Дурсль с Парошиным постарались на славу, убедив Командира решительно действовать и не отсиживаться где-то в теньке.
Трусоватый сенаторишка, Хилари Маккейн, к тому времени уже умыл руки. Отчасти благодаря его трусости команда поняла, что спасти друзей под силу только им, и никому больше! Своим нежеланием помочь Хилари только подвиг ребят к беспрепятственным исканиям. Бэкон четырежды извинился за сенатора.
Однако пока что причины и мотивы мутанта оставались тайной, покрытой мраком, но абсолютно все, кто находился в курсе ситуации, пришли к единому мнению:
- Наша цель – Украина! Как-никак, родина Ханка… - Дурсль не остановился на достигнутом, делая новые логические выводы и проявляя интеллектуальную изворотливость, - Ну, если, конечно, процесс, благодаря которому получился наш Ханк, можно назвать родами…
Тейлор Родригес, который позиционировал себя как любитель отвешивать бородатые громоздкие шутки, оценил юмор Верна на пять с плюсом:
- Хороший подкол. Но не забоишься ли сказать это мутанту прямо в лицо? Все вы смелы, согласно язычку, а когда доходит до реальной возможности обсмеять противника, все поголовно бежите в кусты!
- Неа – Дурсль нередко разбрасывался словцами легко и безраздумно, - Жизнь я оставил в Канзасе, уходя на службу! Поэтому… - зато порой парень выполнял данные обещания с обязательством.
Парошин шел к выходу из штаба, выстраивая последовательную цепь событий на основе имеющихся фактов, и не издавал ни звука, поскольку блуждал во тьме сосредоточения, в темнице концентрации:
“Странно, очень странно. Но сомневаться в том, что у наемника не все ладно с логикой, не получается по ряду взаимосвязанных причин. Гадать, зачем психу понадобилось угонять истребитель, попросту нет времени. На кону стоит нечто большее, чем моя жизнь”
И вновь Украина. Щелкино, дом над подземным комплексом “Чернобыль”.
Вводя под ноготь очередную металлическую иглу, Ханк дергал носом,
раздувал ноздри, чтобы понюхать изменения, происходящие с жертвой: протяжно вскрикивая, вздрагивая всем телом и роняя голову на стол, девушка обливалась потом. Она по-прежнему хотела пить. Это и были изменения, которых ждал садист. Чтобы понюхать)))
Подонок загонял швейный предмет под роговую пластинку, тут же проверяя ее реакцию, всматриваясь в глаза.
- Любой стоящий агент, независимо от пола, расы, роста и веса, привык к боли, научился терпеть… - следующую бутылку водяры Ханк пролил сглоданной на руки, прямо на широкие, воспаленные ногти с приподнятыми иглами краями, - Но я ведь не совсем черствый, чтобы лишать тебя обезболивающего. Глотни и сразу полегчает!
Он благополучно вскрыл еще одну бутыль и насильно вкатил литр горилки в ротик беспомощной, буквально рвал скальп, приказывая пить.
- Жри, давай! – половина жидкости прошла мимо рта, но зато та другая половина, которая оказалась внутри, сделала Альбину еще беспомощней.
- Удивительно, да? Часа через четыре, хотя, думаю, эффект пропадет значительно раньше, действие этого замечательного популярного продукта пройдет. И боль вернется, увеличившись вдвое, если не вчетверо! – пока Ханк потихонечку информировал узницу о том, что ее ждет в скором будущем, Леди Пантера стояла за его спиной и вычерпывала языком молоко, громко лакала из стакана, - И все, что ты не чувствовала ранее, будучи пьяной, накроет тебя, как цунами.
Не уходя в подробные вступления, Пантера опять заговорила о чернобыльских опытах, будто получая блаженственное наслаждение от этих ужасных воспоминаний, стоивших ей красоты, души и
даже… человечности.
- Не волнуйся, я испытывала то, что тебе не удастся вкусить, даже если тебя распилят надвое – и впрямь, женщину-кошку охватывал дурман, мир здесь словно протекал по другому времени, гораздо более медленному, чем обычно, - Меня лишили возможности вернуться к родителям, ведь с моим новым обликом я никому не буду нужна. Мне вырезали сердце, пытаясь получить какое-то непропорциональное нечто путем соединения разных частей тела таких же беззащитных похищенных девчонок, как я. И ты присутствовала днями, находилась рядом, бездействуя, будто тебе нравилось смотреть, как я умираю! Смотрела, как меня забирают у самой себя и дарят тело, к которому впоследствии пришлось привыкать несколько лет!
- Господи помилуй… - вертлявый Ханки скривился, будто его заставили сожрать кило лимонов, а потом запить все это дело острым уксусом, - Какие кошмарики…
- Не впечатляет как-то – через силу выдавила Альбина, - Лучше старайтесь! - бедняжка боролась с онемением рта и растущим желанием поддаться обмороку. Невнятная речь и тошнота уже проявились и стали прогрессировать.
- Страданий можно избежать, если ты пойдешь на сделку со своей далеко не идеальной, не розовой совестью – наемник изобразил какой-то непонятный жест и сложил руки домиком над головой, - Признайся, что ты хуже нас, точнее, хуже меня… и будешь отпущена! Попроси прощения у кисы, позволь бедняжке полностью исцелиться, реабилитироваться после долгой болезни…
Получив инструкцию к возможному освобождению, агентша немедля заговорила с женщиной-кошкой и попыталась смягчить ее гнев:
- То, что произошло с тобой, несомненно, хуже смерти… - но либо банальное упрямство, либо, напротив, гордая совесть, помешала раскаянию.
- Этого мало! – заметила Леди, - Ну, же, неужто тебя не грызет стыд?
- Я была внедренным шпионом на сверхважном задании! – сидящая смутилась и принялась отстаивать позицию, не отрекаясь от нот дозированного чванства и спесивости, - Собирала результаты опытов, анализируя полученные данные и отправляя их правительству! В этом и заключалась моя тогдашняя работа, и уж прости, что я выполняла ее настолько хорошо, что предпочла статус инкогнито твоему спасению! – крича и надрываясь, она очень быстро трезвела, - Прошлого не вернешь, скольких бы ты не убила! И я ни о чем, ни о чем не жалею! Будущее эволюции нашего мира, будущее глобальной индустрии науки важнее жизни одного человека! Я присягала этим идеалам, вступая в ОПБ!
Когда Альбина прекратила высказываться и в помещении на миг водворилось затишье, Ханк дернул плечами, смерив русскую недоуменным взглядом и спросил:
- Это что сейчас было, я не понял? Извинение???
- О, я еще не то вам скажу – а Альби, тем не менее, продолжила неприятно удивлять эту парочку, - Если я начну под пытками, прося пощады, выговаривать соболезнования, предпринимать попытки обелить себя, опускаться до сраных извинений, знай же, все это до последнего слова – ложь!
Ханк поглядел на Пантеру, стоящую с отвисшей квадратной челюстью и выпученными глазками:
- Ты смотри-ка, я таких смелых мужиков не встречал, не то что девчонок! – и, хлопая ладошками, гладко осклабился, - Во даёт! Ну, вообще…
- Подвергнуть тебя трансформации было трудным решением! – снова запричитала невольница, - Но мне не за что вымаливать прощение. Я перед собой полностью чиста!
Эверглейдс.
Тем временем ОПБ-шники конкретизировали местоположение осуществившего посадку самолета второй группы через три часа непроизводительной мороки. Родригес, Парошин и Дэт-рок попросили менее опытного Верна Дурсля остаться на базе, объясняя это необходимостью иметь в штабе хотя бы одного человека на случай появления оснований для проведения внеплановых проверок. Дурсль сперва нежился, объясняя, какой из него первоклассный стрелок, но повторная просьба Командира, менее формальная, более человеческая, убедила бойца пойти навстречу.
- Ты нужен здесь, понимаешь? Кто-то должен остаться, а… - Родригес никогда никому ничего не доказывал, но с возрастом люди становятся сентиментальнее и забивают на лишние принципы, - А там уже нельзя будет повернуться назад. Живи, морпех! Живи и упивайся каждым прожитым моментом, приказ понятен?
Переосмыслив, Дурсль вытолкнул из себя кратенькое:
- Да, сэр…
И Командир его тут же поправил:
- Не да, а так точно!
Вашингтон. Белый Дом.
Мистер Бэкон разжаловал Хилари за леность. Не в силах мириться с постыдным бездействием, на которое обрекает чиновников их статус, президент спустил его степенью пониже. Также Бэкон проследил, чтобы этот человек покинул свой пост без мелкомахинационных
замашек отвоевать часть полномочий.
“Мда – думал глава США, сидя в удобнейшем тепленьком кресле, - Все-то у Тейлора не ахти. Даже грустно стало. Чую, при сборке мы сильно напортачили, и, как это бывает в пылком коллективе, вероятно, кто-то кого-то подвел, раз речь идет об исчезновении”
Бэкон не особо блистал знанием войны. В молодости ему доводилось служить, но весьма недолго, поэтому при выборе состава опирался на мнение более компетентного Родригеса, для которого война – родная мать.
Щелкино. Час ночи. Дом над “Чернобылем”.
Зуд, жжение и чувство засоренности в глазах – боль копилась, сжималась и крепла, заполняя составные части почти всех структур
организма! Блондинка боялась теоретизировать, сколько еще продлятся мытарства. На иголки, неровно торчащие из-под треснутых ногтей, стало резко плевать.
- С окосевшей стервозки почти слетел хмель! – сообщила Ханку Пантера. Ее названный братец стоял уже где-то сорок минут, скрестив руки, и ничего не произносил.
Наемник, разведавший уже все воплощения взгляда истерзанной девушки, в успокоительных целях произнес слова, достаточно приятные для пушистой сообщницы:
- Когда она поймет твою боль, все это и многое другое уйдет в прошлое.
Утомившись лицезреть и принимать на слух сей маразм, Альбина раскрыла рот после длиннющего перерыва:
- Ты что, не понимаешь, что происходит? Это чудовище… этот подонок играет тобой, как когда-то играл своей девушкой? Как там ее звали… - в глазах рябило, а в ушах ощутимо звенело, но постепенно обостряющийся дискомфорт не мешал удобопонятно доносить свои мазы, - Ты слышала о некой Эллен, которая кончила, скажем, не очень хорошо? Не боишься, что тебя ждет аналогичный финал?
Пантера повернулась к ней, чтобы вразумительно ответить, но ее лучший друг, заботливый Ханки, расчетливо опередил коварную подружку:
- Ты ее обезобразила и оставила умирать, а я помогаю ей исцелиться от причиненных тобой ран.
- Тогда отвези ее на Майами, что ли, пусть отдохнет… - хорошо прокашлявшись, Альб возобновила попытки достучаться до мстительной бестии, - Думаешь, на мне все закончится? Виноватый всегда найдется, а твой дружок будет считать себя чистеньким, пока счет его жертв не перевалит за сотню! Потом он просто сдохнет от горького осознания того, что вы вытворяли!
- Ты неправа. У него достаточно силы воли, чтобы убивать, не сожалея! – надела ухмылку Пантера, - Ему вообще впору сбросить ненужные остаточные чувства вроде жалости…
- Готова поспорить, вы начали с чистой символики. Может, с персонала Чернобыля, который вдруг куда-то запропастился? – ОПБ-шница начала уверенно и не больно робко приближаться к сути, - Или как тогда объяснить, что в самом многонаселенном подземном муравейнике планеты вдруг прекратила кипеть жизнь?
- Ты права! – вновь откликнулась Пантера, сдувающая пылинки со свитера Ханка, - Это была собака…
Поняв напрасность своих потуг, оказавшихся попросту бессмысленными, Альбина выхрипела порцию тихих ругательств и смирилась с незавидной участью быть во всем крайней.
- Гранд заставил его убить собаку – кошка ласкала лицо мечника, щупала за щеки, немного царапая их, - И, как бы извращенно это не звучало, страдания пошли ему на пользу, они закалили воина без страха! – закончив миловаться с ним, мутантка сделала два шага в сторону Альби:
- Да-да, братик мне все рассказал, до конца! О своей ужасной судьбе! О Лэтсе Гранде, о том, как пришлось убить любимую девушку… – Ханку доставляло несказанное удовольствие слышать о себе столь лестные отзывы, да еще в таком категорическом тоне, - Но он поборол детские травмы, как и боль, причиненную Грандом. Он создал себя заново! Самосконструировался, самопостроился и самообучился!
…Меж тем состав первой группы, за исключением Дурсля, оставшегося сторожить базу в зеленом Эверглейдсе, уже ходил по украинской земле, ошиваясь возле истребителя, одиноко пустующего посреди бескрайнего поля.
Живой компьютер, Дэт-рок, просканировал местность на наличие следов биологического характера. Нашел кровь на траве, нашел отпечатки чьих-то ног, наступил на труп Роберто Гиннесса… но на этом находки прекратились. Определить группу крови и резус-фактор не составило особого труда – что-то принадлежало Сафаровой, а что-то укоканному Гиннессу.
Зайдя в истребитель, где властвовал мрак, Родригес с Парошиным включили тактические фонари и лазерные целеуказатели. Разбавившие темень “красные лучики” дрожали, как и винтовки, как и сами руки вояк.
- Слава небесам, ребята хотя бы не разбились, это уже дает повод надеяться… - Командир “тонко” подметил явное, сохраняя бойцовскую оптимистичность.
- Может, решили зажить шведской семейкой? – да и русский пытался отмачивать шутки, правда, в основном, тупые и пошлые, - Ну, или, допустим, Альби приспичило взять отпуск, чтобы сбежать от меня. Ты знаешь, я не подарок…
- Эй! – Команд перенял внимание Володи на себя, - Смотри, что я нашел здесь – и поднял с пола мобильник, еще не разрядившийся, а также заметил следы борьбы в виде одного сломанного кресла и нескольких порванных ремней безопасности.
Парошин с великим энтузиазмом прочел последнюю телефонную заметку, состоящую всего из трех слов: “среди нас маньяк”, и, медленно выдыхая, сказал:
- Да, это моя Альби, без боя не сдается – и еще через парочку мигов, - Хотя бы в теории простой человек может справиться с Ханком? До меня доходили слухи, что Спаун надирал ему задницу, а ведь Ночник, насколько мне известно, не обладает какими-либо суперспособностями…
Несмотря на характерную позитивность высказываний, Родригес оставался реалистом и говорил друзьям так, как есть, а не так, как хотелось бы им:
- При всем уважении, Альбина - не Спаун.
И с этой правдой приходилось мириться…
Три ночи.
Волосы, стриженные коротко и криво, торчали, как колючки у ежа. Лицо бесцветно туманное, чумазое, с редким выражением угрюмости… Леди Пантера наблюдала, как шпионка тускнела, увядала, поэтапно превращаясь в некрасивую мумию. Полчасочка назад кошка обкорнала ее ножницами, вставила еще одну иголочку, облила водкой, после чего покинула помещение.
Пять часов ночи.
Петь песни уже не получалось, как раньше. Мутантка оставила страдалице лист пенопласта, в который та покорно вонзилась зубами, как делали блокадницы, когда невыносимо хотели трапезничать.
Поспав на другом этаже с часок, наемник вернулся к блондинке. Держа в руках пластиковую полторалитровку холодного пиваса, он пригублял помаленьку и оставался бодрячком.
- Ночь будет дооолгой – в экстазе пропел Ханк, - Но я знаю, ты так просто не сдашься. Ты будешь требовать добавки, пока не подавишься.
Наливая пивко себе в чашку, подлец завел монолог, который прокручивал в голове последние минут сорок:
- Родригес видит талант, хоть и совсем не замечает крысок под носом. Знаешь, у нас много общего!
Ни с того, ни с сего Альбина начала проявлять нечто вроде профессионального интереса, и даже перестала ощущать накаленную до предела обстановку.