В том же октябре ушел Слизерин. Ушел сам, сказав, что больше на Земле его ничто не держит. Он дал мне все, что знал. Наше прощание было весьма трогательным. Фантом улыбался и говорил, чтобы я не грустил. Жалеть нужно живых, а старому привидению давно пора на небеса, ведь тысяча лет в ожидании ученика приравнивается к чистилищу, разве нет? А еще он оставил мне свою библиотеку, лабораторию, вообще все, что находится в Тайной комнате. И еще предупредил насчет василиска.
— Он будет тосковать, Сев. Так что не мучай его долго, дай ему уйти, только позаботься, чтобы он ушел красиво, лучше в бою.
Я мог только кивать, у меня двоилось в глазах от невыплаканных слез. Фантом обнял меня, а затем просто исчез. Никаких мистических сцен, никаких громов и молний. Просто исчез и все. Я провел двое суток в комнате. В одном из помещений, за статуей был удобный диван, на котором я и пролежал свернувшись клубочком. Потом, правда, получил нагоняй от всех подряд, начиная от крестного, заканчивая моим деканом и деканом Гриффиндора. МакГонаглл орала так, что штукатурка сыпалась, потом впервые на моей памяти сняла с меня баллы, а еще потом долго обнимала и шептала о том, как я всех испугал, исчезнув неизвестно куда так надолго. Я нарушил правило, вбиваемое в меня Филиппом, я солгал. Я сказал всем, что был в одной из заброшенных лабораторий, проводил опыт, увлекся, но опыт все равно запорол. Мне поверили.
Вроде, это все события, что произошли со мной до свадьбы Малфоя.
Люциус прибыл за мной лично, накануне Рождества. Рождество у Малфоев было чопорное и скучное. А вот свадьба шикарная. Я долго ломал голову над тем, что бы подарить новобрачным, и решил, что оптимальным подарком будет какое-нибудь зелье. Свой выбор я остановил на духах для Нарциссы — легкие с небольшим содержанием феромонов. Новоиспеченной леди Малфой понравилось, а на остальных наплевать.
Там же я познакомился с несколькими людьми. Лестрейнджи, все трое, правда Беллатрикс (все-таки у Блеков странные привычки давать имена детям, одна Нарцисса выбивается из этого хоровода созвездий) показалась мне не совсем адекватной.
Игорь Каркаров, странный болгарин, скользкий, противный, я бы ему не доверял — продаст при первом же удобном случае.
Антонин Долохов, то ли русский, то ли нет, не понятно, а сам не признается, простой как дверная ручка и, одновременно, непредсказуемый, как маггловский прогноз погоды.
И наконец, тра-та-там, сбылась мечта Люциуса, меня представили Лорду.
Точнее, Волдеморт подошел ко мне сам. Я как раз стоял, подпирая какой-то угол, когда он направился ко мне.
— А я тебя помню, ты тот маленький слизеринец, которому Люциус помогал какие-то дела решать в ювелирной лавке. Что вы тогда выкупали?
— Милорд, — мне стоило больших усилий, чтобы вести себя в меру подобострастно и нейтрально, — мы выкупали обычную коробку инструктированную изумрудами. Наверняка Люциус Вам рассказал, ничего особенного, просто когда мы ее продавали, продавец здорово нас надул, Милорд.
— Как твое имя, юноша?
— Северус Снейп, Милорд.
— Снейп? Ты полукровка? – Или мне показалось, или Лорд питал определенную слабость к полукровкам.
— Да, Милорд. Моя мать — росток древа Принцев. – Филипп, я жгу, гордись мной.
— Кто помогал ставить тебе защиту сознания, Северус? – А то я не замечаю, что ты уже минут пять пытаешься мне в голову залезть. Хрен тебе. Я с Люциуса только сотую часть твоей гадости пока снял, мой разум ты не получишь.
— Никто, а разве у меня стоит какая-то защита?
— Хм, интересно. Думаю, что Принцы где-то пересекались с Великими Темными Родами. Возможно, с самими Фолтами.
Так, а сейчас осторожнее, в знании этикета у Лорда пробелы, а вот всех остальных знаний приличный запас. Интересно, как он на лесть реагирует?
— Милорд, почему Вы так решили? – вот что-что, а хлопать ресницами я научился в совершенстве.
— Северус, много знаний не бывает, думаю нам стоит как-нибудь в более спокойной обстановке, например, летом, провести время за длительной беседой. Сегодняшний день все-таки должен принадлежать нашим молодоженам.
Опять лето, да что они все сговорились что-ли?
Я посмотрел на Лорда. Раньше у меня не было возможности рассмотреть его. Он был красив. Очень красив, но это была красота мраморной статуи. Просто поразительно синие глаза, абсолютно холодные, какие-то неживые. С мелькавшими в глубине красными искрами. Что-то кольнуло меня, какая-то мысль, но, не сформировавшись, ускользнула. Лорд, протянув руку, потрепал меня по плечу.
— Я попрошу Люциуса организовать нашу встречу, Северус.
— Это такая честь, я буду ждать нашей встречи с нетерпением, Милорд.
Волдеморт наконец отошел от меня. И я смог перевести дух. Вроде все прошло нормально. Вечер подходил к концу и, уже направляясь в свою комнату, я натолкнулся на неприязненный, полный какой-то ревности, взгляд, принадлежавший Беллатрикс Лестрейндж. Сдается мне, с этой дамочкой мы вряд ли когда-нибудь подружимся».
— Кто-нибудь мне все же скажет, как так получилось, что мои родители в итоге поженились?
— Гарри, ну причем тут твои родители? Ты слышал, при изучении многих предметов теряется смысл обучения. Почему мне никто этого не сказал, даже хроноворот дали?
— Грейнджер, наш декан тебя открытым текстом всезнайкой назвал, тебе мало?
— Заткнись, хорек!
— Тихо! Перси, не смотри на меня, смотри в дневник и читай!
====== Глава 30 “Фамильяр” ======
«25 июня 1977 года.
Вот что со мной не так? Только-только закончилась моя негласная война с Мародерами, причем в мою пользу, как мне пришлось выдержать еще одну, но, к счастью, на этот раз на моей стороне был практически весь факультет Слизерина. Весь, кроме старосты.
Именно с ним мне пришлось практически воевать.
Эйвери совершенно сошел с ума. После рождественских каникул он пошел вразнос. Если раньше он просто не давал мне спокойно проводить мое свободное время без его сомнительного присутствия, то после того, как он вернулся с каникул, начался кошмар.
Слава Мерлину, Эйвери закончил обучение в этом году. Я просто не знаю, смог ли бы пережить свой последний год в Хогвартсе вместе с ним, не отяготив себя при этом еще одним убийством.
Монтегю сдержал слово, все ребята как могли сдерживали старосту, но итог был все равно плачевен. Эйвери попал на больничную койку, а я — на отработку. Во второй раз за все годы обучения.
Наша последняя встреча, закончившаяся столь неудачно, произошла в туалете, сразу после ужина неделю назад. Экзамены были сданы, и мы наслаждались последними деньками перед летними каникулами, проводя их в блаженном ничегонеделании.
Зайдя после ужина в туалет, я наткнулся на сидящего на подоконнике старосту, увлеченно что-то читающего. На звук открываемой двери он поднял голову.
— А, это ты. Знаешь, у тебя действительно светлая голова, я понимаю заинтересованность в тебе Темного Лорда. Ты был единственным из присутствующих на свадьбе, кого он удостоил личной беседы, да еще в столь неформальном виде. Что он тебе говорил?
— А тебе не кажется, что тебя это не касается ни в малейшей степени. Если так любопытно, спроси у него самого.
— Белла рвала и метала. Как же, какой-то полукровка и такое внимание. – Казалось он меня не слышит, разговаривая как бы с моей статуей, ну или с портретом. – Хотя лично мне интересно другое, почему я сам на тебя так реагирую? Ведь ты действительно жалкий, нищий, нисколько не привлекательный полукровка. Скажи мне, почему я схожу по тебе с ума? Я эту мерзкую грязнокровку, которая постоянно возле тебя трется, просто порвать на куски готов.
Он соскочил с подоконника и подошел ко мне практически вплотную. Эйвери был высоким, коренастым, почти на голову выше меня и шире, наверное раза в два. Уже не мальчик, а молодой мужчина. Протянув руку, он провел двумя пальцами по моей щеке, задев нижнюю губу. Я отшатнулся, мне было неприятно. Наверное это неприятие отразилось на моем лице, потому что он, стиснув зубы и сузив лихорадочно горевшие глаза, прошипел:
— Не нравится?
— Нет. Послушай, тебе мало тогда досталось? Так ты попроси, я повторю.
Эйвери несколько секунд молча смотрел на меня, а потом вернулся на подоконник и вновь взялся за книгу.
— Сектумсемпра – от врагов. – Прочитал он вслух. – Интересно как оно действует?
У меня потемнело в глазах. Этот козел читал все это время мой учебник по зельям, исписанный вдоль и поперек еще во время моих занятий со Слизерином.
— Где ты его взял? Тебе мама не говорила, что брать чужие вещи не хорошо?
— В твоей спальне, где же еще. – На лице Эйвери появилась на редкость похабная усмешка.
— Ты что, рылся в моих вещах? Тебе заняться больше нечем, фетишист ненормальный? Отдай!
— Попробуй забери, а может мне поменять его на что-нибудь? Дай–ка подумать, учебник в обмен на поцелуй! – Его ухмылка стала еще похабнее.
И вот тут я совершил глупость. Я попытался отобрать у него свой учебник.
Он быстро спрятал его за спину.
— Отдай, лучше по-хорошему.
— А то что? Мамочке пожалуешься или драгоценному Люциусу?
— Отдай, — меня, кажется, тогда немного заклинило.
Он соскочил с подоконника.
— Значит, говоришь, твоя собственность? Ну что ж, нужно это как то обозначить, чтобы все знали.
Почти неуловимый взмах палочкой и учебник открылся. Я не успел его остановить. Еще один взмах, и на титульном листе стали проявляться слова: «Собственность Принца–полукровки». Я смотрел на надпись и чувствовал, как в груди разгорается ярость.
В следующую секунду я набросился на Эйвери. Когда в злосчастный туалет ворвались привлеченные шумом преподаватели, староста уже практически не шевелился.
Меня оторвали от него Альбус вместе со Слагхорном.
— Что это, что здесь происходит? Мистер Снейп, какая муха вас укусила?
— Меня? Муха, большая.
— Двадцать баллов со Слизерина! Быстро в класс зельеварения. Сейчас мы проводим мистера Эйвери в больничное крыло и решим какого наказания вы заслуживаете.
— Я никуда не пойду!
— Гораций, отведи Северуса сам, я немного попозже подойду. – Альбус посмотрел на меня, сверкнув глазами.
— Я. Никуда. Не. Пойду!
— Нет, пойдешь. – Декан схватил меня за шиворот и поволок к дверям. Единственное, что я успел сделать, это подхватить мой несчастный учебник.
Оттащив меня в класс, Слагхорн буквально швырнул меня за парту. А сам быстрым шагом вышел из кабинета. Я услышал только звук закрывающейся двери. Весь запал у меня к тому времени выветрился, осталось чувство какого-то опустошения. Положив учебник перед собой, я открыл его.
«Собственность Принца–полукровки». Скотина, сволочь! «Собственность Принца–полукровки». Гад, тварь паршивая! «Собственность Принца–полукровки». Нужно было тебя убить! «Собственность Принца-полукровки».
Все, хватит! Я встал, взял учебник и подошел к шкафу. Где-то здесь была полка с книжками. Не знаю, правда, для чего она, у учеников всегда были свои учебники. Я засунул книгу вглубь полки. Затем вернулся к столу, упал на скамью и опустил голову на руки, закрыв глаза. Мне нужен строгий ошейник и поводок, а еще намордник. Скорее бы каникулы.
На звук открываемой двери я не отреагировал.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? – Голос крестного звучал участливо. – Что он тебе сделал такого, что это стоило мальчику сломанного носа, нескольких ребер и ушибов внутренних органов: печени, селезенки. Ведь это не в первый раз?
— Нет, не в первый. Что ты хочешь от меня услышать? Я не собираюсь оправдываться. Он сам виноват. – Я даже не поднял головы.
— Он приставал к тебе?
— Это неважно, правда неважно. Надеюсь, сейчас до него дошло.
— Что именно дошло?
— Крестный, это правда уже неважно.
— Ладно. Я думаю, что он заслужил все эти побои. Все-таки Эйвери несколько жесток.
— Отмороженный на всю голову, ты это хотел сказать?
— Ну у тебя и сравнения. В любом случае, я не могу оставить это происшествие без наказания. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Понимаю. Давай, мне нужно что-то помыть, почистить?
— Нет. Я думаю, что небольшое патрулирование вместе с Хагридом сегодня вечером пойдет тебе на пользу.
— Когда выходить?
— Да прямо сейчас.
— Хорошо.
Я встал и, не говоря больше ни слова, вышел из класса. По дороге к Хагриду я заскочил на кухню и прихватил у эльфов большущий круг колбасы. Что-то мне сильно захотелось есть.
Хагрид встретил меня дружелюбно. Он вообще хорошо ко мне относился. Постоянно в гости зазывал, пытался своими жуткими кексами угостить. Приветы от Арагога передавал. Мы встретились на крыльце его хижины, Хагрид был вооружен огромным арбалетом.
— Значится так, ты пойдешь по тропинке, где-то с милю. Затем поворачивай назад и свободен. – Хагрид улыбался в бороду. – Здесь, значится, на энтой тропке давно никакого зверья не видно было.
Я удивленно посмотрел на него, да, жуткое какое наказание. Потом пожав плечами пошел по тропе, жуя на ходу колбасу.
Пока шел, я вспоминал встречу с Милтоном, которая состоялась на мой день рожденья. Отмечали, как всегда, скромно: я, Альбус, Эван, Филипп и Милтон. Как я понял, Алекса пригласил крестный. Во время празднования решалась моя судьба. Фил с Эваном встретили предложение Милтона довольно благосклонно. Единственное, на чем настаивал Филипп, это отложить занятия актерского мастерства на лето, мол есть у него некоторые мысли. Вообще у меня создалось впечатление, что они понимают гораздо больше моего о предстоящей мне работе.
— Мрр…
Мои размышления прервал звук, раздавшийся за спиной. Я оборачивался медленно, стараясь не делать резких движений. Значит,зверья здесь нет, да, Хагрид?
На середине тропы стояла молодая мантикора и с любопытством смотрела на меня.
— Мрр…
Хвост, заканчивающийся скорпионьим жалом, пришел в движение.
— Ой, мама!— Я попятился.
Кошка прижала к голове уши с забавными кисточками. И тогда я побежал. Я, наверное, поставил мировой рекорд по бегу с препятствиями и залезанию на огромное дерево. Все действо заняло у меня секунд пятнадцать, не больше. Удобно устроившись на ветке, я посмотрел вниз. К дереву подскочила мантикора.
— Мрр, мяу. – Мне показалось, что в голосе хищницы прозвучали нотки обиды. В учебнике по уходу за магическими существами было написано, что мантикоры не летают, несмотря на наличие у них крыльев, и не лазают по деревьям. Поэтому я несколько расслабился и приготовился ждать, когда киске надоест меня караулить, ну или когда придет Хагрид и отгонит тварь.
Поэтому дальнейшее стало для меня очень большой неожиданностью.
Видимо мне попалась абсолютно неграмотная мантикора, которая не читала учебник по уходу. Потому что, постояв с минуту под деревом, она вдруг присела на задние лапы, подпрыгнула и, зацепившись за ветку, принялась карабкаться в моем направлении.
У меня остался только один путь – наверх.
Я долез где-то до середины дерева, когда киска предприняла попытку допрыгнуть до меня.
От неожиданности я оступился, ветка под моими ногами подломилась, и я полетел вниз, не забыв помахать мантикоре ручкой на прощанье. Упал я неудачно, хотя умудрился сгруппироваться, но все равно приложился головой о какую-то ветку, и наступила темнота.
Я не знаю сколько времени провел в бессознательном состоянии. Первое, что я услышал,когда пришел в себя, было утробное ворчание и чавканье. Но боли, как ни странно, я не чувствовал. Поэтому решил приоткрыть один глаз, чтобы сразу же закрыть его. Потому что увидел как перед моим лицом неспешно покачивается жало. Также я ощутил, что по моей груди время от времени проходятся лапы большой кошки. Полежав еще пару минут, я все же решил осмотреться. Открыв глаза, я скосил их в ту сторону, где предположительно находилась вся тушка мантикоры. Увиденное заставило меня распахнуть глаза на полную. Эта… тварь, практически сидя у меня на груди, жрала мою колбасу, которую я так и не выпустил из рук. Мантикора уже доела то, что не было зажато в руке и начала, упираясь задними лапами, вытаскивать остаток. Причем — упиралась она мне в грудь. И тут я услышал шаги, точнее даже не услышал, а ощутил присутствие Хагрида с другой стороны от наглой кошки.