</p>
<p>
– Хм… – Иван бороду чешет и Федьке кивает. – А ну-ка, Филька, пиши: «Я, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич, зла на народ свой не держу. Сил-мочи нет больше терпеть предательств боярских. Ибо все, задуманное мною, на корню этими смутьянами режется. Глазам моим больно видеть, как бояре Русь разворовывают. За сим от власти я отрекаюся!».</p>
<p>
</p>
<p>
– Государь, прибавь еще сожаления поболе, – Федька Царю подсказывает.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ты чего, государя нашего учить вздумал? – Воевода на сына нерадивого шикает да в ноги к Царю бухается. – Прости, государь, за дерзость! Не вели казнить! Помилуй!</p>
<p>
</p>
<p>
– А ты погодь шипеть, воевода! – Царь рукой на него машет. – Припиши-ка вона еще чего, Филька: «Все время слезы за вас лить буду и молиться. Не поминайте лихом раба божьего Иоана». Ну, чего думаешь теперича? – бросает Царь взгляд зоркий на Басманова-старшего.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ой, батюшка! Ой, государюшка! До чего ж чинно и ладно все сказал, – воевода молвит, раболепно кланяясь.</p>
<p>
</p>
<p>
– А ты, Афанасий, чего разумеешь? – Царь на Вяземского глядит.</p>
<p>
</p>
<p>
– Я бы лучше и не сказывал, государь! – князь тяжело со скамьи поднимается и пот со лба высокого вытирает.</p>
<p>
</p>
<p>
– Государь, ты эту грамоту-то вперед пусти. А вторую за ней вдогонку. Пока до бояр дойдет, народ ужо бунтовать станет, – снова Федька голос подает.</p>
<p>
</p>
<p>
– И то дело, – Царь бороду свою довольно гладит и рукой всех вон выпроваживает.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Воздух морозный – словно глоток воды студеной после духоты дворца Царского. А вокруг просторы раздольные, снегом, словно пером лебяжьим, окутаны. Солнышко в небе голубом лучами играется, как ребенок – пряжей мамкиной. То за одну ниточку потянет, то за другую. Вот и блестят эти нити солнечные через деревья голые на краях дорожных.</p>
<p>
</p>
<p>
– Лепота, – Царь на коне черном восседает да, вдыхая свежесть зимнюю полной грудью, ворот шубы расстегивает.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ты бы, государюшко, поберег себя, – Федька с ним равняется. – А то придется мне снова баньку топить да из тебя хворобу выпаривать. Али снова от меня сбежишь?</p>
<p>
</p>
<p>
– Не сбежать мне, Федя, ни от смерти, ни от тебя, – Царь ему тихо отвечает. – Только сейчас мне дела государевы покоя не дают. Тревожусь я об исходе плана нашего.</p>
<p>
</p>
<p>
– Потерпи чуток, батюшка, – Федька ладонью своей горячею руку царскую гладит да тихохонько ему на ухо шепчет. – Все справится и ладно будет. А апосля победы нашей спляшу я, как и обещался, тебе танец жаркий…</p>
<p>
</p>
<p>
Царь вздохнул тяжело да, коня пришпорив, вперед вырвался. А Федька свою кобылку развернул да к отцу подъехал.</p>
<p>
</p>
<p>
– Вижу, дела твои хорошо движутся? – воевода сына спрашивает. – Вона ты какой теперь. Прямо государев советчик. Не уж-то сдался тебе Царь? Приручил ты его?</p>
<p>
</p>
<p>
– Все идет как надо, тятя, – Федька ухмыляется криво, да на солнце щурится. – Сейчас наш государь еще трепыхается, только он уже в сетях моих крепко запутался. Ему ужо не вырваться. Осталося, тятя, мне последний шаг сделать. И тогда… Вся власть моею станет. Царь, он, конечно, спесив да грозен, только нету у него опоры дружеской. Вот и стану я для него помощником наипервейшим. Он уже ко мне прислушивается, а как я его вовсе приручу, только меня привечать станет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Не уж-то, Федька, ты и впрямь его на дело греховное толкнешь? Не уж-то ложе с ним делить станешь? – воевода шапку поправляет и на сына взгляд удивленный бросает.</p>
<p>
</p>
<p>
– Невелика плата за власть. От меня не убудет, – Федька кобылку пришпоривает да за Царем вдогон кидается.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Неделя прошла. Вторая на исходе, а из Московии нет вестей. Иван по дворцу как зверь раненный мечется. На всех зло рыкает да тумаки прислуге раздает. Ночи темные в молитвах проводит, свечи жжет да иконки целует.</p>
<p>
</p>
<p>
«Господи! На все воля твоя! Ежели решишь, что дело мое неправое, все приму из рук твоих. Уйду в монастырь на вечное покаяние. А ежели одаришь благодатью своей, буду молиться во славу твою до скончания века!»</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Вот новый день зорькой ясною над слободой разгорается. Петухи поют, солнцу радуются. Снег под полозьями саней хрустит. Девки в светелке пряжу прядут да песни поют. Весь мир новому дню радуется. И только Царь сидит в своей опочивальне, тучи темнее. Выходить из нее отказывается, а все, кто входит, получают от него окрик грозный да что под руку попадет вдогонку.</p>
<p>
</p>
<p>
– Федя, ты б к государю сходил, – трясет за плечо сына спящего воевода Басманов. – Вон он совсем раздухарился. Никого к себе не пущает. Кричит да дерется. Сходи к нему, успокой. Приласкай его. Глядишь, он и отойдет.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Федька только за порог, как к нему навстречу гонец с Москвы. Шапку от снега отряхивает, да сапоги об порог бьет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Что там, Семка? – Федька к гонцу подлетает да за ворот тулупа его хватается.</p>
<p>
</p>
<p>
– Посольство в слободу едет, – гонец отвечает. – Через пару дней прибудет. Народ в Москве поднялся. Все Царя обратно на царствование хочут. Бояре смуты спужались. Просили Пимена к Царю с поклоном ехать и на царство кликать.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ты иди поешь да отдохни, – Федька гонцу говорит. – А я сам Царю благую весть донесу.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Душен и тяжел воздух в опочивальне царской. Иван в исподнем на полатях сидит, да в окошко смотрит. Уже сколько дней прошло, а из Москвы нету вестей. Знамо, нужно признать, что дело задуманное не сбудется. И сидеть ему до конца своих лет в монастыре на хлебе да воде.</p>
<p>
</p>
<p>
Федька дверь без стука толкает и, увернувшись от кубка царского, новостью Царя радует.</p>
<p>
</p>
<p>
– Не гневись, государь! Благую весть тебе принес! Пимен с боярами в Александровскую слободу едет. Бить челом тебе да на царство звать на твоих условиях. Вышло дело-то, государюшко! Возрадуйся!</p>
<p>
</p>
<p>
========== Глава 9 ==========</p>
<p>
</p>
<p>
Пимен в палаты просторные заходит, с головы седой черный капюшон снимает. Царь с костяного трона подымается да, на посох опираясь, навстречу посланнику идет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ну здравствуй, Владыко, – Иван говорит. – Что привело тебя в наши края?</p>
<p>
</p>
<p>
– Благослови тебя Бог! – архиепископ Ивана крестит. – Да сам, видать, знаешь, зачем я пожаловал!</p>
<p>
</p>
<p>
– Неужто бояре послали, – Царь улыбается хитро да руку Пимена целует.</p>
<p>
</p>
<p>
– Вот, грамоту тебе, государь, прислали. Читать ли? – Пимен из-за пазухи свиток с печатью красной достает да Царю протягивает.</p>
<p>
</p>
<p>
– Читай! – Иван головой кивает и обратно на трон возвращается.</p>
<p>
</p>
<p>
– «Государь! Царь наш батюшка, родимый! Слезно уповаем мы к тебе! Смиренно просим вернуться в Москву, на царство, ибо без ентого смута великая случится. Народ на улицах буйствует. Тебя на царство требует. Вернись ужо. Не дай беде случиться! А мы, как верные рабы твои, исполним любой завет, что пожелаешь!» – прочитал Пимен и от себя добавил: – И тут подписи боярские. Все тебе кланяются и крест целуют.</p>
<p>
</p>
<p>
Царь слушает да бороду довольно оглаживает. Словно и не было тех ночей душных да дней бесконечных в ожидании. Услыхал, видать, господь молитвы жаркие. Знамо, правое дело Царь учинил, ежели Богу оно угодно!</p>
<p>
</p>
<p>
Как только Пимен за порог, Царь с трона вскакивает, посох в сторону бросает, шапку с головы снимает да об пол ей бьет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Эвоно как! Все по-моему решилось! Знал… Знал я, что супротив народу не попрут бояре. Сломаются да мне на уступки пойдут! Эй! Сподвижники мои верные! – обращается он к Басмановым да князю Вяземскому. – Сегодня празднуем! Пировать да гулять станем! Кличьте холопов. Пусть яства сладкие да вина красные готовят. А об деле завтра думу думать станем.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>