Глава 7.
Когда Стайлз едва не влетел в палату носом вперед, намного раньше уже привычного времени, да еще и с школьным рюкзаком, Клаудия сразу же поняла – что-то не так. И была права: едва кинув рюкзак с тетрадками в угол, он кинулся к маме, уткнулся лицом в одеяло и горько зарыдал. Так, как могут плакать только несправедливо обиженные и наказанные дети. С долгими всхлипами и подвываниями. Все, что ей оставалось, это приглаживать рукой непослушные вихры и ждать, когда можно будет узнать, в чем дело.
Ждать пришлось долго, минут пятнадцать точно. Только когда рыдания перешли в икоту, всхлипы перешли в бормотание.
- Мам, почему одни люди любят друг друга, а другие – нет? И как получилось, что вы с папой любите друг друга, а меня – нет?
- Как же так, Стайлз? А я? А папа? А Скотт? Как же ты можешь говорить, что тебя не любят? – она знала, о чем спрашивает Стайлз, но хотела услышать этот вопрос от него.
- Почему ты любишь папу, а папа – тебя? И почему, как бы я не ухаживал за Лидией, она проходит мимо меня, зато улыбается Джексону, хотя он тупой, и гордится тем, сколько у его родителей денег, а сам учиться хорошо только потому, что Лидия ему подсказывает. И Дерек – почему он никак меня не полюбит? Мам? Почему я ему даже не нравлюсь?
Стайлз поднял свои огромные глаза на мать, ожидая получить ответ, но она только смотрела в окно и продолжала гладить его по макушке. Решив, что ответа не дождется, мальчик опять опустил голову на больничное одеяло.
- Давным-давно, когда солнце было маленьким, – неожиданно нарушила тишину Клаудия, – жили на свете люди. Они были странными, те люди. Наполовину мужчины, наполовину женщины с одним огромным сердцем. Они не любили никого, кроме себя. Даже других таких людей. Они не помогали, не смеялись, не радовались жизни и не давали появиться на свет маленьким мальчикам и девочкам. Зачем, если их надо было любить, а этого делать они не хотели. И тогда боги разгневались на них и разделили на мужчин и на женщин. А еще у каждого из них была только половинка сердца. И тогда люди стали чувствовать. Они стали обижаться, злиться, дуться. Но еще они стали радоваться и любить. Не себя, а других людей. И когда встречаются две половинки когда-то разбитого пополам сердца, они женятся, чтобы родить ребенка – символ их любви и единства. Но иногда бывает так, что встречаются люди, чьи половинки сердец совсем чуть-чуть не подходят друг другу. Между сколом остается маленькая щелочка. Они могут прожить всю жизнь, считая, что нашли свою половинку. А бывает, что эта щелочка ранит и ранит своими острыми краями сердце так, что вместо любви бывает только боль.
- Ты думаешь, что между мной и Дереком именно такая щелочка? – после долгой паузы нерешительно спросил Стайлз.
- Я не знаю, сынок, – нежно улыбнулась Клаудия. – И никто не знает. Не забывай одну вещь: ты еще маленький мальчик, а Дерек – уже взрослый. Может быть, вы те самые две половинки, просто он не может пока этого понять из-за разницы в возрасте. Может быть, между вами есть щелочка… Подрасти еще немного, мой Бэтмен, и тогда само время покажет вам, кто вы друг другу.
- Но мне плохо сейчас, – пожаловался маме Стайлз.
- Он же пока не женится на ней, а просто встречается. А со сколькими девушками он встречался до этой… как ее?
- Кейт. Эту гадину зовут Кейт.
- Нехорошо так отзываться о посторонних, да еще и незнакомых людях, – строго заметила Клаудия.
- Мам, ты просто не видела их вместе, – уперто замотал головой сын. – Дерек смотрит на нее, как на самое вкусное мороженое, а вот она – как щенка, которого хочет пнуть, но не может.
- Они сами разберутся между собой, Стайлз, – устало покачала головой Клаудия, но все же отложила в памяти, что надо поговорить с мужем на эту тему. Как бы снисходительно они не относились к внезапному увлечению собственного ребенка, но вот в уме и наблюдательности ему было не отказать. И раз уж Стайлз настолько негативно относится к этой девушке, то стоит на всякий случай предупредить Хейлов.
- Мне надо домой, а потом в библиотеку, – мальчик со вздохом сполз с больничной постели, потягиваясь и вытирая остатки влаги со щеки о плечо.
- Ты не слишком много учишься? Или совсем перестал гулять? – озабоченно спросила Клаудия.
- Ну, в библиотеке я делаю уроки и кое-что читаю. По четвергам мы со Скоттом ходим в магазин за комиксами, едим мороженое и идем в кино, если есть что-нибудь интересное. А так, я перед тем, как еду к Хейлам, немного гуляю или хожу в гости к одноклассникам, – совсем по взрослому пожал плечами ребенок. – А у миссисс Талии я обычно играю с Кайлом, или мистер Хейл нас тренирует – мы бегаем, прыгаем и вообще…
- Стайлз… а ты не слишком много времени проводишь там? – у Клаудии язык не повернулся спросить у сына, не навязывается ли он Хейлам. А вот у мужа она это спросит обязательно.
- Да ну. Миссис Хейл сама меня пригласила! – удивился Стайлз.
- Тогда беги, – совсем бледно улыбнулась Клаудия, из которой эмоциональный всплеск сына вытянул и так невеликие силы. – Но завтра я тебя обязательно жду!
Приподняв брови, Талия задумчиво разглядывала Стайлза. До этого на кухню, привлеченные эмоциональным раздраем, фонившем на весь дом, заглянули почти все обитатели. Кроме Дерека, который опять где-то пропадал. Едва заметным движением брови женщина выставила всех, оставшись наедине с мальчиком, который сейчас, стоя на коленях на табуретке, злобно сопя, размашисто вымешивал ком теста, вымазавшись в нем до самых локтей и рассыпав муку на три шага вокруг стола.
- Дерек? – сочувственно нарушила женщина тишину, снимая ребенка под мышки со стула и накрывая тесто крышкой. Подставив скамеечку к кухонной раковине, она счистила деревянной лопаточкой остатки теста с детских рук и включила кран с водой.
- Вот как так? – порывисто обернулся к ней Стайлз, взмахивая руками и обрызгивая себя, Талию и почти всю кухню брызгами воды и каплями жидкого теста. – Ведь Дерек очень умный, добрый, милый и вообще. Почему он не видит, что она его не любит? И к тому же она старая! И он ей не нужен!
- О! – протянула Талия, поняв причину взбудораженности и так активного ребенка. – Ну, тут уже ничего не поделать, Стайлз. Такова природа всех детей – вырастать. Вырастать, становиться непослушными, встречать девушку или юношу, которого считаешь тем единственным, с которым проживешь всю жизнь. Иногда везет, как твоим папе и маме. А иногда искать приходиться долго. Бывает, что везет уже через несколько попыток, но случается и так, что искать приходится всю жизнь…
- Она – не его половинка, – уставившись на женщину неожиданно тяжелым и взрослым взглядом, заявил восьмилетний ребенок. – Она не принесет ему ничего хорошего, только разобьет сердце. Но я этого не допущу. Она не испортит ему жизнь, потому что я позабочусь о нем сам. Ей нет места рядом с ним.
Больше не обращая внимания на опешившую женщину, Стайлз быстро домыл руки и кинулся с кухни, во весь голос зовя Кайла.
====== Глава 8. ======
Глава 8.
Разговор с Дереком ничего не дал: парень выставил иголки, как дикобраз, и ушел в молчанку. Питер мог бы помочь, но после Пейдж он был последним, кому Дерек мог доверять. А Стайлз сердито сопел и отворачивался, когда с ним пытались поговорить про Кейт. Тем более, что он стал гораздо реже появляться в доме Хейлов – его маму выписали из больницы, и теперь вместо того, чтобы бежать к новому приятелю по шкодам, на которые Кайла совсем не требовалось уговаривать, как Скотта, Стайлз бежал домой. Даже время пребывания в библиотеке сократил до минимума, а уж уроки предпочитал делать дома. Также он познакомил Клаудию с собранием своих рецептов здоровой пищи, которой кормил отца во время ее отсутствия.
Еще Клаудия наконец познакомилась с некоторыми одноклассниками Стайлза поближе. Оказалось, мальчик совсем не преувеличивал, когда говорил, что часто начал ходить по гостям. Так она познакомилась поближе с Джексоном, который уже сейчас старался во всем походить на своего отца – самого знаменитого адвоката штата. Правда, в его возрасте это выглядело скорее смешно. Зато Клаудия наконец поняла, почему Стайлз до сих пор бредит Лидией. Девочка была довольно… пугающей. За ангельской внешностью, огромными глазами и локонами цвета «клубничный блонд» пряталась стальная воля, характер и острый, как бритва ум, который девочка прятала за манерами куклы Барби. Еще познакомилась с Дэнни, весьма обаятельным мальчиком, обладателем экзотичной внешности и широкой улыбки. Он собирался стать самым крутым программистом, когда вырастет. Насторожил ее только Айзек. Робость, переходящая в настороженность, свойственная только детям, подвергающимся насилию в семье. И две девочки, абсолютно непохожие друг на друга: Хизер и Эрика. Родители Хизер были их соседями с самого приезда в этот город, она неоднократно меняла подгузники не только своему сыну, но и девочке, когда приглядывала за ней. Точно так же и миссис Клейн приглядывала за Стайлзом в те редкие моменты, когда это было необходимо уже Клаудии. Так что, дети скорее ощущали себя братом и сестрой, чем просто друзьями. С Эрикой было по-другому. Девочка страдала эпилепсией, и часто бывало так, что приступы случались на глазах одноклассников, которые, вместо того, чтобы помочь, смеялись над ней. Однако, стоило Стайлзу взять ее «под крыло», отношение стало меняться. Особенно после пары вызовов Джона в школу по поводу драк, которые устраивал ее сострадательный сын, защищая девочку от насмешек.
В какой-то из вечеров Клаудия вынужденно согласилась с давним замечанием мужа, что охлаждение дружбы между Скоттом и их сыном пошло последнему на пользу. И без того умный, он стал отлично учиться, не отвлекаясь на более слабого приятеля. Друзья опять же, появились интересы, кроме комиксов. Все было хорошо. Кроме одного.
Химиотерапия не помогла. Состояние продолжало ухудшаться, и встал вопрос о повторном возвращении в больницу. И на расспросы, а насколько в этом случае затянется лечение, лечащий врач отводил глаза.
Такое впечатление, что Стайлз даже не понял, насколько серьезно положение, когда через полторы недели после возвращения домой Клаудию снова положили в больницу. Он легко вернулся к прежнему ритму жизни, сводя с ума своей энергичностью и любознательностью. Следил долгим взглядом за Дереком, когда мог, доводя того до багровых щек и вспышек ярости. Старательно избегал Коры, опять пропадал в библиотеке и пел дифирамбы Лидии, зля этим уже Джексона. Старательно готовил здоровую еду, которой пичкал отца, приходящего домой настолько замотанным, что сил на протесты уже не оставалось: старый шериф Коллинз уходил на пенсию и передавал дела новому шерифу Стилински, одобренному центром.
В принципе, ничего сложного или тяжелого не было. Их городок был небольшим, тихим, убийства здесь случались раз в десять лет, и то – бытовые или по неосторожности. Кражи тоже не заслуживали особого внимания – старая миссис Пиггз просто забыла заплатить за пачку печенья. Неудивительно – ей восемьдесят три года и это случается регулярно. Единственно, если вдруг заглянут гастролеры, но таких старались отслеживать сразу.
Джона знали давно, их с Клаудией сын родился уже здесь, из простого патрульного он поднялся до помощника шерифа, так что, кандидатура ни у кого не вызвала недовольства.
Но вот что этот мальчик будет создавать проблемы, когда на новенькой шерифской звезде не появилось даже царапины – это было неприятно. Сходя с ума от навалившихся бумаг, от той правды, что сказал ему лечащий врач Клаудии, Джон рассердился, когда ему позвонили из школы и пригласили для беседы – Стайлз избил одноклассницу.
Гнев немного поутих, когда на ступенях школы Джон столкнулся с Талией Хейл. Кандидатура одноклассницы сразу обрела имя – Кора Хейл. Вражда между ней и Стайлзом обретала все более масштабные размеры и прекратить ее не могли ни Джон, ни Талия.
Хотя на этот раз все было куда серьезнее их ядовитых перепалок. Стайлз прижимал к глазу пакет со льдом, сиял распухшим носом со следами крови и следил за Корой внимательным ненавидящим взглядом. У Коры покраснел нос и распухла губа.
- Шериф Стилински, примите мои поздравления с назначением, – сухо кивнул директор Роллинз. – Миссис Хейл, жаль, что вы навестили нашу школу при таких обстоятельствах. Я пытался выяснить, что послужило причиной столь безобразной драки, однако ваши дети не желают со мной разговаривать. Это уже не первый раз, когда Стайлз и Кора ссорятся, но это первый раз, когда дело дошло до драки. Поэтому я хочу выяснить, насколько серьезна причина прежде, чем настаивать на визитах к психологу обоих.
- Кора? – Талия была сердита. Она не без оснований предполагала, что зачинщиком является именно ее дочь. Стайлз, при всей своей болтливости, никогда не оскорблял людей, а вот Кора никак не желала принять тот факт, что ей стоит вести себя более осторожно.
- Он первым полез в драку! – выпалила она, не считая себя виноватой.
- Стайлз? Я думал, у тебя все хорошо, ты отлично учишься, интересуешься миром вокруг… В чем причина, ребенок? Скажи мне, потому что меньше всего я хочу настаивать на твоих визитах к психологу, – Джон присел на корточки перед сыном.
- Я ее бил, и буду бить, – гнусаво, но решительно заявил на это сын. – У нее в голове помойка, и язык у нее помоечный и сама она – как помойка.
- Стайлз! – шокировано воскликнула Талия.
- Она сказала, что так мне и надо, что моя мама умирает. Что я выскочка, с которым она не хочет иметь ничего общего, что она меня не любит и поэтому умирает. Это неправда, – в карих глазах заблестели слезы. – Мама меня любит, и я обязательно найду, как ей помочь, и мне все равно, что будет, но если она еще раз так скажет – я снова ее ударю!
- О, Господи… – осела на стул рядом с дочерью Талия. – Стайлз, мальчик мой, прости! Конечно же, твоя мама тебя любит! Ты самый лучший ребенок, какого только можно желать! Джон, простите меня и мою дочь, – теперь женщина смотрела на Джона, который тоже сел на стул и притянул на свои колени сына, баюкая в объятиях.
- Директор Роллинз, не наказывайте Стайлза – он прав, что так сделал. А вот Коре придется походить к психологу, тут без вариантов. Я даже представить не могла, что моя дочь сможет сказать такое кому-нибудь! Извините, просто в голове не укладывается… – женщина сжала пальцами переносицу. Поведение Коры выходило за все рамки, и надо было очень быстро решать, что с ней делать, пока она не навлекла беду на всю семью.
- Мне надо поговорить с сыном, это возможно? – она глянула на директора.
- Да, конечно, – тому откровенно полегчало, что не пришлось разбираться в чужих проблемах. Джон Стилински стал новым шерифом и наказывать его сынка, хоть и проблемного, но в этом случае – откровенно правого, было не лучшей идеей. А Хейлы, несмотря на то, что жили очень уединенно, являлись старожилами и самыми крупными землевладельцами в округе. Благодаря их деньгам городская больница имела самое современное оборудование, как и школа, а тут девчонка, которая уже многих допекла своей наглостью, переступила все возможные границы.
Вызвав секретаршу, Роллинз велел ей пригласить Дерека Хейла в кабинет. Не прошло и десяти минут, как парень явился, откровенно недоумевая о причине вызова. И тут же напрягся, увидев в кабинете шерифа, избитого Стайлза, надутую Кору и сердитую мать.
- Мама?
- Дерек, твоя сестра сегодня… в общем, ты сегодня привозишь ее домой – предстоит очень серьезный разговор.
- У меня занятия кончаются раньше, – осторожно заметил Дерек.
- Подождешь, – сказала, как отрезала, Талия. И это была уже не просьба, а приказ Альфы, перед которым покорно склонил голову младший бета.
- Да, мама.
- Джон, примите еще раз мои самые искренние извинения – я приму меры, чтобы подобная ситуация больше не повторилась.
- Я верю вам, Талия, – слабо улыбнулся мужчина. – Я просто не могу понять, откуда в детях столько жестокости… Мистер Роллинз, вы не будете против, если я заберу сейчас сына?
- Нет, конечно, нет. Я все понимаю. И желаю вашей супруге скорейшего выздоровления, – спохватившись, пожелал он, мысленно радуясь, что все так быстро и просто закончилось.
- Тогда пошли, – приобняв сына за плечи, шериф двинулся к дверям. – Всего доброго, директор.
- Дерек, идите обедать, – стоило только вернувшимся из школы Хейлам переступить порог дома, позвала их Талия.
Кора скорее размазывала еду по тарелке, чем ела, а вот Дерек, уяснив, что к нему претензий нет, не отказал себе в удовольствии. Мама чудесно готовила, а после того, как Стайлз поделился с ней своими рецептами, их часто ожидало что-нибудь неожиданное. Быстро расправившись со своей порцией, Дерек отнес грязную посуду в раковину и вопросительно глянул на серьезную мать, стоявшую возле окна.
- Кора, ты закончила? – строго спросила женщина уже у дочери. Поджав губы, та со стуком опустила ложку в тарелку и вскочила из-за стола.
В гостиной уже сидели все остальные Хейлы. Лора сидела на диване и хмурила брови – ей не нравился вызов Альфы. Саймон сидел в кресле, спрятав лицо в ладонях. Питер держал в руках стакан с соком и перебирал книги в шкафу.
- Итак, что натворила на сей раз моя любимая, но очень глупая племянница? – с ехидством спросил Питер. Однако, когда Талия тяжело села в кресло рядом с мужем, посерьезнел. Похоже, Кора в этот раз превзошла саму себя.
- У Дерека День Рождения через неделю, – издалека начала Талия. – На него приедет почти весь клан Хейлов. И когда они соберутся возвращаться домой, в Мексику, Кора уедет вместе с ними.