- Как в 'Рождественской песни'?
Миссис Бриггс сразу погрустнела:
- Она у меня то же спросила, когда я об этом рассказала, мисс Хэвишем то есть. А я и знать не знаю, что за песня такая, хотя много их слышала... Ты не думай, я не жалуюсь: муж и дочь счастливы, а больше мне ничего не надо. Но так иногда хочется вернуться в прошлое... - она подперла щеку рукой. - Знаешь, меня от свадьбы с Джозефом многие отговаривали: Бриггсы-то не настоящие его родители, а приемные. Об отце Джозефа никто никогда не слышал, а о матери лучше бы тоже ничего не знали. Неправедно она жила, а когда поняла, что от чахотки скоро сгорит, отдала сына благочестивым людям - хозяевам мясной лавки. Они ребеночка-то правильно воспитали, но многие боялись, что дурная кровь у Джозефа скажется. А вот просчитались, вороны старые! - миссис Бриггс торжествующе рассмеялась. - Лучше мужа, чем он, и вообразить нельзя. Работящий, заботливый, честный... Нас только одно мучило - очень долго детей не было, но он ни разу и словом меня не попрекнул. Говорил, надо смиряться с волей Божьей. Мы уж и надеяться перестали... А когда Энни родилась - вот в рай попали, просто в рай! Кто ж знал, как все обернется...
- По-моему, у вас и сейчас все прекрасно, - осторожно сказала Филлис, не совсем уверенная в своих словах.
- Да, - вздохнула миссис Бриггс. - Уж я-то знаю! Джозеф ведь очень честный, никогда душой не кривил, всегда слово свое держал, как бы ни было тяжко. И сейчас точно такой же. Может, если бы переменился, мне было бы легче, чем все эти мучения видеть...
- Я не совсем вас понимаю, миссис Бриггс, - Филлис даже растерялась, настолько нелепым показалось только что услышанное.
- Ох!... - она словно бы проснулась. - Что-то совсем я заболталась! Так что, девонька, так и не нашла ладан этот?
- Нет, увы. Может, вы его в другом месте оставили?
- Да, наверное. Пойду у себя поищу... - миссис Бриггс с трудом встала и направилась к двери, но на пороге обернулась и с невероятной силой сказала: - Спасибо тебе, солнышко, за то, что выслушала меня, дуру старую. Поговорила с тобой - и словно дома побывала. Благослови тебя Господь, деточка! Пусть в трудную минуту люди всегда помогают тебе так, как ты мне помогла!
- Да что вы! Я ничего не...
Миссис Бриггс, не слушая возражений, вышла из салона, оставив собеседницу в полной растерянности. Филлис чувствовала себя так, словно голову ей набили опилками, настолько нелепым и бессмысленным казалось услышанное. К счастью, хотя бы одна зацепочка в этом хаосе имелась. Филлис решила написать отцу и спросить о загадочном ладане, который принимала миссис Бриггс.
***
После завтрака Филлис отправилась к себе сочинять письмо родителям. Она подробно рассказала обо всем, что случилось в 'Приюте фэйри', за исключением странностей. Папа очень занят, мама и так беспокоится за дочь - не стоит их волновать.
Размышляя над тем, как не солгать и одновременно не сболтнуть лишнего, Филлис словно воочию видела родителей, сидящих в гостиной. Мама читает или просматривает альбомы с репродукциями, отец разбирает материалы очередного дела и полностью увлечен любимым занятием. Иногда они поднимают головы, смотрят друг на друга и улыбаются светло и нежно...
Лишь вообразив эту мирную картину, Филлис осознала, насколько странно себя чувствует в 'Приюте фэйри' - как будто попала в гости к феям. Но здесь ведь живут не сверхъестественные существа, а родители и слуги Аннабелль Бриггс, самой обычной девушки. Да, не все происходящее в доме понятно чужакам, но ведь и у Джорданов есть тайны, которые наверняка озадачили бы случайных гостей.
Филлис улыбнулась, вспомнив самый страшный родительский секрет. Анна Джордан обожала романы Диккенса, сестер Бронте, Джейн Остен и Теккерея, знала наизусть множество стихов и прекрасно разбиралась в живописи, но ненавидела рукоделие. А ее супруг, знаменитый адвокат Эверетт Джордан, непревзойденный знаток законов, бесстрашный и проницательный, свободное время посвящал вышивке, поскольку именно это занятие помогало ему упорядочить мысли. Жена и дочери ничего не имели против милой слабости главы семьи, но однажды в гости к Джорданам зашли дамы из благотворительного комитета, увидели забытую Эвереттом вышивку, восхитились и потребовали у Анны отдать ее для аукциона в пользу сиротского приюта. Миссис Джордан уже открыла рот, собираясь сказать гостьям правду, но, потрясенная отчаянной жестикуляцией мужа, который стоял так, чтобы посетительницы его не заметили, согласилась признать работу своей. С тех пор за Анной закрепилась слава прекрасной вышивальщицы, что несказанно огорчало почтенную даму, ненавидевшую ложь. Однако Эверетт так страстно умолял жену спасти его репутацию, что миссис Джордан вынуждена была молчать. Если бы кто-то стал случайным свидетелем объяснения между супругами, то заподозрил бы невесть что, но никак не тот невинный секрет, что они хранили...
Поняв это, Филлис, пожалуй, впервые со времени приезда в 'Приют фэйри' осознала, что все здешние странности либо ее не касаются, либо имеют вполне естественное объяснение.
Нет ничего удивительного в том, что поблизости от богатого поместья шляются бродяги - и, разумеется, они стараются не попадаться на глаза посторонним.
Личные дела прислуги 'Приюта фэйри' - начиная от величественной мисс Хэвишем и заканчивая юным кучером - могут быть сколь угодно невинными или предосудительными, но не имеют ни малейшего отношения к мисс Джордан.
Совершенно очевидно, что миссис Бриггс, в отличие от родных, чувствует себя неуютно в 'Приюте фэйри'. Она остро переживает и это, и отчуждение от мужа и дочери, но, увы, не умеет точно формулировать свои мысли, потому и выражается порой весьма странно. Одни полипы дорогого стоят! Но в общем и целом удивляться тут нечему.
Самый сложный вопрос - ночные шаги, но и им можно подобрать вполне логичное объяснение. После некоторых размышлений Филлис вспомнила рассказы отца о недобросовестных мастерах, которые, чтобы насолить заказчикам, заводили в их домах фальшивых привидений. Несчастные жильцы слышали завывания и стоны, приписывали их духам и даже не подозревали, что на самом деле это просто гудит ветер в трубах.
Может, и в 'Приюте фэйри' так? Дом ведь много раз перестраивали. Вдруг в какой-то момент случайно или по чьей-то злой воле шаги, раздающиеся на первом или втором этаже, стали хорошо слышны на третьем? Раньше этого никто не знал, потому что наверху не жили, вот и все...
В поисках доказательств новой теории Филлис еще раз обошла все пустующие комнаты третьего этажа и опять ничего не обнаружила. Для очистки совести выглянула во все окна - вдруг ночной гуляка не возвращается потому, что дальше продолжает свой путь по крышам?
Однако увиденное за окнами подтвердило гипотезу о звуковом эффекте. Чуть ниже третьего этажа проходил карниз шириной в три ладони, затем начиналась покатая черепичная крыша - пройти там, да еще и ночью, мог только моряк или циркач.
'Или, - произнес в голове Филлис голос, очень похожий на голос Шерлока Холмса, - Джон Стоун - невысокий, худой и гибкий'.
Но что кучеру делать ночью в господском доме? Зачем скакать по крышам?!
Осторожно расспросив Мисси, Филлис выяснила, что 'Приют фэйри' на ночь запирают, а Джон Стоун вместе с конюхами спит в комнате на втором этаже конюшни. Так что и эта версия не выдержала проверки реальностью.
Для окончательного решения загадки ночных шагов следовало сделать немногое - выйти в коридор, когда они звучат, и раз и навсегда понять, что это звуковой эффект. Филлис каждое утро убеждала себя, что так и поступит сегодня вечером, однако претворению прекрасного плана в жизнь всегда что-то мешало. Ночь за ночью Филлис лежала в кровати, слушала шаги и уговаривала себя наконец-то все выяснить - но словно бы каменела и не могла даже шевельнуться, не говоря уж о более сложных движениях. Сколько ни ругала себя за трусость - ничего не помогало.
Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения. Шаги - всего лишь звуковой эффект, другого объяснения быть не может. Зачем же попусту тратить время и силы, если их можно посвятить более нужным и интересным делам?!
Успокаивая себя таким образом, Филлис полностью отдалась подготовке к вечеру с танцами, благо дел хватало. Впрочем, несмотря на все заверения мисс Хэвишем, девушки почти сразу начали называть долгожданный праздник балом.
***
Предбальное волнение нарастало с каждым днем, но не могло победить любопытство Филлис, получившее полную свободу после разгадки всех тайн 'Приюта фэйри'. Она еще не была знакома с соседями Бриггсов и очень хотела узнать, что они за люди. К счастью, источник сведений обо всем происходящем в доме Бриггсов и его окрестностях находился совсем рядом.
- Скажи, Мисси, - спросила Филлис как-то утром, - а что за люди Фентоны, Уэйнкрофты и Тьюсберри, которые приедут сюда на бал? Они местные старожилы или, как и Бриггсы...
- Самые что ни на есть местные! - засмеялась горничная. - С незапамятных времен в наших краях. Говорят, мистер Бриггс потому и решил поселиться в 'Приюте фэйри', что по соседству проживали три хорошие, но бедные семьи, и в каждой подрастал сын.
- А почему это так важно? - удивилась Филлис.
- Мисс Джордан, - Мисси взглянула на юную госпожу не без снисходительности, - три сына, чуть постарше мисс Аннабелль, - это три возможных жениха для нее. Девушку с высокими доходами, но низкого происхождения не всякий джентльмен захочет взять в жены.
Филлис задумчиво кивнула: раньше ей не приходило в голову, что кто-то, заботясь о счастье дочери, может действовать столь приземленными методами, как мистер Бриггс.
- Ну вот, а тут все три жениха на виду - сразу ясно, что они за люди, - торжественно продолжила Мисси. - Но и это еще не все, мисс! Люди говорят, когда Алан Фентон, Монтегю Уэйнкрофт и Финеас Тьюсберри достигли совершеннолетия, мистер Бриггс дал каждому взаймы крупную по их меркам сумму...
- Зачем?! - Филлис совершенно растерялась.
- Чтобы посмотреть, как они распорядятся деньгами, конечно! - заявила горничная так гордо, словно это была ее идея. - Если у кого смолоду деньги сквозь пальцы утекают, он так и проживет всю жизнь нищим. А кто умеет капитал приумножать, тот нигде и никогда не пропадет.
- Что же получилось? - Филлис и вправду стало любопытно.
- А то и получилось! - Мисси сияла, словно начищенный чайник. - Мистер Бертран Фентон, отец мистера Алана, делами никогда не интересовался - бабочек собирал и из птиц чучела делал. А мистер Алан не в него пошел - как закончил учебу, так и начал заниматься сельским хозяйством. Машины закупил, семена какие-то особые, овец чистопородных... Отец мистера Уэйнкрофта, генерал, жил на широкую ногу и охотой увлекался. Денег тратил уйму; говорят, в жуткие долги влез. Когда умер, мистер Монтегю большую часть долгов выплатил. Теперь вдова-генеральша живет очень скромно, а сын ее в Индии служит, домой только на месяц летом приезжает. А вот Финеас Тьюсберри совсем другим человеком оказался. Родители-то тихие да богобоязненные, а сам он словно подменыш какой-то! С пятнадцати лет напиваться начал да буянить. Сейчас в Лондоне живет, а на какие деньги - непонятно. То, что от мистера Бриггса получил, давно уж прогулял. Дома много месяцев не показывается, да оно и к лучшему: без таких буянов спокойнее.
- А как выглядит Финеас Тьюсберри? - Филлис вдруг вспомнила странного бродягу - тот, правда, казался намного старше, но излишества быстро старят.
- Неужто вы знакомы с ним, мисс?
- Нет, просто... - объяснение пришлось придумывать на ходу, - увлекаюсь физиогномикой. Вот и хочу проверить, верно ли, что к разгульной жизни особенно склонны рыжеволосые.
- Надо же, до чего наука дошла! - восхитилась горничная. - Но тут физогно... физго... ученые что-то недодумали. Мистер Тьюсберри светловолосый, как и мистер Фентон. А мистер Уэйнкрофт - настоящий красавчик! И волосы темные, и усы. Как на картинке!
Филлис поняла, что и эта версия с треском провалилась. У встреченного на дороге бродяги были темные волосы с сильной проседью, и красавчиком с картинки его не назвал бы никто.
- Да, наука пока не всесильна.
- Это точно, мисс! Ученые даже будущее пока предсказывать не научились, вот беднякам и приходится гадать, как все будет. Даже спорим иногда, за кого мисс Бриггс замуж выйдет - за мистера Фентона или за мистера Уэйнкрофта. Светловолосый муж и темноволосая жена очень красиво вместе смотрятся, зато мистер Уэйнкрофт сам по себе загляденье! Не знаешь, что и выбрать!
- В романе девушка непременно влюбилась бы в мистера Тьюсберри и помогла бы ему вернуться к нормальной жизни, - только закончив фразу, Филлис поняла, что не стоило обсуждать это со служанкой.
- Так то в романе, мисс! А нашего мистера Тьюсберри только могила исправит! Не годится он в мужья! Совсем не годится...
***
После этого разговора Филлис ждала бал с особым нетерпением. Но даже в состоянии тревожного волнения, которое она испытывала, письмо от родителей стало огромной радостью.
Филлис с невероятным удовольствием прочитала домашние новости. Мама сообщила также, что у Мэри и ее мужа все замечательно, а обстоятельства позволяют молодым супругам надеяться на лучшее в самое ближайшее время. Это было прекрасно: с самой свадьбы сестры Филлис мечтала о племяннике или племяннице.
Наставления вести себя хорошо и не забывать о приличествующих юной леди манерах порадовали меньше, но иного от родителей ждать не приходилось.
В самом конце письма отец ответил на вопрос о лекарстве миссис Бриггс. По мнению Эверетта Джордана, это был лауданум, который в малых дозах полезен, а вот в больших становится опасным, подчас смертельно.
Вспомнив ужасный вид миссис Бриггс, Филлис набралась смелости и решила поговорить с ней.
***
- Миссис Бриггс не могли бы вы уделить мне несколько минут? - однажды после ланча выпалила Филлис, заглядывая в комнату, где хозяйка 'Приюта фэйри' проводила большую часть времени.
- Да, конечно, милая, - миссис Бриггс вздрогнула, словно пробуждаясь от сна. - Заходи, усаживайся.