Кэтрин заглянула графу в глаза и поняла, что он вовсе не льстил ей. Он действительно имел в виду то, что говорил. И было совершенно очевидно, что ее колкости нисколько его не задевали.
Внезапно щеки девушки вспыхнули жарким румянцем, и Кэтрин, чтобы хоть как-то противостоять внезапно охватившим ее чувствам, тихо рассмеялась и сказала:
– Вашим комплиментам не видно конца, не правда ли, милорд? И все же мне приятно, что угощение вам понравилось.
– Я очень доволен и угощением, и компанией, мисс Райт.
«И я тоже!» – промелькнуло у нее в голове.
Пока слуга в очередной раз убирал тарелки, Кэтрин, взяв свой бокал с вином, сделала глоточек и задумалась над словами графа.
– А что случилось с вашей ногой? – спросил лорд Грейхок, когда слуга отошел.
Кэтрин поставила бокал на стол и, взяв салфетку, поднесла ее к губам. Немного помедлив, ответила:
– Несчастный случай, милорд.
– Какого рода несчастный случай? – допытывался собеседник.
– Авария… с каретой, – пробормотала девушка, уставившись на мерцавшее перед ней пламя свечи.
– Это случилось недавно?
– Нет. – Кэтрин едва заметно покачала головой.
Внезапно она почувствовала себя ужасно неловко. Разумеется, она знала, что люди интересовались ее увечьем, и это было вполне естественно. Но этот граф… Ох, с ним все было по-другому. И, конечно же, он был из тех мужчин, которых она не могла не принимать всерьез…
– Это произошло давно?
– Да, милорд.
– Когда вы были ребенком?
– Да.
– Сколько вам было лет?
– Семь.
– Ваши ответы слишком кратки, – тихо заметил граф.
Кэтрин молча пожала плечами, по-прежнему глядя на мерцавший перед ней огонек, отражавшийся в бокале с вином.
– И вы не смотрите на меня, – добавил граф, еще больше понизив голос. – Вас все еще расстраивают разговоры об этом?
– Да, очень, – ответила девушка. И разве это могло не расстраивать? Ведь погибла вся ее семья. Погиб отец. А также мать и ребенок, которого та ждала. И погибли ее брат и две старшие сестры. Все они в одно мгновение ушли из ее жизни…
– С тех пор прошло больше двенадцати лет, – прошептала девушка. – Да, я понимаю, что это уже не должно меня беспокоить, но иногда мне вспоминается каждая деталь того происшествия – вспоминается так ясно, словно все это случилось вчера. И тогда мне приходится отгонять от себя подобные воспоминания.
– Я вас понимаю, – кивнул граф. – Как это произошло?
В этот момент слуга поставил перед Кэтрин блюдо с запеченной рыбой, окруженной нежными устрицами, и чувство близости, на мгновение возникшее между ними, было разрушено. Тяжело вздохнув, Кэтрин повернулась к собеседнику и внимательно посмотрела на него. «Удивительно… – думала она. – Почему я открылась перед ним, почему вообще что-то ему ответила?» И действительно, она ведь никогда ни с кем не говорила о том несчастном случае и о своей семье. Уже очень давно она обнаружила, что если не говорить о родных, если не пытаться вспоминать их, то боль становится не такой острой.
Снова вздохнув, девушка проговорила:
– Лорд Грейхок, скажите, а вам хотелось бы, чтобы я в беседе с вами задавала глубоко личные вопросы о вашем прошлом?
Граф вскинул брови и поерзал на стуле. Ее вопрос явно застал его врасплох, но все же он спокойно ответил:
– Нет, не могу сказать, что мне этого хотелось бы.
– Вот и я не хочу, чтобы вы меня расспрашивали. – Взяв вилку, Кэтрин вонзила ее в горячую рыбу.
– У меня создается впечатление, что вам нравится выдавать мне интересующие меня сведения маленькими порциями, – заметил граф.
– Ошибаетесь, милорд.
Какое-то время они ели молча, но в конце концов он спросил:
– А может, вы считаете меня назойливым или излишне любопытным?
– Излишне любопытным? – переспросила девушка. – Что ж, возможно. Хотя в данном случае любопытство представляется вполне простительным. Наверное, вам просто захотелось узнать, почему здоровая во всем остальном молодая леди вынуждена пользоваться при ходьбе тростью.
Граф молча кивнул, и Кэтрин, одарив его подобием улыбки, отправила в рот очередной кусочек рыбы.
– Нога была сломана? – спросил лорд Грейхок, подхватывая вилкой сразу двух устриц.
Да, сломана, причем дважды. Кэтрин могла бы сказать ему об этом, но она не любила говорить о своем увечье. Когда она наконец поправилась после второго перелома, то решила, что больше никогда не будет терзаться из-за ноги – пусть даже теперь-то стало окончательно ясно, что она уже не сможет бегать, прыгать и танцевать, как другие юные леди. И даже спускаясь и поднимаясь по лестнице, она проявляла предельную осторожность. Но с помощью своей верной трости Кэтрин могла вполне сносно ходить. Могла даже донести чашку чаю от буфета до обеденного стола, не расплескав ни капли.
Прожевав, девушка повернулась к графу и, смерив его недоверчивым взглядом, спросила:
– Разве я не сказала, что не хочу говорить о своем прошлом?
– Я подумал, что вы имели в виду несчастный случай, – с простодушной улыбкой ответил граф. – А сейчас я заговорил только о вашей ноге.
Кэтрин нахмурилась и пробурчала:
– Это одно и то же, и вы прекрасно об этом знаете. Так что не притворяйтесь.
– Я просто интересуюсь… – Лорд Грейхок пожал плечами.
«Мной или моим увечьем?» – подумала Кэтрин. Ей очень захотелось об этом спросить, но она сдеражалась.
Они надолго умолкли, а минут через пять Кэтрин взглянула на дядю и спросила, нравится ли ему ужин. Тот улыбнулся и утвердительно кивнул. А граф снова заговорил со вдовствующей графиней и миссис Хеншо.
Через некоторое время слуги вновь собрали пустые тарелки, после чего перед Кэтрин появился аппетитный кусок тушеной оленины в темном луковом соусе.
Откусив кусочек, Кэтрин посмотрела на лорда Грейхока, резавшего мясо. Ей очень понравилась сила, которую она заметила в его руках, когда он орудовал ножом и вилкой. И нравилось, что у него был такой здоровый аппетит.
Она едва успела съесть три кусочка, а его тарелка уже опустела. Кэтрин никогда не видела, чтобы кто-либо из ее знакомых джентльменов резал мясо с таким удовольствием, как граф Грейхок. Отложив нож и вилку, она сказала:
– Вы ели так, словно смертельно проголодались, милорд.
Он утер салфеткой губы и смущенно улыбнулся.
– При таком угощении, как это, мисс Райт, я и впрямь чувствую голод. Поверьте, это мясо – лучшее из всего, что мне довелось попробовать с тех пор, как я покинул Лондон. Надеюсь, вы извините мне недостаток манер.
– Знаете, милорд, мне очень понравилось наблюдать за вами, – с улыбкой ответила Кэтрин. – Вы ели с таким удовольствием…
Граф взглянул на ее тарелку.
– А вы едва коснулись своей порции.
– Ох, боюсь, это обычная история. К тому времени, как я съедаю суп, овощи, фрукты и рыбу, у меня уже не остается места для главного блюда ужина и для десерта.
Граф с пониманием кивнул и тут же спросил:
– А что будет сегодня на десерт?
– Хлебный пудинг с инжиром.
– Жду с нетерпением, – отозвался граф.
Кэтрин взглянула на свою тарелку и, не подумав, спросила:
– Хотите прикончить мою оленину?
Лорд Грейхок в удивлении вскинул брови.
– А удобно ли обмениваться тарелками на званом ужине у вашего дяди?
Кэтрин поджала губы.
– Нет-нет, конечно же, нет. Даже не знаю, почему я спросила… Как странно…
Тут граф оглядел стол и тихо проговорил:
– Все заняты разговорами, – в голосе его появились озорные нотки, – так что не думаю, что кто-нибудь что-либо заметит.
Кэтрин задумалась. Сколько она себя помнила, ей никогда не доводилось совершать постыдных поступков за столом у своего дяди. Однако же… Отбросив здравый смысл, она вдруг выпалила:
– Тогда давайте сделаем это!
Они одновременно подняли свои тарелки. Кэтрин первая схватила тарелку соседа, и все пока что шло хорошо. Но затем, когда граф взялся за тарелку девушки, его пальцы легли поверх ее руки – и оба замерли, держась за тарелку Кэтрин. От этого прикосновения пульс ее участился, груди напряглись, а по телу вновь пробежали мурашки. Девушка затрепетала, и у нее перехватило дыхание. Она попыталась отвести от графа взгляд, но, казалось, какая-то магическая сила заворожила ее, заставляя смотреть в его непостижимые глаза.
А потом она вдруг почувствовала, что он также был потрясен тем, что возникло между ними от этого случайного соприкосновения их рук. Наконец граф взял у нее тарелку, и его пальцы медленно скользнули по тыльной стороне ее ладони.
А в следующее мгновение Кэтрин вдруг заметила, что миссис Хеншо, широко раскрыв глаза, таращилась на нее с раскрытым ртом. Взглянув на дядю, девушка увидела ту же картину. И не было ни малейших сомнений: если бы она сейчас посмотрела на вдовствующую графиню Литтлхевен, то увидела бы такое же искаженное ужасом лицо. Да-да, ее совершенно недопустимое поведение за столом было замечено!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.