- Вот и хвала каким-нибудь богам, - хмыкнул Кромешник. - М-да, сказать по правде, до сих пор не верится, что мы забрались сюда, чтобы заняться ерундой. Как ты меня на это уговорил, Фрост, напомни?
- Не знаю. Наверное, я очень обаятельный, - Джек тихо хихикнул. - Ты так и будешь прятаться в темноте? Если да, то мы сможем разве что рассказать друг другу, что собирались делать.
- Просто не знаю, как к тебе подступиться, - досадливо признался Кромешник. - Раз уж твои друзья совершают такую глупость, как договор со мной, ты вроде как не должен пострадать при этом. А если я сделаю то, чего хочу, ты вряд ли выдержишь. Не хочу оправдываться перед Северянином за твое выпитое тьмой безжизненное тело.
- Даже так? - Джек сделал пару шагов, вытянув руку, пока ладонь не уперлась в холодную стену. Под пальцами слабо звякнуло что-то тяжелое и острое. Юноше живо представилась заброшенная пыточная, погруженная во мрак. Страха он не чувствовал, но холодок недоверия змейкой скользнул по позвоночнику.
- Что это? - спросил он - и вздрогнул, когда сверху его руку накрыла чужая ладонь, показавшаяся горячей. Питч был ближе, чем Джеку хотелось бы на данный момент.
- То, что тебе лучше не разглядывать, - пробормотал Бугимен. - Вот что мы сделаем. Я буду здесь, у стены, а ты закуешь меня в кандалы. Так я не смогу разорвать тебя, даже если очень захочу.
Джек готов был поклясться, что в его голове никогда еще не было столько вопросов. Он на всякий случай сделал шаг назад и уточнил:
- Постой-ка, ты что, действительно привел меня в темницу и предлагаешь поиграть в… я даже не знаю, как это назвать! Серьезно?
Тишина была ему ответом. Подумав, что с Кромешника станется уйти и бросить его здесь, Хранитель шагнул к стене. Питч оказался ближе, чем ему казалось. Цепкие руки обхватили плечи Фроста, нанося очередной удар и так пострадавшей толстовке.
- Я сказал, что тебе это понравится, мальчишка, - прошипел Питч, - и так оно и будет. Делай свое дело, или я убью тебя.
Кандалы снова звякнули, когда Джек дотронулся до них. Они казались очень холодными, тяжелыми на ощупь и почему-то внушали смутное чувство жути.
- Я был заперт здесь… некоторое время, - хрипло засмеялся Кромешник, касаясь плеча Джека. - В этих самых кандалах. Твои замечательные друзья сделали их для меня, чтобы оградить детей от моего присутствия. На пару сотен лет это помогло.
- Ты был тут закован, а потом приходил сюда отдыхать? - Юноша не поверил своим ушам. - Знаешь, Питч, я подозревал тебя в странных наклонностях, но такое…
- Это тебя и притягивает, любопытный маленький Хранитель, - подтвердил Кромешник. - Я слышу каждый вздох, который ты издаешь, я знаю, чего ты желаешь. Здесь мое царство, мой мир - и ты теперь его часть.
Скрипнув зубами, Джек ухватил худое запястье Питча и мстительно защелкнул на нем наручник кандалов.
- Ты забыл кое о чем, - сердито бросил он. - Я тоже чувствую тебя.
Кромешник не вырывался, хотя Хранитель сомневался, что его можно удержать кандалами. Скользнет в тени, как обычно - и поминай как звали! Возможно, эти оковы были заговоренными, но Джеку больше нравилось думать, что Питч нарочно поддерживает эту игру, своеобразный спектакль на двоих.
Медленно, будто не уверившись в том, что он этого хочет, юноша стянул куртку и штаны. В темноте не было видно хозяина дворца, но он слышал его дыхание, которое легкими кристалликами пара вырывалось из груди бывшего врага.
- Я тебя не вижу, - предупредил Фрост, - так что если промахнусь и оцарапаю, то это целиком и полностью твоя вина.
Темноту разорвала быстрая вспышка - у Питча на миг загорелись желтым огнем глаза. Он тихо засмеялся.
- Если ты думаешь, что пара царапин может меня испугать, то глубоко заблуждаешься. Я привык к боли и почти ее не чувствую. Однажды Северянин перерубил мне часть шеи и грудь своей саблей… И еще был забавный случай с одним кинжалом, воткнутым в сердце… Не бойся повредить, я живучий.
- Верю, - выдохнул Джек, опустившись на колени рядом с ним. Он действительно чувствовал непривычную дрожь, сердце колотилось учащенно, как птица в клетке.
Он вслепую провел пальцами по лицу Питча. Почему-то казалось очень личным то, что его враг позволяет ему такое, словно это был акт доверия - хотя никакого доверия, конечно же, не было и в помине.
Джек коснулся закрытых глаз духа тьмы, дотронулся до впалых щек, изучил крючковатый нос. Когда он дошел до тонких губ, Питч неожиданно приоткрыл рот и легонько втянул его палец, лизнув его жарким языком.
- Вместо мороженого? - улыбнулся Джек. Он уже не ощущал напряжения. Прохлада сменилась теплом, но оно не причиняло дискомфорта, а приятно напоминало о времени, когда он был обычным живым парнем.
- Иди ближе, - разрешил Кромешник. - Сегодня в мои планы не входит приканчивать тебя.
В темноте что-то зашуршало. Заинтригованный Джек сел бок о бок с врагом, положил руки ему на грудь - и удивленно присвистнул, обнаружив, что дотрагивается до голой кожи. Мантия из самой темноты, должно быть, весьма удобна в таких случаях, тем более что снимается так легко, даже без помощи рук…
Ему пришла в голову забавная идея, и Джек устроился на коленях, медленно изучая раскрытой ладонью тело своего невольного… кого? Он так и не определился, кем становится для него Питч. То ли враг, то ли любовник - хотя думать о подобном существе как о любовнике было странно.
По поводу своих ран Питч не врал, Джек нащупал на его груди заживший тоненький шрам, который шел от шеи вниз, по плечу, едва ли не до пояса. Сочувствия это не вызывало, но от осознания, что он безнаказанно гладит того, кто еще недавно пытался его убить, что-то запульсировало внизу живота.
- Ты не безнадежен, - Питч пытался говорить насмешливо, но его выдавала легчайшая дрожь в голосе. - Уже хочешь большего?
- Не знаю, - признался Джек. - А можно тебя поцеловать?
Кромешник терпеливо вздохнул. На языке вертелась парочка язвительных ответов, но он удержался. Это в его интересах, в конце концов.
- Можно, - коротко отозвался он. Джек тут же оказался чуть выше, порывисто прижался губами к губам, целуя не очень умело, но искренне.
Темнота дрожала вокруг них, и Джек вдруг провалился в жаркую, наполненную страстью пустоту. Он чувствовал, как хочется Кромешнику освободиться от пут и сомкнуть пальцы у него на горле. Тем приятнее было сейчас, временно лишившись возможности видеть, ласкать чужое тело, ловить каждую дрожь и короткий вздох. О да, Питч отлично контролировал себя. Удовольствие, что дано лишь смертным, было ему чуждо, но он умел получать его, если выпадал такой случай.
- Ниже, - велел он. - Дотронься до меня.
Джек послушно огладил ладонями его живот, узкие бедра, затем на пробу провел рукой по крупному члену. Он уже был твердым, чуть приподнятым, и при этом касании Питч чуть дернулся, подавшись навстречу.
- Продолжай, - глаза его вновь вспыхнули, но Кромешник тут же опустил веки. - Делай так, как умеешь, я хочу проверить, на что ты способен.
Джек не умел, если уж говорить начистоту. Он ни разу в жизни не занимался сексом ни с женщиной, ни, тем более, с мужчиной. Но показать свое неумение отчаянно не хотелось, и он ласкал чужой пенис, обводя пальцем чувствительную головку и изучая узор выступающих вен.
Питч двигался навстречу его ладоням, сцепив зубы и изредка постанывая. Цепи на его руках дрожали от напряжения и отчаянно звенели при каждом шевелении. Сейчас он позволил себе на краткие мгновения этой близости оказаться во власти Хранителя веселья - почти целиком, о милосердная Тьма! - и поразился той легкости и почти наслаждению, которое испытал.
Джек быстро учился. Он почти сразу понял, что здесь, в темноте, не имеет значения, кем они будут потом, когда свет дня коснется их лиц. Здесь Питч принадлежал ему - со всеми его язвительными комментариями, сдержанными стонами и затаенной злобой. И Джек точно так же был его. Так зачем скрывать то, чего хочешь? Тьма всегда дает свободу, даже если забирает жизнь.
Он нагнулся над чужими бедрами, коснулся губами налившихся, отяжелевших яичек. Наградой ему стало непроизвольное “О да…”, донесшееся сверху. Джек улыбнулся.
От Питча пахло землей, влагой и его собственным запахом, едва уловимым. Хранитель подумал, что это, наверное, запах темноты.
Продолжая двигать ладонью по члену короля кошмаров, он опустил другую руку к себе между ног. Джек постигал эту тайну, открывал для себя новые эмоции и ощущения - и уже сейчас понимал, что ему не хватает этого, никогда не будет хватать.
- Легче, легче, - Питч зашипел, когда Джек в порыве энтузиазма сжал его член под головкой. - Перестань, Фрост, я и так еле сдерживаюсь…
- Не надо, - отозвался юноша. - Пытаясь меня убить, ты не сдерживался. Делай так, как надо. Я хочу касаться тебя.
Он ловил пряный, мускусный запах чужого тела, такого реального сейчас, дрожал и отчаянно, быстро ласкал член в своей ладони, одновременно гладя себя. Громко, прощально звякнули кандалы, бессильными змеями падая на камень пола, и Питч оказался вдруг над ним. Освобожденный, он повалил юношу на холодный камень, и тьма окутала их обоих, извиваясь чуткими щупальцами за их спинами.
Тьма пила их энергию, довольно вздрагивала от каждого стона, и Джек уже не помнил себя, толкаясь в длинные пальцы Кромешника. Он, кажется, кричал, но не слышал своих криков. Удовольствие - острое, неожиданное, - затопило его с головой. Он охнул, ощутив давление где-то за яичками, в очень чувствительном месте, и кончил, содрогаясь и вцепившись в плечи партнера.
Какое-то время после того, как дрожь унялась, Фрост лежал неподвижно, впитывая лопатками и спиной блаженный холод каменного пола. Потом лежать стало жестко, и он неловко поднялся. Вокруг было тихо, и Джека кольнула обида. Он что, ушел? Сейчас, после всего?
- Да здесь я, здесь, - тяжело вздохнула темнота. - Невозможный ты…
Питч не касался его, но был рядом, и отголоски острого удовольствия все еще заставляли вспоминать испытанное ими.
В зал они поднялись спустя полчаса, не глядя друг на друга. Джек завидовал спокойствию Кромешника, у него самого-то щеки горели от возбуждения и легкого стыда.
- Мусоргский меня побери, что это вы там делали? - изумился Санта, приподнявшись из-за стола. - Джек, на тебе лица нет!
- В этот раз он победил, - усмехнулся Питч, бросив быстрый взгляд на юношу. - Я согласен на ваши условия, Северянин. Но в следующий раз ты так легко не отделаешься, Фрост, учти.
Джек кивнул, не в силах выдавить ни слова, и поймал себя на мысли, что будет ждать следующего раза.
========== 18. Вдали от мира. ==========
Старый поезд грохотал по мокрым рельсам. За окнами проносился редкий подлесок и крохотные фермерские домики. Поезд следовал из Нью-Йорка в Питтсбург, и пассажиры устало дремали в своих креслах. Вагон второго класса был не самым комфортным в составе, однако многим не слишком состоятельным гражданам выбирать не приходилось.
По коридору, покачиваясь в такт тряске поезда, брел высокий мужчина в грязноватой куртке и стоптанных сапогах. На его брюках был вышит крохотный якорь - но даже без этого легко было догадаться, что мужчина принадлежит к славной профессии рыбаков. На это безошибочно указывал запах рыбы, исходивший от него - от обломанных ногтей до всклокоченных волос, высовывавшихся из-под низко надвинутой кепки.
Ступая вразвалочку, как будто все еще шел по неустойчивой палубе, моряк добрел до окна и привалился к нему, кутаясь в свою дешевую куртку. Судя по всему, ему было холодно: он слегка дрожал и сгорбился, будто в полудреме.
- Сэр, у вас все в порядке? - проводник дотронулся до плеча моряка. Тот утвердительно что-то буркнул, даже не повернувшись. Решив, что это все-таки не его дело, проводник последовал дальше - и, возможно, этим спас себе жизнь.
Моряк проводил его недобрым взглядом. Зрачки его налились краснотой, но с болезнью это не имело ничего общего. Ни у одного больного в мире не светятся глаза.
- Голод, - пробормотал моряк, ухватившись за раму. Крепкий металл под его пальцами крякнул от напряжения. - Хочу есть, жажду сильного тела, которое сможет вместить меня.
Состояние голода терзало Фенрира с давних времен, едва он появился на свет. Тысячи лет, проведенных вне досягаемости от мира, ничуть не улучшили нрав древнего волка. Он помнил времена, когда люди трепетали при одном его имени, когда северные народы верили в его приход - и в то, что с первыми шагами чудовищного зверя наступит конец мира.
Вернувшись в мир, который он так давно покинул, Фенрир обнаружил, что все изменилось. Древние боги прекрасно умерли и без его вмешательства - или же ушли так далеко, что дела Мидгарда* перестали их интересовать. И старый волк вдруг оказался не у дел.
Впрочем, горевать по этому поводу он не стал. Мир был почти беззащитен, в нем не осталось тех, кто помнил бы угрозу пришествия Фенрира или верил бы в это на самом деле. Бесчисленные поколения выросли, не зная старых богов и не особенно веря в новых.
Если бы не эти новоявленные Хранители, мир уже сейчас упал бы к ногам волка, а он мог бы жрать и жрать без остановки, пока бушующий внутри пожар не успокоился бы. Неприятным сюрпризом стало появление вместе с Хранителями существа почти столь же древнего, хоть и не настолько могущественного. Во времена, когда старые боги правили Севером, у этого создания не было ни имени, ни тела, он появлялся в виде огромной тени и проникал во все дома, питаясь страхом. Фенрир помнил его - вечный предатель и хитрец, который умел выживать, даже разорванный на куски.
Разве справедливо, что эта тварь выжила, когда боги куда более могущественные оказались повержены и забыты? Старый хозяин тьмы и кошмаров получил имя и стал известен, в него и впрямь верили - в отличие от Фенрира.
Волк посмотрел на руки, которые сейчас принадлежали его временному пристанищу. Чтобы выжить после того, как Луноликий и Питч нанесли свой удар, древнему богу пришлось использовать тела смертных. Увы, люди не очень-то приспособлены для того, чтобы вмещать в себя две души сразу. Они почти сразу умирали, а их тела, поддерживаемые волей Фенрира, начинали разлагаться.
На ладонях давно уже расползлись трупные пятна. Кое-где кожа шелушилась, из-под нее проглядывало черное мясо. Крови, конечно же, не было, она давно свернулась. Еще день-другой - и даже вонь рыбного района перестанет скрывать запах гнили.
Фенрир побрел дальше по коридору. Мерный стук поезда казался приглушенным, человеческое ухо не воспринимало его так остро, как волчье. Он поморщился. Пора искать себе новое пристанище, и как можно скорее.
- Эй, - он поймал за рукав проходившего мимо мужчину, спешившего в свое купе. Человек был в приличном костюме, при галстуке и чисто выбрит. - Приятель, я новичок в этих краях, не подскажешь, куда идет этот поезд?
- В Питтсбург, приятель. Купи себе карту, - нетерпеливо посоветовал мужчина и хотел уже идти дальше, но угрюмый моряк загородил ему путь.
- Я же всего лишь прошу подсказать мне маршрут, - он улыбнулся. - Впрочем, неважно, я сам все узнаю. Спасибо, приятель.
Пассажир брезгливо отодвинул его с дороги и шагнул мимо. На его спину обрушился удар чужой руки, столь сильной, что мужчина с криком упал на пол. Он почти сразу перевернулся, собираясь хорошенько проучить моряка, судя по всему, намеренного поживиться его кошельком.