Второе число ветр продолжал дуть нам попутный из NO четверти умеренно; погода была облачна, иногда шел дождь. В полдень сего числа мыс, называемый Портланд-биль, по пеленгам от нас находился на NW 18°, в расстоянии 17 миль. А на следующий день (3-го числа), по рассвете в 7 часов утра, открылся мыс Лизард, будучи от нас по компасу на NtO, в 20 или 25 милях глазомерного расстояния. Ветр тогда был очень свежий от NO, облачно, и временно принимался идти дождь; по горизонту находила мрачность, которая начинала скрывать от нас видимый берег, а потому мы сие место, определенное вышеупомянутым пеленгом, приняв пунктом нашего отшествия из Европы, с Божиею помощью стали править на W по компасу и повели от него свое счисление.
Лизард, южный мыс Англии, был последняя европейская земля, нами виденная, мы оставляли оную с такими же чувствами, как бы покидали собственное наше отечество: нельзя было не приметить изображения печали, или некоторого рода уныния и задумчивости, на лицах тех, которые пристально смотрели на отдаляющийся от нас и скрывающийся в горизонте берег. Что принадлежит собственно до меня, то из четырех случаев моего отправления из Европы в дальние моря я никогда не оставлял ее берегов с такими чувствами горести и душевного прискорбия, как в сей раз. Даже когда я отправлялся в Западную Индию59, в известный пагубный, смертоносный климат, и тогда никакие мысли, никакая опасность и никакой страх меня нимало не беспокоили: может быть, внутренние, нам непостижимые, тайные предчувствия были причиной таковой унылости в духе. А может статься, продолжительное время, потребное на приведение к концу нашей экспедиции, в течение коего мы должны были находиться вне Европы и в отсутствии от родственников и друзей, и в исполнении которой необходимо должны неоднократно встречать опасности и быть близко гибели, рождали отдаленным, неприметным образом такие мысли, кои наводили огорчение при взоре на оставляемый берег, воображая, что он последний из европейских земель, который мы видим и покидаем!
Ветр от О, постепенно усиливаясь, произвел чрезвычайное волнение и к ночи дул жестоким образом, при пасмурной облачной погоде с дождем. Мы принуждены были закрепить все паруса, а оставить только один совсем зарифленный грот-марсель и фок. Волнение было столь велико, что на другом судне, не так легком, спокойном и безопасном на валах, я непременно лег бы в дрейф, потому что для тяжело нагруженного судна такой величины, как «Диана», невозможно было идти на фордевинд без самой большой опасности. На фрегаты нередко валы с кормы входят в жестокие ветры и волнение, и часто целые конвои лежат в дрейфе при попутных им штормах, для того что редкие суда могут, не подвергаясь явной опасности, идти на фордевинд в такое волнение, какое разводят крепкие очень ветры в океане. «Диана» была в самом большом своем грузу, имея под водою 14 фут на ахтерштевне и 13½ на форштевне, и потому сперва я опасался править по румбу во время столь жестокого ветра и ужасного волнения. Но, примечая более и более, я нашел, что она поднималась на валах весьма свободно и отвечала действию руля очень скоро, я решился не приводить в дрейф, а воспользоваться попутным ветром и удалиться как можно скорее из такого климата, где редко северные и восточные ветры дуют в зимние месяцы, но по большей части им противные, следовательно, для нас самые неблагоприятные. Я с великим удовольствием видел, что под зарифленным грот-марселем и фоком мы свободно уходили от валов, и шлюп, несмотря на большие валы, выходившие у него из-под носу, не много терял своего хода. А когда ветр несколько смягчался, то я тотчас отдавал один риф у марселя или ставил зарифленный фор-марсель, чтобы увеличить ход и быть в состоянии уходить от валов. В ночь ветр отошел к NO и дул шквалами с такой же силой, как и прежде, отчего волнение сделалось гораздо опаснее, и около полуночи шлюп, войдя слишком много к ветру, попался между волнами. Тогда качало его с боку на бок несколько минут ужасным образом; все снасти и ядра из кранцев60 покатились по деку.
В сие время валом оторвало с левой стороны висевшую на боканцах61 пятивесельную шлюпку, самую лучшую из всех наших гребных судов. Мне чрезвычайно было ее жаль, и сия потеря чувствительнее для меня была более потому, что я сам отчасти виной оной: при подъеме шлюпки не досмотрели, что гак носовых талей, будучи заложен в коуш стропа, так и оставлен и ничем не был завязан вверху, чтобы коуш с него не соскочил. В сию ночь при лунном свете штурман Хлебников это приметил и мне сказал. Я хотел тотчас приказать оный завязать, но внимание мое вдруг, во время тогда нашедшего шквала, будучи обращено на руль и на паруса, я не заботился о шлюпке, а вскоре после сего и случилось, что ее валом сбросило с переднего гака. Через полчаса после шестивесельную шлюпку, висевшую за кормою, также оторвало было, только не таким образом: тут не было ни с чьей стороны упущения или недосмотрения; мы скоро ее опять приподняли и укрепили, однако ж волнением много повредило оную. Кроме того, что чрез сии два случая мы потеряли совсем одно из наших гребных судов и повредили другое, они лишили команду большого количества свежей капусты и другой зелени, заготовленной мною для них в Англии, и которые, за неимением места в шлюпе, были раскладены в шлюпках. Ветр стал смягчаться с полудни 4-го числа; около захождения солнца совсем затихло, а в 8 часов вечера ветр начал дуть из SW четверти; волнение от прежнего ветра, однако ж, было не малое.
5-го числа во все сутки ветр продолжал дуть из SW четверти умеренный, мы лежали бейдевинд левым галсом; погода была облачна, однако ж в полдень мы могли по наблюдению определить широту свою 47°18½’, по которой исправили счислимый пункт, не имея случая сделать обсервации для долготы; от оного остров Порто-Санто62 находился на SW 17°, в расстоянии 894 миль. Сего числа, после полудни, встретили мы американское купеческое судно, у которого корма была обтянута парусиной; надобно полагать, что валом ее повредило в прошедший шторм.
В ночь на 6-го число ветр перешел в SO четверть, а с полудни сделался О, потом N и дул умеренно и тихо попеременно, отходя румба на два и на три в обе стороны, до полуночи 10 ноября. Почти во все сие время погода была немного облачна, однако ж солнце сияло по большей части так, что мы каждый день в полдень могли брать обсервации и делать некоторые другие наблюдения. Иногда было пасмурно и шел дождь, однако ж не часто. Сего числа мы нашли склонение компаса по азимуту 27° W; широта наша в полдень по обсервации была 45°51′36″, долгота по хронометрам 11°9′54½". Во весь почти день у нас было в виду одно купеческое судно, однако ж мы не знаем, какое оно.
Девятого числа, поутру, склонение компаса по азимуту найдено 26° W, a в полдень широта наша по обсервации была 39°6′ (39°6′20″). Остров Порто-Санто находился от счислимого пункта, исправленного сею широтою на SW 9°, в расстоянии 360 миль.
С полуночи 10-го числа ветр сделался WNW умеренный: тогда мы принуждены были лечь бейдевинд правым галсом. Ветр прямо от сего румба дул беспрепятственно 36 часов, потом 24 часа от NW и NNW и во все время умеренно или тихо, с небольшими шквалами. Погода стояла иногда облачная, изредка с дождем, а большею частью было столько ясно и чисто, что нам всегда удавалось делать нужные астрономические наблюдения.
Около полудни 12-го числа ветр стих и наступил штиль; поутру мы нашли по азимуту склонение компаса 22° W, а в полдень широта наша по обсервации была 34°47′ (34°49′2″), долгота по хронометрам 15°20′, по расстоянию луны от солнца 14°39′. Сего числа мы поймали две черепахи; одна из них была очень велика, но у нас никто не умел их приготовить. У меня была английская поваренная книга, в которой есть нужные для сего наставления, но, к несчастью, на сей случай я сыскать ее не мог. И потому в совете между нами, что с черепахами делать, я предложил мясо и жир все вместе сварить просто в супе, отчего вышла такая странная, наполненная жиром похлебка, что многие из наших молодых господ скоро почувствовали следствие сего блюда, беспокоившее их целые сутки. Впрочем, это надлежало приписать нашему неискусству в поваренной науке, а не действию черепашьего мяса, которое составляет одну из самых приятных и здоровых свежих морских провизий. До сего дни производилось служителям всякой день по фунту свежего мяса на человека, кроме последних двух дней, в кои по полуфунту было произведено пополам с солониной. Свежего мяса, взятого из Англии, стало нам на 12 дней; оно нимало не испортилось, хотя в последние дни степень теплоты иногда доходила до 60 и до 62 градусов.
Тишина продолжалась до самого рассвета 13-го числа, а тогда ветр сделался из SW четверти, который дул умеренно до 9 часов следующего утра (14-го числа). Нашедший в сие время от NO сильный шквал с дождем переменил вдруг направление ветра, который, по прошествии шквала, стал дуть от N умеренно; изредка находили порывы с дождем. Впрочем, облака иногда прочищались и позволяли нам взять потребные для нашего путесчисления обсервации, по которым полуденную широту свою нашли 35°01′, долготу по хронометрам 16°30′.
Пятнадцатого числа, на рассвете в 6 часов, открылся нам остров Порто-Санто на StO по компасу, в глазомерном расстоянии 36 миль. Если пункт, по сему пеленгу утвержденный, взять за истинное наше место и сравнить с тем, которое определено счислением, сделанным от последней долготы, найденной посредством хронометров, то выйдет, что они показывали долготу только на 12' западнее истинной, а счислимая долгота была на 1°57′ западнее показуемой хронометрами и на 2°9′ западнее истинной долготы.
Увидев Порто-Санто, я стал держать прямо на восточную оконечность острова Мадеры63. Ветр от N продолжал дуть умеренно и с одинаковой силой во все сии сутки. Пользуясь оным, мы шли под всеми парусами, какие только можно было нести с успехом, смотря по направлению ветра, идучи в полный бакштаг. Волнения почти совсем не было, но, к крайнему нашему неудовольствию, мы видели, что «Диана» более 8 узлов не могла идти, несмотря ни на какую перемену в дифференте и ни на какие наши испытания ставить реи в различных положениях с килем. Следовательно, можно сказать, что 8 узлов был для нашего шлюпа самый большой ход, какой только образ его строения позволял ему иметь. Между Порто-Санто и Мадерой мы видели большого кита. Пред захождением солнца мы прошли восточную оконечность острова Мадеры, идучи между оной и островами Дезертерс64, а в 6 часов вечера, до наступления темноты, средний из них от нас находился по компасу на SОtSЅО в глазомерном расстоянии 2 или 3 лиг. От сего пункта мы стали держать на SWtS к Канарским островам. Ветр постоянный от NNW дул умеренно и ровно. Не желая потерять столь благоприятного случая выбраться из широт переменных ветров и поскорее войти в пассатные ветры65, я взял намерение не заходить в Мадеру, и если погода будет продолжаться нам попутная и благоприятная, то и Канарские острова66 миновать, а запастись вином в Бразилии, где оно, будучи привозное67, хотя немного и дороже, но затем ветр и время не будут потеряны, а сверх того, малое количество вина, которое нам нужно было купить, не стоило того, чтобы для сохранения самой малости в денежном интересе потерять хороший случай в короткое время совершить переход, на который после надобно бы было употребить вдвое или втрое более времени. Что принадлежит до свежей пищи для служителей, то они в ней большой нужды еще не имели: свежее мясо и зелень недавно вышли, а пива еще оставалось на 10 дней; оно нимало не попортилось от тепла и было в самом лучшем состоянии.
Здесь, я думаю, не помешает сделать следующее примечание, что мореплаватели должны всегда предпочитать остров Тенериф перед Мадерой для получения вина, свежей провизии и зелени, если особенной причины и нужды нет заходить в сей последний. Правда, что вино в Мадере приятнее для вкуса, нежели в Канарских островах, но затем тенерифское вино, будучи столько же здорово, как и мадера, и так же никогда не портясь ни от тепла, ни от стужи, дешевле в два или три раза. Кроме того, всякого рода свежие съестные припасы, фрукты и зелень втрое дешевле на острове Тенериф, нежели в Мадере. Поселившиеся на сем последнем острове англичане отправляют всю торговлю вином оного; даже если нужно купить большое количество свежих провизий или получить пресную воду (которую на своих гребных судах возить опасно, а часто невозможно по случаю большого прибоя у берегов), то непременно надобно к ним же прибегнуть. Природные здешние жители португальцы ничего не делают. Все упражнение и все занятия сего суеверного и ленивого народа состоят в удовлетворении естественных надобностей и в церковных ходах. У них нет дня в году без праздника и нет недели, в которой бы не было, по крайней мере, одного крестного хода. Итак, во всех покупках дело надобно иметь с английскими купцами, а сих господ просвещенный свет знает очень хорошо. В некоторых европейских землях выражение английский счет то же знаменует, что у нас аптекарским счетом называется. Не распространяясь без нужды о сем предмете, довольно будет показать счет, по коему должен был заплатить английский фрегат, на котором мне случилось в Мадере быть в 1805 году, одному знаменитому там купцу. Вот он:
Какого же счета иностранное судно должно ожидать после сего? Я думаю, сей пример многих заставит со мною согласиться, что Тенериф мореплаватели должны предпочитать Мадере. Из наших господ некоторые жалели, что были лишены случая побывать на сем любопытном острове. Мне и самому было неприятно, что обстоятельства не допустили иметь это удовольствие, но что делать? Успех нашей экспедиции того требовал.
Ветр NNW и N продолжал дуть до 3 часов после полудни, 18-го числа, и был или умеренный, или тихий; только часто шквалы находили, из которых некоторые приносили с собою дождь. Волнение было велико, а погода вообще стояла облачная; солнце, однако ж, иногда показывалось на такое время, какого довольно было для наших астрономических наблюдений.
Остров Пальму, самый западный из Канарских островов, кроме Ферро, мы проходили поутру 17-го числа, в расстоянии от него на 30 или 40 миль. Мы его видели, только вершина оного была скрыта в облаках. Сего же числа, до полудни, случилось солнечное затмение. Небо тогда было довольно чисто для наблюдения оного, но сильная качка препятствовала беспрестанно держать телескоп в одном направлении, чтобы сохранить предмет в поле его на несколько минут. Впрочем, и наблюдение сие в теперешнем случае не было для нас слишком нужно.
Восемнадцатого ноября, поутру, нашли мы по азимуту склонение компаса 19°36′ W, будучи в полдень по обсервации в широте 26°58′ (26°59′); в долготе по хронометрам 19°46′39″. После полудни ветр отошел к W и заставил нас идти бейдевинд. Сего же дни мы видели вдали судно.
Западный ветр, отходя к WNW, а иногда и к NW, в ночь на 19-е число дул крепко с шквалами, в прочем вообще умеренно. Продолжался он до рассвета 20-го числа, стихая в сию ночь постепенно, а в 5-м часу утра настал от NO и дул только до полудни, потом утих, и было маловетрие переменное с разных сторон горизонта и нередко совершенный штиль. 20-го числа по амплитуде заходящего солнца мы нашли склонение компаса 16° W, имея в полдень обсервованную широту 24°22′ (24°21′), долготу по хронометрам 20°41′ (20°53′14″).
Беспрестанно переменные тихие ветры, маловетрия и частые штили мучили нас до 28-го числа ноября. Во все сие время мы принуждены были поворачивать то на тот, то на другой галс, располагая оными с выгодою по направлению ветров, которые почти ежечасно переменялись, чтобы как можно более и более приближаться к экватору и скорее встретить пассатные ветры. Тропик Рака мы прошли поутру 23-го числа, но настоящий пассатный ветр от N, хотя и весьма тихий, встретили мы в 6 часов вечера 28-го числа, будучи тогда в широте 20°. С 20-го по 28-го число ничего особенно примечательного не случилось; погода была сухая; небо хотя почти всегда было покрыто облаками, но недождливыми и негустыми; солнце часто сквозь их было видно, и нередко сияние его не слишком было для нас приятно в жарком климате. Градусы термометра, высота барометра, также астрономические наблюдения, сделанные нами в помянутом промежутке времени, означены в таблице счисления пути и метеорологических наблюдений. На пространстве сего скучного перехода мы часто видели летучую рыбу (flying-fish англичанами – и Poisson volant французами называемую) и разные роды других рыб, но поймать удами ни одной не могли; неискусству ли нашему или недостатку в приманке сие приписать должно, я не знаю.