Но уже через сутки это неприятное ощущение прошло. Похоже, благодаря стараниям мужчины и Хейзел, готовящей деликатесы на завтрак, обед и ужин и щедро угощающей ими своих хозяев.
Как и обещала Эдварду ещё по приезду, не выходя из машины, двое суток мисс Свон провела в постели, наслаждаясь горячим шоколадом и любимыми книгами. Часы, что Каллен отсутствовал, теперь не казались такими долгими, как в больнице. Тем более, он всегда вовремя возвращался, не заставляя её ждать. Их разговоры стали длиться дольше. Заново узнавая бывшего мужа, Изабелла всё больше проникалась мыслью соорудить когда-нибудь машину времени. И вернуться…
На третий день, когда разрешено было наконец подняться с постели, она устроила себе экскурсию по квартире, заглянув в каждый уголок. Любопытство в этот раз не должно было причинить никакого вреда – в комнату мужчины девушка не заходила.
В четверг, заранее договорившись с кухаркой, Белла решилась на сюрприз. Он не должен был расстроить Каллена больше, чем обрадовать. К тому же, все ингредиенты очень кстати оказались в наличие. Никуда не пришлось идти.
И вот, в назначенное время войдя в квартиру, Эдвард сразу же почувствовал знакомый, но такой далекий от сегодняшнего дня запах.
Об этом блюде Хейзел не было известно. Значит вариант, кто мог его приготовить - только один.
Не до конца доверяя и собственному носу, и собственной памяти, мужчина поспешно направился в кухню, чтобы проверить, сошел ли он окончательно с ума или ещё нет.
Белла стояла возле блестящей серой плиты, в сиреневом фартуке и волосами, собранными в хвост на затылке - само воплощение домашнего уюта. Улыбалась, внимательно следя за содержимым сковородки. На тарелке рядом возвышалась целая стопка уже готовых шоколадных блинчиков. Их запах и разносился вокруг.
Заметив мужчину, девушка поспешно оторвалась от своего занятия, дружелюбно улыбнувшись. На её щеках тут же заиграл румянец, который его обладательница тщетно попыталась скрыть, отвернувшись в поисках сахарной пудры.
- Добро пожаловать, - её голос звучал радостно, но в какой-то мере тревожно. Волнуется. Смущается.
Пламя радости, появившееся в день выписки, снова эхом отозвалось где-то в груди. Эдвард внезапно ощутил себя по-настоящему счастливым.
Мог ли он в тот мрачный день под тучами подумать о том, что это воспоминание – мечта о тех самых блинчиках, фирменном блюде мисс Свон – воплотиться в реальность?
- Это мне? – с долей недоверия спросил он.
- Тебе, - улыбка Беллы стала шире, - не хочешь попробовать?
Даже под страхом пыток от этого предложения мужчина бы не отказался. Быстро кивнув, он с удовольствием занял свое место за столом, восторженно глядя на девушку. Семь ровных, одинаково круглых блинчиков уместились на большой белой тарелке, поставленной перед ним. Черничное варенье было тут же. Справа, как всегда.
- Спасибо, - с непередаваемой благодарностью он обернулся к Изабелле, - спасибо огромное…
- Приятного аппетита, - Белла, похоже, смутилась больше прежнего, но улыбка с губ никуда не делась, - я рада, что тебе нравится.
В пятый день она его не отпустила. Не смогла отпустить. Эдвард всегда заходил к ней перед сном пожелать спокойной ночи, но в этот раз, изумленный слезами и рыданиями Беллы, не смог отправиться к себе. Крепко прижавшись к нему, девушка пересказывала свой недавний кошмар, воплощающий все подробности автокатастрофы с родителями. Она была настолько напугана, настолько потеряна, что уже ничего не стеснялась.
Каждая мелочь была учтена. Каждая подробность.
С мужчиной было не страшно. Как тогда, в больнице. Была уверенность, что ничего не случится. Что можно справиться, можно пережить, если он будет рядом.
- Я с ними поссорилась, - утопая в рыданиях, шептала мисс Свон, - они из-за меня уехали вечером…
- Это было их решением, твоей вины здесь нет, - мужчина целует её лоб, поглаживая по волосам, - это случилось в одно время, вот и всё.
- Если бы не я…
- Тише, - объятья крепчают, - все уже позади. Мы ничего не можем сделать. Им бы точно не хотелось видеть тебя в слезах.
- Они бы мне не простили… тебя, - Белла задыхается от немыслимого ужаса, вызванного воображенным немым осуждением Рене и Чарли, - ты им так нравился…
- Они были замечательными людьми, - Эдвард согласно кивает, поправляя сползшее с плеч Изабеллы одеяло, - и наверняка оказались там, где хорошо.
- Нав…наверное, - девушка шумно втягивает воздух, перебираясь с подушек на грудь бывшего мужа, - наверное…
Он не мешает ей. Не отстраняет. Всё что угодно, дабы успокоилась.
Всё что угодно…
Разговор плавно перетекает с одной темы на другую. В этот раз касающуюся Джаспера.
Казалось, только что успокоившаяся Белла заново заходится слезами.
- Я не хочу возвращаться, - стонет она, стискивая пальцами футболку мужчины, - я говорила, что так будет. Я знала…
- Тебе не обязательно возвращаться.
- Он убьет меня… - словно бы не слыша предыдущей фразы, всхлипывает девушка, - овощерезка, крысы, коньяк…
- Тебе не обязательно возвращаться, - второй раз повторяет Эдвард, привлекая к себе внимание мисс Свон. Приподнимая её лицо за подбородок, глядя прямо в глаза. – Я решу этот вопрос.
- Почему?..
- Если ты не хочешь обратно, ты останешься здесь. Со мной, - Каллен не чувствует ни единого проблеска неуверенности. Наоборот, наблюдая Изабеллу в таком виде, предложение кажется не только правильным, но и жизненно необходимым. Даже если он и не сможет её простить, то точно не против видеть рядом. Хочет видеть рядом.
Уже слишком поздно что-либо отрицать.
На шестой день, оставляя за спиной все условности, предосторожности и трезвый рассудок, Белла возвращается в прошлое. Предпринимает попытку вернуться – целуя Эдварда.
Его реакция поражает мисс Свон, приготовившуюся если не к неприязни, то точно не к подобному восторгу, которым загораются бирюзовые глаза. Их сияние вдохновляет…
Каллен так же отпускает все свои принципы. Вечером. На большой кровати со сливовым покрывалом, под высоким белым потолком, второй в день невинный поцелуй перерастает в нечто большее.
Настолько сильное, настолько огромное, настолько несдерживаемое, что отказаться нет никакой возможности. Мужчину тревожит лишь то, как подобное воспримет девушка, но согласие Беллы ясно и без слов.
Чувствуя такие нужные, такие любимые горячие руки на шее, груди, талии, она часто дышит, наслаждаясь моментом. Одаривает мужчину такими же сильными ощущениями, ничуть не скупясь ни на поцелуи, ни на прикосновения.
Приближаясь к скорой кульминации, Эдвард понимает очевидную, но почему-то такую ещё совсем недавно невозможную вещь. В очередной раз наблюдая Беллу – как раньше, с молочной кожей, с локонами, подрагивающими при каждом движении, с чудными шоколадными глазами, он с жаром признаётся, сильнее прижав к себе миниатюрное тело:
- Я прощаю тебя…
День седьмой начинается с кофе. Ароматного, горячего, крепкого кофе, принесённого Эдвардом прямо в постель. Нежась на мягких простынях в тёплых объятьях, Белла находит определение слову «рай». Наглядное.
Ночь прошла настолько хорошо, что нельзя было даже представить. После обжигающего занятия любовью следовал тихий и мирный сон. Тесно прижавшись друг к другу, они с мужчиной спали, полностью удовлетворенные жизнью.
После вчерашнего дня померкло все. Особенно если учесть прощение, подаренное мистером Калленом. Не было ни кошмаров, ни воспоминаний. День начинался для того, чтобы закончиться так же счастливо, как предыдущий. И ничто мирское не могло это счастье омрачить.
- Когда ты вернешься сегодня? – Белла, устроившись на плече Эдварда, задумчиво проводит пальцами по его шее. Обдумывая, как сегодня встретить мужчину.
- Сегодня воскресенье, - сообщает он, потягиваясь и в ответ перебирая нежные локоны своей избранницы, - мне никуда не нужно.
- Совсем никуда? – глаза девушки так ярко загораются радостью, что Эдвард не может сдержать улыбки.
- Совсем, принцесса.
- Замечательно, - она весело смеется, вытягиваясь на покрывалах и приникая к мужчине ближе, - значит, мы можем никуда не спешить.
- Да, - соглашается он, отвечая на поцелуй Беллы, - воскресенье – наше.
- Наше, - она восторженно вздыхает, обнимая его.
Улыбается.
- Только наше…
______________
Следующие недели кажутся Белле сном. Они настолько нежные и счастливые, что два прошедших года забываются сами собой.
Просыпаясь рядом с Эдвардом, возвращение к которому каким-то чудным образом, за какие-то невиданные дела удалось заслужить, она всегда улыбается.
Засыпая рядом с ним, желает добрых снов и никогда не вспоминает о кошмарах. Теплые, родные руки спасают от всех горестей и бед.
Защищают.
Джаспер больше не появляется. Ни разу за всё время, что они вместе, не даёт о себе знать. И лишь спустя полтора месяца приходит весть о том, что в некой лесной избушке найдено тело мужчины, по всем приметам совпадающего с описанием Хейла. Вердикт: алкогольная интоксикация. Это подтверждают семь бутылок, лежащие полностью опустошенными рядом с его кроватью.
Белла обретает долгожданное спокойствие. Окончательно. Смерть, разумеется, не повод для радости, но облегчение вполне уместно. Больше он за ней не придёт. Она свободна.
Спустя четыре месяца после обнаружения на старой трассе девушки в рваной куртке, бросившейся под его машину, Эдвард заново надевает на палец Изабеллы кольцо. Все то же, бабушкино. С небольшим бирюзовым камнем, окаймленным затейливыми золотыми переплетениями. Но на этот раз мистер Каллен уверен, что больше новоиспечённая супруга его ни за что не оставит.
Каждый раз встречаясь взглядом, каждый раз ощущая поцелуи другого, они оба верят в бесконечность счастья.
В глазах Эдварда снова светится энергия. Предприятия приносят доход вдвое больший, чем когда-либо. Любая идея, любое предложение окупается, каким бы оно ни было в начале. Вдохновения для работы достаточно на ближайшие лет десять.
Но, как это часто бывает, с проходящим временем, на самом пике безмятежности и удовольствия сон прерывается.
Этой ночью Белла просыпается от жажды, настолько сильной, что противостоять ей нет никаких возможностей. Виной всему, похоже, омары, которые Хейзел приготовила на ужин. Они были слишком вкусные и остановиться не было сил.
Эдвард недовольно хмурится, когда девушка выпутывается из его объятий, чтобы подняться.
- Я на минутку, - чмокая мужа в щеку, шепчет она.
Успокоено вдохнув, мужчина затихает. Отпускает её руку.
Следуя от спальни к кухне, предчувствуя, как холодная жидкость успокоит зудящее горло, Белла преодолевает нужное расстояние, не задумываясь ни о чем постороннем. Воды – и обратно. К нему.
…На прежнем месте стаканов нет. Кухарка устроила генеральную уборку и спрятала всю посуду?..
Сдаваясь, Белла подумывает о том, чтобы выпить прямо из под крана, как взгляд цепляет приоткрытую полку кухонной тумбы, внутри которой на стекле играет лунный свет.
Пропажа найдена.
Однако, помимо стаканов в недрах полки оказывается кое-что ещё. Небольшой лист. Белый. С напечатанным мелкими черными буквами текстом.
С интересом разглядывая находку, девушка наливает долгожданную воду, подходя ближе к окну, чтобы прочитать содержимое слегка помятого листка.
Её глаза проходятся по первой строчке, по второй, третьей… и стеклянная посуда сама собой выпадает из рук. Вода и стекло разлетаются по полу, добавляя окружающей обстановке ужаса.
Широко распахнутыми глазами Изабелла заново изучает буквы, стремясь постигнуть какое-нибудь другое их значение. Любое другое. Только не это.
Шевеление сзади заставляет вздрогнуть. Приглушенно вскрикивая, Белла оборачивается.
В дверях Эдвард. Сонный, нахмуренный, испытующе глядящий на неё вопросительным взглядом.
- Ты обещала на минутку, - недовольно бормочет он.
- Что это? – полностью поворачиваясь к мужу, девушка поднимает вверх лист, игнорируя вопрос. Слишком встревоженная для него. – Не молчи, пожалуйста. Что это?
- Там написано, - мужчина пожимает плечами, опираясь о дверной косяк. Его лицо мрачнеет.
- «Заключение…» - Белла читает первую строчку, с трудом, но убирая дрожь из голоса, - что это значит? Откуда оно?
- Клиника Санта-Моника, - Каллен отвечает также спокойно, - снизу печать, видишь?
- Ты давно знаешь?..
- Две недели.
- И ты не сказал мне…
- А зачем? – такой ответ вводит в ступор.
- З…за…зачем? – Изабелле едва удается произнести желаемое слово. Слёзы подступают к глазам, собираясь спуститься по ним по первому же велению. Становится жарко и холодно одновременно. Дрожат руки. – Ты спрашиваешь за…зачем?
- Белла, пойдем спать, - мужчина вздыхает, кивая на темный коридор, - это лучше обсуждать утром.
- Утром?! – громкий всхлип оглашает тихую кухню – Каким утром?! Здесь же написано… боже… боже!
Тело отказывается подчиняться. Держась за подоконник для опоры, девушка дает волю эмоциям. Отпускает их наружу, ничуть не жалея.
Эдвард в три огромных шага оказывается рядом, прижимает жену к себе.
- Не плачь. Это не окончательно. Это всё глупости. Не плачь.
- Там «рак» написано… - Белла с трудом втягивает воздух, - глупости, говоришь?
- Предварительное заключение, не более того. Большое обследование послезавтра. Тогда будет и точный результат, - мужчина укачивает Изабеллу в своих руках, как ребёнка. Целует в макушку, гладит по волосам, - не плачь, принцесса, пока ещё рано плакать.