько оставшихся дней показались бесконечно длинными, несмотря на то, что были переполнены делами и заботами.
Отвезти кота в Нью-Джерси на временное проживание к матери, заняло у Дани почти целый четверг, ведь отпускать ни ее, ни взятых с собой на прогулку детей пожилая женщина не стремилась. Насильно накормив их обедом и вынудив составить ей компанию за просмотром одного из эпизодов любимого ею сериала Аббатство Даунтон, Джойс чуть ли не в открытую потешалась над скорбными физиономия своих гостей, не знающих, куда себя деть и ищущих поддержку в глазах друг друга.
Сползший на пол Мингус, прислонившись спиной к дивану, сел так, чтобы не было видно, чем он занимается и принялся за написание жалобных сообщений своему отцу. В которых в подробностях сообщал обо всех своих мучениях и в ответ на вопросы Нормана описывал состояние мельком поглядывающей на него Дани.
Алексис, уставшая от нахождения в гостях, начала хныкать и просить есть, бутылочка с приготовленной смесью оказалась неплохим заменителем грудного молока, которое совершенно не собиралось возвращаться к Даниеле, не перестающей волноваться и нервничать. На удивленные взгляды матери, не понимающей почему ребенка кормят не молоком, а чем-то искусственным, Дани сделала попытку все объяснить, не вдаваясь в подробности. Открывать все тайны своей личной жизни и огорчать Джойс, так любящую Ридуса, она не стала, отделавшись лишь загруженностью на работе и легкой ссорой с Норманом. Сделав вид, что она ей поверила, мама вздохнула и, поцеловав дочь в щеку, сказала, что все еще обязательно наладится, и нужно перестать себя изводить.
Каким было облегчением для всех, когда они с притворной улыбкой для Джойс расселись в машине и, резко рванув с места, двинулись к дому. Излишняя опека со стороны мамы была всегда довольно навязчивой, хотя, возможно, именно сейчас Дани в ней и нуждалась, но подвергать детей такой пытке явно не намеревалась.
Купленные на субботу билеты для нее и Хосе были обменены на следующий рейс в воскресенье из-за увеличившего количества их группы улетающих ровно на одного человека. Хелена, первоначально решившая лететь со всеми вместе, передумала в последний момент и, заверив сына, что она обязательно присоединится к ним в начале недели, максимум в среду, отменила свой полет, сославшись на неотложные дела. Не верить ей не было смысла, какой бы она не была иногда злюкой и стервой, сына Хелена любила. Не всегда показывая это перед чужими людьми, но всегда убеждая его самого в этом, поступками, действиями и просто посылаемой мальчишке улыбкой. Она не гордилась тем, что оставила Нормана, бросив их с Мингусом одних, и теперь всячески пыталась загладить вину прошлых лет.