- Фейри охотятся на некромантов, как ты охотишься на крыс, с той только разницей, что у твоих коллег по школе магии более острые зубки. Чтобы победить врага, его нужно досконально изучить. Книги смерти хранят не для дендромагов, юный Ализбар. По ним готовят воинов дин-ши. Благородных паладинов, как первый рыцарь Лесных фейри. Кажется, ты называл его отцом?
Ализбар соскочил с ветви и побежал. Ему показалось, вампир только разошёлся и вот-вот откроет ещё какую-нибудь неприятную тайну. Не хотелось слушать. На сегодня с него и так более чем достаточно.
Солнцеворот прошёл скомкано и как-то незаметно: не запомнились ни праздничные огни, ни бешеная пляска фей. Ализбар постарался скрыться от посторонних глаз (а это он умел хорошо - буквально растворялся в сумерках), и словно оцепенел, погрузившись в омут размышлений. Его отец... Дин-ши - воины. Им не престало становиться рабами эмоций, а потому холодность рыцаря по отношению к своему отпрыску никогда не казалась Ализбару подозрительной. Был ли он чем-то похож на того, кого считал отцом? Юноша пытался представить собственное лицо - и не мог. Оно разваливалось на угловатые и скользкие, как кристаллики льда из горской головоломки, кусочки: большие глаза, длинные волосы, прямой нос с лёгкой горбинкой, тонко очерченные губы... всё это могло принадлежать дин-ши. Или другому фейри, лесному или водному. Кто он, тот, кого зовут Ализбар? Как он пришёл в мир? И, ещё важнее, для чего? Мысли вертелись пёстрым хороводом, догадки и фантастические теории закручивались в спирали, юноша чувствовал, как по телу начала пробегать нервная дрожь. Решительно отогнав от себя облако возможных решений, Ализбар глубоко вдохнул и открыл глаза.
Было уже утро. Переломная ночь ушла, дав ход новому отсчёту времени, свет робко начал перетягивать одеяло на себя.
Ализбар и сам не заметил, как оказался у корней Великого Древа.
На этот раз не было ни ритуального кубка, ни соответствующего заклинания. Он сидел на ветви мастера Сидрика и болтал ногами. И тот появился один, без сопровождения прекрасной эльфийки и вампира.
- Решился?
Ализбар кивнул.
- Возьми меня с собой, - попросил старый мастер. - Это можно сделать. Ветку отпили. Из неё сок ещё долго не уйдёт. Может, советом помогу, или, - он улыбнулся сухой морщинистой улыбкой, - от Армина отмахиваться будешь.
- Кто-то ещё... прежде... - неуверенно начал юноша.
- Смотрел ли кто-то ещё в Холодное Зеркало? О, да. Ты не один такой любопытный.
- И... как?
- По-разному, знаешь ли. Кто-то возвращался, как ни в чём ни бывало. Кто-то сходил с ума. Кто-то исчезал вовсе.
- Исчезал? Не уходил к Корням?
Сидрик покачал головой.
- Не знаю, куда они делись. Я когда-то спрашивал у Армина. Но я сам к тому времени сделался Ветвью, а он нас не очень жалует, так что даже разговаривать не стал.
Армин обитал у основания ствола. Собственно говоря, он и был стволом. Прародитель фейри - полумифическая фигура, Ализбар долго не знал, как к нему подступиться. В конце концов, юноша решил, что его обычный метод - воззвать к Ушедшему, зацепив его внимание за формальную приманку, тут не подходит.
Трава у Великого Древа оказалась вытоптана изящными копытцами альвов и твёрдыми пятками фей - рисовать круг Ализбару не пришлось. Не потребовалось ему и какое-то особое заклинание. Перейти на другую грань реальности сложно и одновременно очень просто - как увидеть объёмную картинку в случайном переплетении ветвей и солнечных бликов. У вас либо получается, либо нет.
Ализбар не сразу осознал, что уже пересёк грань Ушедших: вокруг шумел тот же лес, разве вот стало теплее, снега почти не осталось, да небо, только что безоблачно-чистое, затянуло серым маревом.
В ветвях зашевелилась крупная тень. Шевеление сопровождалось таким звуком, что хотелось немедленно сбежать, но Ализбар знал - позади него круг фей. Отступать нельзя.
Длинношерстый зверь с круглой мордой тяжеловесно приземлился. Его желтоватые, загнутые внутрь клыки слишком длинны, чтобы полностью спрятаться во рту. Остроконечные уши венчают пушистые кисточки.
- Кто это? - сдавленно прошептал юноша.
- Понятия не имею, - донеслось со стороны увесистой ветви, которую он судорожно сжимал в руках. - Никогда не видел таких.
Ализбар медленно двигался вдоль границы круга, надеясь обойти дерево с другой стороны, но пятнистая тварь явно заинтересовалась гостем. На полусогнутых лапах она кралась, но в какой-то момент круглые глаза зверя встретились со взглядом Ализбара. В тот же миг огромная кошка прыгнула. Юноша прянул в сторону, но, конечно, не успел убраться с дороги стремительного тела. Упав на спину, Ализбар инстинктивно огрел усатую морду тем, что сжимал в руке.
Ветвь мастера Сидрика полыхнула оранжево-алым пламенем. Запахло палёной шерстью. Белые вибриссы хищника тотчас свернулись колечками. Длиннохвостая тварь, фыркая, отскочила в сторону, обиженно тёрла нос и глаза широкой лапой.
- Н-не знал, что вы так умеете, мастер, - Ализбар вцепился в отрубленную от Великого Древа ветвь как в спасительную соломинку, подавляя в себе нервный смех. Зазубренные, сложной формы листья мастера Сидрика развернулись с важным шелестом:
- При жизни я был боевым стихийным магом.
- Д-да, но... "теперь-то вы мертвы, или, лучше сказать, альтернативно живы", - хотел возразить юноша, но промолчал. Ему вдруг пришло в голову, что здесь, у самых Корней Древа, только он, Ализбар, беспомощный гость. А мастер Сидрик - полноправный участник всего происходящего. Как, вероятно, и пятнистая тварь, снова начавшая подбираться к мальчику по широкой дуге.
- Ату её! - азартно крикнул Ализбар, замахиваясь на зверя во второй раз, но завершить движение не успел: что-то жёсткое, тёплое, пахнущее молоком, задело его щёку, чувствительно отпихнув в сторону. "Ещё одна!" - затравленным зайцем пронеслось в голове, сердце колотилось, но вторая кошка, почти такая же, как первая, только совершенно белая, уже каталась по земле, сцепившись с негостеприимной хищницей в рычащий клубок. Ализбар метнулся к дереву, стараясь как можно скорее оказаться по ту сторону массивного ствола.
- Довольно, звери, - юный гость вздрогнул: низкий мужской голос прозвучал у него прямо за спиной. - Прекратить.
Некоторое время Ализбар молча рассматривал чуть раскосые миндалевидные глаза, вздёрнутые острые скулы, идеально ровный нос и пепельно-серые волосы - Армин мало походил на большинство сидов, которых юноша знал.
Прародитель присел на корточки и похлопал ладонью о колено, пристально глядя на притихших кошек.
- Ну?
Белая подбежала к нему, ласково ткнулась в плечо лбом. Вторая, пятнистая, только фыркнула (как показалось Ализбару - высокомерно) и снова полезла на дерево, демонстративно загоняя в кору длиннющие когти.
- Ты не очень учтив, маленький Ирмин. Нехорошо пробираться без спроса. Ар могла разорвать тебя, если бы Ив не помешала ей.
- Великодушно прости меня, о... - Ализбар поклонился, приложив руку к сердцу, мучительно стараясь подобрать подходящее обращение. Великий? Священный? Древний?
-...о, Армин, - после неловкой паузы завершил он, наконец, фразу. - Прости, но у меня не было выбора. Верховный король не стал бы собирать дендромагов, способных объединиться в Круг Силы и воззвать к тебе по просьбе мальчишки. А мне...
- А тебе, маленький Ирмин, тянущий за собой Ушедшего, позарез нужно заглянуть в моё Холодное Зеркало? - Армин наклонил голову так, что подбородком почти упёрся в собственную грудь. Серо-зелёная, как гладкая кора молодого кипариса, кожа собралась в уголках губ едва заметными складочками. - Так?
- Так... - согласился Ализбар. Он затруднялся определить по лицу Армина, как тот отнёсся к незваному гостю. Но белая кошка с пушистыми кисточками на ушах подошла и лизнула юношу в щёку.
Кора Великого Древа разошлась в стороны с лёгким треском, открыв тёмный проход.
- Так... просто? - нерешительно спросил Ализбар. - Я останусь должен тебе что-то... за это?
Бледно-зелёные губы изогнулись в почти ласковой улыбке.
- Ты пришёл, чтобы узнать, наконец, кто ты. Мне и самому интересна тайна маленького Ирмина, скрытая дымкой чужих предрассудков, заблуждений и чаяний.
- Почему ты называешь меня "Ирмин"? - спросил Ализбар. - Это моё настоящее имя? То, которое мать дала при рождении?
- Откуда ему знать о твоём рождении? - сварливо вмешался мастер Сидрик. - Он же ствол! А ты...
- Какое разговорчивое полено! - с коротким смешком перебил его Армин. - На твоём месте, мальчик, я бы подбросил его какому-нибудь плотнику, вырезающему кукол. Знаешь, на верёвочках такие, с которыми ходят по городам...
- Не знаю, - хмурился Ализбар, с трудом поспевающий за ходом беседы. - Каких ещё кукол?
- Дело прошлое, - Прародитель отмахнулся. Всё с той же тревожащей улыбкой он жестом пригласил юношу в темноту, открывшуюся в недрах Великого Древа. - Нас было три брата. Три, если хочешь, ветви. Мы с Эрмином не особенно ладили. И чем дальше, тем глубже становились наши разногласия. Хрупкая гармония, которую старались поддерживать мои Ростки, весь наш образ жизни казался Эрмину медленным, скучным и полным застоя. Он всегда был несколько... - зеленолицый фейри пошевелил пальцами, подбирая подходящее слово.
- Хищным? - предположил Ализбар, присматриваясь к завозившейся на ветвях пятнистой кошке.
- Да, - Армин блеснул ровными белыми зубами. - Эрмин любил охоту, преследование и то безобразие, что он называл "Прогресс".
Каменные ступени вели вниз и чуть в сторону, огибая исполинский Корень. Ализбар боялся, что кора Великого Древа снова закроет проход, и их окутает непроглядная тьма, но довольно скоро на лестнице тут и там стали появляться слабо сияющие зеленовато-голубые грибы. Их рассеянный свет не раздражал глаз яркостью, но казался чересчур странным, неживым.
- А третий ваш брат? - набравшись смелости, поинтересовался Ализбар у спины, маячившей впереди, и чуть не поскользнулся на слизком мху.
Чем ниже они спускались, тем становилось холоднее. Прежде корни росли вдоль лестницы, на манер поручней, теперь же они уходили почти вертикально вниз.
- Ирмин старался не встревать между нами, - донеслось из тёмной глубины. - Мне кажется, он решил, что делать выбор между плохим и худшим - не самая лучшая идея.
На ветке мастера Сидрика распустились ярко-алые цветочки, дававшие не сильный, зато тёплый свет.
- Он выбрал свой путь? Нашёл третий вариант?
Армин не ответил, только дёрнул плечом и провёл рукой по земляной стене с вкраплениями камней.
- Ирмин ушёл от вас? - Ализбар решил уточнить вопрос мастера Сидрика. - И его большая кошка последовала за ним? Поэтому я её не видел?
- А? - провожатый обернулся, и юноша увидел, как сияют его синие глаза в темноте. - Нет, это другое. А, впрочем... - он замолчал, глубоко задумавшись, но вдруг продолжил: - Ив родилась уродцем. Белой кошке сложно прятаться в ветвях, сложно охотиться. А без этого ей не выжить. Мать отказалась от неё, не желая тратить силы на котёнка, которому не повзрослеть, не совершить полноценное убийство. И я взял её себе. Кормил с рук, учил ловить мышей и выслеживать зайцев на снегу. Однако она так и не стала настоящей охотницей.
- А мне показалось, так очень даже... - вполголоса пробурчал Ализбар, но собеседник его прекрасно расслышал.
- Как ни странно прозвучит, но Ив была безобидна. Пока не погибла. В первый раз она участвовала в охоте. Жаль только, не в своей.
Ализбара поразила не столько сама история, сколько печаль и нежность, звучавшие в голосе фейри. О Прародителе ходило много легенд, но ни в одной из них он не выглядел сентиментальным.
- Ты, должно быть, очень горевал по ней? - бессмысленным вопросом юноша пытался отгородиться от собственного смущения: Ализбар пока не понял, как к этому относиться.
Они остановились у развилки: три прохода разводили пути в разные стороны.
- Горевал - не то слово, - странная тень легла на лицо Армина, удлинила и заострила его черты. - Прошло немного времени, и я завёл себе новую любимицу в надежде, что она заменит мне Ив. Но от Ар мать не отказывалась. Напротив, она сражалась за детёныша до конца.
- А дальше?
Провожатый шагнул в правый проход, свод которого был затянут голубоватым инеем.
- Я воспитывал Ар так же, как Ив, но росла она совершенно другой. Ей не нужно было объяснять, с какой стороны ломают хребет оленю. Ар... в качестве хозяина ей лучше подошёл бы Эрмин. Быть может, она и признала его таковым. Во всяком случае, однажды она подкралась ко мне спящему и разодрала горло.
Армин осторожно коснулся шеи, будто всё ещё ощущал боль от много веков назад нанесённой раны.
- Тогда ты пустил Корни? - не удержавшись, встрял в беседу Сидрик. Он не рассчитывал на ответ, но Прародитель фейри сказал:
- Тогда я стал деревом. И водой, что питала его, и камнем, что давал ему опору, и ветром, что разносил пыльцу с его ветвей. Я умер, но дал жизнь своему миру. Такому, каким я хотел его видеть.
- И изгнал Эрмина? - Ализбар зябко потёр плечи - с каждым шагом становилось холоднее.
- Он сам ушёл, - сухо отозвался Армин. - Собрал своих детей, и их детей, и детей их детей... в общем, всех, кто разделял его взгляды и согласился за ним идти. Я лишь... позаботился, чтоб он никогда не вернулся.
Рассеянный свет делался всё белее и ярче. С последними словами они преодолели последний коридор, и взору Ализбара открылся огромный круглый зал, весь заваленный снегом. Ледяной шар степенно проплывал в вышине, похожий на холодное колючее Солнце.
А в самом центре противоположной от входа стены возвышалась плита Армина. Ошибиться было невозможно: гладкая поверхность затянута идеально ровным, будто отшлифованным, льдом, и блестела, как зеркало. Прародитель фейри остановился и ободряюще кивнул юному спутнику.
- Сегодня особый день. Моё зеркало холодное, но чистое. Без грёз и искажений. Его не обманет ни привязанность друзей, ни ненависть врагов, ни "если бы", ни "может быть". Ты увидишь себя... со стороны.
Ализбар покрепче сжал в руке ветвь мастера Сидрика. Присутствие Наставника, пусть и немного мёртвого, придавало уверенности. И всё же, сделав шаг по направлению к зеркалу, юноша замешкался и обернулся.
- А ты? - спросил он у Прародителя фейри. - Ты сам заглядывал в Холодное Зеркало?
- Да, - коротко ответил Армин, и лицо его при этом оставалось совершенно бесстрастным.
- И... как?
- Мне не понравилось.
Приближаясь к зеркалу, Ализбар смотрел только под ноги - и это позволило ему не поскользнуться на засыпанном снегом ледяном полу. Когда же он, наконец, поднял взгляд, своего отражения юноша не увидел.
Из зеркала на него пристально смотрел невысокий мужчина неопределённого возраста. Ястребиный нос на смуглом лице, прорезанном несколькими глубокими морщинами, больше напоминающими застарелые шрамы. Тёмные глаза, посаженные так глубоко, что сложно разобрать их цвет. И сухие губы, сложившиеся в непонятную, не то ироничную, не то печальную, улыбку.
"Это... я?" - спрашивал себя Ализбар, разглядывая незнакомое лицо. Он хотел обернуться к Армину, спросить, что всё это значит, но зеркало вдруг потекло, покрыло стену, и вот уже блестящий лёд опоясал Ализбара, запер его, как светлячка в банке. Юноша замер: смотрел во все глаза на то, что показывало ему Холодное Зеркало.
Круглый зал сиял огнями, и нигде не было даже признаков снега. Себя, или хотя бы того, кто смотрел на него с той стороны, Ализбар больше не видел. Должно быть, он просто затерялся в толпе. Оно и не удивительно: народу набилось - листочку негде упасть.
Вот стоит Армин. А по сторонам от него - рыцари дин-ши с холодными синими глазами. Белая саблезубица трётся у его ног, а пятнистая ярится и мечется вдоль стен. Того, кто стоял напротив Прародителя фейри и улыбался подчёркнуто снисходительно, Ализбар прежде никогда не видел, но сразу узнал. Чем-то он был похож на весёлого Олле, с шутками и прибаутками посасывающего очередную крысу или незадачливого кролика.