- Миссис Бриггс, - Филлис набрала в грудь побольше воздуха, - хочу заранее принести вам извинения. Я знаю, что лезу не в свое дело и слишком много на себя беру...
- Ничего страшного, солнышко, - почтенная дама рассмеялась тихим дребезжащим смехом. - Мой батюшка, Царство ему Небесное, часто говорил: 'Молодежь всегда сует нос в чужие дела и слишком много на себя берет. Если кто-то перестал это делать - значит, постарел'. Так что сейчас твое время. Говори прямо, не стесняйся.
- Миссис Бриггс, - напутствие собеседницы не столько успокоило Филлис, сколько озадачило, - скажите, лекарство, которое мы с вами искали, это ведь лауданум, правда?
- Верно, - почтенная дама тоже удивилась. - У тебя прекрасная память, солнышко! Тот флакон я так и не нашла, но ничего страшного не случилось, не волнуйся. Давно уже новый купила.
- Миссис Бриггс, папа пишет, что лауданумом ни в коем случае нельзя злоупотреблять, это смертельно опасно! А у вас такой вид, что я просто бо...
- Ох, девочка... - миссис Бриггс помрачнела, - ты думаешь, я этого не знаю? Мне и Джозеф столько раз говорил, и мисс Хэвишем... Я стараюсь, правда, но так тяжко иногда! А примешь лекарство - и на душе легко-легко становится... - она вздохнула. - Ты не беспокойся, не надо. Я меру знаю. У меня дочь растет; я хочу на ее свадьбе погулять и внуков понянчить. Так что не волнуйся, все у меня хорошо.
- Это з-замечательно, - Филлис было жутко неловко за свое глупое поведение. - Извините меня, пожалуйста, миссис Бриггс!
- Да не за что тут извиняться! - она вновь рассмеялась. - Спасибо, что беспокоишься обо мне, но не нужно этого. А доброты своей не надо стыдиться. Хороший ты человек! Я рада, что у Энни такая подруга.
Попрощавшись, Филлис покинула комнату, чувствуя себя крайне неуютно.
***
Филлис уже давно знала, что Время - весьма капризная особа, но, ожидая бала, почувствовала это особенно остро. Последняя неделя тянулась так, словно каждый час был по меньшей мере сутками, а вот в долгожданный день время буквально понеслось вскачь.
Сразу после завтрака подруги переоделись в наряды Времен года, что оказалось дольше и хлопотнее, чем на примерках, и отправились в комнату, выбранную мисс Хэвишем для фотографирования. Там выяснилось, что горничные принесли не весь необходимый реквизит, и его пришлось спешно разыскивать в салоне, гостиной и спальнях девушек.
Начав позировать для съемок, Времена года то и дело нервно хихикали, никак не могли успокоиться и замереть в требуемых позах.
Неудивительно, что в тот день ланч в 'Приюте фэйри' подали с огромным опозданием. Едва хозяева и гостьи встали из-за стола, в гостиную бросились слуги - готовить комнату к вечернему приему гостей. Девушки разошлись по своим комнатам, чтобы немного перевести дух перед праздником.
***
После всей этой суматохи Филлис очень беспокоилась, удачно ли пройдут живые картины перед гостями, но все получилось даже лучше, чем ожидалось. Никто не захихикал, не вздрогнул, ничего не уронил. Даже Игги держалась с неожиданным достоинством и выглядела если не красивой, то безусловно величественной. Филлис очень надеялась, что тоже не сплоховала.
Когда все закончилось, девушки с удовольствием раскланялись, слушая громкие аплодисменты зрителей, а затем скрылись в соседней комнате, где горничные помогли барышням быстро переодеться в бальные платья.
Войдя в празднично украшенную столовую, подруги вновь услышали громкие аплодисменты.
Филлис наконец-то получила возможность рассмотреть людей, о которых столько слышала, и с удивлением поняла, что Мисси описала их очень точно.
Мистер Бертран Фентон, взъерошенный и рассеянный, похоже, совсем не интересовался реальной жизнью. Его сын Алан - коротко остриженные светлые волосы, резкие неправильные черты загорелого лица, жесткий взгляд серых глаз - был полной противоположностью отцу и производил впечатление человека практичного и решительного.
Миссис Гризельда Уэйнкрофт выглядела настоящей генеральшей: высокая прическа, темно-пурпурное платье, надменность и аристократизм в каждом движении. Ее сын, Монтегю Уэйнкрофт, действительно был красив, словно картинка, и очень похож на мать, хотя и не столь высокомерен.
Миссис Эммелина Тьюсберри, одетая в нелепое платье буро-коричневого цвета, растерянно смотрела на окружающих и почти ничего не ела, только крошила хлеб. Когда она чуть дрожащим голосом сообщила, что юный Финеас слишком занят в Лондоне и не может покинуть его ни на минуту, все присутствующие вздохнули с явным облегчением.
Мистер Бриггс, как ни странно, выглядел в этом обществе совершенно естественно и чувствовал себя весьма уверенно, обсуждая с Аланом Фентоном цены на хлеб и мясо. А вот миссис Бриггс не красило даже элегантное темно-лиловое платье; она то и дело кусала губы и вздрагивала каждый раз, когда к ней обращались.
Миссис Уэйнкрофт смотрела на всех свысока. Монтегю заговорил с Эмили, и быстро выяснилось, что в Лондоне у них есть общие знакомые.
Мистер Бертран Фентон сумел вовлечь миссис Тьюсберри в спор о том, кто талантливее - Вальтер Скотт или Чарльз Диккенс, и она немного успокоилась.
Белль наблюдала за происходящим зорким взглядом хозяйки и негромким голосом отдавала распоряжения слугам. Мисс Хэвишем, одетая в строгое черное платье, смотрела на воспитанницу с явным одобрением и иногда чуть заметно кивала.
Игги с удовольствием поглощала невероятно вкусные яства праздничного обеда; слуги то и дело накладывали ей добавку.
Филлис созерцала происходящее со спокойной радостью человека, который успешно справился со сложной, но интересной задачей.
После обеда все перешли в зал. Начались танцы. Приглашенные из города музыканты играли нестройно, но старательно.
Веселье начало старшее поколение. Мистер Бриггс пригласил на танец генеральшу, мистер Бертран Фентон - миссис Бриггс, а Монтегю Уэйнкрофт - миссис Тьюсберри.
Увы, зрелище оказалось не слишком впечатляющим: миссис Бриггс и миссис Тьюсберри то и дело сбивались с шага. Лишь миссис Уэйнкрофт танцевала вдохновенно; к счастью, мистеру Бриггсу удавалось не мешать ей.
Когда музыка умолкла, это обрадовало всех танцоров за исключением генеральши. Теперь настало время молодежи. Алан Фентон пригласил Белль, Монтегю - Эмили.
Филлис наблюдала за ними со странным чувством. Она прекрасно понимала, что рядом с Эмили и Белль не имеет ни малейших шансов на успех, и не испытывала никаких чувств ни к красавчику Монтегю, ни к незаметному Фентону. Но иногда так хотелось почувствовать себя прекрасной и неотразимой и помечтать о том, как кто-то с первого взгляда влюбится не в нежную Эмили и не в яркую Белль, а в строгую и элегантную мисс Джордан...
Филлис вздохнула, вернулась от фантазий к реальности и обернулась к Игги:
- Ну как ты? Понравилось быть Осенью?
- Да вроде ничего, - немного смущенно ответила та. - Я сначала очень волновалась, а потом как-то разошлась. Здорово тут, правда? Тетя Мэгги считает, что балы - это торжество дьявола; сама понимаешь, как мне приходится. Впервые в жизни я повеселилась прошлой зимой, когда гостила у Харвудов, - побывала на паре вечеринок с танцами. Там было совсем не так шикарно, как здесь, но все равно здорово. Танцевать я не люблю, а вот посмотреть на других всегда рада.
- Д-да, пожалуй, - Филлис немного смутила самоотверженность подруги.
- Забавно, правда? - Игги вдруг залилась своим хрюкающим смехом. - Вроде все так красиво и понятно, а если потрясти, то совсем иная картинка получается!
- Ч-что? - Филлис окончательно растерялась. - Зачем потрясти? Кого потрясти?
- Картинку потрясти, - ответила Игги, лучезарно улыбаясь. - Как в калейдоскопе, знаешь? Или не знаешь?
- Боюсь, не совсем, - дипломатично произнесла Филлис и сочла за лучшее сменить тему разговора. - А как ты вообще себя чувствуешь в 'Приюте фэйри'?
- Прекрасно! - Игги снова улыбнулась. - Сплю крепко, как дома. - Ее лицо исказилось внезапно и страшно, словно от удара. - Знаешь, мне дом часто снится - папа, мама, Джонни, Фрэнки, Энди... Раньше меня братья так раздражали, что и сказать нельзя. А теперь все бы отдала, лишь бы их снова увидеть...
- Они в раю сейчас. И всегда смотрят на тебя.
- Я знаю, - Игги всхлипнула. - Но я-то их не вижу! И знаешь, что самое страшное? - зашептала она исступленно. - Я теперь очень богатая наследница - потому что больше никого из родных не осталось, только тетя, а у нее тоже денег куры не клюют. И все смотрят на меня, думают, как мне повезло, что я в золоте купаюсь, а я... на все готова, лишь бы своих вернуть.
- Я абсолютно убеждена: большинство людей понимают, как тебе тяжело. А на жадных глупцов не стоит обращать внимание; их не переделаешь, это как дождик или снег.
- Ты понимаешь, потому что умная и добрая. Эмили понимает: она чуткая и талантливая. Белль знает, что счастье не купишь за деньги. Мисс Эбнетт, наша директриса, знает: она очень мудрая женщина. А больше ник...
Тут к Филлис и Игги подошли Алан и Монтегю и пригласили их на танец, так что разговор прервался.
Вальсируя с Аланом Фентоном, Филлис с изумлением обнаружила, что он очень хороший танцор. Но от холодного взгляда серых глаз было как-то неуютно.
- Приятно видеть столь крепкую девичью дружбу, как у вас, - произнес он задумчиво. - Вы давно знакомы с подругами, мисс Джордан?
- Да. С Белль и Игги мы подружились с первого же дня в пансионе. Эмили позже поступила, и с ней мы тоже сблизились очень быстро.
- Понятно. Мы ведь с вами раньше не встречались, верно? Этой зимой я был по делам в Лондоне и нанес визит Харвудам, у которых в то время гостила мисс Бриггс. Мисс Макферсон я помню, а вас - нет.
- Да, ко времени вашего визита меня у Харвудов уже не было. Я у них провела всего несколько дней.
- Я так и думал, - улыбнулся Фентон. - Я не склонен к рассеянности и вряд ли забыл бы девушку, если бы ее хоть раз увидел, даже... - он осекся.
Филлис помолчала, поняла, что продолжения фразы не будет, и подхватила упавшую нить беседы:
- Я слышала, вы вводите какие-то новшества в сельском хозяйстве. Не представляю, что можно придумать в этом древнем занятии!
Рассеянный взгляд Фентона внезапно стал прицельным и очень внимательным:
- Вам это действительно интересно, мисс Джордан? Или вы просто поддерживаете светскую беседу?
- Действительно, - храбро ответила Филлис.
- Я удивлен. Не думал, что столь скучная материя может быть интересна девушкам. Но в жизни и вправду всякое случается, поэтому извольте...
Увы, в следующие несколько минут Филлис поняла, что ее абсолютно не волнуют проблемы повышения урожайности зерновых и выживаемости поголовья скота. К счастью, хорошее воспитание восполнило отсутствие интереса, - во всяком случае, Филлис очень надеялась, что собеседник принял ее улыбки и кивки за подлинное любопытство.
Когда музыка смолкла, Фентон и Уэйнкрофт отвели своих партнерш к их стульям и вернулись к Белль и Эмили.
Кавалеры приглашали Филлис и Игги на танец еще несколько раз, так что бал доставил огромное удовольствие всем девушкам.
Гости разъехались поздно ночью. Вернувшись к себе, Филлис, столь же усталая, сколь счастливая, без сил упала на кровать и сразу же уснула, так и не узнав, случился ли и в этот раз таинственный звуковой эффект.
***
Разбудил Филлис пронзительный вопль. Она открыла глаза - ярко светило солнце, а кричали, похоже, не в доме, а снаружи.
Не помня себя, Филлис кинулась к окну - и увидела стоящую у стены Мисси. Та замерла неподвижно, словно статуя, указывая пальцем на что-то перед собой, и пронзительно орала на одной ноте.
Никогда в жизни Филлис не бегала так быстро, как в то утро. Бросок к дверям, короткий пробег по коридору к лестнице, затем - была не была! - спуск по перилам, совсем как в детстве, еще один бросок по коридору к двери в сад, и несколько десятков шагов по усыпанной гравием дорожке.
Увидев застывшую горничную, Филлис посмотрела, куда она указывает, - и задохнулась.
На стене огромными кривыми красными буквами было написано:
Королева фэйри все видит, все знает.
Королева фэйри предупреждает:
Чужое брать ты не вздумай! Не смей!
Иначе ждет наказание - СМЕРТЬ!
Глядя на эти корявые стишки, слушая неумолчный вой Мисси, Филлис с предельной ясностью поняла: все ее попытки успокоить себя были ложью, желанием защититься от страшной правды. На самом деле Филлис чуть ли не в момент приезда почувствовала: в 'Приюте фэйри' поселилось Зло. Если его не остановить, может случиться страшное. Что же можно сделать?..
Филлис оглянулась - за ней стояли подруги. Эмили побледнела до синевы, Игги раскрыла рот, на ее лице блестели капельки пота; Белль смотрела серьезно и сосредоточенно.
Мисси наконец умолкла, без сил опустилась на траву и беззвучно заплакала.
- Что здесь происходит, юные леди? - к месту происшествия быстро приближалась мисс Хэвишем, одетая как обычно; за нею шли Бриггсы в халатах.
Филлис вздохнула с облегчением: 'Наконец-то!' - и снова повернулась к надписи. Все хорошо, пришли взрослые, они разберутся, не надо думать, не надо ничего делать...
За спиной послышался крик, затем - звук падения.
'Господи, что с миссис Бриггс?!' - Филлис резко развернулась и замерла: прямо перед ней на траве лежало неподвижное тело мисс Хэвишем.
- Оливия! Оливия!