– Брось ты, сестренка, пусть пацан наедается. Надо будет, еще купим… Что вы, в самом деле, жлобствуете. На, держи… – Широкой мозолистой ладонью он подхватил остальные плитки, выложил на стол, ловко развернул одну. – Коньяк им закусывают…
– А мы не жлобствуем, – скрывая обиду, возразила Полина. – Только на мои шестьдесят и Ванькины восемьдесят широко не разбежишься… Да и не бывает у нас такого, не завозим… Кто покупать-то станет?… Коньяки у нас только начальство пьет, а шоколад их дети едят.
– Ладно тебе, – насупился Иван. – Посуду давай.
Полина выставила стопки.
– А рюмок нет? – поинтересовался Семен.
– Не разжились за ненадобностью, – отозвался Иван, открывая бутылку «Столичной».
Вышел Сашка.
– Мам, я пошел.
– Куда?.. – спросила Полина. – А завтракать?
– На рыбалку… Я шоколадку взял…
– Давай, племяш, продолжай традицию, у нас в родове все рыбаки…
– Семен проводил Сашку взглядом. – Я уезжал, он ведь во был, – показал рукой ниже колена. – Бежит время… Это сколько ж я не приезжал?..
– Лет десять, – вздохнула Полина, присаживаясь рядом с мужем и любовно глядя на брата. – Уж мамку пять лет как похоронили.
– Не мог, сестренка, приехать, не мог…
Семен налил в рюмку коньяку, посмотрел на Полину.
– Тебе чего?
– А давай этого твоего, попробую… Чего его так начальство любит?..
– Полезно… А насчет клопов – привыкаешь и не чуешь…
– Только немного. – Она придержала бутылку за горлышко.
– Давайте помянем мамку с папкой, – поднял стопку Семен.
Выпили не чокаясь, молча закусили.
– А я дом-то ваш не видел толком. – Семен покрутил головой. – Справный дом… Порося держите, вижу…
– Курей еще… – подсказала Полина.
– Картоху садите…
– А без нее не проживешь.
– Давай за встречу, – разлил Иван.
– Давай.
На этот раз звонко чокнулись, и Полина недопила, отполовинила.
– А чего так? – поинтересовался Семен. – Сегодня выходной вроде. Всесоюзный.
– Да хозяйство ж… И к портнихе схожу. – Полина кинула взгляд на отрез, лежащий на подоконнике.
– Это надо… Это понятно, женский нетерпеж…
– А ты женился или все один, как бобыль?
– Один остался. – Семен посерьезнел, потянулся за бутылкой. – Давайте по третьей, как положено, за нас, а потом беги к своей портнихе…
Выпил, не ожидая остальных, зажевал долькой шоколада.
– Когда батя помер, я телеграмму-то через неделю только увидел.
Мы тогда на трассе были, в тайге, ЛЭП ставили, торопились до весны закончить, пока земля мерзлая, вкалывали без выходных… И связь с миром – от вертолета до вертолета. Домой вернулся, а уже и девять дней скоро. И помянуть нечем, сухой закон у нас был…
Он помолчал, вертя в руках рюмку.
– А когда мамка померла, телеграмма вовремя пришла, я отпуск мигом оформил, на аэродром начальник на своей машине отправил, а тут запуржило на четыре дня. Все четыре просидел в вагончике дежурного – ни одного борта, даже грузового… Вот так получилось…
Поднял голову, взглянул на Полину.
– Завтра сводишь… Нет, сегодня давай к ним сходим.
– Сходим, – согласилась Полина. – Как жил-то?.. Я Сашку попросила, чтоб показал на карте в учебнике, – далеко-о… Там же холодно, и зима все…
– Привыкаешь… Служить-то меня в Комсомольск-на-Амуре привезли. Дальше только Колыма да Сахалин. Там и демобилизовался.
Домой собрался вертаться, да Зинку зацепил. Она в столовой работала. Пацан у нее маленький был… Два года мы с ней пожили.
– Пацан твой, что ли?
– Да нет, от первого ее… Она потом с ним опять и зашурымурила.
Я по снабжению в партии геологической работал, разъезды частые, а они опять и спелись… Я рассчитался, в поезд сел, решил: все, домой еду. А в вагоне-ресторане с одним вербовщиком разговорился, тот и уболтал. Чуть за Байкал переехали, я и сошел с ним. Есть там такая речка, Мамакан. Вот на ней гидростанцию мы строили. Там я трассу под ЛЭП и бил… Там и на аэродроме сидел. И с Иркой жить начали.
Сейчас покажу…
Он снял с гвоздя на стене пиджак, вытащил из внутреннего кармана объемистый бумажник, достал оттуда фотографию, протянул Полине.
– Красивая, – сказала та, передала Ивану.
Тот посмотрел, вернул Семену.
– Гарная дивчина. Хохлушка, похоже…
– Хохлушка. – Семен вздохнул. – Из Одессы.
– Ну и чего же ты с ней не приехал? – поинтересовалась Полина и догадливо добавила: – Не слюбились?..
– Слюбились. Только детей вот нет… Болеет она.
– Так лечиться надо…
– Лечилась… И на моря мы с ней ездили, и в санатории… Эскулапы говорят, надежды никакой… – Он повесил пиджак. – Уехала она прошлой зимой к себе в Одессу.
– Как уехала?
– Сказала, что не хочет мне жизнь ломать, я ж все о сыне ей талдычил, пока не разобрался, что к чему… Она – на юг, а я – на север подался от тоски, новую гидростанцию строить, заполярную. Оттуда вот сейчас и прибыл. У нас лето уже кончилось, дай, думаю, еще зацеплю кусочек, два года уже из снегов не выбирался. У меня ж путевка через неделю, на Кавказ, ванны-грязи принимать…
– А я думала, ты совсем вернулся.
– Не-е, сестренка, засосали меня снега, а может, деньги большие…
Я ведь копейку не считаю… Живу, как хочу… В батькином доме, ты писала, Мишка с семьей теперь?
Полина кивнула.
– Я на него особо уже не в обиде и, как писал, от своей доли отказываюсь. Только в твою пользу.
– Да пусть, Сем, живут. У него две девчонки… Да и вам пора помириться, братья все ж таки… Кровь родная.
– Помиримся, я зла не держу. Но и не забыл ничего…
– Ты тоже виноват…
– Ладно, встретитесь – разберетесь, – вмешался Иван. – Дело житейское… У нас тут и сейчас каждый выходной брат на брата по пьяни кидается… – И уточнил: – Так, говоришь, большие деньги зарабатываешь?
– Нормальные… На все хватает. Там у меня жить есть где, у нас же рыбалка, охота – не сравнить с вашей… Вот думаю лодку купить, мотоцикл «Урал» с коляской, а то машину взять, записался на очередь.
– А чем же ты занимаешься?
– Бригадир я. На Мамаканской бетонщиком был, разряд у меня самый высокий, а сейчас плотниками командую, поселок пока строим. Поставили на главное направление… Я в десанте был в числе первых. Высадили нас с вертолета: скала над рекой, тайга жиденькая, с Мамаканской не сравнить, и ближайшее жилье за сто верст с гаком.
Игарка да Дудинка. И Норильск чуть дальше. До первых двух по воде можно, а в Норильск только вертолетом… Слыхал про такие города?
Иван покачал головой.
– Игарка – на Енисее порт такой речной, лес там грузят на корабли морские, а те везут на материк… Дудинка тоже недалеко. А Норильск – большой город, дома кирпичные, высотные, красивые… И магазины большие, и в них все есть…
– Как это все? – перебила Полина. – Прямо все-все?..
– Из продуктов все. Колбас сортов двадцать, а то и больше, мясо всякое, даже оленина бывает… Ну, зверь там такой живет, навроде лося. Рыбы валом всякой. Шоколада, конфет – глаза разбегаются.
Вина разные, иностранные, консервы…
– Масло?
– И масло, конечно, фрукты даже зимой…
– А фрукты-то откуда?
– Привозят. Самолетами…
– А механизаторы тоже хорошо зарабатывают? – вмешался Иван.
– Не меньше моего. У нас же полярные, коэффициент… Сотни три, а то и больше получается…
– Ну да… – Иван налил Семену коньяка, себе водки. Полина прикрыла свою стопку ладошкой. – Давай за Сталина выпьем.
– С чего это ты? – вскинулся Семен. – Давно уж нет отца народов, а ты вспомнил…
Иван поднял стопку:
– Ладно, помянем и его, человек все-таки был… Благодаря ему, можно сказать, Норильск построили… Для которого мы теперь ГЭС строим. Вот тебе связь… Ты можешь за это выпить, а я – за свое.
Иван выпил, закусил.
– Он нам после войны жизнь как в раю обещал. Всем фронтовикам, говорил, работать не надо будет, пенсион ежемесячный за кровь пролитую выдавать станут, как сыр в масле кататься живые будут… Выжили мы, вернулись домой, оказалось, потерпеть надо, разрушенное восстановить, одни бабы, само собой, не справятся. Понятное дело, рукава засучили. И правда, скоро талоны отменили… Ты их не помнишь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.