Она пыталась поговорить с ним, но он со счастливым лицом нес совершенную околесицу – что-то про ее хрустальный сон, в который она его впускает. Она никогда в жизни не видела снов, а если видела, то не запоминала. Во всяком случае, ничего необыкновенного ей никогда не снилось, в этом она была абсолютно уверена. Он не то чтобы не верил – просто не слушал, улыбался и прижимал ее руку к своему лбу.
Она спрашивала себя, действительно ли любит этого человека, но ответить не могла, и когда на работе ей предложили двухмесячную командировку в Новую Зеландию, с радостью согласилась – весь жизненный опыт учил ее: не торопись решать проблемы, просто подожди, пока они решатся сами собой.
Поначалу он не очень расстроился, но уже через три дня понял, что два месяца ему не выдержать.
Он начал встречаться с другими женщинами – но безрезультатно. Несколько раз ему снились сны, которые казались чужими, но ничего завораживающего в них не было, одна суета и скука.
Он от корки до корки изучил книгу "Осознанные сновидения", пробовал медитировать, неделями не менял наволочку на подушке, которая все еще хранила запах ее волос, и даже купил у проститутки грамм гашиша, который выглядел, как кусок темного пластилина, а на поверку им и оказался.
Все чаще и чаще, засыпая и погружаясь в не тот сон, он испытывал физическую боль, и торопился поскорее проснуться. Вскоре он почти перестал спать, и бродил по квартире, время от времени проваливаясь в беспамятство, но тут же просыпался и с диким видом бежал в ванную комнату, обливаться холодной водой.
Он все-таки продержался два месяца, и в тот день, когда она должна была вернуться, лег в ванну с холодной водой. По его расчетам оставалось не больше получаса до момента, когда она войдет в дом, но рейс задержали чуть ли не на целый день. В конце концов он задремал, мирно и без сновидений, но в какой-то момент обнаружил себя на деревянной лестнице, ведущей в подвал. На этот раз он точно знал, что именно там увидит, поэтому даже не попытался проснуться, а просто нащупывал босыми ногами ступеньки, пока не уперся в тяжелую дощатую дверь. Он нажал на ручку, и дверь бесшумно отворилась, как будто приглашая его войти.
Когда она обнаружила его в остывшей воде, он еще дышал. Она вызвала амбуланс, думая о том, что жизненный опыт ее не обманул – проблемы действительно решаются сами, жаль, что не так, как нам хотелось бы.
Пока машина с воем неслась по вечернему городу, она держала его за руку и разглаживала на нем электрическое одеяло. Перед глазами покачивался пакет с теплым физраствором, ее замутило, и она едва успела схватить пластиковое ведро для мусора.
Повезло, - сказал фельдшер, - оно обычно привинчено к стене, а сегодня оторвалось. Надо починить, да руки не доходят.
Она не поняла ни слова, но на всякий случай кивнула, и продолжала сидеть, зажмурившись, абсолютно уверенная в том, что стоит ей открыть глаза, как она увидит полное ведро хрустальных осколков. Горло саднило, как будто и в самом деле что-то оцарапало ей гортань, и она, не оборачиваясь, сунула ведро фельдшеру.
Тот хмыкнул и зашуршал пакетами, она прислушалась, но никакого звона не услышала, осторожно открыла глаза и засунула озябшие руки под электрическое одеяло, стараясь не смотреть на безмятежно-счастливое, улыбающееся лицо.
Вик. Рудченко
Анестезиолог
1.
Витька Емельянов читал книгу уже третий час. Вцепившись руками в потрепанный картонный переплет, он отчаянно бегал глазами по строчкам и время от времени посматривал на страницы сбоку: много ли еще осталось? Книжка была казенная, библиотечная, и хотя отчитано было всего две трети, возвращать ее нужно было уже сегодня.
В деревнях вообще жизнь невеселая. И Витькина деревня в этом смысле не была исключением. Но помимо основных недостатков - нет газа, горячей воды, отопления - существовал еще один серьезный минус. Не было никаких развлечений. Клуб чаще всего не работал, гармонистов приглашали только на свадьбы, и каждодневный молодежный досуг сводился к неумеренным водочным возлияниям и дракам.
С появлением Веры Поташниковой четырнадцатилетний Витька пристрастился к художественной литературе. Вера приносила книги с работы и под честное слово давала почитать - на недельку, на две. Обычно Витька проглатывал их за пару дней. Ему вообще нравилась Вера: с ней было всегда интересно. Умная, с институтским образованием, она знала множество удивительных фактов из области науки. Например, то, что Земля не круглая, а слегка приплюснутая, или что существуют звери, которые насиживают яйца как куры.
Старший брат не разделял Витькиной привязанности к книгам. Сам он, впрочем, тоже приносил брошюрки про следователей и сыщиков, но чтобы прочитать стоящую вещь – на это у него всегда не хватало времени. Витькин брат работал в совхозе водителем.
- Чего ты все изучаешь? Сгонял бы с пацанами на пруд, искупался.
- Не могу, - Витька всегда говорил с братом серьезно, искренне. Он на минуту оторвался от чтения. - Понимаешь, интересная книга. Нужно дочитать. Там такой сюжет: три толстяка...
- Погодь, Витёк, не сейчас! - Было видно, что брат действительно куда-то спешил. Схватив лежавшие на комоде путёвки, он сунул ноги в разношенные ботинки и уже на ходу бросил: - Матери скажешь - в контору пошел.
Книжка была дочитана часам к семи, когда пастухи погнали по деревне стадо коров. Удовлетворенно выдохнув, Витька съел холодный сырник, обулся и, сунув книгу под мышку, побежал на другой конец деревни - к Зотовым.
2.
До войны у Зотовых была большая семья. Старшая, Мария Федоровна, рано осталась без мужа (умер от туберкулеза), но за короткую семейную жизнь успела родить двух сыновей и дочь. Дочь, Галина, первая вышла замуж и укатила в Москву, на фабрику. Сыновья же оказались дружными; переженившись перед самой войной, завели совместное хозяйство, огород, починили избу. Задумали строить второй дом (и завезли уже материал), - но на этом все и закончилось. Одного убили под Москвой, второго - где-то в Польше.
Дочери тоже не повезло. Ее муж, летчик-испытатель, прошел всю войну, получил звезду героя, а в 52-м по-глупому разбился на летном полигоне. Авария случилась по вине механика, который не закрепил какой-то трос.
Галина не стала возвращаться в деревню. Оставшись вдвоем с маленькой дочкой, она перешла на сдельную работу, переехала из коммуналки в хорошую квартиру. Мария Федоровна несколько раз приезжала к ней в гости, но перебраться в город насовсем так и не решилась.
Дочь Галины, Вера, так же, как и мать, выросла без отца. С детства она мечтала стать врачом. В совсем еще юном возрасте Вера успела перечитать массу всевозможных книг по медицине, начиная от журнала "Здоровье" и кончая малопонятными фармакологическими справочниками. В мединститут она поступила со второго раза, но училась очень старательно: хотелось попасть в ординатуру.
После окончания института Веру распределили на работу в одну из больниц г.Балашихи - в ту, где оперируют опухоли. Больница считалась очень престижной, и попасть туда было непросто, но за выпускницу похлопотал ее руководитель, известный профессор. Веру взяли бы и в ординатуру, - не сразу, конечно, а через пару лет, - но этому продвижению воспрепятствовали сугубо личные обстоятельства.
Сама Вера об этих обстоятельствах никому не рассказывала, но от сослуживцев стало известно, что у нее случился роман с молодым хирургом, - роман очень бурный, сумасшедший, завершившийся через год грандиозным скандалом. Поговаривали даже, что ей пришлось в той же больнице делать аборт. После всех личных неудач Вера поставила крест на дальнейшей карьере и переехала жить к бабушке.
Мать пару раз приезжала к ней, уговаривала вернуться, восстановиться на работе, но в девушку словно вселился бес. Ни о каком возвращении не могло быть и речи. В подтверждение серьёзности своего решения она уничтожила все свои диссертационные записи - швырнула их в печку.
На новом месте Вера прижилась на удивление быстро. Устроилась работать в районную больницу, навела в доме идеальный порядок и развесила по окнам белые шторки, отчего изба стала напоминать операционную. В довершение всего она привезла из Балашихи свои инструменты - блестящие железяки, упакованные в аккуратную металлическую коробочку. Баба Маня, женщина, вообще говоря, мужественная, немного даже оробела при виде позвякивающих шприцов и зажимов. «Теперь тебя буду лечить, бабушка», - весело пообещала ей внучка.
В деревне приезд новой "врачихи" не мог остаться незамеченным. В первый же месяц к ней раз десять наведывались соседи - "за анальгином"; парни вовсю звали в поселок - на танцы, а кто-то просто останавливался у забора - поболтать. Их гоняла баба Маня - не любила трепачей. Единственный, кого она не трогала, был Витька. Во-первых, он был слишком молод, чтобы приставать к Верке, а во-вторых, она просто неплохо к нему относилась. Витька не лазил с другими мальчишками за клубникой.
3.
- Здрасьте, баб Мань! А Вера дома?
- Здорово, - Мария Федоровна щипала на заулке траву для кроликов. Подняла голову: - Обедает она, проходи в избу.
Витька привычным жестом дернул щеколду и проскочил в сени.
Вера в длинном полосатом платье мыла возле рукомойника посуду. Увидев гостя, она улыбнулась и кивком головы указала на скамейку:
- Садись. Молодец, что книгу принес. Я как раз сегодня вспоминала.
- Сейчас дочитал. Интересная, - застенчиво отозвался Витька.
Девушка подняла стопку вымытых тарелок, подержала ребром вниз (чтобы сбежала вода) и понесла убирать. Витька уселся на скамью, в красный угол.
- Я тебе еще одну принесла. До следующего понедельника осилишь? - Вера вытерла руки о полотенце и прошла в переднюю комнату. Оттуда крикнула: - Иди сюда!
Новая книжка называлась "Приключения Оливера Твиста". Вера с важным видом вытащила ее из сумки и для верности еще раз уточнила дату возврата.
- До понедельника, слышишь?
Но Витька уже вовсю листал картинки.
Их было немного, и о художественных достоинствах книги они ничего не говорили. Витька не вытерпел, поинтересовался:
- А кто автор?
- Чарлз Диккенс, великий английский писатель прошлого века. Хороший роман.
Вера набросила на плечи легкую кофточку.
- Пойдем, поможешь мне огурцы полить.
Они вышли из избы и друг за дружкой направились в огород. Возле сарая баба Маня кормила кроликов - их дощатые клетки располагались в два ряда вдоль стены.
- Верк! - окликнула она внучку. - Переодень ты сарафан-то, чего в рукавах париться? Закуталась, как монашка. Хороший сарафан мать привезла, чего не носишь?
- Бабушка, мне холодно. Будет тепло, надену сарафан.
- Какого ж тепла тебе надо?
Но внучка уже не слушала. Вручив Витьке два ведра, сама взяла лейку и направилась к большой крашеной бочке.
- Вот вода. Я буду поливать, а ты подноси воду к грядкам. Лады?
...Вдвоем с работой справились быстро, быстрее, чем ожидала Вера. Поэтому она предложила помощнику отдохнуть под яблонкой - там были врыты небольшая скамеечка и деревянный стол.
- Между прочим, хорошая яблоня. Она, правда, зимняя, зато яблоки лежат до Нового Года. Во какие здоровенные!
- Антоновка, что ли?
- Не антоновка. Я забыла название. У нас возле больницы такая же растет, - только ту еще неспелую пациенты обдирают. Представляешь: на вид все вроде больные, а как начинают по веткам карабкаться - быстрее здоровых! Была у нас как-то неприятность: один язвенник сбежал на ночь, а утром, под хмельком, решил вернуться через окно. Забрался на яблоню (у него палата была на втором этаже), подполз к окну, да с подоконника-то и сорвался. Сотрясение получил сильное и ногу поранил. Ничего… откачали общими усилиями.
- А ты какие болезни лечишь? - спросил Витька.
- Я не лечу болезни. Я анестезиолог. Знаешь, что это такое?
- Нет.
Вера повернулась вполоборота к собеседнику.
- Это когда пациенту делают операцию, специальный человек, помощник хирурга, занимается обезболиванием. Потому что когда режут или зашивают, больно бывает так, что невозможно терпеть. Может наступить шок и даже остановка сердца. И я делаю больному наркоз.
- А под наркозом что, не больно? - спросил Витька, шмыгнув носом. Он вообще-то и раньше слышал про обезболивание, но как-то не очень в него верил.
- Конечно, нет, - девушка улыбнулась. - Больной сразу же засыпает и ничего не чувствует.
Витька поежился. Он не понимал, как можно заснуть, зная, что тебя сейчас начнут кромсать на кусочки: вырезать кишки, вставлять трубки... Как люди вообще соглашаются на операции?
- А тебе самой наркоз делали?
Девушка быстро отвела взгляд и кивнула:
- Один раз.
...После короткого молчанья Витька с неожиданной заинтересованностью покосился на собеседницу и спросил, немножко не по теме:
- Послушай! а вот если я заболею, ты сможешь меня вылечить?
- Смотря чем заболеешь, - резонно ответила Вера. - Но первую помощь окажу в любом случае. Да я и так тут у вас вместо фельдшера.
Парень кивнул: Вера действительно многим помогала. В прошлом месяце, например, поставила на ноги Николая Резчикова. У него был запущенный радикулит, и Вера каждый вечер ходила его растирать вонючей мазью. За две недели лечения боль отступила, и спина стала наконец разгибаться. Витька немножко гордился тем, что водит дружбу с деревенской знаменитостью.
- Вер, а почему баба Маня - Зотова, а твоя фамилия Поташникова?
"Врачиха" удивилась.
- Что же тут особенного? Просто моя мама взяла папину фамилию.
- А мне Зотова больше нравится.
Вера пожала плечами, но промолчала.
- Слушай, а вы там, в Москве, без отца, что ли, жили?
- Ага, - девушка кивнула. - Я папу почти не помню. Мне было шесть лет, когда он разбился. Они военные самолеты испытывали.
- Ух ты! - Витька с восторгом присвистнул. - Как Юрий Гагарин?
Собеседница засмеялась.
- При чем тут Юрий Гагарин? Он же космонавт. А мой папа всю войну в авиации прослужил. Ему, между прочим, в Кремле звезду героя вручили. Герой Советского Союза капитан Поташников. Понял?
- Понял, - парень кивнул головой. - А у меня вот отец электрик. Когда после грозы подстанцию вырубает, он едет линию проверять. Тоже нужная работа.
Спохватившись, Вера посмотрела на часы.
- Ладно, Витька! Беги книжку читай, а то мне сегодня еще клеенку подшить надо...
Витька направился было к калитке, но в нерешительности остановился и, не глядя на девушку, предложил:
- Пойдешь завтра со мной на бучаг?
- Зачем? - не поняла Вера.
- Ты знаешь где это? За бывшей мельницей, третий поворот. Знаешь?
- Ну. Знаю.
- Там пацаны вчера сома ловили. Рыбина - килограмм на десять! - Витька в восторге раскинул по сторонам руки. - Только они по-глупому ловили - на малька. Они и сегодня не поймают - не будет сом на малька клевать. Меня брат научил: надо на лягушку ставить. Хочешь, пойдем завтра вместе, я у брата донки заберу?
- Хочу, конечно! - Вере сделалось смешно и любопытно. Она на секунду представила, как маленький Витька будет тащить сома. - Пойдем.
- Только ты после работы сразу спать ложись. На всю ночь пойдем.
- Как это на всю ночь? Что же мы там делать будем?
- Посидим у костра, картошку попечем. Ты думала, он нам сразу попадется?
- Ну, может... - Вера хотела договорить, но не нашла что.
- Ничего, пошли.
4.
На рассвете над деревней прошел ливень. Разбуженный шумом дождя, Витька вскочил с кровати, подбежал к маленькому окошку и, сообразив в чем дело, нырнул обратно под одеяло. Ливень шел минут пятнадцать, промочив землю, вишни и мшистую, крытую дранкой, крышу. В сенях звонко закапала вода - кто-то успел подставить таз.
Второй раз Витька проснулся часа через два, когда брат, тихо матерясь, загрохотал в темных сенях лестницей - он направлялся в сад опиливать яблоню.