- Болота не помешали Мичи вернуться домой. Он был слаб. В животе у него зияла большая гнойная рана. Лекарь извлек из неё два железных шарика, но, видимо, так и не смог её до конца вычистить. Первое время казалось, что отец идет на поправку, а потом его рана снова воспалилась. Мичи рассказывал, что его ранили железные демоны. Существа, с ног до головы закованные в железо. Один из них направил на моего отца железную палку, плюющую огнем. Раздался грохот и отец почувствовал боль в животе.
- Железные демоны? - переспросил Милка.
- Мичи сказал, что они плавают по океану в больших домах. Вместо одежды носят железо. Открытыми оставляют только бледные, как известь, руки и лица.
- Странно, что никто кроме Биары не слышал эту историю.
- Это неправда! Во время его болезни Мичи навещали первые люди чиа! Вождь, шаман, хранитель кипу.
- Если это так, почему мы ничего не знаем об этой истории?
- Никогда не слышали, чтобы кто-то говорил о железных демонах...
- Это все сказки...
- Чепуха.
- Это правда!
- Почему твоя мать рассказала тебе все это сейчас?
- Потому, что приближающаяся смерть меняет твой взгляд на события. И то, что казалось неважным, обретает смысл.
- Какой смысл в этих небылицах? - сказал Панти, сын лекаря.
- Это не небылицы! - разозлившись, Искай встал со своего места и топнул ногой.
- Твоя мать все выдумала!
Искай бросился на обидчика с кулаками. Он разбил Панти нос и повалил его на землю.
- Ещё раз посмеёшь обвинить мою мать во лжи, и я закидаю тебя дротиками.
- История о железных демонах правда. А ваши отцы и матери глупцы, если забыли её, - сказал Нио. Он стоял в стороне, в тени деревьев. Скорей всего, он не слышал рассказ целиком, только завязавшийся после него спор.
Впервые Нио сам обратился к Искаю. И впервые Искай не стал доставать его оскорблениями и угрозами. Прежде Искай и Нио часто дрались, пытаясь выяснить, кто сильнее, и каждый раз убеждались, что силы равны. Но смерть Биары и железные демоны все изменили.
У Нио не было причин поддерживать Иская. Вряд ли он проникся сочувствием к горю Иская. Кьяри знала, Нио умел быть бессердечным. Потому она решила, что сейчас им движет чувство справедливости.
- Римак записал рассказ Мичи дважды. Одну копию послал императору, вторая - осталась в деревне.
- Правда, что у демонов железные руки и ноги? - спросила Аи, передергивая плечами.
- Такого не может быть, дура, - прошипел Панти, сын лекаря.
- С железными демонами нельзя договориться, их невозможно убить или остановить, - сказал Нио.
- Да! - подхватил Искай. - Они всесильны и не знают жалости. Мой отец рассказывал, что, сойдя на берег, железные демоны сразились с племенем нутибару. Нутибару великие воины. Но железные демоны убили их всех, кроме одного, самого молодого воина. Они пытали его. Так долго и страшно, что он сошел с ума от боли и ужаса и привел демонов в родную деревню. Тогда железные демоны убили всех в деревне нутибару: стариков, женщин и детей.
- Железные демоны не берут пленных, - сказал Нио.
- Покажи нам записи Римака, - сказала Кьяри.
Длинные волосы Нио были заплетены в косу. Она змеёй извивалась между его лопаток, когда он быстро шел по улице. Внутри старой хижины Римака Нио зажег три масляные лампы. В их свете сундук с кипу напоминал жертвенный камень. Красные и синие верёвки с узлами походили на внутренности ламы.
Один за другим, Искай, Панти, Аи, Кьяри и Милка прикоснулись к кипу, хранившему рассказ о железных демонах.
Нио читал кипу. Он говорил о демонах разрушавших города, сжигавших деревья и поля, посылающих на землю болезни, и Кьяри увидела, как на щеки Иская возвращается румянец. Лицо Нио тоже раскраснелось. Убрав упавшую на лоб прядь волос, Кьяри поняла, что и её кожа пылает.
Железные демоны никогда не спали, не нуждались в еде и слугах. Они убивали всех на своем пути. Изредка Панти или Аи перебивали Нио, задавая вопросы о том, как демоны общаются между собой, как они двигаются и как выглядят.
Глупые, бессмысленные, с точки зрения Кьяри, вопросы. Она не имела представления о железных демонах, но хорошо помнила, как выглядит смерть. Пустая детская колыбель, мертвая женщина, мёртвый младенец, поминальный костер. Почему-то эти образы стали для Кьяри лучшим доказательством существования железных демонов.
- Железным демонам все равно чиа ты или яги, сильный воин или беспомощный ребенок. Они убивают всех, - сказал Нио.
- Они всесильны и беспощадны! - как заклинание повторил Искай.
Казалось, эти слова были очень важны для него. Важнее, чем рассказ Биары об отце. Недавно Искай лишился семьи. Теперь он испытывал боль и одиночество. Возможно, он хотел, чтобы люди вокруг тоже страдали. Возможно, просто хотел понимания. Но для того, чтобы люди осознали свою беспомощность, в мире должны были существовать железные демоны. Мысль, что они могут прийти и уничтожить мир, который ты знаешь, дарила странное успокоение. Кьяри понимала Иская, однажды она пережила то же самое. Заглянув в блестящие от возбуждения глаза Нио, Кьяри решила, что рассказывая о беспощадных демонах, он чувствует отголосок своей боли.
Панти, Милка и Аи не верили в могущество железных демонов. Удивлялись и сомневались. Они никогда не теряли близких.
Этот опыт влиял на восприятие железных демонов и сближал Кьяри, Иская и Нио. Дарил им чувство превосходства, будто они были особенными, и ощущение странной свободы. Хотелось говорить всю ночь, хотелось действовать.
- Я стану гонцом, как мой отец, - сказал Искай.
- Ты плохо бегаешь, - посмеялась Кьяри.
- Ты ничего не понимаешь! Для того, кто бежит на дальнеё расстояние, важна выносливость, а не скорость!
Ночь выдалась ясная и безветренная. Луна заснула на верхушке самой высокой сейбы. Одна из звезд покатилась по небу и исчезла за горами.
- Однажды я видел как камень, упавший с неба, разрушил целый дом, - вспомнил Нио.
Панти пошёл домой. Аи и Милка вернулись на окраину деревни, где пили чичу и вспоминали Биару.
Вместе с Искаем и Нио Кьяри подошла к своей хижине. Атавалп сидел на улице и курил трубку. Кольца дыма поднимались над его головой, сединой оседали на черных волосах.
После смерти Исы прошло шесть лет, а Атавалп так и не привел в дом новую жену.
- Что нужно яги от моей дочери? - Атавалп поднялся на ноги. Взгляд у него был тяжелый, вокруг витал запах чичи.
Кьяри почувствовала, как Нио напрягся.
- Нио прочитал нам записи о путешествиях моего отца, - сказал Искай.
- Он яги, - повторил Атавалп.- Мы сожгли его дом, убили его родных и на веревке привели его в нашу деревню.
Кьяри вспомнила чумазых, голых, пленных детей и подумала, что Нио совсем не похож на них.
- Яги, как кайманы, если пытаться их приручить, рано или поздно они укусят руку, которая их кормит, - Атавалп повел плечами.
- Неужели смелый воин боится яги? - голос Нио прозвучал непривычно тонко и пронзительно. - Боится, что яги придут в его деревню, разрушат его дом и оденут верёвку на шею его дочери?
- Убирайся отсюда, яги, пока я не проломил твою глупую, маленькую голову, - выплюнул Атавалп и сделал шаг к Нио. Самый высокий и крепкий воин чиа, Атавалп, был на голову выше Нио и в два раза шире его в плечах. Отступая, Нио споткнулся о камень и едва не упал.
- Ты трус! - крикнул Нио. - Твои победы ничего не стоят! Я видел, как ты сражался с безоружными женщинами и детьми!
- Никогда не приближайся к моей дочери, яги.
Искай растворился в темноте вслед за Нио.
Всего лишь несколько раз в жизни Кьяри видела отца таким злым. Первый раз, когда брат несправедливо обвинил Атавалпа в том, что он спит с его женой. Второй раз, когда один из воинов оклеветал его перед Керуком, сказав, что Атавалп присвоил себе часть добычи. Хоть Керук не поверил лжецу, Атавалп вызвал его на поединок и убил.
- Я задушу этого яги, если он посмеёт ещё раз заговорить с тобой, - Атавалп положил ладонь на плечо Кьяри.
- А если не он, а я заговорю с ним? Меня ты тоже задушишь? - Кьяри стряхнула руку отца и отступила. - Что на тебя нашло, вообще? Нио живёт с чиа девять лет. Все в деревне его уважают с тех пор, как он стал хранителем кипу. Керук приглашает Нио на все праздники.
- Нио - яги, и Керук глупец, если не понимает, что мы все поплатимся за то, что доверяем яги.
- Нио ученик и наследник Римака.
- Римак старый ублюдок. Он мог выбрать и воспитать себе наследником любого! Но собственным внукам он предпочел мальчишку-яги.
- Нио единственный, у кого был талант.
- Это Римак так говорил. Но правда в том, что много лет назад он разругался со своим семейством. А началась эта ссора из-за того, что старик Римак и его старший сын влюбились в одну девушку. Римак никогда не мог простить сыну, что девушка выбрала его, а остальным своим детям не простил, что в споре они не поддержали отца. После этого старый, похотливый и мстительный маразматик решил, что его сыновья и их дети недостойны получить его знания и обучил узелковому письму мальчишку-раба.
- Да, плевать! Плевать на яги, плевать на Римака и его сыновей, - разозлилась Кьяри.
- Римак обучил яги всему, что знал. Римак научил его вести себя, как один из нас. Но, Кьяри, яги никогда не был и не станет одним из нас. Особенно яги, рано достигший успеха и почувствовавший свою власть.
- Чушь. Нет у Нио никакой власти.
- Нио использует знания, полученные от Римака, чтобы возвыситься над другими и втереться к нам в доверие.
- Нио не нужно ничье доверие.
- Насколько покладисты и смирны не были бы яги, глубоко в душе они мечтают о мести. Их всегда нужно держать на коротком поводке. Им нельзя доверять
- Иса доверяла Нио! А ты сам говорил, что она разбиралась в людях, - выкрикнула Кьяри и увидела, как вытянулось лицо отца. Он сразу стал выглядеть старше. Они редко говорили о матери, вслух вспоминали о ней лишь по праздникам. Сейчас Кьяри это казалось неправильным, словно они с отцом старались забыть Ису.
- Отправляйся спать, Кьяри. Я все сказал. Больше не хочу ничего слышать об этом яги. А если увижу тебя с ним, я задушу его.
Кьяри стиснула зубы. Раньше отец никогда не был с ней так строг. Это вызывало у Кьяри злость, обиду и разочарование, как будто отец обманул её.
Женщина, у которой Кьяри вместе с другими девочками училась шить, родилась яги. Высокая и крупная, с большими ладонями и ступнями, Кэса плохо помнила первые годы своей жизни. Зато она часами рассказывала о взявших её в свой дом родственниках Керука. Они научили девочку шить, готовить, бить в барабан и ловить рыбу. А когда Кэсе исполнилось пятнадцать, сразу двое местных красавцев посватались к ней.
- Керук принёс белые орхидеи, Титу - красные петунии.
Шесть девочек внимательно слушали рассказ не молодой, но излучающей силу и здоровье, женщины. Они сидели в хижине Кэсы. Пол был чисто выметен. На стенах висели деревянные щиты - напоминание о воинской славе умершего прошлой зимой Титу, мужа Кэсы. Двое сыновей-близнецов Кэсы выросли, женились и построили свои дома.
- Кэса ты могла стать женой вождя! - хлопнула в ладоши Зина. Как и Кьяри ей недавно исполнилось пятнадцать, и она вовсю подкрашивала губы и щеки соком лесных ягод.
- Ну, тогда Керук ещё не был вождем, - усмехнулась Кэса, жуя корень имбиря. Отчего от неё исходил приятный сладковатый аромат.
- Но почему ты не выбрала его? - спросила Аи.
- Все очень просто. Керук мне не нравился. Он слишком много хвастался. Показывал свои шрамы, поднимал тяжести и постоянно затевал поединки. Он почему-то считал, что вся эта возня приведет меня в восторг.
- А тебе не нравилось?
- Вот ещё. Драться и бегать может любой воин. Мне нужен был человек, который знает, что такое нежность. Вам ещё не понять этого, так как вы плохо знаете жизнь.
- Но тогда тебе было пятнадцать лет, как нам! - запротестовала Зина.
Кэса не стала возражать, лишь цокнула языком. Но Кьяри догадалась, что Кэса имеет в виду: "Мои пятнадцать и ваши пятнадцать нельзя сравнивать". Кэса была яги. Она видела, как горит родной дом. Её силой привели в деревню с верёвкой на шее и продали в услужение.
Несмотря на свое происхождение, Кэса не испытывала ни привязанности, ни интереса к своим соплеменникам. Она не вспоминала родину, не дружила с местными яги. Единственный раз, когда Кэса при Кьяри заговорила о яги, касался пленных воинов. Кэса относилась к ним с презрением. Однажды она видела, как предназначенный для жертвоприношения пленник пытался сбежать. Одурманенный вином и галлюциногенными грибами, он убил девушку-яги, которая хотела его спрятать.
- Нет никого хуже трусов. Человеческая трусость разрушает замыслы богов, - говорила Кэса.
Искай не был трусом. Он и правда, медленно бегал, зато в его голове рождались самые необычные и смелые идеи. Когда все стреляли из пращей по птицам, слетевшимся на первые маисовые ростки, Искай принёс два копья, сделал посредине каждого древка веревочные петли, просунул в них ноги. Острые наконечники копий легко входили во влажную после сезона дождей землю, когда Искай учился удерживать равновесие на ходулях. Сначала его шатало, потом шаг стал уверенным и широким. Искай выхаживал вокруг поля и птицы боялись приближаться к земле. В тот день Кьяри тоже попробовала взобраться на ходули. Ей удалось сделать пять быстрых, коротких шагов, прежде чем она потеряла равновесие и покатилась по земле.
Земля была мягкой, как шерсть, и холодной, как вода в озере. Нагретый воздух опьяняюще пах травой и древесной смолой. Солнечные лучи приятно щекотали кожу. Не вставая, Кьяри наблюдала, как другие упражняются с ходулями. Когда очередь дошла до Нио, Кьяри поймала себя на том, что не может отвести от него взгляд. Рядом с Атавалпом Нио казался маленьким и хрупким, но на самом деле, он был выше многих мальчиков своего возраста. Как и все яги, он отличался длинными ногами и руками. При этом он не выглядел болезненно тощими, скорее - жилистым и сильным. А его по-юношески худые плечи, уже сейчас в развороте были шире, чем у многих его сверстников.
Наигравшись с ходулями, Нио опустился на землю рядом с Кьяри. Рассматривая голубое небо, они одновременно улыбнулись тёплому дню.
- Кто хочет орехов с медом? - спросила Аи.
Панти мечтал о соке из асаи. Малки хвастался, что его отец сегодня обещал поймать и зажарить обезьяну.
- Нио, приходи к нам ужинать, - предложил Искай. После смерти матери он жил у овдовевшей год назад сестры отца. Полная, розовощекая женщина любила готовить и всегда была рада гостям.
- Спасибо, - поблагодарил Нио, приподнявшись на локте.
Пока другие собирались домой и прощались, Кьяри рассматривала Нио. Во время упражнений с ходулями, его коса растрепалась, несколько прядей выбились и прилипли ко лбу, щекам и шее. Правая бровь была заметно короче и светлеё левой, будто недавно её опалили. Проверяя свою догадку, Кьяри коснулась её пальцем.
- Откуда это? - спросила она.
Нио вздрогнул, потом рассмеялся, бросил быстрый взгляд на спины удаляющихся чиа и потер пальцем бровь и висок.
- Слишком низко склонился над масляной лампой.
Руки у Нио были грязными, там, где они коснулись лица, осталась темная полоса.
- Ты испачкался, - подушечкой большого пальца Кьяри несколько раз мазнула по его виску.
Взгляд Нио вдруг сделался очень серьезным, и все его тело напряглось. Он осторожно дотронулся до щеки Кьяри.
У Кьяри затекла спина, маленький камень врезался между лопаток. Стремясь поменять положение тела, Кьяри выгнулась и ближе подвинулась к Нио. В памяти тут же вспыхнули воспоминания: Иса льнущая к отцу, Иса обнимающая Керука за шею. Неужели у Кьяри это в крови? Неужели сейчас она, сама этого не осознавая, повторяла движения матери? Или это присуще всем женщинам? Инстинктивный поиск близости мужского тела?
Нио наклонился вперёд, закрыл от Кьяри солнце и поцеловал её. Губы у Нио были сухими и обветренными, дыхание горячим и быстрым, будто Нио пробежал марафон, прикосновения легким, едва ощутимым. Кьяри на миг зажмурилась, но тут же открыла глаза, поймала взгляд Нио - необычайно серьезный и сосредоточенный, словно он разгадывал очередную узелковую головоломку - и лизнула его нижнюю губу. Нио опустил ладонь на живот Кьяри, совсем как хищник прижимающий добычу к земле, и плотнее прижался губами к её губам. На этот раз поцелуй получился долгим и влажный. Кьяри пыталась обхватить губы Нио, как обхватывала край чашки, когда пила. Он в ответ точно так же пил из её губ. Сердцу Кьяри стало тесно в груди, и оно гулко забилось в животе под ладонью Нио. Будто пытаясь унять собственное сердцебиение, Кьяри накрыла руку Нио своей и переплела пальцы с его пальцами.