А с Гулей они в первый час беседовали все больше о самой Еве. Сначала девушка трещала без умолка, восторгаясь ее кожей и шелком волос. Кстати, волосы удивили и саму хозяйку. Оказалось, что каким-то чудом подросли и поменяли оттенок. Это бросилось Еве в глаза, когда вылезла из лохани, завернулась в простыню и подошла к массивному старинному зеркалу. Чуть не вскрикнула от удивления. Было от чего. Ведь, раньше считалась блондинкой, а теперь на голове бушевал пожар. Нет, такой ярко-рыжей себя и в детстве не помнила. Вот, мама удивится!
Изменения в цвете и длине волос она пережила. К счастью, только это у себя обнаружила. Придирчивый осмотр показал, что других неожиданностей не наблюдалось. Главное, голова, руки и ноги были на месте. Дальше надо было, подобрать наряд к случаю. С хождением голышом или в подручных средствах надо было заканчивать. А здесь без помощи Гули было не обойтись.
– Взгляните, есть несколько платьев… Какое больше нравится? Это широковато. Надо же, все вам велики. Только рост подходит. Но ничего, сейчас приглашу портниху, она вмиг все исправит.
В один миг, конечно, не получилось, но к обеду они успели. В четыре руки, Гулины и полной женщины по имени Рита, затянули тело Евы в шелк наряда, как конфетку в яркую и тесную обертку. Когда встала перед зеркалом уже перед самым выходом из комнаты, сначала не очень-то себя и узнала. Всему виной была немыслимая высокая прическа на почти чужих волосах и совершенно нетипичный для ее мира и времени наряд. Нет, женственно, интригующе ярко, но очень непривычно! Хорошо, хоть обувь была удобной. Подняла подол, шелестя юбками, и полюбовалась тогда на шелковую туфельку на низком каблуке, надетую на ножку в пикантном чулке, закрепленном подвязкой. Оригинально! А у них женщины почти забыли о чулках, как только влезли в колготы, а потом и в лосины. Возможно, что и зря?! Как вернется, надо бы внимательнее отнестись к подбору таких мелочей.
По этому вопросу ей немедленно вспомнились мужские взгляды на ее ноги. Дело в том, что не могла так сразу приспособиться к новому одеянию и вообще всему своему облику. Не получилось у Евы так величественно плыть по коридорам и залам, как делала матушка Адама и Яна, в особенности, а, в общем-то, и каждая женщина в замке. Она перемещалась скорее скачками и в движениях ее была порывистость. Оттого и юбки жили своей жизнью, отдельной от нее. То взметались вверх, то раскручивались вокруг тела, а один раз и вовсе неприлично получилось: села в придвинутое для нее кресло, а подол возьми и задерись. Хорошо, быстро заметила и одернула. Но искры в веселых глазах Адама заметила. И как он потом, так и норовил задеть край юбок, тоже. А весело тут!
Питание уж точно отменное. В ее мире такого и в ресторане самом дорогом не закажешь. Даже вкус обыкновенной курицы приятно удивил, что значит, выращена была в девственной природной среде. Пальчики оближешь! Не буквально, конечно… А что можно было говорить про оленину, приготовленную под каким-то хитрым соусом?! Та просто таяла во рту. Но вот рыба ей не понравилась, оттого, что колючая какая-то была, вся в иглах. Ну, ее… А фазаны, тетерева и прочее, и прочее! Но это уже были просто перечисления. Попробовать Еве их не пришлось, так как очень быстро насытилась. Наверное, зря курицу ела, надо было дождаться, когда вынесли бы экзотические блюда. Но, что сделано, то сделано. Ее желудок был мал, не вынес испытание количеством, наполнился в одно мгновение. Чего, кстати, нельзя было сказать о хозяевах и остальных гостях. Кушать они умели. Даже маленькая Гуля, сидевшая в другом конце стола, смогла умять, как минимум, пяток блюд.
А музыка, какая была приятная! Так бы и кружилась под нее в объятиях партнера. Если бы умела. А так как с наскока такие сложные движения вряд ли было возможным повторить, так и просидела весь вечер в кресле, беседуя с хозяйкой. С ней ухо надо было держать востро. А еще мысли свои прятать. Ведь, знала уже о ее великих способностях их перехватывать. Поэтому, как только замечала у этой леди, или, как там, Ее величества, пристальный взгляд или, не дай бог, прикосновение, так и начинала про себя причитать заранее приготовленные фразы. Например, «какой приятный вечер». Или «замечательное общество подобралось, как мне повезло». Были и другие. Что не сделаешь для собственного спокойствия или в угоду такой радушной и хлебосольной хозяйке? Особенно, если она хлопком в ладоши зажигала сотни свечей моментально и на значительном расстоянии. А еще взглядом отдавала приказы направо и налево. Это тоже удалось подметить.
Кстати, о свечах и факелах. Их здесь многие умели так же виртуозно и зажигать, и гасить. В противном случае, надо было думать, о хитрых датчиках, встроенных повсеместно. Это уже Еве вспомнился коридор, когда возвращалась к себе в комнату. Она шла с Гулей и Адамом. Нет, правильнее сказать, что ее провожал в личные покои Адам, а Гуля была с ними, для соблюдения приличий, кажется. Ох, уж это средневековье! И вот, они шли, разговаривали, шутили, а по мере их передвижения по темным коридорам, факелы, закрепленные на камнях стен то загорались, то гасли. Чудеса, никак не меньше! Но кто-то или что-то их обеспечивали… эти чудеса.
Когда они дошли до комнаты Евы, Адам, попрощавшись и пожелав доброй ночи, ушел. Гулю она отослала, попросив снова наполнить для нее в лохань горячую воду для купания. Сама же незаметно выскользнула в темноту за дверь. Решила опробовать систему дистанционного включения светильников. Только, к сожалению, ничего не вышло. Налетела пару раз в кромешной тьме на каменные углы и ни с чем вернулась в свои покои.
И вот, лежала она на перине и ждала возвращения новой подружки. Гуля пришла не одна, а в сопровождении нескольких крепких мужчин, у каждого из которых было по два ведра с водой. И так получилось, что ванна для нее наполнилась за минуту. Хотелось нырнуть в нее сразу, но пар говорил о том, что следовало обождать. Тем временем, Гуля принялась помогать справиться с крючками и шнуровками на одеждах. Пока дошли до последней нижней рубашки, вода достигла нужной температуры. Вот, оказывается, как все у них там было продумано.
– А эту не снимайте. – Остановила подружка Евины руки, готовые сдернуть через голову последнее одеяние. – Ныряйте прямо в ней! Вы же мылись сегодня. Тело-то чистое. Просто освежиться захотели, так сделайте это в нижней рубашке. Вашему будущему мужу подобное понравилось бы!
– Это отчего же? – Не могла понять, почему у девушки был такой хитренький прищур.
– Вы просто попробуйте, леди.
Еве-то что?! Гуля попросила – она сделала. Забралась в лохань и блаженно расслабилась. Хорошо! Тонкая ткань намокла в один момент, и через нее стало отчетливо просвечивать девичье тело. Мокрая рубаха теперь не скрывала его округлости и изгибы, а только подчеркивала. Эротично, надо было признать. А эти средневековые женщины знали толк в соблазнении своих мужчин! Это наши, современные, дурехи решили, что чем больше покажешь, тем сексуальнее. Некоторые очень преуспели в демонстрации кривых ног, жировых складок и искусственных мячей под названием груди. А тут, вот оно, все просто, чувственно и почти доступно. Правильно, поучите нас древние женщины, как заставить мужей думать о своих женах и только о них!
Раз пошли такие мысли, то и разговор принял соответствующее направление. Слово за слово, и получалась увлекательная беседа. А потом Гуля поведала историю семейства, в котором Ева гостила. Было очень интересно слушать. Рассказ получился не особо длинным, раз время было поздним, но познавательным. Оказалось, что братья Ян и Адам были не родными, а сводными. Был у них ранее и третий брат, старший. Тот погиб в последней войне. Как оказалось сражения не на жизнь, а на смерть, были здесь не редки.
– Я так поняла, что их мать королева. Верно? А ее сыновья, значит, являются принцами? – Решила ускорить повесть девушки Ева, заметив, что та увлеклась восхвалением личных качеств этих молодых мужчин.
– По крови, да. А там, кто его знает… Дело в том, что наша госпожа ни разу не была замужем.
– Что ты говоришь? И такое у вас бывает? А я думала, что только у нас теперь процветают гражданские браки, и мужчины не хотят связывать себя брачными обязательствами? Но чтобы трижды наступать на те же грабли…
– Вы не поняли. Каждый из ее мужчин был бы счастлив заключить союз. Дело в том, что она жрица. Не может она принадлежать одному мужу, когда дала клятву богу Мира. Теперь понятно?
– Нет, не очень. У нас, откуда я родом, тоже есть люди мира. Они из числа музыкантов, художников… в общем творческие личности.
– Наша госпожа тоже умеет творить. И постоянно совершенствуется в своем умении. И все во благо мира в наших государствах. Ну, мир… спокойствие, счастье… в общем, чтобы не было войн.
– А миротворческая миссия! Это поняла. А сыновья ее здесь причем?
– Как же?! Они сыновья своих отцов! А те правители в своих землях и обожают свою женщину, их мать. Не станут они разрушать ее мир. Понятно?
– Странно… А не могли они из-за нее устроить разборку, например? И друг на друга пойти войной? То есть силой решить вопрос, кому женщина станет принадлежать. А еще у нас бывает и так, что, мол, не доставайся же никому.
– Так они же сразу знали, что она жрица мира! – Округлила глаза Гуля. Вот так они и беседовали: то одна удивлялась и таращила глаза, то другая.
А в это время в покоях жрицы тоже велась беседа. В ней участвовали трое. Но активно вели себя только двое. Ян полусидел-полулежал в широком кресле и больше слушал мать или брата. Он считал, что его дело было стороннее. Его воля, так вообще не присутствовал бы в покоях матери, а занял себя чем-то более полезным. И еще немного себе удивлялся, зачем пошел у них на поводу и согласился сейчас слушать их пререкания. Не хотел, чтобы переругались окончательно? Или было, все же, интересно, чем кончится эта история с невестой из чуждого мира?
– Адам, кончай играть у меня на нервах! – Матильда устала призывать младшего сына к послушанию и учтивости. – Ты уже не мальчик, а муж. Пора бы это осмыслить. А поняв, должен научиться рассуждать трезво и с оглядкой. Каждый поступок несет за собой последствия. Я призываю тебя подумать о будущем.
– Ага! И вместе с тем ограничить мое право на свободу!
– Это как ее понимать. Ту самую свободу.
– Мать, не начинай все сначала! Я же просто хотел у тебя узнать, отчего ты привязалась ко мне, а не к Яну? Разве, не он у нас старший сын и брат? Он тебе не по зубам, так ты за меня взялась? Разве…
– Адам! Выбирай выражения. – Нахмурилась на него мать. – Что значит «привязываться»? Ты сейчас обо мне говорил или о какой своей мимолетной девочке-подружке?
– Хорошо. За это слово прошу прощения. Случайно вырвалось. Но на вопрос свой не могу получить ответа уже несколько часов подряд.
– Почему я стремлюсь женить тебя в обход старшего брата? А разве не понятно? Вспомни о своей второй сущности, и о его, например. Разве не ясно, почему у меня так болит за тебя душа? Твой брат тот еще… разгильдяй. Но он, это он. До него тоже дело дойдет. Не переживай. Мне бы только твою судьбу устроить, а там и за него возьмусь. Мы все знаем, что тебе труднее будет в жизни. А ты еще так и норовишь впитывать в себя самое непотребное, хоть и от брата. Эти твои похождения… это крайне легкомысленно вести себя так же как он. Счастье, что не нарвался на большие беды. Поэтому я решила призвать тебя к порядку. Возраст брачный. Как только заимеешь жену…
– О боги! Почему же она мне так нужна-то?!! Я что, без нее не могу обойтись?
– Тебе не понравилась девушка? – Зашла Матильда с другого боку. – Когда месяц назад показывала тебе портреты, ты выбрал именно ее. Разве, нет? И потом… и в храме, и во время обеда я за тобой наблюдала… Не поверю, что эта Ева оставила тебя равнодушным.
– Мила, очень… – Притворяться Адам не умел, и теперь было заметно, что значительно занижает оценку претендентки, только чтобы не согласиться с матерью.
– То-то ты так глазами сверкал в ее сторону и грудь выпячивал, когда оказывался рядом! – Не удержался от смеха Ян.
– Эй! Кончай веселиться. Ты слышал, братец, что за тебя тоже скоро возьмутся? Тогда уже я посмеюсь. По идее, ты должен меня поддерживать в упорстве к сопротивлению. Додумал?! Как только мать женит меня, так твоя очередь настанет. Уразумел?
– Ничего! Справлюсь. За себя отвечай. А если говорить серьезно, то девица – вполне приемлемый вариант. То, что я видел, вполне… тебе понравится.
– Правда? – Адам весь так и подался к брату, и рот его растянулся в улыбке. – Ты, и, правда, братец, успел не мало. Если учесть, что привез ее в лошадиной попоне на голое тело. И как она? Расскажи, не томи.
– Тихо, вы! Нашли место! Совсем стыд потеряли. Адам! Ян! Уймитесь! Не забывайте, где и с кем находитесь.
– Нет, мать, он же ее совсем без одежды видел. А должен был я Еву встречать, в храме. Это я должен был первым увидеть ее фигурку. Пусть хоть скажет, какое первое впечатление у него было. Ну, Ян, давай!
– Тихо, сказала! – Испепелила взглядом младшего сына и строго посмотрела на старшего. – Сколько бы ты, Адам не кривлялся, нам с Яном понятно, что девушка тебе понравилась. И так. Завтра я уезжаю. Вернусь через несколько дней. Ваша задача гостью развлекать. И потихоньку, очень осторожно готовить ее к жизни в этом мире. Ты, Адам, можешь за ней ухаживать все дни напролет. Но не ночи! Ян, проследи за тем, чтобы этот шустрик не запрыгнул к ней в постель до свадьбы. Тут только на тебя надежда. Да, и еще, Адам, тебе же не надо рассказывать наши правила и обычаи?! Проникнись серьезностью происходящего, и постарайся, быть желанным для своей невесты. В противном случае, ты знаешь, чем это чревато. Не хотелось бы такого результата.
– Когда это было, чтобы я не нравился девушкам?! Обидно слышать!
– Ты у нас ласковый! – Ухмыльнулся на него брат. – У тебя обычно все легко и просто. И быстро. А тут, брат, должен предупредить, девица со странностями.
– А то я не знаю! Это ты, Ян, вечно здесь сидишь, в нашем мире. Я же, как ты сказал, быстрый. Считай, все миры излазил. Так тех девиц, откуда Ева, видел и не один раз. Имею представление!
– Если имеешь, то должен знать, что труднее всего тебе будет показать ей свое второе я.
– И что? Это, кстати, как и всем бабам.
– Да, но эта, хотя бы тебя не придушит и не съест в минуты всплеска эмоций.
– Сам разберусь!
– Разберись, мой дорогой, и поскорее. – Снова вступила в разговор Матильда. – Я же со своей стороны скажу, что дети у вас, Адам, должны быть здоровыми и сильными. Я проверила. А вся эта канитель и задумана ради сильного и жизнеспособного потомства. Вот так!
– Вот, оно что! – Хохотнул Ян. – То-то я заметил, как Еве подали рыбу-шар за обедом… А это ты у нее кровь решила исследовать.
– Да, сын мой, без этого нельзя. Брак и потомство это очень серьезно. Не морщись. Дай срок, и сам поймешь, насколько. А сейчас давайте расходиться. Мне завтра рано вставать. До владений отца Адама путь не близкий. Хочется перед ним набраться сил.
Два брата вышли в коридор и направились в другое крыло замка. Пока шли еще немного поболтали о девице с рыжими волосами. Адам, незаметно для себя, увлекся и принялся посвящать брата в результаты своих за ней наблюдений.
– А она веселая. Ты не находишь? Когда смеется, на щеках появляются маленькие ямочки. Мне это нравится. Жалко, что не танцевала сегодня. Мне так хотелось к ней прикоснуться. Интересно, что почувствую при этом? А ты, Ян, ты же напяливал на нее ту безобразную тряпку? И на лошадь потом сам сажал… Она, правда, не может ездить верхом? Удивительно! Так что, Ян? Какая она на ощупь?
Брат шел рядом и улыбался, слушая того, кто еще утром и говорить о женитьбе не желал.
– Что скажешь, брат? Я жду.
– Отстань от меня. Что тебе надо?
– Скажи, что чувствовал, когда к ней прикоснулся?
– Причем здесь я?! – Сам не знал, отчего начал сердиться. – Не втягивай меня в это. Пошли немедленно спать.
Их комнаты были рядом и в том же коридоре, что покои гостьи. Когда проходили мимо ее двери, невольно прислушались.