- Она украла у тебя жениха - взяла чужое, как ты и написала на стене родного дома красной краской. Не знаю, что обещал тебе Алан Фентон прежде и обещал ли вообще, но после знакомства с Эмили он изменил планы. Наверное, сначала ты надеялась, что их чувства остынут в разлуке, но все получилось иначе. Уж не знаю как, но ты поняла это сразу после нашего приезда сюда, и украла у матери лауданум. День убийства выбрала идеально: вся округа, в том числе твои родители, на ярмарке, там все перепьются, а пьяных очень непросто поднять на поиски. Способ убийства тоже великолепен: сначала напоить всех снотворным, а потом сбросить тела в карьер - он совсем неподалеку. Если засыпать тела камнями, их долго не найдут. Сама спрячешься где-нибудь поблизости и вернешься через несколько дней, якобы потеряв память; никто не заподозрит, что убийца - именно ты... Но ты просчиталась: Игги еще зимой заметила, что Фентон влюбился в Эмили, и рассказала об этом девушкам в пансионе. Узнав правду, они вспомнят тот разговор, и ты окажешься под подозрением.
- Нет, - Белль мягко улыбнулась, наклонилась и подняла с земли увесистый камень. - Пигги болтает только с нами и больше ни с кем. Кроме того, все знают, что она с придурью. Что взять с ненормальной?
- Хорошо, допустим, тебе все сойдет с рук, - Филлис тоже вооружилась камнем, - и ты выйдешь за Алана. Но неужели ты думаешь, что он забудет Эмили? Легко ли тебе будет жить, зная, что он все время сравнивает тебя, живую, стареющую, с мертвой девушкой, навеки юной и прекрасной?
- Со мной он быстро забудет эту ничтожную кривляку, - Белль гордо улыбнулась. - Его нынешняя страстишка - всего лишь помрачение рассудка. Алан мой; мы созданы друг для друга! Он прирожденный бизнесмен, у него золотая голова. На балу я видела, как скучны были тебе рассказы Алана, а вот я его понимаю и помогу во всем! Алану нужны толковые советы и деньги на развитие бизнеса - все это у меня есть. Мой отец тоже понимает и ценит Алана; втроем мы сделаем миллионы, станем богатейшими людьми Англии! Вместе мы будем непобедимы. Когда пройдет морок, Алан тоже это поймет.
Белль перехватила камень поудобнее и взглянула на подругу жестким оценивающим взглядом. Понимая, что времени почти не осталось, Филлис заговорила снова:
- Хорошо, пусть так. Вы будете очень счастливы, станете самыми богатыми людьми мира, родите и воспитаете прекрасных детей. Но сможешь ли ты забыть наши крики? Мы ведь не сразу погибнем. Испуганные, ничего не понимающие, с переломанными костями, мы будем лежать на дне карьера и звать тебя на помощь, до последнего надеясь, что ты нас не бросишь.
- Я... смогу, - ответила Белль, побелев как полотно.
- Сумеешь ли ты с легким сердцем отпустить своих детей в школу и принимать у себя их друзей, зная, что любой из них способен убить твое дитя точно так же, как ты убила нас? Согласишься ли ты отпускать сыновей и дочерей в гости к их друзьям?..
- Они не посмеют! - лицо Белль исказила бешеная ярость.
- Посмеют-посмеют! Если решилась одна - почему нельзя другим?! Твои дети вполне могут оказаться пешками в чужой игре, которыми легко пожертвуют в случае необходимости.
- Замолчи!
Лицо Белль страшно исказилось. Она вскочила и двинулась к Филлис, крепко сжимая камень. Та прижалась спиной к кургану и сжала свой камень.
На полпути Белль вдруг остановилась и опустила голову. Несколько секунд стояла в раздумьях, а потом выронила камень. Затем опустилась на землю и завыла:
- Будь ты проклята, Филлис Джордан! Слышишь?! Будь ты проклята! Ты никогда не узнаешь любовь, слышишь! Так и сдохнешь старой девой!..
- Пусть, - твердо ответила Филлис, стараясь ничем не выдать своих чувств. - Если я смогу спасти еще хоть одну жизнь - я все равно буду счастлива.
Белль долго выла, потом заплакала и в конце концов умолкла.
Выждав некоторое время, Филлис негромко сказала:
- Они выпили совсем немного молока, так что, надеюсь, скоро проснутся. Подождем пару часов и попробуем разбудить. Если не удастся - подумаем, что делать.
Белль не ответила.
Ни до, ни после Филлис не переживала таких долгих трех часов, как те, что провела в Долине Курганов. Белль лежала неподвижно; остальные спали неспокойно, что-то бормоча во сне. Очень хотелось справить естественные потребности, но Филлис боялась оставлять подругу наедине с беззащитными людьми.
- Что ты подсыпала Джону Стоуну? - спросила Филлис, когда тишина стала невыносимой.
- Ничего смертельного, не думай! - Белль хмыкнула. - Если бы он тоже умер, это было бы подозрительно. Промается пару деньков - и оклемается.
- Это ведь он подарил тебе деревянные цветы, ты знаешь?
- Конечно! На редкость дурацкий подарок, по-моему, но очень удачно получилось: я такую сцену разыграла!.. Если бы мы пропали, все решили бы, что нас похитил тот, кто прислал мне цветы. Хоть какая-то была бы польза от идиота! Поверишь ли, он влюбился в меня с первого взгляда. Возмечтал стать джентльменом, чтобы я обратила на него внимание! Недоумок, правда? Отдает Мисси почти все свое жалованье, чтобы она учила его красиво писать, хорошо читать, быстро считать и говорить как джентльмен! Узнал, что я учила Мисси, когда маленькая была, - у меня чтение плохо шло, вот мисс Хэвишем и посоветовала другим преподавать, чтобы самой усвоить науку, - и не хочет учиться ни у кого больше... И как такого дурака земля носит?.. Джон Стоун - джентльмен! Смешно, правда?
Филлис подумала, что знает одного простолюдина, сумевшего стать настоящим джентльменом, но спросила об ином:
- А не жалко тебе было подставлять под удар ни в чем не повинного человека?
Белль села, обхватив колени руками:
- Он меня предал. Носил Алану записки этой твари. Заслужил.
Филлис едва не закричала, внезапно поняв смысл подслушанного разговора Мисси и Джона Стоуна. Горничная узнала, что он отнес Алану записку Эмили, потому и ругалась, и говорила о предательстве интересов хозяев. А влюбленный Джон, конечно же, был рад любой возможности разлучить Белль с тем, кого прочили ей в мужья. Как все просто, Господи!
- Где я? - вдруг хрипло спросила мисс Хэвишем.
Филлис вздрогнула от неожиданности.
- Вы просто заснули, - с мягкой улыбкой ответила Белль. - Похоже, разморило от жары. Такой вот сон в летний день!
Со стоном мисс Хэвишем поднялась, взглянула на солнце и ахнула:
- Уже очень поздно! Почему вы меня не разбудили? Нужно поднимать мисс Харвуд и мисс Макферсон и поторопиться: вы должны еще немного отдохнуть перед балом.
Разбудить девушек оказалось непросто: до экипажа они дошли в полусне, поддерживаемые под руки Филлис и Белль.
Филлис очень боялась, что во время обратной дороги случится что-то страшное, но добрались они без приключений и даже успели немного полежать перед вечерним празднеством.
Много раз потом Филлис пыталась вспомнить события того бала: представление живой картины, танцы, разговоры - но так и не смогла. Впрочем, от других она знала, что все прошло прекрасно.
***
На следующее утро, сразу после завтрака, с замирающим сердцем, но без тени сомнений, она постучала в дверь кабинета мистера Бриггса.
- Мистер Бриггс, я умоляю вас выслушать меня до конца, не перебивая! Потом говорите что угодно, считайте меня кем угодно, но выслушайте!
Сначала мистер Бриггс слушал рассеянно, потом сосредоточился, затем нахмурился и наконец с трудом сдерживал гнев.
Когда Филлис умолкла, он закрыл лицо руками и некоторое время сидел неподвижно, а потом произнес:
- Минни говорила мне, что Энни любит мистера Фентона слишком сильно, но я думал, что это бабьи сказки: дочка всегда над ним посмеивалась. А вот оно как вышло... Спасибо за то, что спасли Белль и вдвойне спасибо - за то, что нашли в себе смелость рассказать обо всем мне... - он на миг прикрыл глаза и до боли закусил губу. - Подумаю, что тут можно сделать. Я ведь понимаю дочь; в юности тоже считал, что жесткими мерами проще добиться успеха. Меня спасли родители - не могу назвать их приемными - и Минни. Теперь мой черед спасать, все правильно... Отсюда мы, конечно, уедем - как можно дальше, скорее всего, в Америку. Новый мир, новые впечатления... Надеюсь, это поможет дочери начать жизнь с чистого листа.
- Я в этом абсолютно уверена! Белль не плохая; просто она потеряла голову от любви.
- Благослови вас Бог за эти слова, мисс! И помните: я перед вами в неоплатном долгу. Если вам понадобятся деньги - телеграфируйте, называйте сумму, я пришлю. Ваша помощь стоит дороже всего золота мира, но ничего иного я дать не могу.
- Вы, право же, слишком любезны, мистер Бриггс, - Филлис смутила горячая благодарность, проявлявшаяся не столько в словах, сколько в голосе и тоне. - Я просто оказалась рядом в нужную минуту, вот и все.
- Надеюсь, мисс, - Джозеф Бриггс слегка улыбнулся, - что рядом с вами в трудные минуты тоже окажутся люди, которые вам помогут - разумеется, не в том, в чем вы помогли моей дочери, но столь же успешно. И не сомневаюсь: вы поможете еще многим. Такой талант не пропадет втуне...
Выходя из комнаты, Филлис услышала тихое рыдание.
***
В тот день все рано разошлись по спальням: сказалась усталость после вчерашнего. Филлис не стала исключением.
Проснулась она среди ночи, разбуженная уже привычным звуковым эффектом. Услышав его, Филлис в первую минуту возмутилась: как же так, все уже закончилось, все тайны раскрыты, почему опять?! Но шаги не смолкали, продолжая удаляться вглубь нежилого этажа.
Тут Филлис рассердилась по-настоящему. Она вскочила с постели, привычным движением схватила подсвечник, бросилась к двери и рывком распахнула ее.
Поначалу казалось, что коридор пуст, но, приглядевшись, Филлис увидела в дальнем конце белое привидение - ту самую Смерть, о которой говорил Мэтью Хэвишем.
Филлис охватил неизъяснимый ужас; ноги подогнулись, в горле пересохло. Она хотела закричать, позвать на помощь, но голос пропал.
Смерть тем временем залезла на подоконник самого дальнего окна в коридоре и исчезла
Филлис на негнущихся ногах подошла к ближайшему окну, выглянула - и закусила руку, чтобы не закричать.
По карнизу шириной в три ладони шла Игги Макферсон. Ее широко открытые глаза ничего не видели, лицо казалось спокойным и счастливым, движения были легки и изящны.
В первый миг Филлис подумала, что бредит: нескладная толстушка Игги до жути боялась высоты. Но затем в памяти всплыл рассказ отца о лунатиках, которые ходят во сне, и о том, что их ни в коем случае нельзя будить, пока не окажутся в безопасности. А потом Филлис вспомнила случайно подслушанную беседу мисс Эбнетт, директрисы пансиона, с доктором. Они говорили, что во время пожара Игги, спавшая на первом этаже, бросилась к парадной двери, а ее родители поднялись на второй, где размещались спальни сыновей. Спасаясь от огня, Макферсоны выбрались на крышу, но пожарные так и не смогли к ним подобраться. Похоже, во сне Игги снова оказывалась в родном доме и пыталась спасти родных... Ну да, она же говорила, что спит в 'Приюте фэйри' так же сладко, как дома!
Окаменев от ужаса, Филлис смотрела, как подруга уверенно идет по карнизу, словно по паркету в гостиной. Но карниз ведь совсем скоро закончится! Что делать?!
К счастью, Игги все-таки остановилась - у окна, ближайшего к двери в ее комнату. Перешла с карниза на подоконник, бесшумно спустилась на пол, а затем проскользнула к себе.
Филлис, не выдержав, бросилась следом, ворвалась в комнату подруги, схватила ее за плечи, затрясла и заорала:
- Игги! Проснись! Проснись!
- А? Что? - неузнаваемо спокойное лицо дрогнуло, принимая привычное выражение. Некоторое время Игги непонимающе смотрела на подругу, потом виновато улыбнулась: - Филлис, что ты здесь делаешь? Неужто я опять во сне ходила?
- Да, - ответила Филлис и вдруг неожиданно для себя заплакала.
- Да ты что? Не плачь, милая, - Игги засуетилась. - Я давно уж хожу, с тех пор как дом... Доктор сказал, это нервное, но со временем пройдет, так что волноваться не стоит. Мисс Эбнетт знает; она потому и поселила меня отдельно, чтобы я никому не мешала. За мной в пансионе каждую ночь горничная следила, чтобы я не поранилась... Тетя попробовала вякнуть, что дьявол меня водит, но мисс Эбнетт и доктор так на нее рявкнули, что она об этом больше не заикается и тоже горничную оставляет за мной следить, когда меня принимает... А последние полгода я не ходила совсем, вот и не стала здесь никому об этом говорить. Зря, конечно, теперь сама понимаю, но ничего страшного ведь не случилось, правда?
- Ничего страшного, - ответила Филлис сквозь слезы.
Последнее стеклышко калейдоскопа встало на свое место. Эмили жила ближе к лестнице, потому и не слышала шаги. А Мэтью Хэвишем спьяну принял белую рубашку на крыше за призрак...
Вот и все, Господи! Вот и все!..
Филлис зарыдала в голос.
- Так почему же ты плачешь? - растерялась Игги.
- Потому что теперь все-все хорошо! - улыбнулась Филлис сквозь слезы.