Гребные наши суда, построенные в Кронштадте из дубового лесу, были весьма тяжелы как для подъему, так и на воде. И как только два из них мы могли ставить на ростры, а другие два необходимо должны были поднимать на корме и с боку на балках, и потому чрезвычайная их тяжесть вредила много как талям, так и боканцам, а особливо в большую качку, и мы всегда имели причину опасаться, чтобы они совсем не оторвались. Для сего я заказал в Портсмуте построить два другие яла из ильмового дерева, с намерением сии два судна отдать на фрегат «Спешный» для доставления на нашу эскадру в Средиземном море, где они могли бы весьма полезны быть, потому что я знаю опытом, сколько трудно там получить хорошие гребные суда. Однако ж по тесноте на фрегате г-н капитан Ховрин взял только двухвесельный ял, а шестивесельную шлюпку я принужденным нашелся взять с собою. Ялы, купленные в Портсмуте, были один о пяти веслах, а другой о четырех. Вдобавок к своим помпам, которые сделаны были в Колпинском заводе, каждая из двух составных штук дубового леса, я купил одну еще здесь цельную, сверленную из ильма, 7 дюймов в диаметре, с медной каморой и трубой. Кроме сих четырех, я никаких других перемен на шлюпе не сделал, будучи уверен, что в Кронштадте на нем было все помещено и устроено как должно. Во время стояния нашего на Портсмутском рейде мы имели часто крепкие ветры и нередко жестокие штормы, однако ж шлюп стоял весьма покойно; один раз только нас дрейфовало, и мы принуждены были положить третий якорь. Это случилось поутру 29 октября при жестоком ветре от S и при большом волнении. Английский военный бриг, стоявший прямо у нас за кормою очень близко, мешал нам отдать канату более 60 сажен. Впрочем, если бы место позволяло выдать до целого каната, то я уверен, что нас не подрейфовало бы и не было бы никакой нужды класть третьего якоря. Всякий солнечный день, когда мне не было особливой нужды оставаться на шлюпе, я ездил в Академию и к г-ну Белли для делания астрономических наблюдений, служащих к поверке наших хронометров, что мне, однако ж, не часто удавалось. До полудни всякий день почти, кроме воскресных, он принужден был находиться в классах с кадетами, и тогда обсерватория заперта: без него никому не позволено иметь к ней доступ, а в полдень не всегда было солнце видно, но когда было видно, то он всегда наблюдал прохождение его чрез меридиан посредством телескопа, в плоскости меридиана утвержденного. Когда же в полдень солнце находилось за облаками, тогда он сравнивал хронометры с астрономическим пендулом и сим средством узнавал их ход. Надобно сказать, что г-н Белли – весьма искусный практический и морской астроном, он в сем звании находился во втором и третьем вояже капитана Кука: в первом на судне «Адвентюре», а во втором на «Дисковери». Сделанные им в продолжение сих путешествий астрономические наблюдения напечатаны в Англии.
По приезде моем из Лондона капитан Ховрин и я были приглашены обедать к главнокомандующему в Портсмуте адмиралу Монтагю. Партия состояла из разных почетных особ, занимающих в здешнем месте отличные воинские и гражданские должности, и из морских капитанов. Приемом и учтивостью как г-на адмирала, так и всех его гостей, мы были весьма довольны. Разговаривая о разных посторонних предметах, речь обратилась на нашу экспедицию. Сие подало случай адмиралу Монтагю показать мне машину, употребляемую для определения ходу судов с большею точностью, нежели как обыкновенный лаг показывает, и другую, служащую к замерению глубины. Первая из них, названная всегдашним, или бесконечным, лагом (perpetual log), давно известна в Англии. Сделана она была в первый раз мастерами математических инструментов Русселем (Russel) и Фоксоном (Foxon), но те, которые показывал нам адмирал Монтагю, деланы мастером Массеем (Massey), и хотя они в некоторых частях улучшены и усовершенствованы противу прежних, однако ж весь механизм их состава основан на тех же физических или гидростатических истинах. Адмирал Монтагю советовал мне взять с собою такие две машины, выхваляя достоинство их и пользу, которую они могут нам доставить. В утверждение справедливости своего мнения он мне сказал, что и сам он несколько раз их употреблял с великим успехом и находил всегда, что они показывали: первая – ход, а вторая – глубину несравненно вернее, нежели обыкновенные средства, на кораблях употребляемые. Контр-адмирал Кофин, бывший тут же, много также говорил в пользу нового лага. Он его пробовал на пути из Галифакса в Северной Америке до самой Англии и нашел, что он всегда показывал переплытое расстояние вернее, нежели обыкновенный лаг, и там, где не было посторонних причин, действовавших на ход его фрегата, как-то: течений и большого волнения, там место, по сему лагу определенное, с удивительной точностью сходствовало с истинным местом, астрономическими средствами утвержденным. Сей разговор подал мне мысль выписать из Лондона помянутые две машины для пробы.
Теперь остается в заключение сей главы упомянуть о сделанных нами здесь метеорологических замечаниях. Во все время стояния шлюпа на Портсмутском рейде мы их записывали в шканечный журнал с большой точностью, из коего выписку я прилагаю в следующем сокращенном виде:
Место для хронометров сделано было в моей каюте, у самой переборки посредине судна, и подле их один из термометров был повешен.
В 4 часа после полудни мы снялись с якоря и пошли в путь; в 6 часов вечера мы миновали все опасности и были на чистом месте в Канале; тогда я отпустил лоцмана. Сначала я имел намерение взять лоцмана до самого мыса Лизарда57, так, как все наши военные суда прежде делали: зимнее бурное время, краткость дней, туманные погоды и господствующие в Канале западные ветры в сие время года требовали сей нужной осторожности; идучи Английским каналом, надобно всегда быть готову и держать себя в состоянии войти удобно в безопасный порт в случае крепких противных ветров; но чрезвычайная цена (30 фунтов стерлингов), которую лоцман требовал, заставила меня несколько подумать, взять ли его или нет; наконец я расчел, что состояние атмосферы и другие признаки, с коими начался попутный ветр, предвещали продолжение оного и что в случае перемены ветра я могу зайти в три главные английские порты Канала (Портсмут, Плимут и Фальмут58). Входы в них мне довольно хорошо известны, так что если бы и лоцманы не выехали, то войти в оные можно было бы безопасно, а потому я решился сам вести судно Каналом, не платя лоцману 300 рублей. Сверх того, я имел другой особливый предмет в виду: по положению морей, коими нам плыть надлежало, мы должны были по необходимости нередко плавать у опасных берегов и входить иногда в нехорошо описанные или и совсем неизвестные гавани без лоцманов, следовательно, нужно было заблаговременно показать команде и приучить их видеть, что не всегда мы должны прибегать к помощи лоцманов, а должны часто сами на себя полагаться. Впрочем, я должен признаться, что сей мой поступок не совсем был без риску, а особливо в такое время года, когда ночь в здешней широте продолжается почти 16 часов и когда ветры западные лишь начнут дуть, то в тот же час крепчают до невероятной степени жестокости. Следовательно, очень легко могло случиться, что мы, встретив противный крепкий ветр, принуждены бы были идти в порт, правя по маякам и по другим огням, для ночных примет зажигаемым; чего без местного лоцмана невозможно было сделать, не подвергнув шлюпа весьма опасному или бедственному случаю. И для того я никому не советую в подобном положении брать на себя такой риск.