Она приблизилась к Деймону.
- Вчера в кабинете…
- Елена, я…
- Я бы понравилась вам, если была бы в амплуа прежней Елены? – перебила Гилберт. – Ну, давайте на чистоту. Мужчины любят глазами. Это не делает вас плохим, но ведь я вам вчера понравилась, ведь так?
Деймон отвел взгляд, чем выдал себя.
- Значит, так, - произнесла она.
В воздухе повисло молчание. Но не было напряжения. Скорее наоборот, некое облегчение того, что вся правда выяснена.
- Помогите мне.
Деймон взглянул на девушку.
- Не стать тем, кем я становлюсь… Я… я согласна принимать таблетки, посещать сеансы.
- Елена…
Он положил руку на ее руку. Елена опустила взгляд, а Деймон понял, что сам сделал то, что теперь стало необратимостью, точкой невозврата. Его сердце, равно как и ее, забилось чаще. Девушка взглянула на мужчину и тут не надо быть гением, чтобы понять ее намерения.
- Елена, ты не можешь…
Но зверь вырвался наружу. Елена впилась в губы мужчины, притянув его к себе. Как она целовала! Деймон пьянел, чувствуя, как в нем пробуждается сильное влечение к этой девочке. Ее запах, ее нежность, ее поцелуи. Гилберт воспользовалась моментом и села сверху, снова целуя его. Это было не так, как с Тайлером. Шатенка желала, чтобы он наслаждался, чтобы он превозносил ее над другими женщинами, с которыми спал. Это было что-то новое. Елена вмиг забыла про свои проблемы. Про то, что живет в этой глуши, учится в этой ужасной школе и даже то, что из-за того, что на нее напал зверь, теперь сама изменяется.
За окном по-прежнему бушевал дождь.
Деймон взял ее за талию и отстранил от себя. В ее глазах был туман.
- Послушай…
- Вы ведь этого тоже хотите. Да, может я и стерва, но я обещаю ничего никому не говорить.
- Мы не можем.
- Можем.
Она схватилась за края футболки и, подняв их, сняла с себя одежду. Деймон все равно не смотрел на ее тело, хоть его сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.
- Я вам не нравлюсь? Совсем?
Он молчал, отведя взгляд.
- Каждый хочет трахнуть меня, но вы даже не смотрите… Я вам не нравлюсь?
Деймон сделал ошибку. Вторую за этот вечер. Он взглянул на ее лицо, потом шею, плечи, грудь, живот… Он чувствовал, что цепляется за соломинку контроля.
А может стоит попробовать? Показать этой девушке, что есть много других вещей, в которых нет насилия? И эти вещи причиняют еще больше удовольствия, чем власть.
- Не нравлюсь? – повторила она.
Он откинул голову назад, на спинку дивана, уставившись в потолок. Девушка вновь преступила. Она коснулась губами его шеи. Деймон закрыл глаза, и Елена снова поцеловала.
Даже не верилось, что эта девочка способна на жестокость. В ней так и царила эта нежность. Она вновь стала целовать его губы, расстегивая рубашку. Деймон отвечал на поцелуи, понимая, что теперь бесполезно сопротивляться. Он в ее власти и сегодняшнюю ночь она проведет в его постели.
Елена расстегивала рубашку, целуя. Свежесть, исходящая от него, лишала разума. Деймон просто подчинялся, отдавался ее власти. И это было восхитительно. Гилберт расстегнула рубашку и сняла ее с плеч. Отстранившись, она оглядывала совершенное мужское тело. Конечно, Тайлер тоже был неплох. Но сейчас Гилберт не думала о нем. Она пальчиками касалась кожи Сальваторе, будто впервые познает мужское тело.
Деймон отталкивает девушку от себя, отстраняясь. Они поднимаются. Мужчина хватает Гилберт за талию, и приподнимает девушку. Шатенка рефлекторно обхватывает его ногами. Сальваторе целует ее уже более страстно, неся ее в свою спальню. Он тоже давно не был с женщиной, и сейчас ему хотелось этого. Ему хотелось этого еще в кабинете вчера.
Елена становится ногами на пол. Она наслаждается его прикосновениями. Нежность была упоительна. Но сейчас ей хочется страсти. Неизвестно как, но Сальваторе прочувствовал это.
Он отстранился и, схватившись за юбку, дернул вниз. Вещь упала к ногам. Дыхание Елены участилось. Она ощутила жар, ощутила эту бешеную страсть. Шатенка, схватившись за ремень, расстегнула его и избавила мужчину от джинс, в которых он был. Снова страсть.
Девушка падает на простыни, Деймон сверху. Гилберт обвивает его ногами. Мужчина хватает ее руки и прижимает их к кровати. Теперь Елена полностью отдана его воли. Она подчинилась… Волчицу подчинили. В кои-то веке. Ее не смогли подчинить вечные моральные нормы, чувство вины, даже любовь к сестре оказалась не такой властной. Но сила этого мужчины полностью заблокировала того зверя, который рвется наружу. Дикарь на время потерял свою силу.
Губы покраснели. Из уст шатенки стали вырываться первые стоны, хоть пока они только «на разогреве». Лифчик отлетел в сторону. Стоило Деймону коснуться губами груди любовницы, и та сразу выгнулась дугой навстречу, отдаваясь ласкам. Сальваторе изучал руками ее совершенное тело, стараясь запомнить в своей памяти каждый миллиметр ее кожи.
Мужчина ласкал соски губами, языком и шатенка выгибалась навстречу ласкам. Она чувствовала, как внутри ее живота появляется приятная истома, некое предвкушение ближайшего удовлетворения.
Девушка отстраняет от себя мужчину, хоть ей и хочется наслаждаться его телом. Она заставляет его лечь на спину и садится сверху. Деймон руками сжимает ее грудь. Гилберт откидывает голову назад, демонстрируя свою прекрасную шею. Мужчина хватает шатенку за плечи и, прижимая к себе, впивается в ее губы. Гилберт опирается на локти и отвечает со всей страстью и жаром.
В сущности Гилберт происходят изменения даже сейчас. Она никогда не думала, что так страстно будет желать секса. Она всегда была уверена в том, что придерживается позиции асексуализма. Но сейчас все было наоборот. Сейчас эти прежние предрассудки казались смехом.
Елена целовала шею, ключицы мужчины, его грудь, иногда позволяя себе слегка царапать кожу клыками. Слышать его учащенное дыхание, сердцебиение, его стоны. Елена прекрасно понимала, что он сейчас полностью в ее власти. Она спускалась все ниже и ниже… А мужчина отдавался губам и рукам хищницы.
Гилберт избавила себя и своего любовника от остатков одежды. Она завороженно смотрела на него, растягивала удовольствие, лицезерея обнаженного школьного психолога. А затем она подчинилась себе, своим желаниям. Все, чего ей хотелось – отдаться этой пьянящей страсти. И Гилберт решила сделать то, за что когда-то презирала своих одноклассниц. Видимо, не зря говорят не зарекаться.
Елена нагнулась и взяла в рот член Сальваторе. Тот выдохнул ее имя и прогнулся навстречу, а шатенка делала то, что велел инстинкт. Деймон потянулся к ее голове и стал насаживать шатенку в том темпе, в котором ему было удобно. Гилберт оперлась руками о кровать и продолжала совершать движения навстречу ему, наслаждаясь хриплыми стонами. Даже прикосновение её клыков к его плоти доставляло удовольствие. Они оба потеряли рассудок. Он насаживал ее, больно держа за волосы. Девушка делала все, чтобы он наслаждался: сосала сильнее и сильнее, облизывала языком головку, чем вызывала еще большее наслаждение.
Комнату переполняли стоны, рваное дыхание и страсть. Елена отрывается и смотрит на мужчину, который недоволен тем, что его не довели до желаемой разрядки. До края возбуждения, вернее.
Гилберт приблизилась, как кошка и, улыбнувшись, поцеловала мужчину. Тот притянул ее к себе. Ему хотелось ее. И надоело ждать. Шатенка вновь прочувствовала это и, расположившись сверху на мужчине, стала совершать фрикционные движения. Грудная клетка Сальваторе стала приподниматься выше и выше. В глазах туман. В такие моменты все теряет значимость. Это как обряд. Просто совершаешь и совершаешь то, что велит древний, греховный инстинкт.
Позвоночник заболел. Елена резко выгнулась назад, издав крик боли и наслаждения. Это все еще больше завело мужчину. Он схватил ее за бедра и стал руководить ею. Шатенка оперлась руками о его грудную клетку. Ее ногти стали царапать его кожу. В воздухе появился едва уловимый запах крови. Во время очередного стона Деймон узрел ее клыки, которые стали еще длиннее.
Шрам на плече тоже проявлял себя. Багровые полоски стали удлиняться и их становилось все больше. Они «продвигались» на грудную клетку, часть руки и спину. Нет, это не выглядело как уродство. Просто создавалось чувство, что Елену оцарапал какой-то зверь.
Движения становятся все более быстрыми и частыми. Елена не слышит себя. Она кричит, совершенно не беспокоясь о том, слышит ее кто-то или нет. Сальваторе хватает девушку за талию и, переворачивая ее, размещается на ней сверху. Он закидывает ее ноги себе на спину. Шатенка вся изворачивается, извивается под ним. И если зверь в Елене заперт в клетке, то в Сальваторе он проснулся. Мужчина, как умалишенный, стал вдалбливаться в любовницу быстрее, рьянее, неистовей. В ответ он получал, стоны, царапины на спине и удовольствие. Контролировать ее тело было не так-то легко.
До его финала оставалась всего несколько секунд, в то время как Елена уже смаковала оргазм во всем его проявлении. И, то, что увидел Деймон, завело его, испугало его. Клыки снова удлинились на десятые миллиметра, но и это было заметно. Шатенка распахнул глаза. Радужка глаз стала неестественного цвета: какого-то ярко-красного. Под глазами появилась сетка вен, а из уст Гилберт вырвался полустон, полурык. Кайф испытала не столько Елена, сколько хищница, сидящая внутри, под замком.
Потом все это исчезло и Елена приняла человеческий облик. Сальваторе бы прочувствовал страх в полной мере, но его заглушил сильный оргазм. И все вновь потеряло свою значимость.
Мужчина вышел из нее и лег рядом. Они оба тяжело дышали, оба пытались сфокусировать свои мысли хоть на каком-то объекте. Но попытки были тщетны. Как только Деймон пришел в норму, он приподнялся и, убрав волосы Елены, взглянул на плечо. Полоски были все такими же яркими и длинными, но уже напоминали шрамы, а не кровоточащие раны.
- Я не хочу об этом, - произнесла она и, приблизившись, снова поцеловала мужчину, снова заставила его забыть обо всем. Деймон лег на спину, а Гилберт приподнялась, чтобы не прерывать поцелуй.
- Нам надо с этим что-то делать, - произнес он, как только девушка отстранилась.
- Я хочу, чтобы завтра ты взял меня на своем столе.
- Елена, ты не слышишь меня.
- Прямо посреди учебного дня.
Он снова хотел что-то возразить, но такой возможности уже не было. Шатенка закрыла ему рот своей ладонью, заставляя его замолчать.
- Я меняюсь, но это не связано с полнолунием. Переходный возраст.
Он убрал ее руку.
- Ты же знаешь, с чем это связано.
- Мне надо извиниться перед Кэтрин.
Она отстранилась и, поднявшись, принялась одеваться. Мужчина сел на край кровати, натянул джинсы и стал следить за этой обольстительницей.
- Не волнуйся, - произнесла она. – Выть под окнами не буду.
- Я не могу не волноваться. Ты нравишься мне. Кэтрин не может не волноваться.
- С Кэт я все улажу.
Девушка отправилась в зал, чтобы найти свою футболку.
Уже на пороге, Деймон говорил о том, чтобы проводить девушку. Но Гилберт все же настояла на своем. Нельзя было, чтобы их видели вместе. По, и без того не очень хорошей, популярности Гилберт это нанесет еще один удар, а Сальваторе потеряет работу. Шатенка подарила мужчине пылкий, страстный поцелуй и скрылась. Как кошка. Не оставляя следов.
Воздух был пропитан выхлопными газами, запахом гнилых листьев и прочего смрада. Елена шла спокойно, наблюдая за красивой луной на небосводе. Пожалуй, это единственное красивое зрелище во всем мире – небесный купол. Шатенка не чувствовала страха, не чувствовала себя одинокой и покинутой. Ее снова стали переполнять новые чувства. Только плечо болело слишком сильно.
Но все наладится. Обязательно. Когда-нибудь.
========== День 7. Часть 1. ==========
Но все было еще хуже. Да, с Кэтрин Елена отношения наладила. Но она не стала вдруг правильной и праведной в одну ночь. Елена чувствовала себя иной.
В три ночи она проснулась. Девушка уставилась на луну, которая пробивалась в окно и мешала спать. Зрачки шатенки увеличились, стоило ей посмотреть на белый шар. Откинув одеяло, она поднялась. Ее шаги были бесшумными, и Гилберт удалось пробраться в ванную, не потревожив при этом своей сестры. Шатенка закрыла дверь и подошла к зеркалу. Улыбка появилась на ее губах. Волосы стали практическими черными. Оставались лишь некоторые каштановые пряди, но скоро и они исчезнут. Полоски на плече расползались и перешли на грудь и плечо. Это смотрелось красиво, сексуально и таинственно. Зрачки были расширены, а радужка глаз окрасилась в красный цвет. Ногти стали еще длиннее и крепче. Все чувства были обострены до предела. Елена могла увидеть любой малейший объект, если бы пожелала.
Она умылась, вернулась в комнату, схватила вещи и вышла вон из дома.
Шатенка шла по улице в обтягивающих черных штанах, футболке, оголявшей живот и кофте, наброшенной на плечи. Волосы красиво ниспадали на плечи. Яркие, красные глаза следили за малейшим движением. Сейчас ей хотелось немного поразвлечься. К тому же, луна лишь придавала всей картине некой таинственности, некого ободрения духа.
Елена остановилась возле витрины магазина. Она приблизилась и внимательно посмотрела на дорогостоящие украшения. Девушка улыбнулась, оголив свои длинные, красивые клыки. Сегодня ночью она будет развлекаться, а о своей благодетели, нравственности подумает позже. Гилберт извлекла из кармана кофты перчатки, надела их; затем она застегнула кофту, накинула капюшон на голову, надела темные очки и прошла к стене магазина. Здесь была пожарная лестница. Такие лестницы специально подняты на высоту около двух, двух с половиной метров, чтобы избежать взломов. Гилберт усмехнулась. Этот прыжок не составил ей труда. Она уцепилась за перекладину и смогла далее ловко взобраться по ступеням. Это напоминало Елене игру. В ее глазах было столько же азарта, как в глазах кошки, сражающейся с мышью. Вот только ставки были крупнее. Гилберт не ведала, что творит. Она не думала о том, что ее могут поймать, завести уголовное дело… Она была уверена в себе. Была уверена в том, что сумеет справиться.
Шатенка перешла на крышу. Здесь была дверь. На цепях. Но теперь в Елене бушевала необыкновенная сила. Она выдохнула, взяла в руки цепи и, посчитав до трех, резко рванула. Все рассыпалось. Гилберт отбросила замки и, открыв дверь, вошла в узкое помещение. Она спустилась по железной лестнице, открыла дверь и оказалась на втором этаже элитного, ювелирного магазина. Ее даже удивило, что в ее захолустном городке, может быть такая красота.
- Интересно, кто это покупает? - произнесла она сама себе, спускаясь к витринам.
Девушка внимательно оглядывала содержимое каждого шкафа. Ей хотелось рассмотреть, хотелось растянуть этот потрясающий момент.
Она подошла к витрине окруженной цепями. Здесь, на манекене, было красивое ожерелье с серьгами. Чистое серебро. Блестящая цепочка с переливающимися камнями. Елена улыбнулась, а потом кулаком разбила хрупкое стекло. Сразу запищала сигнализация. Елена схватила ожерелье, но увидела, как на окна и двери опускаются железные решетки. На миг в ее глазах отразились страх и растерянность. А потом снова игривость.
Девушка спрятала ожерелье в карман кофты, застегнула замок. Шатенка предвкушала ближайшие разборки. Она уже ждала того, как на нее будут нападать вооруженные полицейские, в полной уверенности, что у них это получится.
- Приручите кошечку, - промурчала шатенка, видя, что полицейские машины уже подъехали.
Гилберт подняла руки, показывая, что не вооружена. Но никто не подозревал об истинном оружии этой девушки.
Всего секунда, и Елена уловила звук за своей спиной. Она резко обернулась и перехватила руку замахнувшегося на нее полицейского. Пистолет отлетел в сторону и с грохотом упал на ламинированный пол. Гилберт сильно схватилась за руку и вывернула ее полицейскому назад. Тот не закричал от боли, и тогда шатенка почувствовала злость. Она надавила еще, и послышался хруст костей, а затем и крик боли. Гилберт отшвырнула от себя человека и, подбежав, схватила пистолет.