Для подкрепления своих слов Шерлок прижался пахом к ягодицам Джона: сквозь ткань брюк ощутить жар твердого члена не удавалось, но достаточно было памяти об этом жаре, чтобы ясно представить его внутри. Джон подавил стон, разворачиваясь в стальных объятьях и слегка упираясь ладонью в грудь Шерлока.
Возможно, ты кое-что забыл, - тихо сказал он, пытаясь не потереться собственным членом о бедро Холмса, такое заманчиво-удобное, близкое и нужное именно сейчас.
Брось, Джон, идем, - отстранившись, Шерлок попытался было потянуть Джона за собой, но тот неожиданно твердо устоял и нахмурился.
Ты знаешь, что это важно для меня. Мне хочется верить, что ты понимаешь, как бываешь жесток.
Если здесь кто и жесток, так это ты, - Шерлок раздраженно закатил глаза, и Джон понял, что ссора накануне прекратилась чуть раньше положенного. Ничто из случившегося за прошедшие часы не ослабило напряжения, мучившего Холмса с самого приезда в Хогвартс, а несговорчивость любовника в данную минуту ничуть не упрощала положения. Но глупое упрямство никогда не было чертой Уотсона: о стратегических отступлениях он мог написать трактат.
Джон потянулся к искривленному гримасой лицу, обхватив его обеими ладонями.
Ты абсолютно невозможная, невероятная свинья, Шерлок, - серьезно и проникновенно произнес он прямо в приоткрытые губы, пытаясь не усмехнуться.
Шерлок вдруг зарычал, отшвыривая Джона к двери в спальню: тот хотел возмутиться, ощутимо приложившись плечом о жалобно скрипнувший косяк, но был остановлен ураганом, набросившимся сверху, снизу, спереди и сразу со всех сторон. Холмс редко бывал откровенно агрессивен в сексе, но когда такое случалось, Джон чувствовал, как адреналин шипящим коктейлем разливается по венам, отключая здравый смысл. Вот и сейчас, сдирая с Шерлока пиджак, Джон стонал от жалящих укусов, обрушившихся на шею и плечи. Путаясь в одежде, грязно ругаясь, оба упали на ближайшую кровать, сплетаясь в объятьи, больше походившем на борьбу.
В этом сражении Джон с наслаждением позволил Шерлоку победить. Пока тот, дрожа от нетерпения, лихорадочно растягивал его, не забывая при этом следить, чтобы его действия не оказались чересчур болезненными и резкими, Джон видел в каждом жесте, в каждом взгляде только искреннее раскаяние из-за их глупой размолвки. Требовать от Шерлока безупречного поведения? Джон не был фантазером и к самообману прибегал лишь в крайних случаях. Но верить в силу и неподдельность этой любви было очень легко, особенно когда Шерлок шептал будто бы самому себе: еще немного, Джон, сейчас, Джон, господи, Джон, как ты красив, вот так, теперь, здесь, Джон… Джон!
Срывающимся голосом Шерлок рычал его имя - он всегда во время секса словно перекатывал это имя во рту, будто боялся его отпустить, - вбиваясь последними рваными движениями. После оргазма Джон чувствовал только, что Шерлок целует его влажное лицо, но не мог пошевелиться от парализующей слабости.
Набросив на них обоих легкую простыню, Шерлок упал рядом, пытаясь восстановить хриплое дыхание. Джон слушал его как доктор - нет, никакого криминала в этих хрипах нет, пневмония не грозит, и как любовник - да, это было истинное желание и подлинный экстаз, а не голое чувство вины.
Отдышавшись, оба повернулись лицом друг к другу, устроив что-то вроде гнезда в постели. Шерлок закинул на Джона ногу.
Допускаю, что я был неправ.
Шерлок.
Хорошо. Прости меня.
Шерлок прикрыл глаза на мгновение.
Это нелепо.
Спорим, ты сейчас имеешь в виду необходимость извиняться, а вовсе не то, что ты обвинил меня в увлеченности Поттером?
Поттер красив и трогателен, словно барашек на лужке. Ты мог бы увлечься из покровительственного благородства.
Боже, это как обвинить тебя в том, что ты можешь увлечься Снейпом из-за его приятного баритона.
Кстати, о баритоне. Я поговорил с Северусом. Не скажу, что это было дружеской беседой - он вскинулся, как ошпаренный дракон. Но он любит этого твоего барашка, так что есть шанс, что засунет свою гордость в… какой-нибудь из котлов для зелий и поговорит с Гарри.
Ты правда это сделал? - Джон приподнялся на локте, чуть нависая над Шерлоком. Тот отвел взгляд.
Мне показалось, что это станет в некотором роде компенсацией за то, что мы поссорились… Ну хорошо, хорошо: за то, что я с тобой поссорился. За то, что я устроил тебе сцену! Так лучше?
Возмущение оскорбленной добродетели вышло немного смазанным, потому что Шерлок утопал в мягких подушках и не мог драматично пройтись по комнате. Послеоргазменная нега мешала заламывать руки и вообще вести себя слишком внушительно, так что больше всего сейчас Шерлок походил на детеныша выдры, запутавшегося в простыне. Джон рассмеялся:
Так вот почему ты так быстро вчера исчез! Тогда можно считать, что мы сделали все, что в наших силах, дальше им придется разбираться самим. Зачем ты хотел найти Флер?
Шерлок прищурил один глаз, словно вспоминая, кто такая, черт побери, Флер.
Марион де Кордье - чистокровная ведьма, так сказала Ирма Пинс. Сомневаюсь, что во Франции множество древних семей, вполне возможно, что все они связаны узами дальнего родства или старинного приятельства, как обычно и бывает в замкнутых аристократических сообществах. Флер может знать что-то об этой девочке.
Ты знаешь, кто убийца, - вдруг тяжело сказал Джон, отворачиваясь и садясь в постели, - ты отбросил все прочие версии. Почему ты мне не говоришь?
После долгой тишины зашуршала простыня: Шерлок сел тоже, подвинувшись к Джону вплотную и прижавшись грудью к его спине.
Я только предполагаю, Джон. У меня до сих пор нет мотива. Без мотива мои слова ничего не стоят, потому что доказать их не удастся: наш убийца не тот человек, которого можно вывести на чистую воду только путем перечисления косвенных улик. Если мои предположения верны, то подтвердить их сможет Поппи Помфри, а если нет - мы завтра начнем все с самого начала.
Шерлок говорил негромко, но уверенно и властно: это была его стихия, только он на самом деле решал, как лучше повести расследование в той или иной ситуации. Джон давно принял это, но именно сейчас ему было немного страшно. Никто из тех, кто встретился ему за последние дни, не был похож на убийцу. Никого из них не хотелось подозревать в убийствах. Даже надменную Чоу, несмотря на то, что она, вероятно, рылась в их вещах. Даже несдержанную на язык Клариссу, которая была искренна в своем негодовании. Даже хитрого Аберфорта, который мог намеренно наговорить двусмысленностей в адрес Присциллы и Розмерты. Даже сильных физически Билла Уизли и Невилла Лонгботтома: у обоих были широкие крепкие ладони, оба могли легко сломать шею пожилой даме, а потом сбросить ее с лестницы. Даже самого Снейпа, который на несколько мгновений показался Джону угрозой его отношениям с Шерлоком. Никого из Хогвартса и Хогсмида.
Никого из этих волшебников Джон не представлял убийцей, хотя остатки наивности с молодого Уотсона соскребли еще в Афганистане. Могло ли случиться, что так на Джона повлияла атмосфера сказочной нереальности, иногда накрывавшая в замке с головой? В сказках все должно быть хорошо!
Или не всегда?
Вспомнив “сказку”, в которой Гарри жил почти с рождения, Джон помрачнел.
Шерлок медленно целовал его плечи.
Наверное, нам пора, - прошептал Джон, желая остаться в комнате еще хотя бы на час.
Флер нашлась в той же аудитории, где накануне Шерлок разыгрывал свою лекцию. Как раз завершилось последнее перед обедом занятие, поэтому студенты (курс третий, не старше), выстреливали из дверей, как маленькие и стремительные горошины из лопнувшего стручка. Благоразумно прижавшись к стене и пропустив детей к Большому залу, Шерлок и Джон вошли в кабинет, где немного растрепанная преподавательница поправляла сложную прическу.
А, мсье Шерлок, доктор Уотсон, как я рада, что вы навестили меня!
Вообще-то это прозвучало немного неразборчиво - в зубах Флер зажала шпильку, - но внезапно, резким движением выхватив волшебную палочку из рукава, ведьма швырнула куда-то в угол белую вспышку. Послышался тихий хлопок, и, повинуясь движению палочки, по воздуху, мимо застывших напряженно магглов, проплыло небольшое синее существо с крыльями и большими глазами, удивленно вращающимися. В остальном существо было явно обездвижено.
Сегодня было практическое занятие по пикси: я позволила им немного порезвиться, но одного, судя по всему, забыла вернуть в клетку.
Сложно было поверить, но вторая рука Флер все еще придерживала прядь волос, которую надо было подколоть шпилькой к прическе. Спрятав палочку, ведьма быстро управилась с укладкой, загнула на место сбившийся воротничок мантии, сложила руки за спиной и ослепительно улыбнулась:
Я быстро понимаю намеки, мои дорогие, и вы пришли ко мне не ради приятной послеполуденной беседы, правда? Вам что-то нужно.
В голосе слышалась сталь: не холодная враждебная твердость, а деловитая собранность, призывающая не тратить времени даром. Джон представил Флер напарником в реальной военной операции: в Афганистане было мало женщин, но ни одному пехотинцу эта блондинка, беспокоящаяся о прическе, пожалуй, не уступила бы. Четкие приоритеты, быстрая реакция, потрясающая хладнокровность - идеальный декан “змеиного” факультета. Шерлок, без сомнения, подумал о том же. Едва заметно поклонившись в знак уважения, он спросил:
Вы знаете что-нибудь о семействе де Кордье? Возможно, о девушке по имени Марион?
Флер сверкнула глазами, отступив на шаг и присаживаясь на край ближайшей парты:
Надеюсь, это не праздное любопытство. Никого из де Кордье не осталось - по крайней мере, из основной ветви. Если где-то есть внебрачные отпрыски, об этом я не слышала. Мои бабушка и дедушка когда-то дружили с этой семьей, но потом на главу рода наложили проклятье: человек семь или восемь погибли один за другим. Марион была младшей внучкой, последней в роду. Поговаривали, будто и она умерла, но бабушка рассказала мне: ее отлучили.
На последних словах голос Флер упал до глухого шепота, хотя она быстро осознала, что ни Шерлок, ни Джон не поняли суеверного трепета перед произнесенной фразой.
Отлучили от чего? - сдержанно уточнил Шерлок. Вся эта история звучала чересчур загадочно, но разве не такими причинами должны прикрываться мотивы преступлений в мире волшебников?
От рода, - просто ответила Флер, будто это все объясняло. Вежливое недоумение на лицах собеседников побудило ее продолжить: - Отлучение от рода - магический ритуал, сильный, редко проводящийся, темный. Чаще всего - необратимый. Магия рода - одна из самых сильных разновидностей волшебства, но если проклят глава рода, то проклятье могут разделить все его потомки. Это - плата за могущество. Отлучение от рода лишит волшебника всех преимуществ, связанных с этим, но зато может вывести человека из-под проклятья.
Это действительно помогает? - Джон был настроен скептически, потому что уже понял, как жестко и яростно колдуны могут цепляться за свою магическую сущность.
Я не знаю, - призналась Флер, тяжело вздохнув. - Это теория. Этот ритуал обычно применяется только в качестве наказания, но отлучение ослабляет не только провинившегося, но и весь род, хоть и в меньшей степени, поэтому является крайней мерой. Конечно, роду де Кордье было нечего терять, в живых оставался только старый Огюст, если я правильно помню его имя. Он вполне мог попытаться провести такой ритуал.
Если девочку хотели уберечь от врагов, не логичнее ли было изменить ей имя - в дополнение к ритуалу отлучения? - спросил Шерлок, задумчиво барабаня по подбородку кончиками пальцев.
А вы точно знаете, что имя осталось при ней?
Флер включилась в историю со страстью: на ее лице было написано живейшее участие, хотя о причинах такого интереса магглов к погибшему французскому роду ей никто не рассказал. Не задавая лишних вопросов, она отвечала по существу, чем вызывала все большее уважение у Шерлока. Последний, чуть поразмыслив, кивнул:
Марион в свои одиннадцать лет переехала в Англию, конкретно - в Хогсмид, к своей крестной. Училась в Хогвартсе под своим настоящим именем.
Крестная? - удивилась Флер. - Могу я узнать ее имя? Возможно, моей бабушке захотелось бы написать ей письмо.
Нет, - Шерлок покачал головой, - она уже скончалась. Следы самой Марион теряются в далеком прошлом: люди, которые помнят ее студенткой, не видели и не слышали о ней после выпуска из Хогвартса.
Флер глубоко задумалась, уставившись в какую-то точку на шее Джона. Она так долго молчала, совершенно не моргая, что Джон заподозрил у себя на шее что-то вроде засоса (который был бы вполне объясним) и даже деликатно потер шею ладонью. Ведьма очнулась и перевела взгляд на Шерлока:
Если Марион не сменила имя, значит, наславший проклятье уже умер. Правда, это лишь мое женское предположение, мсье Холмс, причины могли быть иными.
Когда человек умирает, проклятье не умирает вместе с ним? - вмешался Джон.
По-разному: это зависит от характера заклинания. Но если проклявший колдун умер, если он уже не мог найти и погубить каждого уцелевшего потомка, то достаточно было вывести Марион из-под удара, отлучив от рода, перерезав пуповину, так сказать. Ее имя уже не имело значения в этой истории, опасность ей больше не грозила.
Шерлок и Джон переглянулись: может, смертельная опасность проклятья просто сильно задержалась в пути.
========== Глава восемнадцатая ==========
Круглый стол, накрытый тяжелой изумрудной скатертью, занял свободное место в центре директорской гостиной. Северус и молодая женщина склонились к внушительному полотнищу пергамента, расстелив его прямо на диване, стоявшем поодаль. Незнакомка, убирая за уши пушистые каштановые пряди, водила пальцем по рисункам, напоминавшим карту, и что-то тихо и возбужденно втолковывала Снейпу. Тот слушал внимательно, изредка кивая.
Гарри и Рон взирали на это с одинаковой хмуростью. Они уже утолили свою жажду свежих новостей друг о друге и теперь испытывали неловкость оттого, с каким жаром Гермиона бросилась к Снейпу, чтобы рассказать ему об очередном открытии: где-то на севере Канады обнаружили пещеру с древними артефактами. Реликвии с магической точки зрения были слабыми, но оригинальными, и представляли чрезвычайный интерес для исследователей. Гермиона была настроена решительно: она хотела попасть в группу археологов, которые изучали находку. Репутация ведьмы работала на нее - в эту группу она бы попала, просто озвучив свое пожелание, но ей не терпелось обсудить со Снейпом возможные теории о том, кто мог быть творцом артефактов.
Дверь была приоткрыта, поэтому Джон и Шерлок просто вошли. Бесшумно подойдя к магам, застывшим у камина, Шерлок шепотом уточнил у Рона:
Ваша супруга?
Рон мрачно кивнул.
Какая… деятельная, - тихо усмехнулся Джон, припоминая, как Гарри рассказывал что-то о Гермионе и домовых эльфах. Это наверняка было забавно.
Абсолютно чокнутая, - выдохнул Уизли с обожанием, замешанном на тоске. - Собирается в Канаду, будет копаться в пещерах.
Перешептывание привлекло внимание хозяина гостиной: он обернулся, заметил гостей и прикоснулся к плечу Гермионы деликатно, но твердо. Та замолчала так резко, будто ее окунули с головой в ледяную воду.
Гермиона, эту захватывающую историю я дослушаю чуть позже, а пока позвольте представить вас мистеру Шерлоку Холмсу и его напарнику доктору Джону Уотсону.
Канадская пещера была забыта - по крайней мере, на некоторое время. Сияющие карие глаза обратились к магглам, сразу, авансом, выражая восторг от этого знакомства. Миссис Уизли уверенно и крепко пожала обе протянутые ей ладони, откровенно разглядывая мужчин: не стесняясь, чуть прикусив кончик языка в каком-то детском восхищении. Джон отметил про себя, что под легкой серой мантией у Гермионы тонкий кашемировый свитер - вероятно, дорогой, - и узкая элегантная юбка-карандаш. Из всех знакомых Джону ведьм (а их было немного), эта была самой неволшебной, что совершенно не мешало ей излучать сверхъестественное обаяние.