- Науэль, я тоже очень соскучилась по тебе, но я не могу приехать, правда, - мой голос дрожал от отчаяния. – Причина, по которой я вернулась домой очень серьезная.
- Что случилось? – заволновался парень.
- Я не могу тебе рассказать, не по телефону.
- Тогда я сам приеду к тебе, - вдруг заявил Науэль, заставив тем самым мое сердце забиться чаще от радостного волнения скорой встречи с этим парнем. Однако, спустя долю секунды, я осознала, что это не совсем удачная идея. На каких основаниях он заявится в дом Калленов, если учесть то, что о нашей с ним связи никто не знает? От этих мыслей я погрузилась в состояние растерянности и легко шока.
- Э, я была бы счастлива видеть тебя здесь, - проговорила я извиняющимся тоном, - но мне необходимо обсудить это с моими родителями. Понимаешь, никто из моей семьи не в курсе наших с тобою встреч.
- Ты права, я болван, что предложил такое, - пошел парень на попятную. – Но я не знаю, сколько выдержу без тебя. Может, стоит уже рассказать о нас родителям?
К этому я не совсем была готова. Как я объясню то, что уехала из дома, чтобы разобраться в одной несчастной любви, которая заставила меня страдать, побыть наедине самой с собой, а на самом деле встречалась с другим и теперь жить без него не могу до такой степени, что готова поселить его в большом доме? Мало моей семье потрясений от ожидания Вольтури, так я еще добавлю масла в огонь. Однако, я понимала, что скрывать наши отношения дальше не имеет смысла, да и папа скорее всего уже что-то уловил в моих мыслях. И самое главное – я не могла больше быть вдали от этого бразильца.
- Ладно, я расскажу им, - согласилась я.
- Пожалуйста, позвони, как только все закончится?
- Хорошо.
Я положила трубку, прислушиваясь к звукам в доме. Естественно, никто не спал и все были заняты своими делами. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями и готовясь к тяжелому разговору.
***
Семья выслушала меня спокойно, только мама с папой постоянно переглядывались, не удивлюсь, если мама сняла свой щит, позволив папе читать свои мысли, пока я, краснея и заикаясь от волнения, рассказывала о своих встречах с Науэлем в Рио и о своих чувствах к нему. Я не преминула упомянуть, что Науэль теперь тоже вегетарианец, зная, что это играет весомую роль в отношении членов моей семьи к другим вампирам. Первым нарушил молчание папа:
- Несси, не будем скрывать, это очень неожиданно для нас, но если ты действительно испытываешь к нему те чувства, о которых рассказала, то никто, я думаю, не будет против ваших отношений.
- Мы все хотим, чтобы ты была счастлива, - подхватила Эсми.
- Похоже, наша Несси еще та пожирательница сердец! – смеялся Эмметт.
- Эмметт! – одернула дядюшку Розали. – Я рада, что ты нашла человека, с которым тебе хорошо и уютно.
Было заметно, что Розали радуется больше всех. От нее я других слов и не ждала, она терпеть не может Джейкоба.
- Несси, мы всегда поддержим тебя, - пропела Элис.
Все высказались положительно в отношении Науэля, и только мама молчала.
- Это не все, что я хотела рассказать, - добавила я, приступая к самому главному. – Мне тяжело находится вдали от него, и я хотела попросить вас разрешить ему погостить здесь, - я опустила взгляд в пол, ожидая реакции взрослых.
- Ну, я думаю, если тебе это действительно так необходимо…
- Вы не представляете как, больше чем воздух, - перебила я Карлайла.
Мама посмотрела на отца, ища подтверждения моих слов в его глазах, и папа чуть заметно кивнул ей в ответ.
- Науэль когда-то очень помог нам, и мы обязаны ему, - начал снова Карлайл, - поэтому, я считаю, мы должны быть гостеприимными по отношению к нему.
- Дом большой, свободных комнат предостаточно, - подхватила Эсме.
- К тому же, он теперь вегетарианец, - добавила Элис.
- Да, и лишняя пара рук нам не помешает в противостоянии итальяшкам, - веселился Эмметт, как всегда.
- Спасибо, - обрадовалась я, обнимая всех по очереди.
- Детка, может, прогуляемся? – спросила вдруг мама, и я разглядела тревогу на ее лице.
- Конечно.
***
- Ренесми, ты уверена, что больше не любишь Джейкоба? - задала мама мне вопрос, когда мы были уже достаточно далеко от дома. Я была уверена, что этот вопрос вертелся на языке у всех моих родственников, пока я разъяснялась с ними.
- Нет, - честно ответила я. – Я все еще чувствую жгучую боль, когда думаю о нем, но с Науэлем мне становится так легко, что я забываю обо всем. Когда Науэль рядом, я как будто погружаюсь в эйфорию, и мне не хочется с ним расставаться.
- Думаешь, этого достаточно, чтобы выбрать его? – серьезно спросила мама, и я услышала боль в ее голосе.
- Я не знаю, мам, я запуталась, - призналась я. – И я боюсь, что если буду вдали от Науэля, боль поглотит меня снова и затянет в свою черную дыру безысходности. Науэль сейчас нужен мне.
- Детка, когда-то я тоже стояла перед подобным выбором, ты знаешь, но мне было легче выбрать, потому что я точно знала без кого не смогу жить – без твоего отца.
- Я могу жить без Джейкоба, но только с Науэлем…
- Ты так и не простила Джейку его запечатление на тебе, когда ты еще была младенцем?
- Я уже на знаю, что я чувствую к нему, - ответила я. – Это запечатление, я чувствую, что оно не правильное, так не должно было быть. Науэль так подходит мне, у нас с ним так много общего, и я, буквально, таю в его объятьях… - на последних словах я густо покраснела.
- Я понимаю, именно такие ощущения я испытывала с твоим отцом, да и до сих пор испытываю, что греха таить, - подмигнула мама. – В любом случае, эта твоя жизнь, детка, никто не вправе решать за тебя.
- Спасибо, мама, что поддерживаешь меня, это так важно, - обняла я Бэллу.
***
Мы бежали с Науэлем по лесу, только что закончив охоту, наслаждаясь движением новой крови по венам и прохладным свежим воздухом. Он прилетел вчера вечером, и вся семья встретила его вполне тепло и любезно.
Неожиданно, мы выбежали на знакомую поляну, которая когда-то была своеобразным убежищем для мамы и папы. Стояла поздняя осень, цветы давно отцвели, и трава пожухла, но не смотря на это, было что-то волшебное в этом месте. Скупые солнечные лучи изредка пробивались сквозь тяжелые облака, и мне захотелось понежиться под их теплом. Я остановилась и легла на сухую траву, подставив лицо теплым лучам и наслаждаясь приятными ощущениями. Науэль проделал то же самое, завалившись на бок рядом со мной и подперев голову рукой.
- Красивое место, - произнес он, не отрывая взгляда от моего лица, слегка сверкающего на солнце.
- Угу, - промурлыкала я, и тепло разлилось по моему телу, когда я ощутила его сладкое горячее дыхание на своей щеке.
Я почувствовала, как что-то загородило мне солнце и, открыв глаза, увидела лицо Науэля прямо перед собой. Сердце мое забилось чаще от этой близости, губы жаждали прикосновений, а руки сами обхватили его за шею, притягивая к себе. Его поцелуй был таким сладким, таким приятным, что я могла думать только о том, чтобы он никогда не заканчивался. Когда же Науэль углубил поцелуй, я обхватила его ногами и перевернулась так, что парень оказался на спине, а я восседала на нем сверху.
Мы продолжали страстно целоваться, когда я уловила до боли знакомый мускусно-древесный аромат. Что-то щелкнуло в моем сознании, и я разорвала поцелуй, повернув голову в ту сторону леса, откуда доносился запах. Но все, что я смогла увидеть – это рыжего волка, убегающего в глубь леса.
========== Глава 20 “Хуже не бывает” ==========
POV Джейкоб
Вот уже несколько дней, как я знаю о том, что Несси вернулась домой, и сообщил мне об этом никто иной, как Эдвард. Каллен по телефону попросил о встрече, чтобы обсудить что-то важное, и я согласился. Каково же было мое удивление, когда Эдвард рассказал мне о видении Элис. Страх за любимую сковал мое и без того бившееся через раз волчье сердце, сжимая его тугим обручем, мешая дышать полной грудью. Но этот страх немного ослабел, уступая место радости, когда я узнал, что Ренесми дома. Первым моим порывом было бросить все и помчаться к ней, но спустя секунду я осознал, что это глупо. Она не хочет меня видеть, она даже слышать меня не хочет. Я успокоился и продолжал выслушивать Каллена, в глазах которого видел что-то еще помимо вечной неприязни. Неужели это жалость? «Брось, Эдвард, жалость – это последнее, что я хотел бы получить от тебя», - подумал я, вкладывая в эти мысли всю иронию и презрение к таким жалким чувствам, направленным в мою сторону.
Все это время, как Несси отвергла меня и уехала из Форкса, я не жил, а существовал. Я даже подумал о том, не уйти ли из стаи и не бросить все это к чертям собачьим, но долг и ответственность не позволили мне прогнуться под чувством слабости и отчаяния. Я не имею права предать племя и оставить стаю без вожака, поддаваясь боли и ощущению безысходности. Я должен остаться и вынести всю эту тяжбу.
После того, как у Сэма и Эмили родился ребенок три года назад, Улей отказался от предводительства стаей, и я стал вожаком обеих стай, которые теперь объединились. Не сомневаясь ни секунды, я принял решение, что вся стая будет участвовать в битве, если придется. Эдвард поблагодарил меня за такое решение, он что, ожидал, что я поступлю иначе? Чертов Каллен. Вечно он строит из себя этакого благороднейшего джентльмена, аж тошнит. Я до сих пор удивляюсь, что Ренесми его дочь. Хотя, надо признать, что такое предвзятое к нему отношение у меня осталось еще с тех времен, когда я был влюблен в Беллу. Ну извините, мистер Каллен, я ничего не могу с собой поделать, все мое существо восстает против тебя, хотя, Белла тоже не очень приятно пахнет.
Я бежал назад в резервацию, чтобы рассказать старейшинам и стае о том, что нам предстоит, когда уловил такой любимый мною аромат, смешанный с чем-то мало знакомым. Сердце снова защемило от невыносимой боли и ноги сами направили меня в сторону, откуда шел запах. Я не мог противиться своему сердцу, я жаждал хотя бы увидеть ее издалека. Меня тянуло к ней непреодолимая сила под названием «импринтинг», будь он не ладен.
Аромат вел меня на знакомую поляну, где я и еще несколько волков когда-то спасли Беллу от пиявки с дредами. Приближаясь к тому месту, я уловил еще один аромат, очень схожий с ароматом Несси, но только он был грубее и намного резче. Когда я понял, кому принадлежит второй запах, было уже слишком поздно. Из-за деревьев передо мной открылась худшее зрелище, которое я когда-либо наблюдал в жизни: моя Несси сидела на этой полу-пиявке Науэле верхом и целовала его, его, а не меня.
Мое сердце остановилось, пронзаемое жестокой стрелой адской боли, пока я пытался сделать хотя бы глоток воздуха, потому что легкие уже горели от нехватки кислорода. Первым порывом было броситься на этого аборигена и разорвать на куски, поддаваясь ярости и сжигающей сердце ревности. Но спустя секунду я опомнился… Это Несси сама целовала его, она сделала свой выбор, и я к ее выбору явно не имею никакого отношения. Он нужен ей, он, не я. От осознания этого, у меня осталось сил только на то, чтобы развернуться и со всех ног броситься подальше отсюда, подальше от чувства потери смысла существования.
Боль, разве может быть еще больнее, чем было до сегодняшнего дня. Я думал, что хуже уже некуда, но я ошибался. Да, я страдал из-за отсутствия объекта моей любви, и боль осела в моей груди, врезалась в мое сердце глубокими корнями от ощущения отвергнутости. Но это были цветочки по сравнению с тем, что я испытывал теперь, я только сейчас это понял. Раньше маленькая искорка надежды на то, что Несси вернется ко мне, все же теплилась в моей душе. Но теперь все было кончено. Она влюбилась в другого, такого же полукровку, как и она. Как бы больно мне не было, но нельзя было отвергать тот факт, что они идеально друг другу подходят. Я задавал себе всего лишь один вопрос – зачем теперь жить?
Когда-то я уже был отвергнут Беллой, но чувство, которое я к ней испытывал было всего лишь легкой влюбленностью. Да, я и тогда страдал, но Белла не была моей единственной, и мысль об этом всегда ютилась где-то в закромах моего подсознания. Я предполагал, что когда-нибудь встречу свою судьбу, предполагал, что запечатление не обойдет стороной и меня. Теперь же я никогда не смогу полюбить кого-то, мое сердце и душа уже принадлежат человеку, который совсем не разделяет мои чувства, принадлежат навечно, бесповоротно.
Черт, почему же наши предки не подумали об этом, когда изобретали этот гребаный импринтинг! Им совсем не приходило в голову, что эта теория запечатления может однажды не сработать на вторую половину? Я не знаю, в чем тут дело, почему действия импринтинга распространились только на меня, а Несси, кажется, вообще не коснулись. Может, дело было в том, что она наполовину вампир, или в том, что она не имела никакого отношения к племени, я не знаю. Я знаю только то, что мне невыносимо больно, и ничто и никто не способен заглушить или, хотя бы, смягчить эту боль. И еще я уверен в том, что смысл моего существования испарился, улетучился, оставляя после себя горький привкус потери и разочарования. Я мог с уверенностью сказать только одно – я не хочу больше топтать эту никчемную землю, я не хочу больше жить.
========== Глава 21 “Ночной кошмар” ==========
POV Ренесми
Прошло несколько недель с того неприятного случая на поляне. Я до сих пор не нахожу себе места из-за случившегося. Ну почему я так себя веду? Заставляю страдать близких мне людей. Я ведь знаю, что Джейкоб запечатлен на мне, я его единственная, и он по всем волчьим законам любит меня, но сейчас я не могу ответить ему тем же. Я оставила его, не поставив никакой точки в наших только начавших зарождаться отношениях, уехала разбираться в своих чувствах нисколько не заботясь о чувствах Джейкоба. Я ужасный человек. И вместо того, чтобы сейчас встретиться с Джейком с глазу на глаз и поговорить, объяснить свое отношение к импринтингу и к нему самому, я прячусь в доме Калленов, словно страус прячет голову в песок, когда ему грозит опасность. Но опасность мне не грозит, просто я струсила. Да, я боюсь признаться Джейкобу, что выбрала другого, боюсь признаться самой себе, что встречаюсь с Науэлем, потому что так я забываю о Джейке, забываю боль, забываю об запечатлении, забываю обо всем. Но то, что Джейкоб узнал о нас с Науэлем вот так, не дает мне покоя. Что подумал обо мне мой друг детства? Что я из-под тишка начала встречаться с другим? Ну так это правда. Все, что подумает обо мне Джейкоб – правда, я заслужила это, я предательница, отвратительная, гнусная, трусливая предательница, у которой не хватает смелости даже на то, чтобы объясниться с человеком, который страдает по моей вине.
- Ренесми, - прервал мои размышления Науэль. – Что-то случилось? Ты сама не своя последнее время. Это из-за Вольтури?
- Да, - соврала я, незачем ему знать о настоящей причине моего странно-задумчивого поведения. Конечно, я переживала из-за итальянского клана, желавшего заполучить меня и половину моей семьи в свои рабы, но переживания за Джейка вышли сейчас на первый план.
- Все будет хорошо, - успокаивал меня парень, обнимая за плечи. – Никто тебя не обидит.
- Угу, - промычала я, все еще думая о боли, которую причинила лучшему другу.
Почти вся семья была сейчас дома, за исключением мамы с папой. Они со вчерашнего дня были на охоте, вместе, как всегда. Иногда я немного завидовала их счастью, их неземной любви, завидовала маме, которая была уверена в своем выборе на сто процентов и ни разу о нем не пожалела. Я не могла с такой же уверенностью сказать, что Науэль – это правильный и единственно верный выбор. Но, несмотря на эти эгоистичные чувства, я была очень за них рада. Это непередаваемое ощущение знать, что твои родители счастливы в браке. Они все делали вместе, и охота, я уверена, была еще одним поводом побыть наедине.
Все родственники находились в гостиной и занимались каждый своим делом, когда в дверях показалась Элис с выражением лица, не обещающего ничего хорошего.
- Завтра, - прошептала она, и этого тихого слова было достаточно, чтобы все присутствующие повернулись в ее сторону и замерли в ожидании рокового вердикта. – Завтра пойдет снег.
***
Этой ночью я долго не могла уснуть. В доме оставались только вернувшиеся с охоты родители и Науэль, остальные отправились на охоту, чтобы набраться сил перед предстоящим днем. Я вертелась в своей постели и тревога мешала мне забыться сном. Это состояние предвкушения чего-то страшного, неминуемого, разрушающего. Но дело было не только в страхе перед предстоящей битвой, тут было что-то еще. Неожиданно, я осознала, что же на самом деле меня так тревожит. Возможно завтра кто-то из нас погибнет, возможно кто-то из оборотней тоже пострадает, а вдруг с Джейкобом что-то случится? Я поняла, что не могу вот так, не выяснив с ним отношений, не объяснив ему все, спокойно уснуть, осознавая, что возможно больше никогда его не увижу. Нельзя идти на битву с таким тяжелым камнем на душе, я не могу допустить, чтобы Джейкоб рисковал жизнью, чтобы защитить ту, которая не осмелилась даже поговорить с ним. Нельзя отпускать его на сражение с такими чувствами, под властью которых легко можно оступиться, совершить ошибку, подставив спину врагу.