В одну из таких ночей в отеле Чарльз просто не смог этого выносить. Снова и снова кошмары Эрика проникали в его сны, заполняя все вокруг липким страхом и металлическим привкусом на языке, звучали грубой немецкой речью. И если сам Эрик уже привык к своим ночным пыткам, то Чарльз не мог и дальше ночь от ночи просыпаться в холодном поту с едким чувством в горле и влагой на ресницах.
- Какого черта, Чарльз? – хрипловато тихо спросил Эрик, пропуская Ксавьера к себе в номер. По одному его бледному и измученному виду, по резкому запаху пота и сигаретного дыма было понятно, что воспоминания раздирают в клочья сознание Эрика не только во сне, но и наяву.
- Позволь мне усмирить их, - сразу сказал Чарльз, решительно, почти требовательно. Это уже не боль одного лишь Эрика, она заразна. Стоило увидеть ее один раз - и она, подобно вирусу, поглотила и профессора, затягивая в необъятную пустоту, на дне которой все это время был один лишь Эрик.
Леншерр хмуро смотрел на профессора и даже хотел его прогнать. Снова, необъяснимое упрямство и уверенность в том, что любая помощь есть проявление его собственной слабости. Но с Чарльзом он не чувствовал себя слабым. Никогда. С первой минуты их встречи, от одного его присутствия, Эрик чувствовал, что становится сильнее. Чувствовал, что живет, а не рыскает по темным тропам, слепо следуя за своей целью.
Он соглашается, едва заметно кивая, но тут же удивленно приподнимает бровь, когда Чарльз просит его вернуться в постель.
- С ума сошел? – с нажимом спрашивает Эрик, быстро прогоняя из головы мысленный образ его и Чарльза, засыпающих в одноместной узкой кровати.
- Черт бы тебя подрал, Эрик! Я уже третью ночь нормально не могу уснуть из-за твоих кошмаров. Если для тебя это нормально, то для меня – нет. А теперь, ложись пока я не заставил тебя, - не выдержал Ксавьер, рассерженно глядя на Эрика, не в силах с ним препираться и не собираясь и дальше ночь от ночи просыпаться в холодном поту от образов прошлого Леншерра.
- Спокойно, - уже мягче произнес Эрик и даже шуточно поднял руки, показывая, что сдается напору помятого и замученного бессонницей телепата.
- Отлично, - облегченно выдохнул Ксавьер, наблюдая за тем, как Эрик ложится в кровать и игнорируя дискомфорт, который он чувствовал в сознании друга от сложившейся ситуации.
Чарльз сам ложится рядом в одноместную узкую кровать – устало и вымученно. И эта близость была бы недопустимо интимной, если бы не была такой необходимой. И, чувствуя на лице теплое дыхание, стараясь не прижиматься к Чарльзу всем телом, Эрик позволяет ему полностью заполнить свое сознание, пока в нем не появляется уютная пустота, отгораживающая стеной все воспоминания о прошлом, оставляя лишь настоящий момент.
Тихий вздох Леншерра был доказательством успеха, да и сам Чарльз наконец-то перестал чувствовать ту засасывающую, тревожную пустоту, которую всегда ощущал в сознании Эрика.
Ближе. Так спокойно и безмятежно Эрик не засыпал еще никогда. И, нежась в его спокойствии, Чарльз наконец-то смог закрыть глаза и заснуть.
***
Пробуждение было медленным и ленивым. Расслабленный после долгожданного сна, мозг никак не хотел полностью принимать реальность, а тело все еще нежилось в небрежных объятиях. Если их можно было так назвать. Кровать мотеля была слишком узкой, чтобы на ней могли спокойно поместиться два человека, и Эрик слегка придавил собой Чарльза.
- М-м-м, - протянул телепат и попытался улечься на бок и отогнать от себя размытые образы чужого сна, в котором уже не было тревоги. В этих образах было жарко. От них приятно тянуло внизу живота, а на губах ощущалась мягкость нетерпеливых поцелуев. И то и дело виднелись небесно-голубые глаза, блестящие ярким, откровенно похотливым блеском.
Чарльз проснулся моментально, стоило этому образу стать четче, и именно в этот момент его ухо обдало горячим вздохом. Эрик крепче обхватил его, прижимаясь лицом к мягким локонам.
Чарльз торопливо сел в постели, и это резкое движение разбудило Леншерра, который тут же сонливо заозирался, пытаясь прийти в себя.
- Доброе утро, друг мой, - лучезарно улыбнулся Ксавьер, делая вид, что только что не видел, как во сне Эрик вжимал его в кровать всем телом, а он сам задыхался в беззвучных стонах, обхватив бедра друга ногами.
- Чарли… Чарльз, - выдохнул Леншерр, перекатившись на живот, и потер помятое после сна лицо. – Ты здесь всю ночь был? – хмуро спросил Эрик, и, казалось, он пытался, чтобы его голос звучал неодобрительно, вот только вышло это совсем плохо. Прозвучало почти благодарно.
- Не за что. Рад помочь, - хмыкнул Ксавьер, вставая с кровати, все еще чувствуя образы в сознании друга, который бесстыдно скользил взглядом по его телу.
- Эрик, - обернувшись к другу, начал было Чарльз, но умолк, чувствуя как сердце забилось быстрее, когда образы в сознании Леншерра стали ярче и откровенее, а его лицо исказила хищная ухмылка.
- Собирайся, - посоветовал Эрик, усаживаясь в кровати. «Ты покраснел. Иди уже. И не лезь ко мне в голову. Тебе это не понравится», - уже мысленно добавил Эрик.
========== Часть 3 ==========
Холодный российский воздух переполнял легкие, а сердце билось ускоренно, разгоняя адреналин по венам, наполняя сознание одной лишь целью. «Так близко к нему, как никогда прежде. Она знает, где он», - эти мысли пульсировали, переполняя сознание, и вот уже все остальное отходит на задний план, когда в душе поднимает голову, почувствовав запах создателя, обезумевший от боли зверь.
- Я иду туда, - спокойно и уверено говорит Эрик для остальных. Неважно, что они решат - он здесь только для этого. Он охотился всегда один.
Звуки притупляются, и холод не чувствуется. Все тело напряжено, и пылающая гневом кровь выжигает тело изнутри. Переполняет его силой, и Эрик кожей чувствует металл повсюду. Холодный, бездушный, твердый и покорный его воле. Он рвется с места, расползается, распадается от одной лишь его мысли, и лица людей не видны. Смазываются в безумной погоне.
- Эрик!
Голос Чарльза достигает его сознания, впивается в мозг и окутывает его, пробиваясь в пульсирующее холодным гневом мести сознание.
И в двери они вбегают одновременно.
Фрост. Он готов был ее убить. Так просто. Он бы сделал это, как делал множество раз прежде, рыща по следу Шоу. Один со своим безумием…
- Эрик, хватит! – голос Чарльза. Он не должен быть здесь. Его никогда не было. Но сейчас…
- Она твоя, - Эрик сам поражается своему спокойному голосу и расползающейся в груди пустоте. Доверяет Чарльзу. Не сомневается в телепате настолько, что даже не наблюдает за ним, а устало садится в кресло и наливает себе выпить.
Это чувство. Что это?
Эрик хмурится, делает глоток, не обращая внимание на вкус. И сердце бьется так спокойно и ровно.
- Все гораздо хуже, чем мы думали, - взволнованно сообщает Чарльз.
***
Эрик больше молчал, по возвращении в разгромленный штаб. Он видел боль Чарльза, чувствовал страх выживших, слезы и боль. Но сам не испытывал ничего кроме легкого разочарования. Шоу был здесь! И темнота снова окутывает его в свои удушающие объятия. Держать себя в руках слишком трудно. Руки едва заметно трясутся, а монстр внутри готов рвать на части всех вокруг и самого себя, лишь бы унять это чувство. Упустил. Он был так близко, а я его упустил. Снова.
Выживает сильнейший.
И в этом состоянии Эрик слушает Чарльза, не вслушиваясь в его слова, соглашается отправиться в Нью-Йорк.
Соглашается, потому что об этом просит Ксавьер.
***
После того, как им удалось захватить Фрост, когда Эрик вновь ринулся в бой, вернулся в свой привычный мир, оказаться в замке Ксавьера и заниматься тренировками было настолько непривычно, словно все это поместье существовало в другой реальности. В незнакомом месте, которое хотелось назвать домом. Но Эрик не спешил этого делать, заранее зная, что никогда не сможет остаться здесь. Не сможет быть частью невероятного уютного мира Чарльза Ксавьера. О котором профессор частенько рассуждал за ужином или игрой в шахматы.
- Ты думаешь, за то время, что у нас осталось, мы успеем хоть чему-то научить этих… детишек? – с сомнением спросил Эрик, переставляя своего коня на шахматной доске.
- Они уже многое умеют сами, мы сможем их подготовить достаточно…
- Для того, чтобы они не погибли в первый же день? – Эрик хмыкнул, глядя на своего уставшего друга. После того, как Шоу с приспешниками напали на их молодняк, Чарльз был сам не свой, и от этого старался выглядеть еще увереннее и позитивнее, чем обычно.
«Выживает сильнейший» - промелькнуло в сознании Эрика, и он тут же почувствовал на себе осуждающий взгляд Ксавьера.
- Они были не готовы, то, насколько они сильны не имеет значения.
- Кто-то обещал не читать мои мысли, пока мы играем, - сменив тему, напомнил Леншерр. Снова спорить о произошедшем он не хотел. И не было доводов, способных переубедить его или вызвать лишнее сочувствие.
- Я не читал их. У тебя на лице все написано, - тут же оправдался профессор.
- Да неужели? – с сомнением спросил Эрик, даже забыв про игру. – Не замечал за собой подобного.
- Просто прежде на тебя никто так внимательно не смотрел, - пожал плечами Ксавьер и прикусил губу, передвинул ферзя, хоть явно потерял интерес к игре. Сказывалась усталость и то, что это была уже далеко не первая их партия.
Никто не смотрел на него так прежде. Верно. И Эрик прежде не видел в ком-то друга. Не было человека, которому он бы мог так глупо довериться, чьи суждения хотел слушать, с кем так отчаянно хотел бы проводить время. С кем мог бы представить свое будущее. Нужно лишь заставить Чарльза перестать смотреть на мир сквозь призму добродетели и с дурацкой верой в лучшее.
- Из тебя вышел неплохой наставник, - сменил тему Леншерр и продолжил игру, но Чарльз посмотрел на него неодобрительно.
- А из тебя не очень, - заметил юный профессор. – Ты чуть не убил Алекса на тренировке. Хотя я просил не начинать без меня.
Эрик хищно усмехнулся.
Конечно. Нельзя начинать без чуткого присмотра Ксавьера. Это уже заметили и сами первые ученики, но только Эрик показывал им хотя бы тень будущего боя, в то время как Чарльз нежничал с ними и наставлял лишь словами, направлял их способности.
- Я бы не убил его, - спокойно ответил Эрик.
- Ты задел его стальной балкой!
- Двигаться нужно было быстрее, - едва не прошипел Леншерр и его глаза загорелись диким блеском, а лицо словно стало грубее. Но он быстро взял себя в руки. – Кто будет осторожничать с ними в бою? Ты думаешь, там с ними будут обходиться, как с детьми? Думаешь, Шоу пожалеет их из-за того, что они неопытны? Думаешь, люди не станут стрелять в них, потому что они еще юны и не познали жизни?
- Тише, Эрик, - Чарльз примирительно поднял руку. Эта тема опасна.
- Этого не произойдет. Ни сейчас, ни после. Никогда. И все твои бредни о мирном сосуществовании - лишь самообман, и, что хуже, ты заставляешь остальных в это верить.
- Потому что это возможно, - спокойно и осторожно сказал профессор, переплетая пальцы и внимательно глядя на друга. – Да, нас ждет сражение. Но мы справимся. Это не станет войной.
- Станет. – Не согласился Леншерр с такой уверенностью в голосе, словно сражение уже идет у самого порога их дома. – Ты не понимаешь, - Эрик поднялся на ноги и отошел к столику, на котором стояли стаканы и открытая бутылка скотча, повернулся к Чарльзу спиной, просто чтобы не видеть его в это мгновение. Чтобы успокоиться. Он не злился на юного профессора. Нет. Не мог злиться на уверенного в себе романтика, который вырос в этом замке. У которого в жизни было все, о чем только можно пожелать. Он понимал, почему Чарльз все еще видит их будущее таким мирным и спокойным.
- Я верю, - мягко произнес Ксавьер. – Люди умнее, чем тебе кажется. История конфликтов проходит через все время существования человечества, и все новое и отличное от обычного всегда с трудом принималось этой жизнью. Нужно лишь время и терпение.
- Ох, друг мой, - Эрик грустно улыбнулся и неспешно подошел к юному профессору, который так и сидел в своем кресле возле шахматной доски. Он облокотился о спинку его кресла и склонился к Ксавьеру, разглядывая лицо самого прекрасного из наивных безумцев, которых он только видел. – Знаешь, что сделали бы эти люди с тобой? – мягко спросил Эрик касаясь плеча Ксавьера. - Если бы ты не стер память агентам ЦРУ?
- Я не стирал память всем, - словно оправдываясь сказал Чарльз, чувствуя себя неожиданно некомфортно, ощущая призрак угрозы от Эрика. Хоть сейчас он и был с виду спокоен, казалось, что в любой момент он может напасть.
- Ты нужен им как оружие, потому что на кону стоит слишком многое, - вкрадчиво произнес Эрик, понизив голос и небрежно поглаживая плечо Чарльза, скользнул тонкими пальцами к вороту его рубашки. – Они боятся тебя. Всех нас. Они лишь ждут момента, чтобы засадить тебя в стальную клетку глубоко под землей. Ждут возможности изучить тебя. Как дикого зверя. Как бешенного пса. Пролезть в твою голову. Понять, что именно делает тебя таким опасным, - он говорил мягко, словно утешая, бережно прикоснулся к лицу Ксавьера и наклонился к нему ближе, почти касаясь носом его мягких волнистых волос. – Не человек. Бесправная угроза, которую нужно устранить. Они бы резали тебя. Потрошили твой мозг. Ты чужой для них. Мы все.
Чарльз дышал медленно и глубоко, почти не мигая смотрел на Эрика, не убирал его руку, позволяя так легко и ласково касаться себя и хотел прочесть его мысли, но вместо этого лишь слушал его голос и чувствовал его дыхание.
- Не дай им шанса уничтожить тебя, друг мой, - и это прозвучало как просьба. Эрик не знал, как еще донести свои мысли до телепата, разве что и правда попросить его прочесть их. Он бы не возражал, если это поможет разбудить Чарльза. Если это спасет его от неминуемого, заставит его готовиться сражаться, а не вести мирные переговоры в надежде, что среди людей есть хоть кто-то хотя бы наполовину такой же, как сам Чарльз.
От его темных волос приятно пахло почти выветрившимся одеколоном и чем-то теплым и притягательным. Эрик осторожно провел рукой по подбородку Ксавьера, заставляя его приподнять голову, одним взглядом давая понять, что сейчас стоит прочесть его мысли.
Чарльз сделал это осторожно. Так просто было при зрительном контакте видеть и слышать мысли Эрика.
Видеть того напуганного до смерти ребенка, прикованного к хирургическому столу, видеть камеры и тренировки, видеть солдат и врачей. Видеть страх и ненависть в глазах людей. Чувствовать бесконечный холод металла, который окружал Эрика повсюду, сдерживал, пленил и причинял лишь боль.
- Хватит, - попросил Чарльз и оборвал контакт, отвернулся от своего друга и как можно незаметнее потер глаза, в которых появилась противная резь.
- Тебе это не нравится? – с упреком спросил Леншерр, даже не думая отходить от Ксавьера. – Но это то, кем мы для них являемся. Мы лишь угроза. Но тебе это не понятно. Ты - маленький принц, выросший в любви и заботе, играющий с чужими мыслями.
- Хватит, Эрик! – уже жестче потребовал Ксавьер и резко поднялся со своего места, едва не задев Леншерра. – Именно таким отношением ты можешь все разрушить. Что дальше по твоей философии? Лучшая защита – нападение?
Эрик смерил Чарльза внимательным взглядом и только одобрительно хмыкнул, разглядывая его решительное лицо. Все же вывел его из себя. Хорошо.
- Закончим на этом. Партию можно будет переиграть завтра. Чарльз, - кивнул Эрик, расслабленно вернулся к столику и налил себе немного выпить.
========== Часть 4 ==========
Эти споры стали частью их общения, но все реже переходили грань простой беседы. И пусть даже они приводили к пониманию, но не меняли уверенности каждого из них в своей правоте. Тем более, что на споры оставалось не так много времени, когда все силы уходили на тренировки. Работать приходилось не только над детьми, но и над своими способностями.