— Ферус, в тебе растёт Тёмная сторона, — проговорил Рай-Гаул. — Солис и я — мы оба чувствуем это. Ты должен сказать, что с тобой происходит. Ты слишком долго был двойным агентом. Император дал тебе что-то, чтобы ты хранил это для него?
— Нет. — Нет, я храню это для себя.
— Ты сказал, что казнишь её, — продолжал Рай-Гаул. — Это не по-джедайски. Если ты борешься с самим собой, дай нам знать.
— Не думай, что мы не поймём, — сказала Солис. — Мы путешествовали по всей Галактике со времён Приказа 66. Мы многое видели и делали. Я была охотником за головами, помнишь?
— Мы оба отдалились от Силы и вернулись к ней снова, — проговорил Рай-Гаул. — Просто соединись с Силой. Она покажет путь. Просто соединись.
Ферус видел в их глазах сочувствие — не волнение. И с его глаз словно спала пелена. Он снова был самим собой, чувствовал, как струится Сила от Рай-Гаула и Солис.
Вернувшись вместе с остальными, Флейм избавила его от необходимости отвечать.
— Она сделала это, — сказал Боар. — В грузовом отсеке было спрятано следящее устройство. Которое нельзя найти, как она заявила. Теперь мы должны пощадить её.
— Мы оставим тебя здесь со снаряжением для выживания, — сказала Солис. — Эта луна не так уж далеко, и этот квадрант обозначен на картах. Кто-нибудь в конце концов найдёт тебя.
— Вы действительно собираетесь оставить меня здесь? — спросила Флейм. — Я не могу быть здесь одна! Тревер, не дай им!
Тревер отвернулся.
Трое джедаев направились к кораблям.
— У Солис была хорошая идея, — сказал Рай-Гаул. — Я возьму корабль Феруса и включу маячок. Затем оставлю его в людном космопорту и пересяду на корабль Солис. А потом мы сможем взять курс на астероид.
Ферус чувствовал, как в голове прояснилось. Теперь расстояние между ним и остальными не казалось таким большим. Он черпал силу в живой Силе, которую чувствовал в Рай-Гауле и Солис. Ферус потряс головой, пытаясь остаться с ними всей своей сущностью, сердцем и разумом. Попытался схватить знания, которые приобрёл, не давая им поглотить его. Ферус смотрел в разум ситхов и начинал лучше понимать, как он работает.
— У Вейдера должен быть запасной маячок, — сказал он. — Не только на корабле Флейм. У него должно быть что-то ещё, ещё какой-то способ отследить нас. Солис, ты говорила, Клайв сказал, что Вейдер направляется к запасному тайнику. Я думаю, Флейм оставила ему там послание. Она сейчас напугана. Она знает, что Вейдер найдёт её. Я должен получить это сообщение раньше него. Так что не отправляйтесь на астероид, пока я не подам сигнал, что всё чисто.
— Но откуда ты узнаешь, где этот тайник? — спросил Тревер.
— Система Беспин? — с сомнением спросила Солис. — Это ужасно большое место.
Ферус покачал головой.
— Место должно быть ближе к центру, чем Беспин. У неё не было бы времени добраться до Беспина и обратно до Корусканта, чтобы оставить ему сообщение. У меня есть идея.
— Я хочу пойти с тобой, — заявил Тревер.
Ферус замялся. Часть его не хотела, чтобы Тревер шёл с ним. Он не мог забыть взгляд Тревера, когда тот думал, что Ферус убьёт Флейм. Если он снова коснётся Тёмной стороны Силы — Тревер не должен этого видеть.
Но он не мог придумать причину отказать. И часть его, часть, которая всё ещё была джедаем, хотела, чтобы Тревер был с ним. Возможно, если он зайдёт слишком далеко, Тревер спасёт его от самого себя.
Ферус коротко кивнул.
— Так всё же, куда мы отправляемся? — спросил Тревер.
— Обратно на Корускант.
Они распрощались с остальными. Ферус видел беспокойство в глазах Рай-Гаула и Солис — и отвернулся от них, не желая этого видеть.
Затем повернулся обратно. Он не хотел оставлять их так. Их взгляды всё ещё были прикованы к нему.
— Я не подведу вас, — сказал он. — Вы должны мне доверять.
— Доверяй Силе, — сказал Рай-Гаул. — Она поддержит тебя. Соединись.
* * *
Глубоко в космосе зажигались и падали звёзды. Треверу казалось, словно перед ним крутится будущее. Что бы ни случилось — оно казалось неизбежным. Казалось, что он не может уже свернуть с пути. Ему было предписано сопровождать Феруса, куда бы тот ни шёл. Что бы тот ни делал.
Глядя на лицо Феруса, мальчик заметил в нём перемену. И это было не только отсутствие юмора. Что-то, что обычно легко текло между ними, теперь остановилось. Это приходило в странные моменты. Треверу хотелось взять Феруса за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы вернулся старый Ферус.
— Ну что, собираешься рассказать мне? — спросил Тревер. — Где этот тайник?
— Помнишь, как ты рассказывал мне о том дне, когда увидел разрушенный Храм, о том, какие чувства в тебе он вызвал? — спросил Ферус.
Тревер кивнул.
— Теперь, когда я знаю джедаев, это ещё больше расстраивает меня.
— В тот день ты видел и Флейм тоже.
— Это правда. Она была удивлена, увидев меня. Она только что видела Бейла Органу — так она сказала.
— Тем утром Бейл Органа уже был на пути на Альдераан, — сказал Ферус. — Должно быть, он уже был там.
— Когда укрытие Декса обнаружили… когда я думал, что все погибли… мы с Рай-Гаулом видели её в кафе. Когда она увидела нас, то сказала, какое облегчение почувствовала. Но… когда я думаю об этом, я не помню облегчения. Только удивление. — Голос Тревера стал напряжённым. — Ты думаешь, она полагала, что я умру в тот день?
— Вполне возможно. Определённо набег был сделан с целью убить Рай-Гаула. Флейм никак не могла знать, что вы оба спасаете Линну Налтри.
— Так ты думаешь, тайник в Храме? — спросил Тревер. — Почему?
Ферус повернулся на стуле, чтобы видеть лицо мальчика. Корабль сейчас был на автопилоте.
— В Храме был один ученик, когда я ещё был там. Я знал его хорошо, хотя мы не дружили. Одним из его любимых мест была Комната Карт. Все знали об этом.
— Ладно, — сказал Тревер. — Но Храм уничтожен. И чем это поможет против Вейдера?
— Комната Карт всё ещё цела, — ответил Ферус. — Я видел, когда мы ворвались в Храм. А тот падаван стал великим джедаем. А затем стал Дартом Вейдером.
— Хочешь сказать, ты знал Вейдера в молодости?
Ферус кивнул.
— Зная это, я знаю о нём многое другое. И могу это использовать.
— Уфф, давай вернёмся к обычной скорости. Ты летаешь слишком быстро для меня. Говоришь, ты собираешься сразиться с ним снова?
Вместо ответа Ферус снова повернулся к панели инструментов.
— Сейчас я стараюсь сосредоточиться на том, чтобы сохранить Мунстрайк. Лучшей местью будет провернуть всё это. Начать восстание с ловушки, расставленной Империей для его уничтожения.
Тревер откинулся на спинке сиденья с лёгкостью, которой на самом деле не чувствовал.
— Там, на луне… когда мы обнаружили, что Флейм — имперский агент… ты сказал казнить её, потому что хотел надавить на неё. В смысле, ты не сделал бы этого, правда?
Ферус отвернулся, не ответив. Вопрос стучал в висках вместе с кровью. Что бы он сделал, как далеко зашёл бы?
Смог бы он убить Флейм?
Происходило ли с тобой то же, Энакин? Ты чувствовал себя расколотым? Тебе казалось, что те, кто тебе дорог, говорят с тобой словно издалека? Ты чувствовал, как твой гнев растёт, и разве не прекрасно было чувствовать, как он растёт? Ты думал, что ты прав… и они стояли на твоём пути?
Чувствовал ли ты голос ситха в своей голове и думал, что это твой голос?
Глава 13
Разрушенный Храм заполнил все его мысли. Ферус чувствовал себя странно спокойным. Здесь он начался, его жизненный путь. Он попал сюда младенцем. Он ушёл отсюда молодым, с болью в сердце. Он вернулся, чтобы обнаружить, что всё, что он любил, уничтожено.
И теперь он снова был здесь. Он чувствовал здесь Силу так, словно её приносил ветер. Но ветер был частью Силы, как и тучи, и солнце, и миллионы населяющих эту планету существ. Он не должен об этом забывать. Он не должен видеть только предательство и разрушение. Император хотел, чтобы Ферус видел это.
— Я хочу пойти с тобой.
— Нет, Тревер. Я иду один. — Ферус произнёс эти слова даже без нажима. Он ни при каких условиях не собирался подвергать Тревера опасности.
По крайней мере, мог избавить мальчика от неё.
— Там нет такой охраны, как везде, Империя не использует Храм, — сказал он. — Я войду, и посмотрим, прав ли я, есть ли там послание. Затем выйду. — Он обернулся к Треверу. — Никаких возражений. Просто жди меня здесь.
Ферус оставил Тревера и повернулся к основанию Храма. Увидел крошащийся камень разрушенных террас. Где-то прямо над ним то, что когда-то было транспаристилом, теперь было разбито. Пластоид пристал к двери грубой массой, но в комнату всё ещё можно было попасть. С помощью светового меча.
Пластоид плавился беззвучно. Ферус проскользнул внутрь. Он сразу узнал место, где оказался. Храм был частью его — каждая комната, каждый коридор.
Он стоял в центре разрушенной комнаты. На миг он позволил себе роскошь — предаться воспоминаниям. Комната для завтраков. Маленькое тесное пространство, где падаваны иногда могли разделить утреннюю трапезу с магистрами-джедаями. Это место выбирали из-за утреннего света, конечно. А свет… Ферус прикрыл глаза, отдавшись воспоминаниям. Такой же плотный и золотой, как масло на их тарелках, струящийся теплом по пальцам, всё ещё холодным после утренних упражнений. В погожие дни транспаристил поднимался к потолкам, и комнату заполнял свежий воздух.
Ферус вспомнил, как охватывал пальцами большую кружку исходящего паром чая. Запах толстых кусков хлеба, обжаренных в сладком масле и патоке. Магистры-джедаи, отдыхающие в своих креслах, улыбающиеся своим ученикам. И предстоящий день, полный учёбы, медитаций и игр.
Вот что они уничтожили.
Он прошёл через комнату, и пепел скрипел под его сапогами.
В коридоре Ферус завернул за угол и оказался в большом атриуме с высоким потолком. Огромные окна были забиты досками. Камни были покрыты копотью и испещрены выбоинами. Но хотя всё было совсем иным, чем он помнил — Ферус знал дорогу даже в темноте.
Он ступал мягко, беззвучно. Он не чувствовал здесь и следа Живой Силы. Он позволил гневу расти в своей груди. Ферус всегда мог достать его, когда нужно будет. Император обучил его этому.
Турболифты были отключены, так что ему пришлось подняться по ступенькам в одном из шпилей наверх, к Комнате Карт. Стены были полуразрушены. Пол был неровный, с глубоко пропаленными в камнях дырами. Ферус заглянул в одну из них и увидел пол атриума в сотнях метров внизу. Когда он провёл рукой над сенсором, голографическая карта Галактики вернулась к жизни.
Иногда Энакин сидел здесь часами. Все знали это и оставляли его одного. Он был способен запускать в движение целые системы, запоминая детали языков, атмосферы, минералов, истории, географии… затем запускать другую систему, затем ещё одну, затем ещё, ещё и ещё… и удерживать всё это в голове, запоминать.
Он был таким одарённым.
Избранный.
Ферус прошёл сквозь голографические карты, сквозь занавеси информации, схем, миров и картин. Бледно-голубые, красные, золотые, зелёная… вся Галактика вращалась вокруг его головы. Он прошёл к отображению системы Беспин и получил доступ к планете с её газообразной атмосферой.
Появились факты: язык, география, химические свойства. Ферус дотронулся до плотного облачка газа пальцем. Появилось сообщение.
«Координат астероида нет. Маячки установлены на двух кораблях. Всего три корабля. Будут соблюдать эфирную тишину. В багаже запасной маячок. Активирую, если понадобится».
А затем замигали координаты места, где Флейм ждёт. Он был прав. У неё в рукаве был ещё один козырь. Она знала, что Вейдер придёт сюда и узнает, где она. Ферус стёр координаты.
Его худший страх — что как-то она узнала расположение астероида и выдала его — не подтвердился. Съезд мог состояться.
Ферус отключил систему.
Вейдера всё ещё не было.
Ферус спустился по лестнице обратно к главному уровню. Он вышел в большой коридор, держа руку на комлинке, готовый отправить сообщение для Солис.
Он почувствовал его издалека, прежде, чем увидел, шагая вниз к центральному холлу, так, словно Храм всё ещё стоял, как раньше, словно всё, что окружало его, всё ещё было благородным и прекрасным. Его сапоги звенели по избитому, почерневшему камню. Он шёл так, словно Храм принадлежал ему.
Вернее, он думает, что Храм ему принадлежит.
Вейдер увидел его.
Они остановились. В конце пыльного коридора, полного теней прошлого, они встретились друг с другом лицом к лицу.
Глава 14
Солис пряталась на границах атмосферного шторма. Это было хорошее укрытие. Гравитационные сдвиги швыряли маленькие астероиды, словно камешки из детских рук. Здесь было далеко не так плохо, как в центре шторма — но и ждать сигнала было отнюдь не скучно. Рай-Гаул сидел в кресле второго пилота. Они оставили корабль Феруса на планете в Среднем Кольце. Теперь Солис надеялась, что имперцы уже направляются туда.
Всё предприятие наконец подходило к концу. К Ферусу Солис присоединялась без особого желания. После того, как на её колонию на поверхности Корусканта был совершён набег, она больше не видела в своей жизни смысла. Но Ферус сделал ей предложение, от которого невозможно было отказаться. После Приказа 66 она поклялась больше никому не доверять. Но Ферус всё равно умудрился вовлечь её в своё дело, в группу тех, кто казался ей героями — Декс Джеттстер, Курран, Китс, Орион и, конечно же, Тревер. Не столько в качестве участника — она была не слишком хорошим оратором — но как присутствующего.
Теперь цель была почти достигнута. Все они приложили руку к созданию восстания. Солис была уверена, что после этого Ферус найдёт новую цель. Ферус… Солис волновалась за него, а она не любила за кого-либо волноваться. Ферус что-то потерял. Работа в качестве двойного агента подвергала его опасности. И Солис, и Рай-Гаул чувствовали это. Солис надеялась лишь, что он снова сможет стать прежним.
Замигал канал экстренной связи. Солис потянулась вперёд — сердце заколотилось — и включила комлинк. Это был Тома.
— Ферус отправил сообщение. Он даёт разрешение. Можешь привозить лидеров сопротивления. Через несколько часов шторм усилится достаточно, чтобы корабль мог разбиться. Приезжай немедленно.
— Так точно, — сказала Солис. — Отбой.
Она вернулась в кают-компанию, заполненную пассажирами. Те смотрели на неё в ожидании со спокойными лицами. Они уже многое прошли. Они умели ждать.
— Мы получили разрешение. Влетаем в зону шторма. Будет трясти, — сказала она. — Пристегнитесь к сиденьям ремнями безопасности. Гарантирую — они вам понадобятся. Но не волнуйтесь. Мы прорвёмся. Если не откажут все системы — но вероятность этого очень маленькая.
Некоторые побледнели. Один из лидеров крепче стянул ремень безопасности.
Солис отправилась обратно в кабину, чтобы изучить схему шторма. Она была рада, что летит на корабле Флейм. Он был быстрым и маневренным — и в то же время прочным. Хотя гравитационные сдвиги и массивные метеоритные дожди создавали полнейший хаос, было полезно немного изучить схему, прежде чем продолжать. В местах, где шторм был наиболее сильным, порой было сложно даже свериться с навигационными картами.
— Я слышал, что ты сказала, — проговорил Рай-Гаул. — Ты упоминала отказ систем.
Солис пожала плечами.
— Я сказала, что больше вероятность того, что этого не будет. Но кораблю придётся туго. Я пыталась приободрить их.
— Странный у тебя способ приободрять.
Она увеличила схему шторма, чтобы с ней легче было сверяться во время путешествия.
— Пошли, — сказала она.
Шторм всегда начинается с внезапных воздушных ям и повышения метеоритной активности. В это время пилоты часто обдумывают свою идею срезать несколько миль, пролетев через шторм. В это время они смиряются с новым планом полёта и тем, что придётся опоздать в место прибытия.