— Чунмён…
— Извини… Чонин! Подожди!
Минсок отвернулся и захлопнул дверь, чтобы не смотреть, как Чунмён бежит следом за Чонином. Если исходить из всяких умных книжек об отношениях, то бегут следом за тем, кто дороже сердцу. Или остаются с тем, кто дороже сердцу.
Чунмён побежал за Чонином.
Чунмён не остался с Минсоком.
Чунмён не имел ничего против секса и с одним, и с другим.
Минсоку требовался перерыв. Короткая передышка. Потому что он не знал, как это называется, зачем оно и для чего.
Он просто запутался и устал искать объяснения всему, что делал Чунмён.
▲▲▲
Минсок приоткрыл дверь в класс для вокала и заглянул внутрь. На диванчике у стола сидел Чонин и что-то заинтересованно просматривал на мониторе ноутбука. Ноутбук Минсок опознал сразу — менеджера.
Чонин на миг отвлёкся, махнул Минсоку и пробурчал по-утреннему сонное приветствие.
Минсок сбегал к автомату в коридоре и ввалился в класс, упал на диванчик рядом с Чонином, протянул ему картонный стакан с горячим шоколадом и заинтересованно покосился на монитор.
— Что там ищешь?
— Да так… — Чонин осмотрел его и криво улыбнулся. — Без расписания?
Минсок помрачнел. А что поделать? Никаких предложений для него не поступало. Кстати…
— А ты почему без расписания? Ты же должен быть нарасхват.
Чонин тоже помрачнел, как недавно Минсок, и отвернулся к монитору, потом неохотно пояснил:
— Год или полтора ничего не светит. Совсем. Запретили пока возвращаться к старым нагрузкам. Вообще до черта всего запретили.
Минсок хотел напомнить, что надо «хён» добавлять, но передумал. Чонину и так было паршиво со всех сторон. Куда паршивее, чем ему.
В класс заглянул Чондэ, помахал им и громко сообщил:
— Гарем Чунмёна почти в сборе! Пока-пока!
Минсок поперхнулся кофе, а Чонин — шоколадом. Дружно похлопали друг друга по спинам, но поинтересоваться мнением друг друга на предмет «что это было?» они не успели. В класс заглянул Бэкхён.
— Привет! Вам бы ещё Исина сюда, и можно начинать шоу «Любимые мужчины Ким Чунмёна: до и после». Пока-пока!
Минсок и Чонин синхронно отставили стаканы с напитками и покосились друг на друга.
Дверь вновь распахнулась.
— Что у тебя было с Исином?
— Ты спал с Исином?
Чунмён закатил глаза, закрыл лицо папкой, выдал слово из пяти букв так, словно оно из трёх, и захлопнул дверь, оставшись в коридоре.
— Чёрт… — буркнул Чонин, завёл руку назад и почесал спину под лопаткой. — Думаешь, правда?
— Не знаю, — вздохнул Минсок, осмотрел собственную руку и помог Чонину с почёсыванием спины. — Болит?
Чонин промолчал, но через минуту вытянулся на диванчике, пристроив голову на коленях у Минсока.
— Я так понимаю, сегодня никто не намерен заниматься вокалом, — тихо проговорил он, прикрыв глаза. — Все слишком заняты индивидуальными проектами, которых у нас вот нет.
— Надо добавлять…
— Хён.
Минсок угукнул, придвинул к себе ноутбук и стал просматривать то, что чуть ранее интересовало Чонина. Музыка, танцы, танцевальные мероприятия, армия, полиция и…
Минуточку.
Минсок открыл окошко с информацией о военной службе и хотел было погрузиться в чтение, но Чонин отвлёк его.
— Что ты думаешь о… Ну…
— Не знаю я, что о нём думать, — честно признался Минсок.
Чонин сел и задумчиво принялся его разглядывать.
— Что?
— А если мы…
Минсок уловил мысль Чонина и хмыкнул. Наклонились они друг к другу одновременно и соприкоснулись губами. Через несколько секунд отпрянули.
— Не-е-е!
— Не-е-е!
Спустя минуту Минсок вновь пялился в монитор, ощущая тяжесть головы Чонина у себя на коленях.
— Не берут в космонавты, если отучился только в начальной школе… Не мой случай. Сирот не берут, но я ж не сирота. После лишения свободы… Но меня не лишали. Близорукость выше десяти диоптрий… Чонин, у тебя сколько?
— Шесть.
— Возьмут, значит.
— Если ты олимпийский чемпион или монах, тоже не возьмут, — пробурчал сонно Чонин.
— Какое счастье, что я не чемпион и не монах.
— Не волнуйся, у тебя всегда могут найти какое-нибудь психическое заболевание… — «утешил» Чонин.
— Почему это вдруг?
— У нас обоих. Это Чунмён виноват.
— А-а-а… Ну это да.
— Слушай, может, куда-нибудь сходим сегодня? А то тоскливо совсем…
— В клуб? — правильно угадал Минсок и удивлённо посмотрел на Чонина. — Ты же не пьёшь. И тебе нельзя много танцевать.
— Пить не обязательно, чтобы поднять настроение. А танцевать… — Чонин пожал плечами. — Ты же хён? Вот и присмотришь за мной. Встретимся в десять у главного входа, идёт? Я такси закажу.
— Не надо такси. Я на машине. И вообще, что значит «присмотришь»?
— Ну ты же хён?
— И что?
— Обязан следить за тонсэном. Вот и следи. Да, я у тебя переночую, хорошо?
— Ничего хорошего! — возмутился Минсок, совершенно не готовый к нашествию Чонина. — Ночевать ты будешь в общаге или на улице, сам выбирай.
— В общаге, — печально вздохнул Чонин и опять закрыл глаза, чтобы чуточку вздремнуть, пока Минсок продолжал рыться в сети и выискивать информацию о военной службе. Двадцать один месяц…
Если подумать о проблеме Чонина, то полтора года пролетают. Но это не отменит индивидуальную деятельность остальных ребят. Те же разговоры о проекте для Бэкхёна, Кёнсу и Чондэ, который стартует позже, примерно через год. Это ведь снова почти год. Полтора-два года. А у Минсока уже нет своего расписания. Вряд ли что-то изменится через полгода, ведь так?
Он откинулся на спинку дивана, скрестил руки на груди и задумался. Положим, почти два года он будет никому не нужен, потом всё вернётся в норму, но, как ни крути, в армию служить он отправится в любом случае — рано или поздно. Какой смысл тогда терять двадцать один месяц сейчас и двадцать один месяц потом, если можно совместить всё прямо сейчас?
Кроме того, это отличный способ, чтобы Чунмён глаза не мозолил и не растравлял душу. Если не видеть его почти два года, то проще будет забыть и принять перемены. Ну и вообще, вдруг у Чунмёна и Чонина что-то получится в итоге?
Через час Минсок сунулся к менеджеру и вновь задал вопрос о своём расписании.
— Нет, пока ничего, — помотал головой менеджер и всем видом изобразил сочувствие.
— Может быть, радио? Я и Чонин могли бы…
— Нет, на радио тоже всё расписано. Приглашали Бэкхёна и Чанёля. Пока ничего, — виновато развёл руками менеджер.
— Ясно, — подытожил Минсок, вернул ноутбук, попрощался с Чонином и поехал не домой и не в кофейню, а узнавать, какие документы необходимо собрать, где и когда пройти все нужные медицинские процедуры и подать заявление на набор в подготовительную группу. Подготовка занимала примерно пять недель, как ему сказали, после чего уже шла полноценная военная служба в выбранном роде войск. Минсок выбрал стандартные войска, потому что авиация его не прельщала, да и срок службы там был максимальным, а в море его укачивало.
— Завтра принесите вот эти документы.
Минсок взял список и пробежал глазами столбик из наименований. Ничего особенного всё под рукой.
— Постричься можете либо сами, либо положиться на военного парикмахера. Ваши результаты будут, скорее всего, в норме, поэтому можете уже готовиться. Конечно, если не передумаете и не решите отложить на пару лет…
— Не решу.
Минсок начал готовиться с головы. Буквально. Он поехал в салон, где коротко объяснил, что уходит в армию, так что надо его постричь соответствующим образом. Мастер — дамочка лет тридцати — тихо причитала и сетовала, что придётся обрезать такие ухоженные волосы.
Потом Минсок сидел в удобном кресле, откинув голову назад, к снежно-белой раковине в виде ракушки. Прикрыв глаза, он лениво отмечал разницу температуры. Сначала его волосы смочили прохладной водой, промыли, потом вода стала немного теплее, ещё и ещё, пока, наконец, кожу не согрели приятно горячие струи. Затем в воздухе разлился сладкий шоколадный аромат шампуня, и наступила любимая фаза Минсока — то самое, что больше всего ему нравилось в салонах — лёгкий массаж кожи головы кончиками пальцев. От этого хотелось расплыться горкой желе в кресле.
После массажа волосы вновь аккуратно промывали, но теперь уже температура воды постепенно падала от горячей к прохладной. Волосы немного подсушили и заставили Минсока сесть в кресле прямо. Он же с безразличием пялился на собственное отражение в зеркале и тоскливо предвкушал грядущие вопли менеджера и всех прочих. И чёрт с ними. Решение он уже принял и менять не собирался. И вообще, какая им разница? У него теперь даже собственного расписания нет.
По волосам прошлись щёткой раз, другой. На лоб Минсоку свесились чуть влажные пряди. Мастер взяла деревянную расчёску с редкими зубцами и снова расчесала волосы, стараясь уложить их ровными и тонкими отдельными прядями, после чего часть волос закрепила зажимом, чтобы они пока не мешали. Минсок тихо фыркнул: всё равно всё снимать надо, а эта ювелирная возня и излишняя аккуратность только смешили его. Хотя ладно, может, мастер получает удовольствие от соблюдения подобной процедуры.
Вскоре Минсок слушал тихий хруст волос под лезвиями, смотрел в зеркало, как ему на плечи или спину падают тёмные завитки или пушистые короткие прядки. Голове с каждым мгновением становилось всё легче и прохладнее. Немного забавно теперь торчали уши, хотя Минсок никогда не мог похвастать ушастостью.
От действий мастера по коже головы рассыпалось странное лёгкое покалывание. Немного напоминало пресловутые мурашки, только тёплые и очень приятные. Это тепло волнами накатывало — на голову — и постепенно растекалось по всему телу. Потом тепло превращалось непостижимым образом в лёгкую эйфорию.
Когда мастер проводила расчёской по уже коротким волосам, возникало ещё одно странное ощущение. Минсок даже затруднялся как-то определить его. Не то чтобы щекотно, но где-то близко.
Минсок разглядывал отражение в зеркале и оценивал результат. Теперь ничто не скрывало его лоб, который он всегда считал слишком большим и широким. А и чёрт с ним, кому в армии будет интересен его лоб? Правильно, никому. Минсок медленно поднял руки и тронул голову ладонями, провёл, ощущая кожей свежеостриженные кончики волос. На ощупь Минсок сам себе напоминал теперь плюшевую игрушку.
Рабочие часы в кофейне прошли без эксцессов, но Минсок предупредил владельца, что работать больше не сможет. Потом Минсок заехал домой, натянул кофту с капюшоном, чтобы не шокировать «драгоценного тонсэна» с первой секунды, и отправился к месту встречи.
Чонин забрался в салон, развалился на сиденье и покосился на Минсока раз, другой. Не выдержал.
— Что за конспирация?
— Ничего. Ты не передумал?
— Вот ещё.
В клуб они попали не так легко и просто, как рассчитывали. Без грима их не особо узнавали. Ничего страшного, впрочем. Главное, что попасть смогли, немного подвигались под музыку и устроились в углу, потягивая безалкогольные коктейли. Разговор особо не клеился, вспоминать о Чунмёне не желал ни один из них, хотя Минсоку было любопытно, к чему же всё-таки пришли Чонин и Чунмён после недавнего происшествия. Он и спросил бы у Чонина, но как-то странно это выглядело бы.
Вскоре пришла очередь Чонина прогуляться за новой порцией напитков, и Минсок видел, как он шарил по карманам в поисках телефона, а после стоял у стойки и мрачно слушал голос в трубке. Минсок мог поставить собственную голову на кон — звонил Чунмён и пытался выяснить, где сейчас ошивается «драгоценный тонсэн». «Драгоценный тонсэн» в данную минуту выглядел серым и безразличным. Если между этими двумя ещё и теплилась искра, в ближайшее время она могла погаснуть раз и навсегда. Хотя бы со стороны Чонина — тот напоминал Минсоку человека, который задыхается от нехватки воздуха, или рыбу, которая тоже задыхается, но потому что воздуха слишком много, ей бы на глубину, а глубины нет.
Минсок задумчиво наблюдал, как Чонин расставлял на столе стаканы, и размышлял, но спросить напрямик так и не рискнул. Спрашивать стоило у Чунмёна — так или иначе. А Чонин не обязан был отвечать на его вопросы. Но какая уж теперь разница? Стоило оставить в прошлом всё, что не помещалось в будущее и настоящее.
Минсок не удивился, когда Чонин что-то пробормотал и выбрался из-за столика. Найти взглядом Чунмёна у входа он смог легко. Чонин добрался туда, ухватил Чунмёна за руку и поволок за собой.
Минсок неторопливо прикончил коктейль, заказал себе кофе, выпил половину, глянул на часы и решил наведаться в туалет. Зря. Стоило только дверь открыть и зайти в небольшое помещение с раковинами и зеркалом, как из-за приоткрытой двери послышались знакомые голоса. Минсок планировал не только руки ополоснуть вообще-то, но наличие в соседнем помещении двух людей мешало ему воплотить планы в реальность. Он рассеянно вытирал уже сухие руки салфетками и слушал, хотя слушать не хотел.
— Хватит… Чёрт…
— Чонин…
— Да не хочу я! — Сердито и с чувством. Возня какая-то и неразборчивый шёпот. — Хватит. Всякий раз, когда наши отношения достигают глубины, ты всё портишь. Ладно, разделим ответственность, не вопрос. Мы оба всё портим. Ещё Исин…
Минсок невольно навострил уши — было или не было?
— Господи! Да сколько можно! Вы оба достали меня своей ревностью!
— Оба… — с тоской повторил за Чунмёном Чонин. — Ты даже не знаешь, кто тебе нужен.
— Я прекрасно… Да погоди ты!
Минсок не успел ретироваться и замер у раковины со смятой салфеткой в руках и надвинутом на лицо капюшоне. Не то чтобы он прикинулся ветошью и не отсвечивал в надежде остаться незамеченным, но всё же надеялся, да.
Снова зря.
— Господи… — обречённо вздохнул Чунмён. Наверное, опознал кофту. Надо было новую поискать. — Тебя тоже интересует вопрос с Исином? Или ты из принципа следишь за мной?
— Больно надо. Я пописать зашёл. Если ты не в курсе, сюда приходят именно за этим, а не чтобы… гм… что вы там планировали?
— Роскошный трах, — буркнул Чонин, включил воду и принялся мыть руки. — А загадку Исина мы, наверное, так никогда и не разгадаем.
— Угу. — Минсок попытался прощемиться мимо Чунмёна в основное помещение, чтобы воплотить свой крошечный план в жизнь, но не тут-то было. Чунмён поймал его за кофту и попытался притормозить. Довольно успешно, поскольку капюшон с головы свалился, продемонстрировав всем окружающим новую причёску Минсока.
Чонин тихо присвистнул, а потом улыбнулся и принялся вытирать руки, не глядя больше на парочку у тонкой двери. И пока Чунмён пребывал в ступоре, Чонин тихо улизнул, оставив их вдвоём.
Чунмён растерянно протянул руку и потрогал Минсока за ухом, надо лбом, сглотнул и вопросительно приподнял брови.
— Что ты… Ты… Зачем?
Минсок прикинул, что лучше бить в лоб и наповал — быстрее отстреляется.
— В армию иду, а что?
— Что?!
— В армию. Ты стал плохо слышать?
— Сдурел? Прямо сейчас?
— А когда?! Ты моё расписание вообще видел?
— Но у тебя нет… — Чунмён осёкся.
— Вот именно. У меня его вообще нет. У Чонина тоже, кстати.
— Он что, идёт с тобой? — пришёл в ужас Чунмён.
— Конечно, — соврал Минсок. — Не болтаться же ему зря два года так просто и без расписания. Не волнуйся, ты не успеешь заскучать. У всех проекты, все очень заняты. Два года промелькнут как два месяца.
— Ты… Только потому, что я с ним? Ты поэтому и мальчишку с собой тянешь? Чтобы если не тебе, то никому?
— Не говори глупости, — поморщился Минсок и сунул руки в карманы, переступил с ноги на ногу и вздохнул.
— Ты чего?
— Да писать хочу! Я ж сказал!
— Иди и писай, — убито произнёс Чунмён.
— Спасибо за высочайшее дозволение.
Чунмён зачем-то поплёлся за ним следом, остановился рядом, уставившись на ширинку, и тихо спросил:
— Может, передумаешь? Насчёт волос мы что-нибудь придумаем, да и тебе пока никуда не надо.
— Мне вообще никуда не надо. И не факт, что что-то изменится через месяц, два, три… Да всё уже на год вперёд расписано, ты знаешь это не хуже меня. Слушай, ты собираешься смотреть, как я отливать буду?
— С каких пор это тебя напрягает?
— С тех самых, когда у тебя появилось то, с чем можно сравнивать.