Опустошив чашку в три-четыре глотка, Ханк продолжил после быстрой паузы:
- Мы часто носим запасные лица. На работе, на улице, общаясь с друзьями и знакомыми, порой не снимаем их даже, находясь в родной квартире. Эти лица называются масками. Но наше истинное Я погребено глубоко-глубоко внутри, там, где его никто не отыщет. Поэтому Родригес меня не раскусил, поэтому ты не раскусила меня… - наемник взял еще одну иглу, так сказать, по привычке.
Смотря на нее, Альбина аж облизнулась, поскольку испытывать боль, не являясь поклонницей мазохизма, все же куда приятнее, чем выслушивать омерзительную софистику в лучших традициях гуманитариев, на которую даже не стоит отвечать. Про истинное Я, погребение и бла-бла-бла…
- Как там твоя подруга с шерстью, которую ты кисой зовешь? Дрыхнет или, может, прогуливается?
- Она сейчас спит – ответил Ханки, - Не переживай так, у нас еще вся ночь впереди! Веселья хватит на обоих!
А затем наклонился к блондинке, положил иголочку обратно и подобрее сузил глазки:
- Помоги мне помочь ей. Киса должна поставить точку. Просто признай, что ты неправа, что предала кошечку, скажи это вслух и вуаля! Можешь гулять на все четыре стороны! Волосы отрастут со временем, а эта фигня заживет. Это все ерунда…
Находясь на застойном пике эмоционального порыва, девушка, почти потерявшая способность двигать пальцами, избавилась от застрявших в зубах крошек пенопласта и излила своему мучителю все, что думает о нем. Без компромиссов:
- Ты такое лицемерище, ужас… - ей было тошно по многим причинам, но основной источник появления чувства тошноты стоял рядом и смотрел на нее, - Я предала ее, значит? Оглянись, детка! Ты предал всю команду! Сколько людей, доверявших тебе, погибло! Я видела настоящего воина без страха, захороненного глубоко внутри! Так вот, воин без страха – это трус, который всегда ищет оправдания и виноватых, потому что знает, какое он дерьмо, но боится признать!
- Ты меня не знаешь, так что… - недоговорившего Ханка настиг неприятный сюрприз: Сафарова каким-то чудом избавилась от кандалов, вытащила из межногтевого пространства все иглы и воткнула их наемнику в шею. Когда тот с зубным скрежетом вырвал иголки и попытался схватить вскочившую за руку, ему пришелся пробивной удар кованого каблука по нижней части лица. Затем такой же двойной, но уже по верхней. И некогда уверенный в себе воин без страха отлетел на пять метров, гулко хрястнувшись об потёртый кафель стенки.
Не собираясь спускать обидчику побои и увечья, знойная Альбина, чьи наступательные порывы бурлили и пенились, махала ногами в воздухе, подпрыгивала, норовила в третий раз достать по морде тактично ускользающего Ханка.
От варианта закончить возню быстро, с помощью клинка, наемник то и дело отказывался, помня, что дерется с рядовой каратисткой, неспособной составить ему достойной конкуренции. Подспудно или умышленно поддаваясь ей, он оттягивал печальный финал.
Леди Пантера, из угла наблюдавшая за их эффектным махачем, приблизила закономерный итог. Подкравшись к “стерве” с тыла, шерстистая толкнула ее на сверкающее острие клинка, который Ханк изначально доставал не для того, чтобы убить, а просто помахать им. Помахать перед носиком жертвы.
Но, услышав громкую просьбу подруги:
- Давай! Чего ты с ней возишься?
Наемник подумал над тем, чтобы изменить решение.
Бежавшая, словно под действием энергетика, Альбина охнула от неожиданности, не успела затормозить и фактически сама напоролась на меч.
…ОПБ-шники ходили в пяти километрах от места, где недавно пролили кровь агентессы, и пока еще не знали об этом. Родригес, недопустимо человечный для роли исполняющего обязанности директора секретного спецподразделения, выспрашивал Владимира об их неудавшихся отношениях с пропавшей.
- Ты, как я понял, находился в браке с одной, женщиной любя другую. Но после смерти жены понял, что на самом деле ее ты любил ничуть не меньше…
- Это обыденное проявление моей эгоистической натуры – вкрадчиво объяснял русский, озираясь, точно боясь быть услышанным посторонними, - Когда мужчина находится в отношениях с одной, ему свойственно желать кого-то еще. Так и с Альби… - видимо, крайне остерегался разглашения интимных секретов, - Еще вчера я дулся, винил в нежелании создания семьи и не хотел прислушиваться к зову ее сердца. Но сейчас мне безразлично наше совместное будущее, лишь ее жизнь имеет ценность. И это не совсем любовь, а, скорее…
- Привязанность? – попытался отгадать сверхопытный Тейлор, - Крайне поганая штука, держит сильнее любви...
Быть может, поздновато, но в тему, у Парошина затрещала рация, которую тот мгновенно поднес к уху. Получилось расслышать только два тяжелых хрипка, наполненных болью, затем женский голосочек пропал.
- Телефон возможно отследить по особому сигналу – подсказал Команд, - Не дрейфь. Мертвым бы не приспичило пытаться связаться с друзьями…
Изо рта быстро побелевшей девушки равномерной струей потекла темно-вишневая жидкость. Ее убийцы, таки добившиеся того, к чему, возможно, неосознанно шли, собрались вот-вот уходить. Женоненавистник немножечко убрался, подмел пол ради символических целей…
- Что за… - уловив слухом какое-то престранное пипикание, он подошел к истекающей и снял с руки резиновый часовой браслет (часы-телефон, находка для шпионов), - Похоже, кое-кто соскучился по своему зайчонку. Что ж, мы не станем никого разлучать…
- Верно, пупсик, плевать! – поддакнула “растроганная” кошка, - Но, как ты думаешь, что ее бой-френд почувствует, найдя стерву в таком состоянии?
Уже стоя в дверном приеме, Ханк похотливо улыбнулся и с радостью ответил подруге:
- Совершенно неважно. Главное, что почувствуем мы.
- И что же?
- Моральное исцеление…
Не досконально помня территорию Чернобыля, Родригес с затруднением ориентировался на местности, в навалившейся на него действительности. Из полости рта исходил запах алкоголя. Командир выпил, прежде чем отправиться на поиски…
Прошло еще одно получасье и бойцам все-таки посчастливилось отыскать “сатанинскую” недостройку. Сигнал не пропадал, даря призрачную надежду, слабую, как сердцебиение угасающей Альбины, которая лежит и ждет… уже не зная чего.
Дэт-рок активировал плазменный пулемет, входивший в арсенал замонтированного оружия, и устранил псов-мутантов, пожиравших чьи-то залежавшиеся останки. Левая рука странсформировалась в пушку, а через треть минуты произошло обратное превращение.
Чуть позднее робот, Командир и русский, согласовавшись, как действовать, разошлись по разным точкам заброшки.
Парошин держал винтовку на изготовку у плеча, выставив ее вперед. Его движения были четкими, уверенными из-за внутренних шумов, не позволяющих рассредоточиться. Обстановка запустенья,
“попахивающая” настоящим Чернобылем, требовала от бойца самоотдачи, ничего не обещая взамен. Звуковой сигнал начинал пропадать, так как в часах разряжались мини-батарейки…
“Нет, только не это”
Русский бегал в жуткой спешке с одного этажа на другой, осматривая комнаты, некоторые из которых были закрыты на замок.
Грязные унитазы, сломанные подоконники, как после полувековой давности, нацарапанные неприличные граффити, мелькающие то тут, то там – все указывало на то, что с какого-то года предыдущего столетия данное здание служило прикрытием для не поддающихся здравому смыслу аморальных происков ученых, чьи понты и не до конца осуществленные амбиции принесли человечеству больше страданий, чем выгоды. Поэтому антисанитарию, правящую в доме, никто не спешил устранять.
“Где же ты, где?”
Неспособный уследить за собственной внимательностью, Парошин несколько раз прошел мимо. Три раза, если не брать в расчет первый неполный. И, подустав, на четвертый, он обратил внимание на дверь, нижняя половина которой вся почернела от запекшейся крови. Сначала ОПБ-шник предположил, это могло быть краской или чем-то еще. Но когда сигнал вновь раздался, и раздался настойчиво, тревога за судьбу напарницы вспыхнула с новой мощью.
“Альби?”
Владимир принял, что никакой ошибки не произошло, и свернувшаяся кровь – это не что иное, как свернувшаяся кровь.
Не прекращая верить и не отвлекаясь на непогашенное, пыхнувшее в душе пламя, распространяющее там легкие-средние ожоги, Парошин отчаянно выбил дверь и зашел. Под ботиночными подошвами захрустели осколки бутылок из-под водки, смешанные все с той же кровью (Ханк, выметываясь, так и не убрал комнатку полностью), а материя, заковывающая в цепи, именуемая тревогой, кодом беспокойства, ослепила русского с концами.
- Боже, нет! Не умирай! Нет!
Покойно взрыдая и шепча что-то очень быстро об её бесконечной любви к нему, расходуя максимум сил на элементарную работу лицевых мышц, одинаково сложно поддающихся контролю, целуя и поцеловывая, пока сводимые судорогой охладевшие губы не перестали подчиняться, Альбина произнесла последнее:
- Прости…
Теперь она лежала неподвижно, застывшая, точно труп, отвернув голову вправо, в сторону выбитой двери. Она обрадовалась, что перед смертью получилось увидеться с ним, но… “замерзшая” мимика не смогла передать эту радость.
- Альби, Альби, очнись, ну, же, Альб! Подмога уже в пути, давай, просыпайся! - прозрев всю горечь случившейся трагедии, вспомнив заезженную истину о навсегда ушедшем, не склонном к возвращению, Владимир, истошно взвыл, стуча лбом об M16, - О, боже, любовь моя, блядь! – и заплакал до покраснения кожи, до возникновения
пронзающих колик.
- Пол, как слышно меня? Ее сигнал пропал! Парошин тоже куда-то скатился, хрен знает куда. В общем, продолжаю поиски, не смей вырубать рацию…
Родригес еще часок пробегал по дому, пока также, как и русский, не нашел ту злосчастную комнату. А увидев Владимира с Альбиной, их обоих, не сказать, чтоб утешился. Все сегодняшнее приключение стремилось походить на дрянной, некрасивый, гадкий, гадостный, мерзкий, омерзительный сон, из которого каждый возжелает выкарабкаться, как только окажется в нем. Как из болота, как из кучи вонючего дерьма…
Командир застал невероятно драматичную картину, первую
претендентку на роль его следующего самого ужасного сновидения:
посредине помещения болтался труп молодого мужчины,
повешенный на шнурке, неоригинально зацепленным за люстровый крюк. Сквозняк, тянущий за собой режущий отвратительный запах сырой затхлости, раскачивал тело удушенного. А на полу покоилась девушка, одна ее рука теребила краешек запятнанной кровью белой кофты, другая – в смешной попытке остановить кровоток держала место ранения, ее ничего не видящие, немигающие ангельские глазки
уставлялись на висельника.
- Отбой, Пол, кажется, я нашел наших - второпях выпалил Тейлор, не без труда и с беспокойством, - Им уже ничего от нас не нужно…
Спустя трое суток. Москва.
Журналисты и эксперты в области безопасности неоднократно советовали усилить предостерегательные меры. Рецидива случившегося двадцать девятого октября две тысячи четырнадцатого никто не хотел, и дошло до того, что обыкновенный народ, не имеющий должных привилегий, начал указывать дипломатам, как надо поступать.
Вадим Соколов – сторонник экстремизма, приверженец крайних мер, более известный под фамильным псевдонимом “Сокол”, украл секретное оружие России прямо из-под носа у президента. Сегодняшним утром он вернулся в Кремль, чтобы нажать на кнопку. Чтобы сделать то, чего не смог в две тысячи четырнадцатом – взорвать мир!
С Россией Соколова связывало многое, ведь он прожил в ней больше тридцати двух лет. Это достаточно долгий срок, чтобы логико-сенсорный интроверт не скрывал своего влечения, а открыто гордился им.
“Сегодня я изменю мир - прилипчивая идея не отпускала преступника до самых последних секунд, - И господь скажет мне спасибо”
Дэт-рок следил за целью с самого аэропорта, и, находясь в ожидании приказа об устранении, придерживал рукой беспроводной микронаушник с портативной рацией. Наблюдавший с экрана монитора Родригес, отсиживающийся на тот момент в Эверглейдсе, “корректировал” движения полукиборга, давая всевозможные подсказки и рекомендации:
- Дождись, пока Соколов дойдет до машины. Если я ничего не напутал, это мерседес конца девяностых с зимними шинами. Цвет серый…
- А что должно произойти? – спросил “кибернетический” мистер Макдауэл.
- Если свезет и мы не упадем в грязь лицом, то одним ударом прихлопнем двух мушек, решим две проблемы одновременно!
Надоедливая суета метрополитена, кишащего престарелыми сутягами и ворчливыми беспокойными дамочками, стала основной локацией слежки за Соколом. Очень быстрая поездка на эскалаторе незначительно подбодрила полукиборга, хватавшего спешные взгляды опускавшейся вниз детворы.
Наконец, когда преступник “выполз” из метро и окунул руку в карман пальтишка, чтобы достать автоключики, Дэт-рок соорудил целый комплект идей по устранению злоопасной персоны.
Но робота-шпиона опередил Ханк, нежданно-негаданно возникший из-за угла кирпичной двухэтажки. Мутант подбежал к Соколову и, вытащив клинок, заугрожал немедленной расправой.
- Я убью тебя за то, что поспособствовал моему рождению и получу моральное исцеление! – с надрывом прокричал гневный мститель.
- Не стоит – спокойно молвил Вадим, - Представь, если я вдруг умру, этот мир не станет лучше.
Мутант не поддавался переубеждению:
- Плевать на мир! Зато, не желая повторить вашу участь, другие сто раз подумают, прежде чем начнут играть с природой!
Дэт-рок остался в тени, чтобы связаться с главой ОПБ, сообщить о внезапном появлении Ханка.
- Наемник здесь. Вот-вот поквитается с Соколом. Как поступить?
- Мочи обоих – Тейлор оперативно вынес решение, - Это приказ…
Получив разрешение на двойное убийство, полукиборг вышел к поссорившимся. Первая пуля досталась тому, кто стоял в десяти метрах от проезжей части. Не в силах удержать равновесие, фатально раненый Вадим плюхнулся головой о поребрик тротуара, дернулся и замер. А вторая – мутанту, который уже несся, чтобы покарать Дэт-рока за отобранный шанс расплатиться.
Справившись с заданием, Пол еще раз потревожил начальника:
- Дело сделано, Команд. Оба комара перестали жужжать…
- Браво! – громко воскликнул Родригес, - Миссия выполнена. Мир снова спасен. Теперь можно отдыхать…
“Если получится”
Потратив на Ханка еще пару пуль, чтобы исключить возможность “воскрешения”, Дэт-рок покинул место двойного убийства до приезда полиции, до того, как разожглась паника, которая стремительно подпортила воздух.
Похороны ОПБ-шников прошли в разных точках мира, так как они все имели разную национальность и место жительства. Тейлор, как всегда, чувствовавший свою пускай и неявную причастность ко всему случившемуся, принимал действительность, не задаваясь поисками обходных путей и развилок.
Уровень поддержки Фрэнсиса Бэкона вернулся к прежним высоким показателям, и это положительно сказалось на репутации Обеспечения Президентской Безопасности (ОПБ).