− Мы так не договаривались. Я промолчал, когда вдруг ты попал не ко мне, а в свой новый мир, новое пространство, созданное для тебя.
− Это пространство создали живые из конечного мира. Они тосковали обо мне так сильно, что тоска материализовалась в новый мир.
− Ладно, хорошо, допустим, хотя это не так, и я догадываюсь, кто тебе помог, − гость Плывунов, враг номер один нашего короля уже не мог сверкнуть глазами, топнуть ногой, ведь это был не конечный мир, и даже не его мир вечности. В мире короля не работают его правила, его законы, только Великая Сила Мироздания помогла ему проникнуть в Плывуны. - Ладно, хорошо, допустим, отл, как сейчас говорят в конечном мире. - Но ты замахнулся на святыни!
− Не произноси таких слов, звуков. Святыня - это не по твой части.
− Отл. Пусть так. Выражусь по-другому. Кроме того, что ты отселяешь к себе моих подданных, моих мучеников, и они у тебя не мучаются, они наслаждаются вечностью.
− Они заслужили это.
− Нет! Врёшь! Они великие грешники. Люди погибшие во цвете лет. Ух! Как бы они мучились у меня. А у тебя они...
− Ты и довёл их до такой смерти. А у тебя пусть мучаются мои убийцы и подобные им, я ни одного из таких не взял к себе.
− Ты обхитрил меня как и тот архитектор, − шипел гость. - Кстати, ты и его забрал к себе.
− Я не хитрил.
− Но ты претендуешь на могущественность. Я! Я не мог этого предвидеть. Ты был прямодушен, я знаю. Ты не откажешь мне в этом секрете, даже если я попытаюсь его применить.
− У тебя не получится, − грустно усмехнулся король, вздохнул, тяжко, тяжело. - Я и сам случайно обнаружил, что плывуны теперь не только разрастаются и пробивают себе новые пространства, но пробивают и выходы в конечный мир.
− Минуя меня - это ясно. Но неужели не спросившись у тебя, минуя и тебя?
− Увы, да. Ты теперь не можешь единолично управлять конечным миром и его жизнями. Но и я не конечная инстанция. У меня уже есть проводники. И я намерен на этом не останавливаться. Видишь? Я играю честно. Я не хочу юлить и скрывать что-то перед тобой - творцом зла.
− Если ты честен, − задрожал чёрный гость. - То иди до конца, или лети, плыви − как тебе удобнее. - Что ты собираешься делать дальше?
− Я собираюсь пустить плывуна в мир людей.
− Но у тебя уже есть твои посвящённые, они ходят туда-обратно.
− Это другое, посвящённые - это совсем другое. У тебя тоже есть такие. В великом множестве.
− Не утрируй пожалуйста. Недостатки и пороки - это не посвящённые.
− Мои посвящённые во многом сильнее меня. Они не всегда мне подчиняются. Скорее я подчиняюсь им. Такие тебя не устроят, вот их и нет у тебя.
− Ты юлишь. У тебя есть проводники, живые могут приходить к тебе! А ты всё прибедняешься.
− Да могут. Я не знал, что ты знаешь.
− Ты сомневался, что я чего-то могу не знать? Ха! - рявкнул тёмный гость. - Да я знаю, что ты задумаешь дальше. Ты уже задумал! В эту как раз минуту! Ты задумал ходока!
− Да. Я задумал ходока. И это тебя не касается.
− Но ты понимаешь, что если ты сделаешь это, пустишь мёртвого в мир людской, ты станешь на моё место.
− Ничуть. Теперь ты не утрируй.
− Я не утрирую, я не могу уничтожить тебя, − отозвался вечный гость. - Но я знаю, что ты задумал. Ты задумал установить на земле свои порядки. Свои! А мои вечные порядки ты хочешь низвергнуть.
− Да. Хочу. Я сделаю, то, что считаю нужным. Я переборю твои следы в конечном мире живых.
− Посмотрим, посмотрим. Если тебе и удастся пустить ходока, я пущу своего. Я уверяю тебя, у меня достаточно сил для этого. Давненько у меня не было настоящих войн. Ещё посмотрим, кто сильнее. - и гость довольно потёр крыло о крыло. - И теперь, раз уж ты рассказал мне свои планы, собственно, почти всё мне было известно и без тебя, я тебе поведаю о моих намерениях, открою карты. Первое - я постараюсь вернуть твоего плывуна обратно или уничтожу его.
− Попробуй. Рискни здоровьем, как говорят живые.
− Верну на место во... во...
− Ты не произнесёшь это слово. Воскресить, если тебе так понятнее. Хотя это не так.
− Каким образом?
− Пока и сам точно не знаю. Но энергии для эксперимента в плывунах уже хватает.
− Но ещё недавно ты уверял, что энергии нет.
− Видишь ли, ты так разошёлся в конечном мире живых, столько угробил за последнее время этих живых, что в плывунах энергии прибавились. Произошёл скачок, похожий на квантовый.
− Но, прошу прощения, был конец света. Вот я и разгулялся.
− Ты разгулялся и перестроил нас. Мы теперь сильнее тебя.
− Хорошо. Хорошо. - ухмыльнулось Вечное Зло. - Сильнее, конечно сильнее. Но! Я не верю, что это получится. Более того - я уверен, что этого не будет никогда. Этого не может быть! За всю вечность это удалось совсем немногим, я не могу о них говорить, они никогда не были под моей волей. И это было очень давно.
− Наши проводники выходят в конечный мир - ты сам с этим согласился.
− Что твои проводники. Мои тоже по кладбищу шастают. Это не есть вернуться в их мир.
− Не забывай, что тот мир был моим, пока ты не уничтожил меня, и никогда − слышишь: никогда!− твоим. Ты уничтожил меня, но ты не в силах уничтожить искусство.
− Хе. - усмехнулся тёмный гость. − Я давно работаю над этим. Впрочем, кто ж знал, что у тебя такая защита. Я и предположить не мог, что всё так обернётся.
− Ты не видишь красоты.
− Это не для меня. Я по другой части, − расхохотался гость.
− Поэтому и не мог предвидеть. Ты властен, власть твоя безгранична среди обыденности, вечный злодей, ты упускаешь главное, чернота помыслов мешает тебе видеть свет.
− Хорошо. Отл. Первая твоя безумная идея понятна. Это фантастика, как говорят людишки в конечном мире. А вторая?
− А вторая следующая. Я хочу подключить живых из конечного мира к плывунам.
− Но они к тебе и так захаживают. Разве нет?
− Именно, что захаживают. Те, кто истосковался по своим погибшим родственникам, по родне, плывуны им указывают верный путь, путь подальше от тебя, зачастую это означает путь от ранней непредвиденной смерти.
− Ну ладно, ладно, не продолжай. Тут я пас. Каждый волен вести себя в конечном мире как им вздумается, я лишь нашёптываю.
− Так вот, ты наш нашёптывальщик. Теперь я, и мы, плывуны, будем уничтожать порочных людей, тех, кто следует твоим указаниям.
− Как? Они ведь уничтожают сами себя. Злость, которую я им посылаю, рано или поздно сжирает их изнутри. В этом и заключается мой метод, древний как всё живое.
− Но твои подданные об этом не догадываются.
− Куда им. Они же в своём конечном мирке.
− А мы сделаем так, что наказание за любой проступок станет неизбежным. Мы очистим конечный мир от твоих злодеев, чтобы они не мешали жить остальным.
− Ну дорогой мой, без меня не будет и тебя. Есть вечные законы, я вполне ими доволен.
− А ты не замечал, что смертей, к которым ты не имеешь отношения, становится больше?
− Так это ты? - гость вспорхнул от возмущения и удивления, а его непросто было удивить.
Король отшатнулся, его ударило силой возмущения.
− Да. Это я. Весь мир уже другой. Он живёт по моим законам мщения возмездия, а не по твоим.
− Но послушай! Послушай ты, святоша! Ведь ты в этом случае встал на мой след. Ты расправляешься с ними, с этими мелкими недостойными людишками, ты такой же как я. Это гибель для тебя и радость для меня.-паясничал гость.
− Я расправляюсь со злом в их конечном мире, который когда-то был и моим, в которым я так мало пожил. А ты никогда не был рождён, ты никогда не жил в конечном мире, но ты всегда расправлялся с добром в нём. Вот наше отличие. И ты с этим ничего не сможешь поделать.
− Да ну тебя. - усмехнулся гость. - Пожалей моих. Жалеешь же ты разных нервных.
− Я жалею, потому что это выгодно нашему миру. Плывуны сильны, они наполняются новыми силами тоски, тоски от уничтоженных по твоей воле. Я изменился, дорогой мой враг. В твоих словах о том, что я встал на твой след есть рациональное зерно.
− Да ну, − гость спокойно сложил крылья. − Сейчас и злодеев то не осталось, так выполняют мои советы. И вообще, что это за посыл - уничтожать! Даже я не так прямолинеен. Ты же будешь уничтожать, пусть плохих, по твоему выражению, но всё равно уничтожить. Ты, святоша, и уничтожать? Такого не было со времён сотворения мира.
− Но этим я спасу остальных и ослаблю тебя. Конечный мир живых будет всё более крепок, он всё меньше будет подвластен твоим нашёптываниям и советам, в итоге я доберусь и до тебя.
− Это утопия , дорогой мой, как говорят в их конечном мирке, который когда-то был твоим. Это не воплотить. Но если ты тронешь мироустройство...
− Я его уже тронул.
− Значит, мы воюем. Я долго терпел, я не противился, когда ты забирал у меня моих неживых.
− Ещё бы ты противился. Ты был рад сплавить их подальше, ведь тебе насаждали эти причитания родственников, эта тоска, вот ты и отдавал.
− Да, − гость гремел, король вынужден был вспорхнуть. - Да. Я не понял, во что это выльется. - начала прибывать вода, король пополз ужом, а гость гремел, руша пространство силой злобы и несогласия, силой войны: − Да, эти самоубийцы меня доставали, выражаясь языком конечного мира. Да, я не верил, что могущественнее меня можешь стать ты, которого я уничтожил.
− Придётся поверить.
− Вера не по моей части, − гость пропал, ещё какое-то время долетал до короля его голос, внедрялась в короля мысль гостя: − Тогда я объявляю тебе войну. Я не позволю уничтожать несущих мои ценности в конечном мире.
Но король ухмылялся, он знал, что он силён. Он может быть ужом-шахматкой и заглатывать рыбу, он может быть птицей-шахматкой и прославлять красоту, добро и искусство. Его символ - белая и чёрная клетка, даже не клетка, а ромб. Нельзя быть хорошим для всех. Добро должно быть с кулаками - как говорят на разный лад все народы в конечном мире. Король решил перестроить мироустройство, пусть даже для этого придётся стать злом, новым злом. Король решил насаждать искусство, которое облагораживает, и карать тех, кто мешает жить и творить остальным. Живи и не мешай жить другим - этот девиз был когда-то девизом его королевства радости и почти сказки, королевство в итоге, уничтожившее его. Плывуны же, не смотря на развитие и все преобразования, − королевство вечной печали. Каждый проступок в конечном мире должен возыметь кару в этом же конечном мире. Это сильно ослабит злодеяния врага. Плывуны донесут до людей эту новую истину, эту догму, они научат людей добродетелям. Король сомневался - ведь добродетель нельзя навязать в отличие от того же зла. Да и не станет ли он сам тогда злом, как утверждает гость? Нет! Высшие силы, те, что создали Плывуны, не допустят этого. Это будет что-то абсолютно новое, неизведанное, и королю выпало заняться переустройством.
Часть первая, рассказанная Щеголем. Глава первая. Подвижки грунта
Часть первая
рассказанная Щеголем
Сдвиги по разным фазам
Глава первая
Подвижки грунта
Город наш А - южный. Конкретнее не напишу. У классиков − город N, латиницей. А у меня А - хоть латиницей, хоть русятницей - всё едино.
Ну так вот. Город наш большой. Не Москва, не Питер, но большой.
Центр города - холм. На холме - старый город, осаду держал в стародавние времена от татаро-монгол. Татары до сих пор с нами− по внешности горожан сужу. А монголов что-то не видать. Татаро-монголы крепко у нас обосновались лет так шестьсот назад, может семьсот, надо погуглить. В Москву только за данью наезжали, а у нас тусили, то есть жили, я хотел сказать. Юг на то и юг. Степи, степи − пространства.
В девятнадцатом веке вокруг холма строительство началось. Улицы мостили, рынки, там, разные. Рыбный рынок - обязательно, как же без него. В двадцати километрах от нас река, приличная такая река, тоже А её назовём. Ну понятно река - приток реки В, а река В в море К впадает - как поётся в одной старинной песне. Ну и вот от старого города, который на холме, во все стороны лучи проведём, как из центра. И вот по лучам этим всё дальше и дальше застройка, строительство жилищное. Понятное дело, луч самый северный, то есть реально прямиком на север идёт дорога, на этом луче - кладбище, поэтому его особо не застраивают. Кому нужен вид из окна на кладбище? Только каким-нибудь отморозкам. Кладбище когда-то, с самого начала, за чертой города стояло. Я как представлю, что древние наши предки на телегах туда своих покойников везли по бездорожью, на колёсах без шин - тряска, мне прям плохо становится, мутит. Прям внутренностями эту тряску чувствую. Далековато по тем временам от города хоронили. Чумы, что ли, боялись, не знаю.
Южная часть города, где я живу, -район развлечений и увлечений, секций, спортклубов, магазинов. Юг - для тех, у кого деньги есть. Север - рабочие районы.
В городе у нас жить вполне себе реал. К нам многие приезжают оттуда, где жить вообще несносно. Ну, там, работы нет, шнырики буянят, алкаши-наркоманы. У нас тоже буянят, но по ночам и в специально отведённых местах, районах. В целом город спокойный, полиции много, следят.
В городе у нас много чего. Институт пищевой, по новому универ, два колледжа, спортшкола гандбольная, секции, танцы, курсы кройки и шитья, рыбный завод и завод по переработке плодоовощной продукции. И те и те консервы гонят. А рыбный ещё и другой ассортимент, всё, начиная от деликатесов под вакуумом - технология упаковки у немцев закуплена. Фуры, фуры, наш город наводнён фурами... Папа мой дальнобойщик, на Север, в смысле в Питер, рыбку возит. Рыбные рулеты, разные деликатесы морские горячего копчения, речную рыбу вообще живую, в бочках. Но я речную не люблю - запах. А в Питере всё раскупают. Из нашего города по железке в Питер вообще неудобно, на фуре проще и прибыльнее. По железке очень много таможне отстёгивать в столицах приходится.
А ещё у нас в городе есть здания с трещинами. Школа папина старая. Выложены кирпичом эти цифры года постройки «1980» и слова: «быстрее, выше, сильнее», и пять колец, ну куда ж без колец. Но сильнее не получилось, получилось только быстрее. Построили. Поторопились. Как результат - трещина. Ну и поликлиника по соседству - тоже там трещины, тоже в фундаменте. Ничего смертельно опасного, но школу на всякий случай ещё отстроили, и всех, папу моего, тогда пятиклассника, туда перевели. От греха подальше. А поликлиника ничего не боится. Там же старикашки табунами скакать не будут, как наши, например, поцы. Или папины одноклассники. Папа говорит, в его детстве дети были правильнее, но злее. Дрались зло. Сейчас и вмазать норм без приёмов никто не может. Всё ногами, ногами лежачего, и рюкзак в унитаз - не благородно. Да что там говорить, я и сам такой. С этого всё и началось...
В общем, трещины в здании. В фундаменте.
Школа и поликлиника стоят во дворе. Если от них вправо идти, то выходим на улицу Я. Переходим её. Оказываемся как бы на огромном островке безопасности, шириной метров сто; дальше ещё улица, улица Т. Папа говорит, что когда-то между улицами был овраг. Я готов поверить. Но сейчас нет оврага, засыпали. Это пространство между улицами − длинное-предлинное. Улицы Я и Т идут по лучу от центра города прямо на юг, и противоположны лучу от старого кладбища. То есть вверх улицы идут, упираются как и все наши улицы-лучи в холм, в старый город, а вниз идут до магистрали, там где город кончается. Вдоль улиц Я и Т - высотки, а внизу... внизу тоже здание. За ним - густой кустарник, тоже овраг и − магистраль. И вот то здание, которое внизу, оно недавно построено. На месте рухнувшего. Прошлое здание простояло два года и рухнуло. Жертвы там были, руки-ноги, конечности оторванные. Но: не много. Здание не жилое, это был бизнес-центр и автосалон, там работали люди, в офисах сидели, в мастерских. Ну много всего было, разного бреда, консультации юридические и т.д., парковки, и магазины, ТРЦ: кофейни, прочие едальни, воняет прогорклым, жареным. И − рухнуло. Там, где автоцентр земля реал разошлась, разверзлась, то есть низкий автоцентр рухнул, а высокое здание бизнес-центра устояло. Хотя по законам разных наук должно было быть наоборот. Но автоцентр реал ушёл под землю. А бизнес-центр просто шатался. Люди, кто внутри был, говорят, что вибрация такая, что тошнило, а где стулья, кресла компьютерные на колёсиках, там всё это по полу само поехало. В общем, траур, все дела, новости по стране, понаехали следственные и экспертные комиссии из центра. Сказали, что при строительстве всё было сдвинуто относительно первоначального проекта на пятьдесят метров. Плывуны всему виной, нестабильные почвы. И вот подземные воды подточили фундамент, подвижки грунта привели к катастрофе. Но это гон. Вон Питер вообще на болоте выстроен, и всё у них норм, потому что под болотистыми почвами нормальный грунт. А у нас, блин, юг же! Сухо у нас. И никаких болот. Откуда вдруг плывуны? Но понаехавшие из столиц геодезисты, всё там изучали полгода и сказали: весь этот район, где улицы Т и Я, до низа, до магистрали, весь в плывунах. У нас в городе произносят «пловУны», всех эти ихние «плывунЫ» раздражали и эти чёртовы геодезисты. Они мою маму замучили просто, да всю администрацию города. И всё: плывунЫ и плывунЫ, и говорят так ме-едленно-ме-едленно...