Первой сдалась Лаора, шевельнулась, открыла глаза и вздохнула:
- Не получилось.
- Не расстраивайся, тебе чуть-чуть не хватило сил и умений.
Забава читала заклинание снова и снова, на ее лбу дрожали бисеринки пота, но она не сдавалась. Будет удивительно, если она сумеет создать фантом, не работая со стихией напрямую. Талиша побледнела до зеленцы, от напряжения так прикусила губу, что выступила капелька крови, очень хотелось помочь подруге, ведь она не остановится, пока все силы не истратит, а потом будет ползать как сонная муха, но сейчас Джерминаль и себе помочь не могла.
Иддикай вглядывался в лица и сопереживал всем вместе и каждой ученице по отдельности. Забава сжала виски, помотала головой и откинулась на спинку стула:
- Очень трудно.
- Если будешь стараться, и не один раз, а все время, у тебя все получится.
Теперь все смотрели на Талишу. По ее лицу будто пробежала тень, и оно сделалось красивым, кто-то словно кистью провел по щекам, нанося едва заметный румянец, уголки губ поднялись вверх, глаза заискрились, и над сомкнутыми ладонями появился камень, обычная прибрежная галька с дырочкой посредине.
Все собрались вокруг Талиши, а она боялась радоваться, "держала" образ. Камешек был прозрачным, как привидение, очень хотелось его потрогать, но Джерминаль и так знала, что палец пройдет сквозь него.
Пэрр Иддикай навис над Талишей, довольно прищурился, и от уголков его глаз разбежались лучики морщин. Все были так удивлены, что даже не замечали въедливый запах наставника.
- Достаточно, - сказал он. - Не ожидал, что у кого-то получится! Молодец!
Наконец Талиша шумно выдохнула, и камешек, который она пыталась создать, вместо того чтобы раствориться в воздухе, осыпался на стол горсткой песка. Забава ахнула, наставник вскинул брови и, не веря своим глазам, ткнул пальцем в песок.
- Удивительно. Ты носишь с собой накопитель для выпускного задания? Чтобы образ стал предметом, нужно много, очень много силы, не каждый старший сын ордена способен на такое.
- Не ношу, - ответила удивленная Талиша, она и сама от себя такого не ожидала.
Теперь Иддикай косился на нее с подозрением, переводил взгляд на Джерминаль и шевелил мохнатыми бровями. Наконец помотал головой, но на всякий случай спросил:
- Джеми, это ты ей помогла?
- Нет, - вздохнула Джерминаль. - У меня сегодня ничего не получается, наверное, моя сила сама к ней убежала.
- Вижу, что нет. Не могла сила ветра уйти к магу земли.
Талиша изо всех сил старалась сдержать улыбку, но сияла радостью, как маленькое солнце. Джерминаль так обрадовалась за нее, что даже позабыла о собственной неудаче. Когда человек столько трудится, у него должно получиться что-то особенное!
Пэрр Иддикай хлопнул в ладоши:
- Результатом сегодняшнего задания доволен! Занятие считаю завершенным, - он забрал со стула сумку и направился к двери. - Всего вам хорошего! Встретимся завтра.
Джерминаль отнесла на свою полку соль, чернильницу и мелки, подошла к столику все еще улыбающейся Талиши, которая не спешила убирать со стола, а наслаждалась триумфом.
- Жалко, что Дышло не видела, она лопнула бы от злости!
Дышлом Талиша называла высокомерную Улию, а ее подругу Надиярас - Блёклой. Графиня по рождению, Улия очень гордилась бэррским происхождением и смотрела на всех свысока - во всех смыслах. Своим слишком высоким ростом она тоже несказанно гордилась, Талишу ее высокомерие и вечные придирки раздражали, между нею и Улией шла необъявленная война. Улия не нравилась никому, даже Надиярас, но ей перепадало с бэррского стола, и она верно служила графиньке, да и остальные девочки предпочитали молча терпеть ее придирки, а не ссориться.
Иногда Джерминаль казалось, что Талиша не может без врагов, и если бы не Улия, она себе придумала бы врага. Как и Улия, она любила, чтобы все было, как ей хочется, и очень злилась, когда ее желание не совпадало с чьим-то и приходилось уступать. Джерминаль считала ее подругой, но побаивалась: хотя Талиша уже давно жила в Даале, ее душа оставалась дикой. Девочки Талишу сторонились, складывалось впечатление, что она всех или ненавидит, как Улию и Надиярас, или презирает за слабость, как всех остальных.
Что у нее в голове, Джерминаль могла только догадываться.
- Ты сейчас куда? - спросила Талиша, песок со стола смахнула ладонью на лист бумаги, завернула его и положила в мешочек, привязанный к поясу; взяла в одну руку чернильницу, в другую - соль, отнесла в свой шкаф, вернулась за мелками, прищурилась и недобро улыбнулась, достала белый мелок, нарисовала на столе корявенькую телегу и дышло с глазами.
Когда не было Улии, Талиша садилась за ее стол и, уходя, оставляла на ее взгляд оскорбительные послания. Джерминаль захотелось похулиганить, она дорисовала лошадь, которой под хвост заглядывает дышло - Талиша расхохоталась, собралась было что-то еще дорисовать, но передумала.
- Я сейчас пойду в библиотеку. Ну, после обеда. Может, найду что-нибудь, почему сила перестала меня слушаться.
Подошла Лаора, равнодушно посмотрела на художество и удалилась, Забава же долго и, похоже, не искренне смеялась. Джерминаль хотелось, чтобы осталась только Талиша, но Забава прилипла надолго.
- Хотите булочку? - спросила она, довольная, как трескун на солнце.
- Нет, спасибо, - ответила Джерминаль, а Талиша отказываться не стала.
- Неси, а то не дотерплю, кого-нибудь съем.
В булочку, присыпанную ванилью, она вгрызлась, как дикарь. Спохватилась, обуздала голод и проговорила с набитым ртом:
- Спасибо. Забава, извини, но мы с Джерминаль хотим остаться вдвоем.
Кто-то другой обиделся бы, Забава - нет, она не понимала намеков, не чувствовала других, ей свои пожелания следовало говорить прямо и просто. Джерминаль понимала это, но все равно не могла, обращалась с ней так, как с близким человеком. Талиша тоже была не бэррских кровей, мало того, из племени дикарей, но никто не назвал бы ее простой. Наверное, ей тяжело учиться, потому что когда всех девочек родители воспитывали, она полуголой бегала по лесу.
Джерминаль посмотрела на Забаву, убиравшую со стола. Чуть ссутулившись и опустив голову вперед, она направилась к выходу, тихонько закрыла за собой дверь.
Талиша посмотрела на Джерминаль в упор:
- По-моему, ты напридумывала всякого, как всегда. Попробуй сейчас, вдруг получится?
Джерминаль не верила в успех, но совет приняла, вытащила флейту из чехла, пристегнутого к поясу фартука, закрыла глаза, заиграла... И ощутила себя в середине черного смерча, откуда на нее смотрели сотни лиц, тянулись руки с растопыренными пальцами, мелькали крылья...
Первым порывом было сдаться, бросить флейту, но она перетерпела и стала играть радость и покой - смерч посинел, теперь он состоял из отдельных вихрей, но они по-прежнему были совершенно дикими.
Мотнув головой, Джерминаль опустила флейту, открыла глаза: Талиша стояла напротив, готовая в любой момент прийти на помощь.
- Что? - спросила она взволнованно. - У тебя такое лицо...
Очень хотелось поделиться, но Джерминаль откуда-то знала, что нельзя. Поколебавшись немного, она все-таки не утерпела:
- Стихия стала... дикой. Я ничего не могу сделать с ней. Как только обращаюсь к ней, кажется, что она хочет меня подчинить. Вот я играла сейчас... ты что-нибудь ощутила?
- Не знаю, я на тебя смотрела, следила.
- Значит, ты чувствуешь, что со мной что-то не так?
- Вижу, а не чувствую. Тебе надо успокоиться, вот что.
- А ты смогла бы успокоиться, если бы земля... тебя...
Талиша задумалась - видимо, представляла, как это. Погрустнев, она спросила:
- Пойти с тобой в библиотеку? Вместе быстрее искать.
Как же хотелось ее обнять, но Джерминаль сдержалась: Талиша терпеть не может, когда ее трогают. Джерминаль уже собралась ответить утвердительно, но откуда-то появились сомнения, желание убежать, спрятаться в темное место, где не будет ни единого человека, даже Талиши. Такое же желание появляется, когда болеешь.
- Спасибо, я... сама. Извини.
- Да ничего, - Талиша дернула плечом. - Пойду тогда.
Едва она ушла, Джерминаль ощутила облегчение и испугалась ощущения, ведь никогда она не была нелюдимой. Надо отследить чувство, наверное, оно связано с взбунтовавшейся силой. Джерминаль подошла к окну.
Дом девочек находился далеко от Цитадели, недалеко от стены, разделяющей Старый и Новый Дааль, это двухэтажное здание забрали у торговца... Как же его... Дзэтт Моранг! И поселили сюда девочек-магов, строго-настрого запретив говорить, чем они на самом деле занимаются. Горожане думали, это очередная Школа невест. Дзэтт Моранг был очень богатым, и в комнатах была дорогая, роскошная мебель.
Окна учебной комнаты выходили на улицу, которая вела на базар, и горожане с корзинками и мешками ходили тут довольно часто. Копытами по булыжнику процокала рыжая кляча, она везла телегу, где сидело целое семейство: бородатый седой отец, заморенная женщина с младенцем и пятеро детей постарше. И вдруг Джерминаль показалось, что средний ребенок увидел ее за стеклом, оскалился, обнажив мелкие, недавно прорезавшиеся зубы, его водянистые глаза вспыхнули нечеловеческой ненавистью.
Джерминаль отшатнулась от окна. Это неправда! Людям не за что ненавидеть ее! Джерминаль снова посмотрела на телегу: детишки смеялись и толкали друг дружку локтями, мать качала младенца, отец семейства управлял лошадью, все вернулось на круги своя, но тревога осталась.
Надо срочно в библиотеку, если книги не ответят на вопрос, что происходит, пусть поможет мудрый книжник!
Глава 2. Талиша
Камни брусчатки, отполированные тысячами ног, больно ударяли по стопам, пот заливал глаза. Перепрыгнуть через канаву для дождевой воды, разминуться с торговкой цветами и бежать, бежать дальше - если даже Дышло следит за мной, чтобы найти и выкрасть кристалл, рано или поздно она отстанет, к тому же графинька стесняется одеваться как мальчишка. Представилась бегущая за мной Улия: лицо красное, как горло растревоженного трескуна, локоны превратились в патлы, подол ее любимого лилового платья треплют собаки, коты разбегаются в стороны.
Улочки-щели Старого Дааля строились наподобие лабиринта - если враг ворвется в город, то пока будет петлять, снова и снова возвращаться в одно место, обитатели донжона уйдут из города через подземный ход. Я читала, что в других городах улицы пересекались под прямым углом, в Даале они отходили от площади, будто лепестки ромашки от сердцевины.
Ныне донжон, где когда-то жила знать, превращен в многоэтажный бальный зал, защитный ров зарос плющом, ведь уже никто не помнит, когда была последняя война, даже самые древние маги, а простые люди и подавно - много поколений сменилось с тех пор, о ней могут рассказать только книги и камни, еще не забывшие вкус крови. Вряд ли снова враг ступит на узкие улочки Дааля, которые теперь помогают мне уйти от нежелательного внимания, раствориться в лабиринте, чтобы выскочить в Бэрровом лесу.
Город любил меня, я любила город, каждый камешек, каждую трещину на стене, а сегодня - особенно.
А вот и площадь возле ратуши! Каждый раз, когда я пью здесь воду из колодца, солнце краем касается шпиля и напоминает нанизанный на него огненный шар. Тру морду медного змея, оплетающего колодец, - на удачу, - кручу рычаг, и цепь со скрипом начинает поднимать ведро. Умываюсь, складываю руки лодочкой, пью и не могу напиться. Ледяная вода обжигает и возвращает силы. Долгий бег - это не для меня, моё - скорость и ловкость, но приходится бегать, скрываться, чтобы никто не увидел, где я прячу кристалл.
Еще одна площадь с колодцем - последняя на моем пути. Кровь колотится в висках, выбившиеся из прически пряди прилипли ко лбу. Мне - в третью улицу справа. Возле колодца толстая торговка в чепце и платье, похожем на кочан капусты, цепляет ведра на коромысло, за ее подол держится босоногий карапуз.
Я не раб! Не простолюдин! Я - маг, настоящий маг, и у меня получается создавать! Пока только песок, но это ведь начало чего-то большего!
После жизни в Беззаконных землях и рабства длиною в год я не могла определять сословие человека по одежде, теперь делаю это безошибочно. Навстречу мне идет дед, тащит мешок на спине, приходится прижиматься к замшелой стене, чтоб пропустить его. Улочка начинает изгибаться, значит, еще немножко, и будет парк.
Выскочив на лужайку, я на пару мгновений остановилась и зашагала к мощеной булыжником тропинке, после темных улиц чуть ослепленная зеленью. Днем здесь, в парке, прогуливались бэрри и бэрры, их взоры услаждали диковинные деревья и цветы, привезенные из всех провинций земель Справедливости, люд попроще приходил сюда вечером, когда на примыкающих к парку каменных домах загорались разноцветные фонарики, из приоткрытых окон харчевен лился многоголосый гомон и женский смех, перемешиваясь с ароматами сдобы, жареного мяса и вина.
По булыжной тропинке я поднялась на небольшой бугор, белый от ромашек, сделала вид, что поправляю сандалии, а сама посмотрела назад, затем - по сторонам. Молодая бэрри присев игралась с малышом, который только научился ходить и рвался в заросли тростника, его за руку держала растрепанная служанка.
Из беседки, прячущейся в бамбуковых зарослях, доносились мужские голоса - никого, кто мог бы мне навредить. Уже три месяца я делаю вид, что тренируюсь, бегаю, чтобы прийти сюда и попрактиковаться, и за это время никто не пытался меня отследить, но сейчас нужно быть особенно осторожной - обидно потерять кристалл за пять дней до испытания. Вряд ли сегодня у меня получится собрать хоть немного силы - много потратила на занятии.
Куратор обещал, что тот, кто не справится, закончит обучение, он также сказал, что если маг не способен уберечь свой накопитель, он и не маг вовсе. Зато тот, кто заберет или уничтожит чей-то накопитель, - молодец, и он точно продолжит учебу. По правилам пэрра Йергоса получается, что даже если ты бездарен и не можешь создать накопитель, зато можешь обмануть другого и присвоить его магический предмет, то есть если ты предатель, вор и трескунья гузка, ты молодец! Кто-то работал, создавал, а ты пришел, такой молодец, и все разрушил, чтобы себе задницу прикрыть. Тьфу!
Вот Улия и рвется к моему кристаллу - этому ходячему дышлу хочется меня поставить на место, она собой будет гордиться, а мне один путь - обратно в Беззаконные земли. При мысли о стойбище заргов ноздри будто наяву защекотал дым костров и запах выделанной кожи; там, где сердце, что-то сжалось... тоска... щемящая. Словно приоткрылась дверь в жизнь, куда нет возврата: я больше не зарг, моя семья три года как мертва, только Мыш остался, но он слабый, и непонятно, жив ли он до сих пор. Раньше казалось, что заргом быть почетно и достойно, теперь я заканчиваю первую ступень школы магов и не хочу назад, ведь никто не мешает мне быть одновременно магом и воином.
Заведя руки за спину, я взошла на мостик, оперлась о перила и посмотрела на свое отражение в зеркальной воде. Лягушка, гревшаяся на листе кувшинки, плюхнулась в ручей, и мое отражение пошло рябью. На другом берегу я ступила в траву и зашагала выше по течению, туда, где за осинником ивы полощут ветви в озере.
Не доходя до места, где прячу кристалл, я убрала защиту, села на корточки, коснулась ладонями сырой земли и распахнула мысли. Мгновение - и вот я смотрю на парк глазами пролетающей сороки - он черно-белый, лента ручья и озеро - бурые; перемещаюсь в щенка, затем - в кошку и не нахожу поблизости никого подозрительного. Мер предосторожности мне показалось мало, и я представила Улию, настроилась на нее и не получила отклика. Затем представила Надиярас и снова не получила отклика - значит, их тут в ближайшее время не было и нет. Больше никого из девчонок я представлять не стала - вряд ли кто-то еще хочет мне навредить.
Если бы не Йергос с его запретами, уже давно отлупила бы обеих, чтоб они угомонились раз и навсегда, а так приходится терпеть. Дарий тоже говорил, что мне будут встречаться разные люди, в том числе отвратительные, и не все разногласия решаются кулаками - маг должен быть спокоен и... как же это слово... Беспристрастен. А девочкам вообще драться нельзя.