Внезапно горло отпускает. Внезапно Баки больше нет в комнате. Тони кашляет, растирая горло. Вот что за отвратительные манеры – кто же уходит, не дав собеседнику высказать ответ?
- Джарвис, - кашляет Тони. – Выведи на монитор изображение мистера Барнса.
На экране Баки стоит у своего любимого окна. Снаружи в полнеба пылает закат, и стройные стелы небоскребов кажутся черными, или, если небо отражается в их окнах, горящими. Завораживающее зрелище, но Тони, все еще держась рукой за горло, смотрит не на закат. И ровно за секунду до, его охватывает – как вспышка – понимание того, что должно сейчас произойти.
- Джарвис! – кричит Тони одновременно с тем, как металлический кулак врезается в стеклянную стену. Десятки трещин разбегаются во все стороны.
- Костюм!
Металлический кулак снова врезается в бронированное небьющееся стекло, и оно, вопреки всем расчетам, разлетается вдребезги. Ветер высоты подхватывает волосы Баки, и он, расправив плечи, делает шаг в закат.
В пустоту с тридцатого этажа.
Ветер свистит в ушах, и, кажется, что время замерло, но на самом деле проходит всего лишь шесть секунд от момента падения до того, как Железный Человек перехватывает Барнса в воздухе.
- Черт!
Оттормаживать приходится аккуратно, помня, что Барнс без костюма. Поэтому это все равно падение, хоть и замедленное. Неуклюжее планирование. В шлем врезается стальной кулак. Барнс в бешенстве орет что-то, пытаясь выдраться из железной хватки, и раздолбать костюм. Но если уж это не удалось Халку, то ему тем более ничего не светит.
Тони не тратит времени на споры, а включает нижние репульсоры, и они, слившиеся в смертельном танце, выносят собой стекло на седьмом этаже.
Пролетая через пустой офис, круша мебель и стены, закрываясь от ударов обезумевшего Барнса, Тони философски думает о том, что страховка – самое гениальное изобретение человечества. Грохот стекол и разлетающихся шкафов заглушает крики Барнса.
Старк знает, что времени у него ровно три минуты, а потому летит к себе наверх сквозь потолки и перекрытия. Выламываясь в комнату, по которой вольно гуляет ветер высоты, сдувая осколки, Тони приказывает:
- Джарвис, убери шлем.
И едва не втягивает голову в плечи от воплей Барнса, который по-прежнему пытается раздолбать костюм своим протезом, молотя по броне везде, где можно.
- Заткнись, идиот, - рявкает Тони, и глаза его не менее сумасшедшие. – Сейчас здесь будут все! Тебя отправят обратно в госпиталь!
- Не надо было меня ловить! – орет Баки.
- Не надо было бить мои стекла, придурок! – орет Тони в ответ. – Ты мне теперь денег должен! За окно и за ремонт во всей башне!
С этими словами Тони пинком распахивает дверь в соседние комнаты, швыряет туда Барнса, и стряхивает костюм. Кидается к бару, хватает первую попавшуюся бутылку и заливает в себя, давясь и обжигая измученное горло. Еще глоток, еще, и тут за спиной раздается стрекотание вертолета, а дверь вылетает с петель.
Все тут: Фьюри, Клинт, Наташа и даже Вижн. Откуда еще и он взялся, Тони понятия не имеет, но сейчас гадать некогда. Он опрокидывает в себя еще знатный глоток виски и очаровательно улыбается всем присутствующим.
- Ка-акие гости! – пьяно тянет Старк. – Воу! Пришли на вечеринку?
- Старк, - холодно обрывает его Фьюри. – Какого черта тут происходит? Где Зимний солдат?
- А я почем знаю? – надувает губы Тони, делает еще глоток и подпирает щеку рукой, влюбленными глазами глядя на всех. – Шляется где-то тут. Он неприятный вообще, вы знали?
Наташа закатывает глаза, Клинт опускает лук, а Фьюри выглядит так, как будто сейчас задымится.
- Что ты устроил? – одноглазый шагает к Тони, с намерением вырвать бутылку.
- Я экспериментировал! – гордо отвечает Старк, пряча за спину бутылку. – Я установил стекла, которые невозможно разбить. Ну, и решил проверить, действительно ли невозможно. Но разбил. Случайно. А потом просто решил вернуться коротким путем. Что?
Тони пожимает плечами и прикладывается к бутылке, стараясь не выдать рвотных позывов. Сердце бьется, как у зайца, а по спине стекает холодный пот.
- Где Зимний? – подходит Наташа, и глаза ее сверлят Старка, как будто она хочет испепелить его на месте.
- О, и ты туда же, - закатывает глаза Тони. – Джа-а-арвис… Покажи им этого.. мистера Барнса.
На экране появляется комната. Баки в толстовке лежит на диване, отвернувшись к спинке и сжавшись в комочек в окружении подушек. Рука по привычке находится на другом плече. Видно, что глаза у него закрыты.
- Вот, - указывает бутылкой на экран Тони и выпячивает нижнюю губу. – Спит. Ничего вообще не делает, только ест и спит. Как кот. Кис-кис. Надо ему молока купить и сухого корма.
- Старк, - осуждающе произносит Фьюри. – Ты снова сорвался. Я могу понять. Смерть Роджерса, смерть Роуди, да еще ты сам себе навязал эту заботу. Но если уж навязал, держи себя в руках. Как только тебе разрешили его забрать! Ты хоть понимаешь, какую ответственность на себя взял?
- О-ой, ладно, - скрещивает руки на груди Тони. – Джимми уже хороший мальчик. Ник, расслабься. На вот, выпей.
Фьюри поджимает губы и качает головой, а потом быстрыми шагами идет к окну и прыгает, приземлившись на болтающийся в воздухе трап. Вертолет улетает.
- Тони, - улыбается Наташа, но глаза у нее холодные и внимательные. – У тебя все хорошо?
- Да, - кивает Тони. – Все под контролем.
Наташа поднимает голову и смотрит на экран. Баки по-прежнему спит на боку, зарывшись в диванные подушки.
- Его не потревожил шум? – спрашивает она у Тони.
- Думаю, он все слышит, но решил не беспокоиться по такой ерунде, - зевает Тони. – У этого парня спокойствие, как у удава. Мне б такие нервы. Выпить не хочешь со мной?
Наташа хочет сказать еще что-то, но осекается. Тони видит по ее глазам, что она не верит ничему. Что она, как опытная охотничья собака, взяла след, и ее уже не сбить с него никакими уловками. Но Фьюри поверил, а потому она не решается настаивать.
- Старк, ты мудила, - выдает Клинт. – Всех на уши поднял. Пошел ты в жопу со своими экспериментами.
- Вам не понять, вы далеки от мира науки, - с пафосом произносит Тони и едва не падает со стула.
Их каблуки хрустят по осколкам, а Вижн уже испарился и куда – неизвестно. Тони остается один в продуваемой насквозь комнате, и, отсалютовав вслед вертолету, отпивает еще виски из горла. Что уж теперь терять.
Алкоголь обжигает горло, вспыхивает в венах, плавится тягучим золотом в мозгу. Тони чувствует, как медленно с него сползают все цепи: ответственность, логика, общепринятые нормы морали. Он – Энтони Эдвард Старк, и он может все. Вернее, то, что сам хочет.
А хочет он сейчас одного: пойти и дать хорошенько в зубы тому, кто этого заслужил. За все.
Когда Тони решительно берется за ручку двери, то она вдруг сама собой поворачивается, и дверь рывком открывается в другую сторону. С воплем «черт!» Тони влетает внутрь, и Баки едва успевает его подхватить.
- Что за дела? – возмущается Тони, размахивая бутылкой. – Ты меня убить надумал?
Баки вглядывается в его лицо, в глазах его мелькает удивление и он спрашивает: - Ты пьян?
- А что мне еще оставалось? – сердито отпихивает его Старк. – Закрой дверь, дует. По твоей милости.
Баки хмурится и закрывает дверь. Тони тем временем падает на диван, забрасывает ноги на столик и прикладывается к бутылке.
- Отлично, зашибись, Джимми, ты просто отлично все придумал – разъебать башку об асфальт. Зрители были бы счастливы, особенно несовершеннолетние.
- Заткнись, тебе-то что? – мрачно отвечает Баки.
- Мне что? – удивленно переспрашивает Тони. – Ну-ка, дай подумать… Может быть, потому, что несу личную ответственность перед правительством за тебя? Потому, что это я уговорил их отпустить преступника в международном розыске сюда, поклявшись, что все будет нормально? Может быть, потому, что я облажался в глазах всех, начиная от Фьюри и заканчивая президентом? Или потому, что мудак ты конченный, я до сих пор не могу понять, кто ты, мать твою, такой, что за тебя Стив пошел на смерть, причем против тех, кого звал друзьями?
Тони понимает, что орал во весь голос только тогда, когда умолкает. Гулкая тишина отдается в ушах.
Баки насуплено смотрит и бросает: - Списал бы на несчастный случай. Они боятся, что сбегу, а не что выйду из строя.
- Прости, Джимми, но на «них» мне фиолетово, - уже тихо отвечает Старк, поднимая бутылку. – В этот момент я думал о себе. Что смерти Стива мне хватит до конца дней моих. Двоих я не потяну.
- Ты, правда, был его другом? – другим, чуть хрипловатым, совершенно живым, полным боли, которая вот-вот прорвется, голосом спрашивает Баки.
- Пытался, - устало отвечает Тони, роняя бутылку на пол. Она со стуком катится в сторону, расплескивая остатки виски. – Но с ним было нелегко. Роджерс был упрямый, как чертова бабушка, и вообще понятия не имел, что есть такая штука, как компромисс.
- Компромиссы были не по его части, - ухмыляется вдруг Баки. – Стив видел мир черно-белым. Никаких полутонов. Ты знал, что он рисовал только графику и не признавал красок? Стиву не нужны были цвета, все эти воздушные рисунки с размытыми линиями. Он делал наброски, дотошно передавая самую суть натурщиков и предметов.
- Я этого не знал, - признается Тони и трет лицо ладонями. – Я всегда знал его, как чудо-парня. Как просто парня – нет. Для отца он был проектом. Он до конца дней вслух матерился, когда вспоминал, как Стив утопил джет в океане вместе с этим клятым кубом. Он этого не мог понять. Я, кстати, тоже.
- Это в нем бесило всех, - кивает Баки. – Даже меня иногда. Стив не умел останавливаться, и делать что-либо наполовину. Максималист, который так и не перерос это. Не успел. Ведь, если вдуматься, ему не было еще и тридцати.
- И тебе тоже, - вдруг пристально смотрит на него Старк.
Баки отрицательно качает головой и произносит: - Мне почти девяносто. А чувствую я себя так, словно все девятьсот. И меня нет.
- Что значит – тебя нет? – непонимающе переспрашивает Старк.
Но Баки уже действительно нет - в комнате.
- Джарвис! – вне себя от злости, орет Тони. – Куда он?
- В спальню, сэр, - отзывается Джарвис.
- В какую? – допытывается Тони.
- В гостевую на вашем этаже, - докладывает Джарвис. – Ложится на постель в одежде. Закрывает глаза.
- Да и ну его к черту, - зевает Тони. – Пусть мне Дубина плед принесет. Я не поднимусь, Джарвис. Я пьян, как последний раз… не помню уж, когда. Завтра мне будет ад. Но зато расслабился.
========== Глава 8 ==========
Тони просыпается от давно позабытого чувства – адского похмелья. Все кости ломит, тело трясет, а привкус во рту заставляет поверить, что зомби реальны.
- Я труп, - стонет Старк, пытаясь сесть на диване. Перед глазами вспыхивают звездочки, голова плывет, к горлу подкатывает тошнота.
Когда перед глазами проясняется, то Тони забывает о похмелье. Тело цепенеет, но уже от страха. Потому что рядом на стуле сидит Баки и смотрит на него своими льдистыми серыми глазами. Бесстрастно и внимательно.
У Тони перед глазами проносится вся его жизнь, и губы уже складываются, чтобы отдать команду: «Костюм!»
Тут Баки берет живой рукой со столика стакан с водой и молча протягивает ему. Тони, бледный, покрытый ледяным потом, несколько секунд вглядывается в лицо Барнса, а потом трясущейся рукой тянется за стаканом.
- Вот уж не думал, что стакан воды мне перед смертью подашь ты, - бормочет Старк и жадно, обливая подбородок, пьет.
- Не страдай, ты нас всех переживешь, - краем рта усмехается Баки. – Но это был мой человеческий долг. Стакана воды с похмелья заслуживает даже враг.
- Я думал, ты забыл, что такое похмелье, - Старк без сил откидывается на спинку дивана и закрывает глаза.
- Да вот вошел сюда, понюхал амбре твое и сразу вспомнил, - отвечает Баки.
Старк открывает слезящиеся глаза и смотрит на него. Баки выглядит гораздо лучше, чем обычно. Лицо посвежевшее, волосы вымыты и даже расчесаны. Одет в свободную футболку и новые джинсы.
- Джимми, ты никак на свидание собрался? – сипит Старк. – Где это ты умудрился прибарахлиться?
Вместе ответа Баки молча показывает ему платиновую кредитку. Собственную кредитку Старка, ту, которой он обычно расплачивается за покупки.
- Что? – резко садится на диване Тони. – Какого черта? Откуда она у тебя?
- Из твоего портмоне, - спокойно отвечает Баки. – Взял вчера вечером, чтобы прогуляться по торговым центрам.
- Ты идиот? – вскакивает с дивана Тони, бледный от злости и страха. – Ты выходил из Башни? Да ты понимаешь, чем это грозило тебе?
- Мне или тебе? – лениво смотрит на него снизу вверх Баки. – Расслабься. Зимний солдат умеет ходить туда, куда нужно, совершенно незаметно для окружающих. Кстати, ты в курсе, что твою Башню пасут как минимум три спецслужбы или еще двое неизвестно кого?
- Про двух неизвестного кого не знал, - морщится Тони, прикладывая руку к сердцу. – Все, я сейчас умру.
Упасть на диван Тони не успевает: его подхватывают сильные руки. Борясь с тошнотой, головокружением и собственной слабостью Тони замирает, прикрыв глаза. С головой нырнув в чужое тепло и запах чистых волос, горьковато-сладковатого пота, металла и стирального порошка. Это завораживает, и Тони боится открыть глаза. Боится, что это все ему мерещится в пьяном бреду.
- Куда тебя? – спрашивает мягкий голос, и Тони нежится в нем, словно в горячей воде.
- В душ, - еле шелестит Старк, медленно обнимая рукой Баки за талию.
Похмельная слабость – отличный предлог для объятий. Ничего такого, уговаривает себя Тони, повисая на Барнсе. В конце концов, человеку плохо, можно же воспользоваться предложенной помощью. Минуты слабости бывают у каждого, даже у Энтони Эдварда Старка. Что там говорить, у самого Говарда они и то бывали.
Тони вспоминает помятое с похмелья лицо отца и ему становится очень грустно.
- Мы так и не попрощались, - почти всхлипывает он.
- С кем? – мышцы Баки напрягаются, но Тони уже ни на что не обращает внимания.
- С Говардом, - говорит он. – И мы были в ссоре. И со Стивом тоже. С ними обоими, и ни один теперь не узнает, как я их обоих любил.
А дальше Тони накрывает по полной, и у него начинается пьяная истерика. От стакана воды Тони развозит на старые дрожжи, он вцепляется в Баки и вываливает ему все свои сокровенные страдания.
Тони матерится и кусает себе руки, взахлеб то ругает Стива, то проклинает отца, а то размазывает по лицу слезы и тошнит сопливыми признаниями в любви. В какой-то момент в голове Старка проясняется, и он понимает, что стоит под душем. Горячие струи стекают по волосам и лицу. Старк опускает глаза вниз и обнаруживает, что одежды на нем нет.
Тони затыкается и чувствует, как волосы на затылке встают дыбом. Он спиной ощущает взгляд, от которого кожу словно огнем жжет. Старк краснеет до слез и закрывает глаза, не в силах заставить себя обернуться.
- Тебе опять плохо? – спрашивает откуда-то сзади Баки, и голос у него до обидного ровный и бесстрастный.
- Нет, я уже в порядке, - поднимает вверх руку Старк, давая понять, что говорить больше не о чем.
- Хорошо, - отвечает Баки. – Полотенце висит вот тут.
Хлопает дверь. Тони сползает на пол кабинки и хватается руками за волосы.
***
Вечером, протрезвев, поев и окончательно успокоившись, Тони лежит на диване, смотрит в потолок и пытается разобраться в своих чувствах, снова и снова возвращаясь к моменту прыжка Баки из окна.
«Что я чувствовал?», – спрашивает себя Тони. И сам себе отвечает: «Страх».
Тони давно уже не помнит, когда испытывал такой бесконечный ужас. Возможно, только в тот момент, когда едва успел перехватить пистолет в руке Барнса, и пуля, чиркнув по стильным очкам, ушла в сторону в сантиметре от виска.
Но тогда ему было до инфаркта страшно за себя. А в этот раз…
- За Джимми, - вслух произносит Старк, глядя в потолок. – Джарвис!
- Да, сэр? – предупредительно подает голос дворецкий.
- Если одному человеку страшно за другого, просто до безумия, это о чем говорит?