— А куда заберешь?
— Это будет зависеть от результатов моих встреч, — искренне ответил Алекс.
— Давай только ты меня не к тете Петунье заберешь, — тихо попросил Гарри.
— К тете Петунье, скорее всего, и не получится, — задумчиво проговорил капитан. — Веди себя хорошо, — зачем-то добавил Алекс и выскочил из салона, пока оставшиеся внутри взрослые люди и один ребенок не пришли в себя.
Когда Алекс, через три часа бесконечных консультаций, появился в Хогвартсе, ему хотелось плакать. Лили, а также ее сестра - даром, что они родные - не оставили ему даже маленькой лазейки.
Войдя в кабинет Альбуса Дамблдора, узнав пароль от Поппи, Алекс без разрешения и, даже не поздоровавшись, уселся в кресло, стоящее напротив стола, за которым сидел директор.
— Северус? Что привело тебя сюда и почему ты так странно себя ведешь? — Дамблдор, как обычно, выглядел очень понимающим и готовым к диалогу человеком.
«Ну, сейчас ты по-другому заговоришь», — как-то злорадно подумал Алекс, а вслух произнес:
— Скажите, Альбус, а чем вы руководствовались, когда отдавали Поттера в семью к Петунье Дурсль? — Алекс полюбовался слегка расширившимися в директорских глазах зрачками, так как он не должен был знать о том, что Петунья именно Дурсль, и решил добить Дамблдора, добавив приторным голосом. — Кстати, в настоящее время Гарри Поттера в доме Петуньи Дурсль нет.
— Как это - нет? Что ты такое говоришь? — Дамблдор вскочил, его глаза засверкали, и он угрожающе уставился на Алекса. А капитан, слегка улыбаясь, наклонил голову набок и в свою очередь начал изучать директора. Альбус вдруг опустился обратно в кресло и пробормотал. — Северус, если ты знаешь, где Гарри, то скажи мне об этом.
— Не раньше, чем вы ответите на мои вопросы. Я повторю первый: зачем вы определили Поттера в семью сестры Лили? Только, пожалуйста, давайте без красивых слов про любовь и ценность родственных связей, хорошо? Не мне вам объяснять, что такое любовь, и что может чувствовать человек, когда любит, — последние слова Алекс произнес с глубоким надрывом, срывающимся голосом. Вначале ему показалось, что он переборщил с пафосом, но потом понял, что все обошлось, и Дамблдор принял его слова довольно благосклонно.
— Лили, пожертвовав собой, создала своеобразный щит против Авады Волдеморта. И сейчас этот щит продолжает действовать, но только у Петуньи в доме, как у последней кровной родственницы Гарри со стороны Лили. Теперь твоя очередь: где в данный момент находится Гарри?
— В настоящее время он находится в безопасном месте, Альбус. Сегодня, не далее как четыре часа назад, Петунья отдала права опеки над Гарри Поттером мне, причем сделала это довольно агрессивно.
— Как Петунья решилась на подобный шаг? — Дамблдор покачал головой.
— Простите, Альбус, а вы видели когда-нибудь завещание Лили? В нем сестра Петуньи довольно категорично заявляет свою последнюю волю без права ее обжаловать.
— Северус, мальчик мой, о каком завещании ты сейчас говоришь? — Альбус недоуменно нахмурился.
— Вот об этом! — Алекс положил на стол пергамент. — Обратите внимание на последний пункт.
Альбус прочитал написанное на пергаменте, затем снял очки, протер их и прочитал снова. После этого он достал палочку и долго читал какое-то трудновоспроизводимое заклинание над злосчастным завещанием. На последнем слове пергамент вдруг вспыхнул красным цветом. Дамблдор устало опустил палочку.
— Никогда бы не подумал, что Лили настолько сильная ведьма. Я только не могу понять, как у Лили получилось, воспользовавшись данным один раз, но искренним обещанием помочь, закрепить это обещание в виде посмертной воли и связать его своей магией и кровью? Как это могло произойти?
— Я не знаю, как это произошло, но примерно так мне и объяснил юрист Малфоев. Хороший человек, даже жаль было на него Обливиэйт накладывать. А еще он сказал, что, согласно пунктам один и пять данного завещания, никаких больше документов о назначении опеки над несовершеннолетним волшебником в магическом мире оформлять не нужно. Это завещание само по себе является таким документом и не имеет другого толкования. Что касается маггловских документов, то, согласно мнению юриста моего отца, все необходимые документы собраны Петуньей Дурсль в полном объеме. Даже в большем, чем нужно, например, согласие на передачу опеки от Вернона Дурсль не требовалось. Я хочу, чтобы вы знали, Альбус. Мне не больше вашего нравится подобное положение дел, но попадать под проклятья, перечисленные после последнего пункта мелким почерком, которые падут на каждого, кто, узнав о составе завещания, попробует его игнорировать, лично я не хочу.
— Да, проклятья довольно изобретательны, но не смертельны. Поэтому, Северус, я настаиваю…
— Настаивайте, — равнодушно произнес Алекс. — Но я лично рисковать не намерен. Да не переживайте вы так, Альбус. Через семь лет Поттер поступит в Хогвартс и будет жив и здоров. Я также не отказываюсь от своих обещаний, и в год поступления Поттера в школу поступлю на любую должность, какую вы мне предложите.
— А твоя болезнь не будет мешать тебе присматривать за ребенком?
— Нет. Мой врач заявил, что это отличная идея, и что ответственность за другого человека должна пойти на пользу моей реабилитации. К тому же, я буду не один. Мне всегда поможет Люциус Малфой, в деле воспитания детей у которого имеется опыт, к тому же его сын и мой крестник одного возраста с Поттером, так что здесь возможны варианты, — если бы Альбус Дамблдор пил в это время какой-нибудь напиток, то он непременно бы подавился. Алекс сам не мог понять, кто его тянет за язык и заставляет говорить настолько откровенные гадости директору. Но ему было по-настоящему плохо. Он не представлял себя, воспитывающим ребенка, любого ребенка, не только Гарри Поттера, который уже очень давно ждал его появления и думал, что его зовут «Этот козел Снейп». Поэтому Алекс хотел надавить на все мозоли, которые только имелись у директора. Он несколько долгих секунд рассматривал Дамблдора, а затем продолжил. — Так что, Альбус, Лили решила за нас, что и как будет лучше для ее сына, и я просто зашел сюда, чтобы проявить вежливость и сообщить об изменившемся положении Гарри Поттера. Я не собираюсь препятствовать встречам Поттера с его крестным, но встречаться именно с этим Блеком у меня нет никакого желания, поэтому у меня к вам просьба сообщить Сириусу обо всем произошедшем. И, да, Альбус, я намерен потребовать у вас ключ от сейфа Поттеров, — последнее решение Алекс принял буквально секунду назад. Не то, чтобы он нуждался в деньгах, но просить снова отца об одолжении ему не хотелось, а так эти деньги все равно пойдут на законного владельца.
Альбус смерил его тяжелым взглядом и вытащил из ящика стола ключ на толстой серебряной цепочке.
Вообще, директор хорошо держал удар, и, что бы он ни планировал в связи с воспитанием Гарри Петуньей, ему приходилось быстро пересматривать свои планы, а для этого ему нужно было, чтобы Снейп убрался из его кабинета.
Алекс, поняв, что аудиенция окончена, и что дальше трепать нервы одному из сильнейших волшебников современности небезопасно, быстро откланялся.
Необходимо было забрать Гарри, как-то обустроить его в своем доме и… Что делать дальше, Алекс не знал, но не без уверенности думал, что завтра все будет еще хуже. Как-то вяло он рассуждал, что может предпринять директор из-за того, что сразу две его цели одновременно ушли из-под его контроля. Так ничего и не придумав, он вошел в салон, в котором оставил своего подопечного на свою скорее всего уже бывшую подружку.
Джони сидел на своем месте и потягивал пиво - значит, программа минимум выполнена, и Поттера покормили. Охранник отсалютовал Алексу бутылкой и кивнул в сторону студии.
Почему-то капитану стало не по себе. Быстро пройдя в закрытую комнатку, он уставился на представшую перед ним картину и не мог пошевелиться. Столбняк охватил Алекса не случайно. Когда еще он мог увидеть четырехлетнего ребенка с зареванным личиком и рассматривавшего небольшую свежую татуировку в виде атакующей рыси на тыльной стороне левого предплечья этого самого ребенка. Причем Гарри рассматривал картинку и улыбался во все свои двадцать зубов.
— Энди! Ты, что, с ума сошла? — прошипел Алекс, как только смог сказать что-то не матерное.
Девушка и сидевший рядом с ней Гарри Поттер обернулись. Они только сейчас заметили, что находятся в комнате не одни. Иногда привычка двигаться практически бесшумно играла с Алеском дурные шутки.
— Алекс, смотри, что у меня есть! — почти завизжал счастливый ребенок и подбежал к опекуну, сунув ему руку прямо под нос. — Смотри, это настоящий хищный зверь, смотри, какие у него зубы. Здорово, правда? Я просил, просил, и Энди мне его сделала. Она говорила мне, что это больно, а я говорил, что не буду плакать. Но я все равно плакал, потому что было больно. Но Энди сказала, что это ничего, что самое главное, что я руку не выдергивал и вообще вел себя как настоящий мужчина. А у тебя тоже есть картинка. Энди сказала, что она тебе ее делала, и что ты тоже почти плакал, потому что больно было. А ты мне ее покажешь? А еще я съел вот такую шоколадку, — Алекс прислонился к стене и сполз по ней на пол. Потом закрыл лицо руками и расхохотался.
— Мне очень сильно повезет, если я в итоге не свихнусь, — бормотал капитан сквозь смех.
========== Глава 15. ==========
Звонкая пощечина оборвала начинающуюся истерику Алекса.
— Ты в своем уме? Да как ты мог подумать, что я настоящую татуировку такому маленькому ребенку набью? Я, что, похожа на идиотку? — Энди постепенно начинала повышать голос.
— А что, по-твоему, я должен был подумать? — голос Алекса наоборот становился все тише. Он встал с пола и, взяв руку Гарри, более внимательно посмотрел на рисунок. — Это не похоже на простую роспись.
— Это не настоящая тату, — более спокойно произнесла девушка. — Она неглубокая. Просто маленькие царапинки с краской. Ее даже обрабатывать не нужно, сама заживет. Через пару недель или смоется или отшелушится, как обычная ссадина.
Гарри все это время напряженно вслушивался в разговор взрослых. Он видел, что Алекс злится на Энди, а Энди злится на Алекса, но о чем они говорят, ребенок полностью понять не мог. Единственное, что абсолютно точно было ему понятно, это то, что его красивая картинка ненастоящая и скоро исчезнет.
Это было так обидно, ведь Гарри практически никогда не получал то, чего он хотел, что мальчик все свое внимание сосредоточил на красивой картинке на руке. Первым на всплеск стихийной магии отреагировал Алекс, мгновенно прекратив перепалку с Энди, и даже дышать начал через раз, чтобы ненароком не вспугнуть ребенка и не нарушить хрупкое равновесие его магической составляющей. Картинка на руке Гарри засветилась и пошевелилась. Рысь перестала скалиться и потянулась, затем легла, свернувшись в компактный клубок, и задремала. Волна магии в комнате исчезла так же внезапно, как и появилась. Гарри протянул вторую руку и погладил уже настоящую, но какую-то совершенно необычную магическую татуировку. Рысь потянулась и несколько раз выпустила когти, мальчик засмеялся и затряс рукой.
— Щекотно, — потом вдруг испуганно посмотрел на Алекса и спрятал руку с рысью за спину.
Капитан осторожно опустился перед ребенком на колени, чтобы быть с ним одного роста и тихо попросил:
— Покажи мне, что у тебя получилось.
— Это плохо, это не-нор-маль-но, ты меня накажешь, — Гарри все также испуганно таращился на опекуна, но никуда убегать даже не пытался.
— Почему ты думаешь, что это плохо? Это тебе тетя так говорила? — ребенок кивнул. Алекс задумался, как объяснить мальчику, что магия — это не плохо. Не придумав ничего лучшего, он протянул руку и мягко, но настойчиво заставил Гарри показать ему картинку. Рысь напряглась и беззвучно рявкнула на капитана, слегка ощетинившись. — Ух, ты. Какая грозная.
— Красивая, да? А можно она у меня останется? — в голосе ребенка явно слышались слезы.
— Гарри, ты сделал все, чтобы она осталась, теперь очень сложно будет от нее избавиться, даже если бы я этого захотел. А я не хочу, это была отличная работа.
— Честно-честно? — ребенок продолжал недоверчиво смотреть на Алекса.
— Честно-честно, — капитан усмехнулся.
— Что здесь происходит? — раздавшийся за спиной голос Энди звучал напряженно, а появившийся в дверях Джони только громко сопел.
Алекс вздохнул и поднялся на ноги. Не глядя на Энди, он взял лежащую на столе сумку, затем достал из кармана зажигалку и протянул ее Гарри.
— Держи, — мальчик взял незнакомый предмет и с любопытством начал его рассматривать. Алекс все-таки зашел в Мунго и у первого же попавшегося на пути целителя выяснил, что с детьми аппарировать не рекомендуется, а вот пользоваться камином или портключами вполне можно. Поэтому капитан тут же, не выходя из больницы, в туалете соорудил портключ домой, пожертвовав на это свою маггловскую зажигалку.
С минуту Алекс смотрел на людей, которых уже считал если не друзьями, то хорошими знакомыми, затем достал палочку, а другой рукой коснулся зажигалки.
— Я ничего не буду объяснять. Это долго, и может не привести ни к чему. Мне очень жаль, Обливиэйт, — тут же повернулся к Гарри. — Держись крепче, поехали.
Знакомый рывок - и уже в следующее мгновение молодой мужчина и ребенок стояли в гостиной дома в Тупике. Первое, что сразу же услышал Алекс, это ругань, доносившуюся из кухни. Оглядевшись, капитан увидел сидящего в кресле Люциуса, который с философским видом листал газету.
— Люц, что происходит? — Алекс, повернувшись к Гарри, забрал у мальчика зажигалку и слегка подтолкнул его в направлении к центру комнаты. — Осваивайся, только ничего не трогай, предварительно не спросив у меня или у другого взрослого, находящегося рядом. В этом доме слишком много разных опасных вещей. Люц, ты мне объяснишь уже, кто там орет?
— Блеки развлекаются, — Люциус пожал плечами и снова уставился в газету.
— Так, Гарри, познакомься — это Люциус, пригляди за ним, хорошо? Можешь даже картинку свою показать и рассказать, как она у тебя появилась, — Гарри напряженно кивнул и несмело направился в сторону нахмурившегося блондина, которого явно побаивался, но и шанс рассказать кому-нибудь про свою замечательную рысь не хотел упускать.
Алекс тем временем прошел на кухню и быстро захлопнул за собой дверь, не глядя бросив на нее заглушающие чары.
Сириус Блек обернулся и, увидев Алекса, сразу же пошел в наступление.
— Да как ты посмел, Нюньчик, забрать моего крестника из безопасного места? Или ты надеешься передать его своему поганому Лорду, если Альбус Дамблдор прав, и этот выродок еще вернется?
— Сириус, имей хоть немного благодарности к человеку, который твою шкуру из тюрьмы вытащил, — Регулус заорал и двинулся в сторону брата.
— А что ты вообще здесь делаешь? Кто тебе открыл допуск в дом?
— Это я его провел, — Регулус остановился и виновато посмотрел на Алекса.
— Какая к Мерлину разница, кто меня провел, если я узнал, что в этой норе ты держишь Гарри!
— Не брызгай на меня слюной, Блек! — Алекс начал заводиться. Почему-то он думал, что на сегодня потрясений для него больше не будет, но директор очень быстро сориентировался и натравил на них Блека. — Что-то ты слишком поздно вспомнил, что Гарри Поттер — твой крестник. Сколько раз за эти три года ты его навестил?
— Но я все еще его крестный! А ты вообще никакого отношения к Гарри не имеешь!
— А почему ты об этом не сказал Лили, когда она свое ужасное завещание писала?! Как, ты не знал? А, может, ты и не был таким уж близким другом Поттерам, если Лили сочла меня лучшим кандидатом на роль опекуна, даже в обход крестного отца своего ребенка.
— О чем ты говоришь? Лили всем показала свое отношение к тебе еще в школе, о каком завещании ты говоришь?
— Я попросил уже, чтобы ты перестал брызгать на меня слюной. Что, директор сказал тебе только то, что я забрал Поттера от Петуньи, так? И он, конечно же, случайно забыл сообщить тебе, что у меня фактически не было выбора, и, разумеется, Альбус не сказал тебе ни слова про то, что такова была воля Лили, а не моя личная инициатива, причем эта ваша пай-девочка меня буквально в угол загнала. Неожиданно узнавать о людях, которых ты считал лучшими друзьями, такие вещи, правда? А еще узнать, что на самом деле тебе абсолютно не доверяли - и правильно делали, как я посмотрю.