— Может, ты преувеличиваешь свою привлекательность, или выдаешь желаемое за действительное? – хмыкнула Гермиона, с удивлением разглядывая Малфоя.
Она не помнила, чтобы когда-либо видела его настолько спокойным. Их встречи всегда, начиная с первого курса и заканчивая встречами в Министерстве, где Драко работал в соседней лаборатории в Отделе Тайн, завершались чуть ли не драками.
Сейчас же Малфой разговаривал с женой о сексе с таким видом, будто обсуждал погоду.
— Ты никогда не выказывала недовольство, — Драко поднялся и, подойдя к небольшому шкафу, принялся доставать из него вещи жены, так как она этого делать, по всей видимости, не собиралась.
— А тебе никогда не приходило в голову, что меня не устраивает именно это, — Гермиона сделала неопределенный жест рукой.
— Что это?
— Вот это все. Да ты, ругаясь с Грейнджер, проявлял больше страстности, чем находясь со мной в одной постели! – Гермиона понятия не имела, как обстояло дело в супружеской спальне четы Малфоев, но что-то подсказывало ей, что особой страсти там не было.
Ее живое воображение быстро нарисовало огромную кровать, их двоих, почему-то в толстых махровых халатах, и Малфоя, который обращается к жене с официальной просьбой: «Сегодня вторник, Тори, нам нужно заняться любовью». А Астория, откладывая в сторону «Ведьмин досуг», берет в руки ежедневник и читает: «Так: сходить к мадам Малкин, сделать маникюр, заняться сексом с Драко»…
Воображаемая картинка была нарушена, когда тихим голосом заговорил Малфой.
— Тори, мы не будем говорить о Грейнджер. Мы договорились с тобой, что никогда не будем говорить о Грейнджер. Тем более, что она мертва. Твои странные мысли о ней и обо мне нелепы, а сейчас вообще не поддаются никакой критике. Подойди, я активирую портключ. Целитель Адамс разрешил тебе так перемещаться.
Гермиона, невольно сделала шаг навстречу, все еще переваривая новость о том, что являлась причиной скандалов в семье Малфоев. Хотя она сомневалась, что скандалы были полноценными. Так, скандальчики, когда максимум, что мог позволить себе один из супругов – это громко хлопнуть дверью.
Единственный полноценный скандал закончился клиникой имени святого Мунго для Астории.
— А где профессор Снейп? – вдруг спросила Гермиона. – Он обещал навестить меня сегодня.
— Если обещал, значит, навестит, — Драко впервые проявил нетерпение, и сам подошел к жене, держа в одной руке чемодан, в который он упаковал ее вещи, а другую руку протягивая Гермионе, чтобы она могла коснуться металлического цилиндра, который он сжимал в кулаке.
— Я не хочу никуда идти, — Гермиона скрестила руки на груди, чувствуя, что ее накрывает паника.
— Тори, если нужно, я потащу тебя домой силой, но мне не хотелось бы этого делать, — Драко нахмурился. – Я не позволю тебе разлучить меня с моим сыном. И да, я знаю, что он мой, пока ты «спала», я провел тест. Ты себе не представляешь, как я волновался, пока ты не пришла в себя, — Гермиона представляла. Она прекрасно помнила, как он выглядел в тот момент, когда она очнулась.
— Доверие – наше все, да, Драко? – Гермиона сделала шаг назад, но затем, встряхнув головой, протянула руку и дотронулась до цилиндра.
Причина ее решительности заключалась в том, что она тоже не могла позволить ему разлучить ее с ребенком. А для этого она была готова на что угодно: лгать Малфою и всем окружающим, навсегда расстаться с друзьями, она готова была даже спать с Драко, только бы никто не заподозрил, что с Асторией Малфой что-то не так. Гермиона приняла это решение, когда начала чувствовать своего сына, теперь уже точно своего. Ее охватывало чувство невероятной нежности и восторга, когда он начинал шевелиться.
Профессор Снейп помог ей, чем смог, рассказав о том, что знал о Малфоях. К сожалению, знал он немного. Драко мог быть очень скрытным, когда дело касалось его семьи.
Кроме отношений Малфоя с Асторией, Гермиону интересовал всего один вопрос: что Драко потерял в Отделе Тайн? Работал он там в лаборатории проклятий. Как сказал Снейп, проклятий наследник Люциуса знал много, еще с того времени, как были живы Беллатрикс и Темный Лорд. Обстановка в Малфой-мэноре в то время предполагала, что выживает сильнейший, а Драко очень сильно хотел жить. Но на заданный вопрос Снейп ей так и не ответил, только усмехнулся и сказал, что, возможно, она сама все поймет.
Про семейство Гринграсс Снейп рассказал Гермионе подробно, но в самом конце добавил, что настолько равнодушной друг к другу семьи он еще никогда не видел. Так что общение с родственниками у Астории было сведено к минимуму, необходимому для того, чтобы упаковать подарки к Рождеству и отослать их совой. Профессор высказал сомнение в том, что родители бывшей мисс Гринграсс, а также ее сестра Дафна знают о предпочтениях Астории. Так что с этой стороны опасаться было нечего, тем более что Астория в последнее время очень сильно изменилась.
На вопрос, каким именно образом она изменилась, Снейп долго не отвечал, но потом задумчиво произнес:
— Она стала живой. Казалась обычной молодой женщиной, а не красивой надменной куклой. Так выглядят влюбленные женщины. Она была влюблена.
— В кого?
— Полагаю, в того самого неизвестного любовника, — ответил тогда Снейп.
Неприятное перемещение быстро закончилось. Гермиона пошатнулась, с трудом сдержав тошноту. Крепкие мужские руки обхватили ее за плечи, не дав упасть.
Когда головокружение прошло, Гермиона подняла голову. Она впервые стояла так близко к Малфою. Она даже не подозревала, что он настолько высокий. Астория была ростом примерно как сама Гермиона, и девушка отметила про себя, что смотреть в холодные, равнодушные, серые глаза с высоты своего роста было неудобно.
Она отодвинулась от мужчины, который, словно почувствовав ее намеренье, убрал руки с ее плеч.
Гермиона отвернулась и осмотрелась. Несколько раз повернувшись вокруг своей оси, она для надежности протерла глаза и снова осмотрелась. Вопрос вырвался раньше, чем она сообразила, что Астория наверняка знает ответ на него.
— Мы что живем не в Малфой-мэноре?
— Тори, что с тобой? – Драко поднял ее чемодан и направился к лестнице, ведущей на второй этаж небольшого коттеджа. – Ты же ненавидела мэнор, говорила, что он насквозь пропах безумием. Ты же сама выбрала этот дом, а сейчас спрашиваешь меня, почему мы сюда вернулись?
— Я просто не думала, что ты захочешь и дальше жить не с родителями, — промямлила Гермиона.
— Меня все устраивает, — Драко находился уже на середине лестницы. – Тем более что отец все равно со мной не разговаривает: все никак не может простить мне то, что я пошел работать.
— А зачем ты, кстати, пошел работать? – Гермиона испытывающее посмотрела на Малфоя.
— Я уже говорил, мне нравится разбираться в заклятьях и придумывать контрзаклятья…
— Я сделаю вид, что верю тебе, — Гермиона посмотрела, в какую комнату Малфой занес ее чемодан, и прошла в уютную гостиную. – Профессор прав, так обставить дом могла бы только влюбленная женщина. – Она дотронулась до фарфоровой статуэтки танцовщицы, стоящей на каминной полке. Потом подошла к дивану, обитому светлым материалом и села на него. – Но меня все еще интересует, что же с нами произошло? Почему я оказалась в теле Тори? И где она сама? Не то, чтобы я была против подобного развития событий, все-таки жить – это хорошо.
Гермиона встала и еще раз прошлась по светлой, какой-то воздушной комнате. Стены оклеены светло-бежевыми тканевыми обоями; такого же цвета пушистый ковер, на который было охота упасть, чтобы почувствовать его мягкость и пушистость всем телом. Минимум мебели, на тон темнее, чем все остальное в этой удивительной комнате.
— Тори, — в комнату вошел Малфой, — я ненадолго уйду, мне нужно на работу.
— Иди, — равнодушно ответила Гермиона. Она была даже рада подобному положению дела. Отсутствие Малфоя давало ей возможность обследовать дом в одиночестве.
Драко подошел к ней и поцеловал в макушку, благо его рост позволял ему сделать это. Потом, он подошел к камину, и исчез в зеленом пламени.
Дождавшись, когда огонь погаснет, Гермиона принялась обследовать дом.
Всего в коттедже было два этажа. На первом располагалась гостиная, небольшая библиотека и совмещенная со столовой кухня. На втором было четыре спальни, одна из которых уже начинала приобретать вид будущей детской. Хозяйская спальня была общая. Это подтверждала широкая кровать, глядя на которую, Гермиона ощутила очередной приступ паники, и большой шкаф, в котором висела как женская, так и мужская одежда.
В подвале обнаружилась лаборатория.
Вернувшись обратно в гостиную, Гермиона прилегла на диван. За окном смеркалось, а ушедший «ненадолго» муженек возвращаться, похоже, не намеревался.
— Интересно, а кто меня покормит? – Гермиона встала и пошла на кухню.
Домовика у Малфоев не было. Видимо, Люциус очень сильно злился на своего непутевого отпрыска.
Готовить Гермиона так и не научилась. Ее никогда не привлекала кухня. Нет, приготовить яичницу или поджарить тосты она смогла бы, но для этого необходимы были определенные продукты. Гермиона всегда или питалась всухомятку, или ее кормили Молли и Джинни. Здесь же хозяйственных представительниц семейства Уизли не наблюдалось, а есть хотелось все больше и больше, поэтому, вздохнув, девушка начала исследовать содержимое кухонных шкафов.
— Считай, что каша – это зелье, — бормотала она себе под нос, вытаскивая манную крупу и молоко из холодильного шкафа. – Просто найди поваренную книгу и приготовь, строго следуя инструкции.
Книга не нашлась. Гермиона, закусив губу принялась экспериментировать. Кашу она взялась готовить от безысходности: вначале планировался омлет, но яиц она не нашла, где были деньги не знала, поэтому не могла ничего купить через камин, да и вообще Гермиона понятия не имела, где именно находится этот коттедж.
Когда Драко вышел из камина, то услышал громкие рыдания, раздававшиеся с кухни, а следом за этим почувствовал противный запах подгоревшего молока. Ожидая увидеть что-то ужасное, Малфой бросился на кухню.
Его жена сидела за кухонным столом и старательно поливала слезами нечто бело-черное слипшееся в один комок и, похоже намертво прилипшее к кастрюле, которая стояла на столе.
— Я высыпала слишком много крупы, — давясь слезами, сообщила Гермиона Малфою. – Я не хотела, но она сама высыпалась.
— Тори, не расстраивайся, — Драко пытался сообразить, почему его жена, которая в последние полгода увлеклась кулинарией, и превосходно готовила, не смогла сварить обычную кашу.
— Мы кушать хотим, — Гермиона прижала руки к животу и зарыдала еще сильнее.
Драко взял кастрюлю и выбросил ее вместе с содержимым в мусорное ведро.
— Тори, не плачь, пожалуйста, мы сейчас пойдем в ресторан, и ты поешь, — Гермиона сразу же перестала рыдать. Подойдя к раковине, она плеснула на лицо холодной водой и повернулась к Драко.
— Надеюсь, это будет итальянский ресторан?
========== Глава 3 ==========
Профессор Снейп задумчиво смотрел на меряющую гостиную шагами Гермиону.
— Я что-то не понимаю, что вы от меня хотите? – наконец произнес он, обращаясь к бывшей ученице.
— Я не понимаю, почему Драко никак не реагирует на мои промахи? – Гермиона остановилась и задумчиво посмотрела на каминную полку.
— А вам бы хотелось, чтобы он как-то реагировал? – иронично усмехнулся Снейп.
— Нет, но… Это неправильно! Прошло уже две недели, как я живу здесь! Я даже научилась делать рагу и варить макароны, но Астория-то все это умела! Малфой же вообще ни на что не реагирует, как будто меня здесь вообще нет! Все, что его заботит – это ребенок, — Гермиона ойкнула, положив руки на живот. Ее сын словно почувствовал настроение матери и толкнулся сильнее, чем раньше.
— А вам хотелось бы, чтобы Драко начал подозревать, что что-то с его женой не так? – усмехнулся Снейп.
— Я не знаю, чего хочу, но подобное безразличие меня просто бесит, — Гермиону спокойный, абсолютно уравновешенный Драко действительно выводил из себя. Она не привыкла, что он при ее появлении не срывается на подначки, а то и неприкрытые оскорбления, которые нередко перерастали в словесные битвы.
— Хорошо, давайте так, что вы знаете о Драко?
— Он заносчивый, наглый, избалованный и совершенно невыносимый, — начала перечислять Гермиона.
Снейп негромко рассмеялся.
— Вы замечали хоть что-то из перечисленного сейчас? Или нет, вы замечали, чтобы Драко становился наглым, высокомерным и выглядел бы полным идиотом с другими учениками в то время, когда вы еще учились в Хогвартсе?
— Я не понимаю, профессор, — Гермиона нахмурилась.
Нет, она не помнила, чтобы Малфой так явно показывал свою неприязнь к кому-то еще в школе. У Гермионы уже курса с третьего начало закрадываться подозрение, что она единственная магглорожденная во всей Великобритании. Тот же Дин Томас, казалось, был невидимкой, потому что высокомерный слизеринец вообще не обращал на него внимания. Но с другой стороны Гермиона никогда не знала его, как другого Драко Малфоя.
— Ваше представление о нем несколько ошибочно. Вы никогда не знали настоящего Драко. Он вообще очень скрытный. Но вы знали его только с одной стороны, не с самой лучшей. Однако этому есть причина, — Снейп замолчал.
— Какая причина? – Гермиона нетерпеливо забарабанила пальцами по полке.
— Однажды его воспитание и предпочтения вошли в конфликт, и Драко совершил ошибку. Точно такую же ошибку в свое время совершил и я, но мне хватило ума понять это, хоть и было уже слишком поздно. Драко же до недавнего времени находился в разладе с самим собой.
— Это не объясняет, почему он не реагирует на мои ошибки.
— Он не знал Асторию, — спокойно ответил Снейп. – Он понятия не имел, какие она любит цветы, что любит читать и так далее. Как-то я спросил его, какого цвета глаза у его жены, и знаете, что он мне ответил? Карие. Вот вы что бы сказали?
— У Астории они светло-карие, больше желто-зеленые, — Гермиона нахмурилась.
— Драко безразличны такие подробности. Сейчас же ему совсем не до жены, — Снейп снова задумался.— Хотите совет? Не пытайтесь стать Асторией. Ведите себя так, как вели раньше. Не бойтесь совершать ошибки, не бойтесь спорить, не бойтесь привлечь его внимание.
— Тогда он точно все поймет.
— И пусть, так будет лучше, — Снейп улыбнулся. – Не обманывайте хотя бы сами себя, вы получали удовольствие в постоянных стычках с Драко. Почему-то я не уверен, что вот такой вариант Малфоя, какой вы наблюдаете сейчас, вас устраивает.
— Вы не сказали, почему Малфой так себя вел с нами, — Гермиона одернула мантию. И подошла к дивану, на котором сидел Снейп.
— С вами, мисс Грейнджер. Поттеру и Уизли доставалось только за то, что они были постоянно рядом с вами. Не делайте вид, что не понимаете. Даже Астория все понимала, и это ей очень не нравилось. Возможно, именно поэтому она решилась на адюльтер.
— Вы говорите загадками, профессор, — жалобно протянула Гермиона.
— Где он спит? – внезапно сменил тему Снейп.
— Здесь, на диване, — Гермиона покраснела. Хотя в то время, когда профессор избавлял ее от кошмаров, ей приходилось отвечать и на более откровенные вопросы.
— Значит, вы вышвырнули его из спальни? – внезапно развеселился Снейп.
— Ну, получается, что да.
— Вот что, сколько сейчас времени? Половина пятого? Он всегда ходит туда в это время, — пробормотал Снейп. – Пойдемте, я вам кое-что покажу. И, Гермиона, последуйте моему совету, ведите себя так, как вела бы себя именно мисс Грейнджер. Драко, безусловно, что-то заподозрит и в итоге догадается, кто теперь является его женой, но дайте ему понять это самому.
— Вы не выяснили, что с нами произошло?
— Нет, пока нет, — Снейп протянул ей руку, и крепко обхватил запястье молодой женщины, одновременно запуская процесс аппарации.
Гермиона моргнула и удивлено огляделась, они оказались на кладбище.
Внезапно она увидела Малфоя, который стоял рядом с одной из могил. Снейп увлек Гермиону за большое надгробие, выполненное в виде скорбящего ангела. Аккуратно выглянув из-за мраморного ангела, девушка смотрела, как Малфой постоял, опустив голову, а затем положил розу на скромное надгробие, и через пару секунд аппарировал.