Сегодня река отражала алчность. Словно расплавленное золото, она несла свои воды из ниоткуда в никуда. Белёсый морок, расстилавшийся над ней, как обычно скрадывал противоположный берег.
- Красиво, - нарушаю затянувшееся молчание. Поддеваю загнутым носком атласного сапога землю. Чёрный комок, прокатившись по невысокому обрыву, плюхается в золотую муть.
- И не говори, - кивает Ядвига, и лишь затем удивлённо поворачивается ко мне. -
- Зачем?
Пожимаю плечами. Думал, сама поймёт. Нет, не догадалась. Придётся объяснять, накручивая себе лишние циклы. Или она опять взялась за старое? Сколько поперву она меня разводила на разговоры? А я знай чесал языком, увеличивая и так немалый срок. Нет, не думаю..., похоже, действительно не поняла.
- Дань уважения, - киваю, указывая взглядом на её ногу, - ты же пришла. Поэтому...
- Всё, молчи, - тактично обрывает она меня, и, не удержавшись, добавляет ехидно - джентльмен.
Улыбаясь, замолкаю. В уме подсчитываю: семь слов. Это три с половиной цикла плюсом. Но грусти нет. Эйфория от предсказания Слепой продолжает дурманить мозг.
Ядвига, совсем по-старушечьи покряхтев, присела прямо на берег, свесив ноги с обрыва. Похоже, она сейчас в том же состоянии, что и я. Сколько циклов ей стоило только прийти сюда? А вот так вот присесть? Это ж... Нет, чужие штрафы рассчитать знаний не хватает, догадываюсь лишь, что это очень, очень для неё чревато. Ей и ходить-то дорого: каждые сто шагов прибавляют один цикл, а сидеть...
Присаживаюсь рядом. Так и существуем: ей ходить и сидеть нельзя, а мне говорить.
- А представляешь, если Слепая нас обманула?
- Это была бы эпическая подстава, - киваю, мысленно прибавив себе ещё два с половиной цикла.
Мы переглянулись и захохотали. Смеяться можно было обоим.
Потревоженный хохотом, заворчал, заворочался, просыпаясь, цербер у моста. Тяжело поднялся, осуждающе посмотрел в нашу сторону.
'Прости, старый друг', - посылаю ему мыслеобраз.
Страж великодушно зевает и плюхается на пятую точку, принявшись чесать левое ухо средней головы.
Да, ему, как ни крути, всё же тяжелее нас. Мы все существуем здесь надеждой. А он, хоть и полуразумный, понимает, как мал его шанс. Что должна совершить собака, чтобы попасть сюда? А что совершил он?
Страж посмотрел на теряющийся в мороке мост и вновь прилёг, настраиваясь на сон.
- Застоялся Калинов мост, - сетует Ядвига, - и собачка тоже.
Киваю. Действительно, даже по здешним меркам, по нему давно никто не приходил. Река - другое дело. Старик не знает покоя, всё возит и возит.
Вот и сейчас, в белой мгле со стороны моста появилось тёмное пятно, начало увеличиваться, обретая форму.
- Ставлю цикл, что опять зацепит, - Ядвига поднимается на ноги, и я следую её примеру.
Протягиваю руку ладонью вверх, и киваю, соглашаясь на пари. Она хлопает по ней.
Лодка приближается к мосту. Уже видно, что она везёт далеко не одного путника, но точное число назвать я бы ещё не решился. Наконец она подплыла к строению и, скользнув в арку, появилась на нашей стороне.
Шляпа с лодочника не свалилась, и даже не зацепилась остроконечным верхом за каменный свод.
- Твоя взяла, - ничуть не расстроилась Ядвига. И уже другим голосом, привыкшим повелевать и знающим свою силу, гаркнула в пространство. - Подтверждаю сделку!
Где-то вдалеке ухнуло, словно отголосок далёкой грозы долетел. На один цикл, да стало легче.
Эх, давненько я грозы не видел и не слышал..., шелест дождя.
Так, не раскисать!
Лодка приблизилась к берегу. Старик привёз шестерых. Все молодые, по жизненным меркам лет на тридцать пять. Четверо мужчин и две женщины.
Из обрывистого склона хаотично кувыркаясь, повыскакивали доски, столбы и верёвки, сооружая небольшой причал. Лодка мягко ткнулась в сваю, замерла.
Компания, словно не понимая, где оказалась, шумно начала выгружаться на причал. С комментариями и скабрезными шуточками. Я равнодушно ждал, не вглядываясь в лица. Что мне пока до них и их поступков.
Да они, похоже, пьяны были в дупель, когда их костлявая приняла. Разбились в машине? Да нет, вроде многовато для машины. Хотя, пьяными-то как раз самое оно.
Лишь последняя не стала суетиться и вылезать вместе со всеми. Степенно сняла с шеи цепочку с навешанной на ней вместо кулона монеткой, и протянула Харону.
Старик покивал одобрительно, и принял подношение. Вздрогнул, посмотрел на меня.
Что такое? Усиливаю восприятие до максимума.
Вот что удивило старика - монета несёт в себе следы моей ауры. Я знаю только одну такую монету. Перевожу взгляд на женщину-путника.
Действительно она. При жизни её звали Алёна. Алёна очень сильно любила того меня, что был тогда рядом с ней. А я?
А я был молод, и хотел лишь её тела. Для этого неустанно осыпал её комплиментами, для этого украл из коллекции отца старую серебряную монету, и пробил в ней дырку.
Я получил своё, она - нет.
Перевожу взгляд на остальных путников. Ба, знакомые всё лица. Никак встреча одноклассников накрылась медным тазом? Костя, он же Кот - в меру общительный, в меру нагловатый, с какими-то даже уголовными ужимками тип. Хотя, вроде бы, и не сидел. В последнее время, опять же по слухам, перешедший с кокаина на более тяжёлые вещи.
Сашка - толстяк, гитарист, душа компании. Свела как-то с ним судьба вне застолья. Гнилой оказался тип с раздутым на пустом месте самомнением.
Димка, тоже общительный и весёлый малый, но имел свой круг общения, и с классом практически не общался вне стен школы. Поэтому по окончании сразу где-то затерялся. Жека - вроде бы самый адекватный из класса, но с такими порой нелепыми перепадами настроения, что мог на ровном месте вдрызг разругаться с кем угодно. Впрочем, довольно быстро успокаивался, и даже просил прощения. Помогало это не всегда. Со мной не прокатило. Это из мужского состава прибывших. Из женского Наташка - красавица, с богатыми родителями, предмет воздыхания едва ли не всей школы. Ровни себе среди одноклассников не видела, и отношение было соответствующее.
Ну, и Алёна.
Харон протягивает монету мне. Колеблюсь. С одной стороны оставлять ему вещь с моей аурой глупо, гадай потом, где и при каких обстоятельствах она может выплыть. А с другой - возьму, значит плата мне была, а не старику. Следовательно, мне и отвечать потом за Алёну.
Машу рукой, предлагая оставить. Харон пожимает плечами, и суёт её куда-то за пазуху. Я тут же пожалел о своём решении, кошель-то у него на поясе висит.
Тем временем компания уже сошла на берег. Меня не узнали. Что и не удивительно. Здесь иное время и идёт оно по-иному. Здесь нет часов, дней или лет. Здесь есть циклы и они всегда разные. Разница, опять же не в годах или минутах, разница в отношении.
Так что я скорее старец. Старец с рогами.
Кот заметил цербера. Страж спал. Его вотчина - мост. События, разворачивающиеся на берегу, его не волновали. Костю это не остановило.
- Блохастый! - заорал он что есть силы. - Эй, мутантище, к тебе обращаюсь!
Кто-то, кажется Сашка, заулюлюкал.
- Держи кость, тварь трёхголовая, - продолжил глумиться Кот, не обращая на меня и Ядвигу никакого внимания.
Он залез во внутренний карман своего синего пиджака, и действительно вытащил кость. Самую настоящую мосолыгу. Большую и неровную. Размахнулся, не задумываясь даже, откуда она у него взялась и как поместилась в карман, и кинул в Стража. Цербер вскочил, ожидая лакомство, но кость на излёте просто растаяла.
Обиженный Страж рванулся к обидчику. Цепь натянулась буквально за пару шагов до Кота. Три оскаленные пасти дышали ненавистью к обманщику. Кислотная слюна медленно стекала по клыкам, и падала на траву.
Всегда не хватает примерно столько. Кот победно осклабился, наслаждаясь ощущением безнаказанности. Ровно на одну секунду.
Цепь исчезла. Левая голова Цербера откусила правую руку обидчика. Кот зашёлся в беззвучном крике. Здешнее пространство не любит ненужного шума.
Остальные путники сбились в кучу, в ужасе выкатывая глаза, и стараясь спрятаться друг за друга. Жалкое зрелище.
А Кот стоял и смотрел как жрут его плоть, хрустя костями и чавкая. Беззвучно разевая рот и не в силах пошевелиться. За правой рукой последовала левая. Когда правая голова Цербера насытилась, центральная перекусила жертве шею. Излишних издевательств не любит даже страж.
Утолив жажду, Цербер телепортировался на своё законное место. Цепи у него, естественно, никакой не было.
Обрубок Кота повалился на землю, тело отдельно, голова отдельно. Отскочив от земли, она покатилась в сторону прибывших.
Все пятеро завизжали, кинувшись обратно в лодку, но причала уже не было. Тёмный силуэт Харона медленно растворялся в белёсой мути. Ему не было дела до развлечений этого берега. У него и своих хватало.
Наклонившись, я за волосы поднял голову бывшего одноклассника, и передал Ядвиге.
- Не шали! - грозит она ей пальцем.
Голова часто заморгала, пытаясь одновременно косить в сторону валяющегося тела.
- Не повторяйте его ошибок, - обращается она к путникам, размахивая, словно кадилом, головой Кота. Помолчала немного, словно раздумывая, - а лучше ничьих не повторяйте. Шуметь, кстати, было ошибкой.
Толпа мгновенно заткнулась.
Ядвига повернулась ко мне:
- Ты проведи всё как обычно. А этого, - она вновь качнула оторванной головой, - я пока с собой заберу. Хоть не зря баньку стопила.
Сгорбившись и опираясь на клюку, она поковыляла к лесу. Тело Кости, лишённое рук и головы, поднялось, и поплелось следом.
Толпа путников ахнула, и вновь сжалась в комок. Визжать не стали.
- А как же...? - я не стал договаривать. К чему лишние циклы? Ядвига баба понятливая..., когда хочет.
- Нет здесь мне смены, - зло бросает она, махнув рукой на сгрудившуюся на берегу стайку испуганных душ. - Напутала что-то Слепая со своими скрижалями..., или обманула.
Я покачал головой. Напутать Слепая не могла по определению, а вот обмануть... Вспомнилась собственная фраза об эпическом обмане. На сей раз она смешной не показалась.
А мне-то есть здесь замена? Обвожу путников взглядом. Нет, ничего пока не чувствую. Как Ядвига так сразу определила?
И только тут до меня дошло: Слепая посмела ввести в заблуждение Ядвигу? Ой, что будет!
Только зачем ей это? Похоже, Слепая затеяла какую-то свою игру, и ставки очень велики.
Улыбка Предвестника, принёсшего предсказание от Слепой, сразу показалась оскалом. Никчёмный худосочный мужичишка в вечно грязной ушанке и рваном ватнике, кем он был для Слепой? Что я знал о нём? Как ни странно - практически ничего. Слепая ласково звала его 'Мой Лёша'. Он при этом всегда улыбался и кивал.
Много ли можно узнать о собеседнике, не разговаривая с ним? А разговаривать-то мне как раз категорически противопоказано.
Намекнуть Ядвиге? Может, она что-нибудь о нём расскажет? Решено!
Но это потом, когда она вернёт Кота, подобревшая и словоохотливая.
А пока...
Машу рукой, предлагая прибывшим путникам, продолжавшим жаться друг к другу на обрывистом берегу Стикса, следовать за собой.
Уже отворачиваясь, заметил, что река сменила цвет. Теперь она отражала убийство, и была бордовой. А ещё заметил пристальный взгляд Алёны.
Этот взгляд буравил мне спину всю дорогу, пока мы добирались до Врат Определения и Покоя, не давал сосредоточиться на предстоящем разговоре. Вот же ведьма!
Ведьма? А не поспешила ли Ядвига с выводом? Из Алёны получилась бы отличная... Наверное... Может быть...Не знаю!
С трудом подавил желание обернуться.
Ядвига уже пропала из вида, свернув на свою тропу. Я, поразмыслив немного, на свою ступать не стал. Слишком многое там хранится из личных воспоминаний. Не хочется, чтобы кто-то из бывших одноклассников начал проводить параллели, а ну как догадается, кто их проводник.
Мотнул головой, отгоняя наваждение. Что мне до того, что кто-то там о чём-то догадается? Неловкость? Стыд? Да полно те!
Но ноги уже несли меня по общей тропе. Она длиннее, но для меня это на циклах не отражается, так что...
- С тропы не сворачивать, ничего не трогать. Кто коснётся дерева, навсегда потеряет себя как личность, - даю краткий инструктаж поведения в лесах Распределителя. Прибавил себе циклов, но при приёме новичков это неизбежно. Так что и расстраиваться не стоит.
Успокоено вздохнув, принялся в голове плести речь, пытаясь уложить информацию в минимум слов.
Общая тропа петляла меж покорёженных чёрных стволов мёртвых деревьев. Из тысячи обитателей этого Распределителя никому нет дела до общей тропы. У младших нет сил, а у нас нет желания что-то здесь менять. Всё опять упирается в циклы. Например, выправить вот этот уж совсем невообразимо изломанный ствол будет стоить мне циклов десять, не меньше. А уж сделать его обычным деревом, так и вообще... Оно мне надо?
Поэтому те, кто может, сделали себе каждый свою тропу. Она короче, она красивей, она настроена на личность создателя и при случае может защитить. Но она же со временем становится отражением твоей души. Именно поэтому на свою тропу редко кто пускает посторонних. А уж чужаков-то и подавно. Так что я правильно решил - не место им в обломке моей души.
Тропа упёрлась в завал, заставив меня от неожиданности замереть. Теоретически, раз никто не ухаживает, то это возможно. На практике же, за всё моё время существования здесь, такое впервые. Завалы просто так не появляются, во всяком случае, здесь. Значит, был ветер. Ветер кому-то стоил сколько-то циклов. А свои циклы здесь никто просто так не тратит.
Я посмотрел по сторонам. Безболезненно обойти завал не получится. Деревья в этом месте торчат так густо и так искривлено, что обязательно кто-нибудь за них зацепится. Я потеряю вверенную мне душу до прохождения врат и... можно распрощаться со сменой, мне её просто запретят на ближайший миллион циклов..., а может и дольше.
Убирать завал тоже не хочется. Бог с ними, с циклами, просто, не к этому ли решению меня подталкивают?
С другой стороны завала, мигнул красным всполох портала, пуская на тропу младшего. Бес дотопал до препятствия и замер. Ему такое не осилить. Будет звать Суккубу. Что ж, подождём. Не самое худшее решение.
Младший поднял на меня взгляд:
- Помоги, Хранитель.
А, цикл мне плюсом! Об этом я не подумал. Готов ли я потратить свои циклы, получив взамен долг младшего? В общем-то, готов, почему нет? Здешнее бытие долгое и этот долг я обязательно найду, как обратить себе на пользу. Но придётся делать то, что мне совсем не хочется. С другой стороны, если что пойдёт не так, бес позовёт на помощь Суккубу.
Решено. Зачёрпываю внутри себя силы. Опустевшее место сразу занимают циклы. Много. Гораздо больше, чем я рассчитывал. Морщусь от досады, но обратной дороги нет, реальность уже зафиксировала решение.
Завал медленно, словно сахар в чае, растворяется, возвращая тропе её первоначальный вид.
Младший довольно потирает ладошки и идёт навстречу. Не так! Всё должно быть не так! И силы я должен был потратить меньше, и бес должен был смиренно уступить дорогу. Всё-таки есть в традициях и устоях свои плюсы.
Захватываю своей аурой стоящие за мной души одноклассников, открываю портал и прыгаю на свою тропу. Паранойя? Не думаю. Оборачиваюсь, и прежде чем портал схлопнулся, осознаю правильность и своевременность своего решения. Рядом с младшим красным пятном разрасталось окно чужого портала. Жаль, не успел увидеть шагнувшего оттуда. И жаль, что кто-то теперь знает, что я могу уходить с общей тропы в любом месте.
Одноклассники удивлённо оглядываются. Действительно, после тяжёлой золотой реки с мрачным кормчим, жути на берегу и страшного леса, оказаться посреди города ярким солнечным днём это всё равно, что тонуть посреди озера, и вдруг ощутить ногами спасительно дно.