========== Часть 1 ==========
Охота удалась на славу.
Дэрил пробирается вперед, слыша вдалеке голоса остальных и привычно сбегая от них подальше. Надеясь как-то ускользнуть и с вечернего празднества. Оно по традиции обязательно будет устроено в городе: с выпивкой, травкой, пленницами. И свежим мясом, которое тащат где-то совсем уж позади молодые пацаны.
Громкий голос Джо, хохот Мэрла, поддакивание Гарета, смешки Мартинеса, быстрый говор Кроули. Шум ветра, тихий хруст ветки под ногой, пение птиц. Стон.
Замерев на секунду, Дэрил прислушивается: может быть, показалось? Но следующее за стоном проклятье убеждает: слух его еще не подводит. Неслышными шагами он пробирается вперед, чтобы застыть на краю поляны. Поляны, на которой он недавно поставил капкан. Капкан, который сегодня принес ему неожиданную добычу. Добычу, которая зло чертыхается и упрямо пытается разжать металл.
Короткие седые волосы, морщинка меж бровей, тонкие пальцы, раздраженно срывающие с шеи красный шарф, напряженные руки, дергающие капкан, высокий сапог, туда угодивший. Лишь подошвой – повезло. Вот только сапога его добыче лишаться тоже не с руки. Запасного в большом рюкзаке, валяющемся рядом, наверняка нет.
Взгляд быстро скользит по револьверу на земле. По маленькому женскому пистолету на поясе. По неплохому кастету там же. Слух не улавливает больше ничего, кроме знакомых голосов вдали. Трава примята только ею. Никаких следов жизни поблизости. Она одна.
Добраться до нее – несколько быстрых шагов. Движение ногой, и револьвер отлетает в сторону. Рывок рукой, и пистолет, размером с его ладонь, уже утопает в ней.
Женщина хватается за нож и неловко пытается встать. Молчит. Только смотрит. Смотрит, словно вынимая душу огромными голубыми глазами. Смотрит, словно видит на его месте его же труп. Смотрит, словно пытаясь на мгновение поверить во что-то, и снова каменеет.
Прячет нож обратно, демонстративно поднимает руки, сдаваясь, и переводит взгляд на капкан, от которого так и не избавилась.
- Твое? - безошибочно угадывает она.
Голос даже не дрожит. Ни от страха, ни от волнения, ни от надежды. Как будто ей все равно. Плечи опускаются, взгляд тускнеет, губы сжимаются в тонкую безразличную нить. Ей плевать, что с ней будет? Плевать, что ее могут убить? Она хочет, чтобы ее…
Дэрил кривится, отгоняя нелепую мысль, и коротко кивает:
- Мое.
- Забрать не хочешь? Мне он не нужен.
Даже шутить пытается. Странная.
А он ловит себя на том, что колеблется. Оглядывается в сторону приближающегося с компанией брата и окидывает взглядом поляну. Ищет место, куда бы можно было спрятать эту дуру. Дуру, которая попалась в капкан. Дуру, которая даже не догадывается, куда она угодила. Во что она вляпалась.
Но он не успеет. Не успеет освободить ее ногу. Не успеет объяснить, что ей нужно бежать. Куда угодно, куда глаза глядят. Подальше отсюда. И подальше от поселения поблизости. Да и его ли это дело? Ему ли не все равно: она лишь одна из многих. Пора бы и привыкнуть. Какое ему дело до них всех, попадающихся на дорогах, в лесах, в городах, в магазинах? Таких же одиноких или в небольшой компании тех, кто не способен защитить.
Дело в том, что эта первая, которую нашел он сам. Которую мог бы спасти. Хотя спасется ли она одна в мире, полном ходячих? А может быть, ее больше устроит то, что ей теперь предначертано? Некоторых ведь устраивает. Наверное.
Она тоже слышит голоса и шаги. Она безмолвно шевелит губами, подсчитывая количество приближающихся мужчин. Она вслушивается напряженно, как будто пытается что-то услышать. Что-то еще. Знакомый голос? Голос женщины? Ребенка? Что-то, что уменьшит опасность. Зря.
- Это твоя группа? - быстро, и вот теперь уже не в силах скрыть напряжение, спрашивает она, подобравшись.
- Моя, - коротко отвечает Дэрил.
Чертовски не вовремя. Твою мать, как же не вовремя! Или?..
- Да мы и так поняли, что твоя добыча, Дэрилина! Кто ж поспорит: в твой капкан угодила! Все по праву. Твоя! - хмыкает довольный Мэрл и бесцеремонно осматривает сжавшуюся на земле и снова вооружившуюся своим ножом женщину. - Не первой свежести, конечно, но раз тебе по вкусу – бери, братишка!
Все окружают добычу, посмеиваясь, переговариваясь, оценивая увиденное. А она цепляется побелевшими уже пальцами за рукоять своего кастета и начинает что-то понимать. Замирает на мгновение, прячет взгляд. А потом выпрямляется и смотрит прямо в глаза опустившегося перед ней на колено Дэрила. Не молит о пощаде, ничего не спрашивает, ни о чем не просит, как делали это другие. Смотрит даже без ненависти. С презрением. Обливая всего пронизывающим холодом. Покорно придерживая ногу, которую он освобождает из ловушки. Делая вид, что не слышит слов окружающих.
- А мне определенно нравится! - заключает Джо. - Эй, Диксон, может, уступишь? Сочтемся потом, ты меня знаешь. А тебе кого помоложе еще найдем, не пожалеешь!
- Эй, не гони: брательник впервые решился бабу заиметь, так что в пролете ты, чувак, - бухтит Мэрл, поглядывая на Дэрила с насмешливой почти что гордостью.
Нашел чем гордиться.
- Так я же говорю, нашлась эта, и еще найдутся! Следующая – его! - не сдается Джо, не так давно потерявший свою женщину.
Если убийство собственными руками после попытки бегства может считаться потерей. От него бежали все. Даже самые смирные. И когда очередная отловленная была по традиции пущена по кругу, можно было понять, почему. Иногда даже смерть лучше исполосованного ножом вдоль и поперек тела.
Сочтя молчание наконец избавившегося от ни на что теперь не годного капкана Дэрила за колебание, Джо склоняется над женщиной и касается ее подбородка, привлекая ее внимание.
- Моя, - не успевая даже подумать, рычит Дэрил и одним рывком ставит ее на ноги, одновременно забирая нож из ослабевших пальцев.
Умная. Понимает, что сопротивляться нет смысла. Что даже убей кого-то сейчас, она сама так просто убита не будет. Что бежать нет смысла. Что сопротивляться нет возможности. Что нужно молчать и наблюдать. Вот только смысла в этом тоже нет. Сбежать она не сможет, сколько бы ни наблюдала, какие выводы бы ни сделала. Дура.
Подтягивается молодняк, который тащит убитые на охоте туши, и путь обратно в город продолжается.
Дэрил идет за спиной покорно шагающей перед ним женщины, недоверчиво осматривая тонкую, но крепкую фигурку. Свою неожиданную добычу. Свою женщину.
Охота удалась?
========== Часть 2 ==========
Он вываливается на улицу, подгоняемый хлопками по спине, последними напутствиями накуренного брата, смешками вслед. Они еще остаются: пить дальше, устраивать показательные бои с ходячими и друг с другом, развлекаться с девицами, вымолившими после попытки бегства от своих хозяев жизнь. Сладкую жизнь в борделе, где хорошо кормят, где не заставляют ничего делать, где приходится обслуживать кого угодно и когда угодно по первому зову.
Прохладный воздух наполняет легкие и делает вид, что выветривает алкоголь из крови. Алкоголь, которым Дэрил пытался заглушить воспоминания о презрительном взгляде той, что сейчас должна была быть заперта в его доме. Его дом, надо же. Личный дом. Две комнаты, кухня, ванная, подвал. Одно название, а не дом. Зато его, личный. С его личной женщиной внутри.
С женщиной, уже наверняка расколовшейся на допросе у Губернатора о своем прошлом. С женщиной, которую уже наверняка просветили ее подруги по несчастью, обязанные вводить в курс дела новеньких, о ее новом положении. С женщиной, которая должна была жить для него: обстирывать, обшивать его, кормить, убирать, раздвигать ноги, терпеть все и молчать. С женщиной, которая не имела права ни на что: ни на жизнь, ни на свободу, ни на отсутствие боли, ни на уважение, ни на собственное мнение. С женщиной, которая, по сути, ему не нужна.
От нее проблем больше.
Пнув ногой камень, Дэрил прислушивается к его стуку о тротуар в ночной тишине. Все мужчины собрались праздновать удачную охоту. Все женщины должны сидеть дома после заката солнца. А большинство – вообще всегда. Четыре стены, пара кастрюль, ворох платьев и кровать. Женщины для того и созданы. Так ведь?
Дэрил не знает. Понятия не имеет. Всегда старался держаться от них, таких странных и загадочных, подальше. Не умел им нравиться, убеждал себя, что не хотел. Не знал, что с ними делать, кроме того самого, что показывают в фильмах и фотографируют для журналов. Того, что теперь можно получать в неограниченном количестве в этом новом мире. Того, что даже теперь он обходит стороной, лишь изредка принимая участие в общих развлечениях. Когда нет выхода, когда достаточно пьян, когда брат снова подозревает его в недопустимой для настоящих мужиков ориентации.
Это всегда было грязно. После нескольких других, с безвольно обмякшим телом, черным от синяков, не реагирующим уже ни на что. Это всегда было неприятно. Из-за не стирающихся из памяти собственных воспоминаний, из-за тихих всхлипов боли, из-за страдания в изредка открывающихся глазах. Которые после всего в большинстве случаев должны были закрыться навсегда. Это всегда было скучно: желание поскорей уступить свою очередь, торопливая разрядка, попытки не смотреть на лицо.
А как будет теперь?
Окна маленького дома непривычно светятся. Калитка противно скрипит, напоминая о том, что ее давно пора смазать. Занавеска быстро вздрагивает. Темная тень удаляется вглубь комнаты. Она ждет.
Боится? Или, как многие другие, сжимает в руке кухонный нож, в глупой надежде стать первой, которая сможет убить своего хозяина, а потом сбежать незамеченной из города? А может быть, смирилась? Загнанная в угол добыча, понимающая, что шансов на спасение нет.
Он заходит в дом и откладывает оружие. Из комнат – ни звука. Она сидит в ближайшей, которая служит чем-то вроде гостиной. Сидит, сложив руки на коленях и не поднимая взгляда на него, молча вваливающегося и падающего в кресло напротив.
Она не переоделась. Так и сидит в своей перепачканной землей, травой и кровью ходячих одежде. Новые платья свалены в большую кучу на столе. Нетронутые. Отвергнутые. Слишком женские для нее?
- Это нужно будет надеть, - говорит Дэрил и при виде вскинувшегося на него взгляда вдруг ощущает себя так, словно жертва тут – он.
- Нет, - говорит она, которую зовут Кэрол, если присутствовавший на ее допросе Мэрл не соврал.
И если не соврала она. Ведь ее история о том, что она давным-давно скитается в полном одиночестве, потеряв группу, оставшуюся в другом штате, особого доверия не вызывает. Она одна – в мире ходячих? В мире людей, что еще страшней теперь? Смешно.
- Придется.
Ей и в самом деле придется. Такие правила. Женщины носят только платья. А ее шмотки нужно выбросить. И может быть, он должен сейчас вместо того, чтобы сидеть на кресле и не знать, что делать дальше, просто подойти и дернуть за ворот ее футболки, разрывая ткань? Обнажая белую кожу, небольшую, судя по виду, грудь, избавляясь от штанов, белья, все равно ни на что уже не годных сапог. Глядя на нее, совсем голую и тогда уж наверняка беспомощную перед ним. Заставляя ее опрокинуться на спину, раздвигая коленом ноги, заявляя на нее свои права несколькими, ведь внезапно вспыхнувшее желание продлить такой необходимый акт подчинения не позволит, движениями, оставляя ее лежать прямо тут. Раздавленную, униженную, безвольную. Знающую свое место.
Он поднимает взгляд, блуждавший все это время по ее фигуре, и видит, что она смотрит на него. Словно читая все мысли. И нисколько им не удивляясь. А может быть, для нее все это не вновь? Может быть, по подобной причине она покинула и свою прошлую группу? Якобы потерялась, сбежав от них в другой штат.
Тогда с ней будет проще. Или наоборот.
- Тебя кто-то ищет? - спрашивает он.
На секунду она задумывается, а потом горько улыбается и отрицательно качает головой.
- Нет.
- Почему?
Но Кэрол не отвечает. Словно вообще не знает никаких слов, кроме этого ее «нет». Или она так дает понять, что будет отказываться и от того, что он от нее потребует? Как будто ее кто-то спрашивать намерен. Как будто ее согласие хоть что-то значит.
И так неожиданно вдруг хочется услышать, как она говорит «да».
- Ванная там. Вода холодная, - с трудом узнает он свой голос, кивая в нужную сторону.
Непонятно зачем. Ведь она наверняка изучила весь дом, пока его не было. Или нет? Странно представить, что она просидела несколько часов безмолвным изваянием на диване, глядя в стену и пытаясь… Что? Смириться со своей участью? Придумать план выхода? Представить, что будет дальше?
Но представить нельзя было. Ведь даже Дэрил не представляет, как он будет жить дальше. С этой женщиной в своем доме. С женщиной, которая по праву принадлежит ему. Которая никогда бы не посмотрела в его сторону, встреться они в прошлой жизни. Которая уже тихо плещется в его ванной под холодным душем. Совсем голая.
И можно сейчас подойти и нажать на ручку двери, проверяя, заперта ли она. А можно и взломать дверь, наплевав на все. Зайти туда, окинуть взглядом свою собственность, которая, как Дэрилу кажется, даже прикрываться не станет: скорей расправит плечи и будет молча смотреть. Взглядом гораздо холодней ледяной воды, льющейся на ее тело.
Не проходит и десяти минут, как она выходит. С влажными волосами, укутанная в большое полотенце, неуверенно ступающая босыми ногами. Дэрил сглатывает слишком громко. Сжимает кулаки и начинает кусать губы. Не может отвести глаз от того, что теперь принадлежит ему. Слишком белого для него, слишком чистого…
- Спальня там, - снова кивает он в нужную сторону и медленно поднимается с кресла.
Кэрол едва заметно кивает, но стоит на месте. Поглядывает на него искоса. Изучающе? Оценивающе? Что она хочет увидеть? Что пытается угадать? Как ей стоит вести себя, чтобы удовлетворить его? Или как избежать того, что ей предстоит? Скорей, второе.
Решив что-то для себя, она делает шаг в темную спальню. Дэрил следует за ней, замирая у порога и наблюдая за тем, как она открывает ящики комода. Неужели ищет то, что может надеть на ночь? Она бросает быстрый и неожиданно беспомощный взгляд за его спину, туда, где лежит на столе ворох платьев и поднимает руки к узлу на полотенце.
А ему нужно преодолеть всего несколько разделяющих их шагов. И сделать ее своей женщиной. Окончательно.
========== Часть 3 ==========
Диван – не самое удобное место для ночевки. Потягиваясь, Дэрил хмыкает, не понимая, когда успел привыкнуть к удобствам мягкой кровати. Он косится на часы, показывающие шесть утра, и обводит взглядом комнату, пытаясь сообразить, что его разбудило. Шорох. Шаги. Стук посуды. Звук льющейся воды. Кэрол.
Закрыв глаза снова, он вспоминает все вчерашние события, но привыкнуть к тому, что в его доме живет еще кто-то, сегодня оказывается гораздо сложней. Может быть, потому что вчера он, сам не зная почему, вдруг резко отвернулся и оставил обнажающуюся женщину в покое? Потому что счел вдруг кощунственным просто взять и изнасиловать ее? Потому что оказался вдруг слабаком?
Или не вдруг? Мэрл был прав. Мэрл всегда прав.
Звуки из кухни, как ни старалась Кэрол быть тихой, прогоняют весь сон, и Дэрил шагает в сторону ванной, надеясь, что холодная вода избавит от легкого похмелья, вызванного алкоголем и, даже в большей степени, чем им, переменами в жизни.
А может быть, избавиться от нее? Сказать, что не устроила, и отдать Джо? Ну, или кому угодно еще, кто позарится на нее после ночи, якобы проведенной с Дэрилом.
И снова можно будет приходить в пустой дом. Можно будет не задумываться неожиданно, что кто-то его видит и слышит. Что кто-то о нем думает. Боится его, презирает, ненавидит. На кой черт ему это? Зачем ему женщина, которой он даже коснуться не смеет? Которую ему придется касаться, если он оставит ее. Если?
Непривычно обильный и чертовски вкусный, по сравнению со всем тем, чем обычно питался Дэрил, не тративший время на готовку, завтрак ждет на столе. Кухня пуста. Интересно, сама Кэрол хотя бы ела? Или решила заморить себя голодом? Или все-таки поверила после вчерашнего, что ей тут ничего не грозит? Хочется верить, что нет.