Виктор Мережко
* * *
Круглая дура Надя Круглова
Повесть
Надя Круглова вполне соответствовала своей фамилии: маленькая, кругленькая, пухленькая, как говорят, аппетитная, с распахнутыми от рождения удивленными глазищами. Сидела в этом роскошном ресторане, озиралась, с нескрываемым восторгом изучала белоснежные скатерти на столах, массивные хрустальные люстры под потолком, строгих, недоступных официантов.
Музыка играла тихо и расслабляюще.
Кирилл, расположившийся напротив, загорелый, ухоженный молодой человек с томным нежным взглядом, с интересом наблюдал за ней.
– Нравится? – спросил он с улыбкой.
– Очень, – прошептала Круглова. – Никогда в таком не бывала.
– Мой презент.
– Спасибо. – Надя дотянулась до его руки, прижала ладонь к щеке. – Если б знала, что в такое место пригласишь, по-другому бы оделась.
– Как?
– Понаряднее… А то сижу, как дура, в джинсе и футболке.
– Тебе идет… Тебе все идет.
– Спасибо, дорогой. Ты устроил мне праздник.
– Это ты сделала мне праздник. – Кирилл взял ладонь Кругловой, поцеловал все пальчики по очереди. – Ты чудо. Я счастлив, что встретил тебя.
– Говоришь, а я не верю… Клянусь. Неужели не врешь?
– Обижусь.
– Все-все. Молчу.
Подошел лощеный официант, положил перед каждым кожаные книжки меню, с достойным поклоном поинтересовался:
– Желаете что-нибудь на аперитив?
– Конечно! – Кирилл со знанием дела открыл винную карту, пробежал глазами перечень вин, ткнул пальцем. – Два бокала вина. – Взглянул на Надю: – Белое или красное?
– Не знаю… Наверно, красное.
– Два бокала красного. Французского.
– Могу предложить только что поступившее семьдесят пятого года, – предложил официант.
– Гони.
Официант понимающе кивнул и удалился.
– Ты чего, трёхнулся? – зашептала Круглова. – У нас же денег не хватит!
– Хватит… Ты что-нибудь прихватила?
– А то как же! – Надя полезла в сумку, достала перетянутую резинкой полиэтиленовую упаковку. – Вот, как просил.
– Сколько здесь?
– Сколько было… Кажется, сто сорок тысяч.
– У матери взяла?
– А у кого еще?.. Орала, чуть патлы не вырвала.
– Я ее понимаю.
– Я тоже… Но ты ведь вернешь?
– Ровно через неделю.
– Гляди, не подведи. Это ж все наши деньги.
– Мать, – Кирилл откинулся на спинку стула, – если не веришь, могу написать расписку.
– Ты обиделся? – испуганно спросила Надя.
– Ни грамма. Ты меня почти не знаешь, поэтому вправе не доверять.
– Как это, не знаю?.. Мы ж почти целую неделю вместе.
– Неделя – не срок. Люди годами живут, потом не могут поделить какое-то барахло. – Кирилл взял салфетку, из сумки вынул авторучку, взглянул на Надю. – Забыл… Как, говоришь, твоя фамилия?
– Кира, я прошу…
– Спокойно. Доверяй, но проверяй. Фамилия?
– Круглова. Надежда.
– Та-ак… – Кирилл повернул салфетку поудобнее, стал не спеша и старательно выводить: – Я, Матвеев Кирилл Иванович, получил взаймы от Кругловой Надежды…
– Васильевны, – тихо подсказала Надежда, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– Надежды Васильевны сто сорок тысяч рублей, которые обязуюсь вернуть ровно через пятнадцать дней после получения указанной суммы… Та-ак, число и дата.
– Мне кажется, мы больше не увидимся, – прошептала Надя, промокнув салфеткой полные слез глаза.
– Вот те на! – вскинул брови Кирилл. – Это почему же?
– Пишешь, как завещание.
– Ну что ты, глупенькая? Прекрати! Хочешь, порву?
– Хочу.
– Смотри… Вот-вот и вот. – Кирилл порвал в клочья салфетку с текстом. – Ничего нет!.. Все было как раньше. Теперь веришь?
– Теперь верю, – улыбнулась Надя.
Официант с подчеркнутой значимостью налил чуточку вина в бокал Кирилла, предложил: – Прошу продегустировать.
Кирилл сделал крохотный глоток, пожевал сочными красивыми губами, кивнул.
– Вполне, – и тут же распорядился: – Закуску на ваш вкус, сэр, и также на ваше усмотрение горячее. Лучше что-нибудь рыбное.
– У нас большой разброс в ценах.
– Выбери, любезный, серединочку. И не дешево, и не дорого.
– Как прикажете.
Когда официант ушел, Надя восторженно произнесла:
– Я балдею от тебя. Ты как настоящий аристократ.
– Такой факт в моей биографии просматривается. Прадед был купцом третьей гильдии.
– А папа?
– Папа?.. Папа был известным писателем.
– А мой дедушка всю жизнь подметал дворы… Мать тоже теперь метет.
– Уважаемая профессия!.. В наше время корни уже не имеют никакого значения. Все равны, все под одну гребенку.
– До сих пор удивляюсь, чем я тебе приглянулась.
– Просто ты не знаешь своей тайны. Тайну редкой красоты и женственности.
– Ой, какая там женственность?! – смутилась Круглова. – Сидела за кассой, дурела от чеков и товара, и поначалу на тебя даже не обратила внимания.
– Зато я обратил. Бродил по залу и все время зыркал в твою сторону. Присматривался, изучал.
– Ну и чего изучил?
– Тайну, дорогая… Тайну! Не каждому мужчине дано постичь непостижимое. В тебе есть то, что способно свести с ума.
– Тебя, что ли?
– Меня в том числе!
– Кирюш, я сейчас двинусь. Уже не хочется тут сидеть, поскорее домой.
– В койку?
– Дурачок. Чего так громко?
– От чувств.
– Какой ты глупый, Кирюша. Ей-богу. – Круглова сделал глоток, поморщилась. – Привет Кисловодску. И в нос отдает.
– К такому вину нужно привыкать. И пить не как бурду, а как янтарь… Крохотными глоточками, постигая аромат и глубину веков. – Он сделал небольшой глоток, подержал вино во рту, закатил глаза, прошептал: – Божественно.
– А маме ты не понравился, – вдруг заявила Надя.
– Знаю.
– Прозвала хлыщем.
– Догадываюсь. Но это пройдет. Месячишко-другой… притремся, обвыкнемся, и мамаша не будет чаять души в зяте.
– Она мечтает про внуков.
– Будет. Все будет!.. Главное, чтоб не сорвалась сделка. Рисуется такой куш, что сможешь бросить работу, нарожаешь потом деток, будешь вместе с мамкой нянчить.
– Сам видел, у нас малогабаритка.
– Таунхаус!.. Рядом с городом! Три этажа, квардатов на пятьсот.
– Гля, – показала ладони Надежда. – Мокрые… От волнения!
Кирилл поцеловал запястье руки, ласково прикрыл глаза.
– Все будет, любимая… Главное, я нашел тебя.
Он вдруг поднялся, протянул Наде руку.
– Что? – не поняла та.
– Тур танца!.. Прошу?
– Ты что?.. Прямо здесь?
– Почему нет?.. Мы платим, мы танцуем.
Надежда неловко поднялась, одернула футболку.
– Неудобно как-то.
– Неудобно прыгать со спущенными штанами через забор.
Кирилл элегантно поклонился, заставил Надю вытянуться, стать стройнее, и они стали танцевать.
– Ой, мама… Ненормальный какой-то. Скажи кому, не поверят.
Кирилл Матвеев изящно крутнул Надю вокруг себя, опустился на колено, поцеловал руку.
– Благодарю. Крайне польщен. – И усадил на место.
Сразу два официанта привезли на тележке уйму еды, стали расставлять все на стол.
– А зачем так много? – бросила взгляд на Кирилла Круглова. – Разве мы съедим?
– Что не съедим, заберем домой. Угостим маму. Будем считать, что сегодня у нас помолвка.
– Правда?
– Кто врет, тот повесится. Кто верит, тот святой. За нас!
Чокнулись, выпили. Кирилл поднялся, объяснил:
– Руки нужно помыть.
– Мне тоже.
– По очереди.
Он ушел, Надя в ожидании и волнении не знала, чем себя занять, потянулась было вилкой за какой-то едой, но тут же передумала, положила ладони на стол.
Кирилл не возвращался. Надя в нетерпеливом ожидании приподнялась, махнула официанту.
Тот подошел, вежливо склонился:
– Какие-нибудь проблемы?
– Кирилл… ну, мой парень, задерживается. Вы тут присмотрите, а я тоже помою руки.
– Не беспокойтесь, – улыбнулся официант. – Все будет в целости и сохранности.
Круглова, до неприличия цокая толстыми подбитыми каблуками, пересекла бесконечный зал, потыкалась в разные входы-выходы, пока подошедший молодой официантик не показал:
– Дамская комната там.
– А мужская?
– Простите, вам нужна женская комната или мужская?
– Женская.
– Прошу в эту дверь.
Круглова вошла в указанную комнату, где все сверкало и пахло тягучим парфюмом, капнула на ладонь жидкого мыла, тщательно вымыла руки, с такой же тщательностью вытерла их.
Вышла, увидела того же молоденького официанта.
– А из мужского никто не выходил?
– Народ выходил. Вам нужен кто-то конкретно?
– В общем, да… Но ладно. Наверное, он уже на месте.
– Кто?
– Человек.
Надя вернулась к столу, Кирилла не было. Она повертела головой. К ней уже спешил знакомый официант:
– Не нашли?
– Пока нет. Наверное, засиделся там. Может, чего-нибудь с животом. Ну, с желудком.
– Сейчас проверим.
Официант ушел в сторону туалетных комнат, Круглова присела было за стол, взяла кусочек нарезки, но перестала жевать, выплюнула в салфетку.
Официант вернулся, развел руками.
– Исчез.
– Куда исчез?
– Ребята видели, сказал, вышел покурить.
– Куда?
– На улицу. В зале у нас не курят.
– Может, поискать? – обреченно спросила Круглова.
– Я уже попросил. Сейчас вернутся с результатом.
Надя снова села за стол.
– Может, положить закуски? – поинтересовался официант.
– Смеетесь?.. Глотку надвое скрутило.
– Надеюсь, вернется.
– А как по-другому? Конечно, вернется. – Надя осмотрела заставленный стол едой, тихо спросила: – На сколько здесь?
– Сейчас скажу. – Официант открыл маленькую электронную книжку, пощелкал по клавишам. – Если брать только вино и закуску, то уже восемь тысяч пятьсот пятьдесят.
– Сколько?!
– Восемь пятьсот пятьдесят… Плюс к этому горячее… что мы имеем? Мы имеем почти пятнадцать тысяч.
Надя проглотила ком в горле:
– Но мы ничего еще не ели.
– Не имеет значения. Заказ сделан, компьютер зафиксировал, кухня уже старается.
– Ну и чего делать?
– Ждать, когда вернется друг сердечный. Ждать и надеяться.
– А деньги нужно сразу?
– У нас, мадемуазель, ресторан высшего класса. Шантрапу не пускаем. Вас приняли только потому, что спутник вызвал доверие… Я имею в виду кредитоспособность.
– У него нет денег. Все деньги я ему отдала. Взаймы.
– Взаймы?.. Судя по всему, они не скоро к вам вернутся. Если, конечно, вернутся.
Подошел другой официант, с усмешкой сообщил коллеге:
– Исчез… Судя по всему, дон Альфонсо! Алик!
– Я тоже так думаю, – кивнул напарник и повернулся к Наде: – Кинули вас, мадемуазель?
– Как?
– Элементарно!.. И на стол кинули, и на кредит. Сколько вы ему ссудили?
– Много. – Круглова схватила сумку, бросилась в сторону выхода: – Я найду… Я точно его найду! Догоню!
– Стоять! – придержал ее официант. – Сначала рассчитаетесь за стол, потом будете догонять.
– У меня нет денег. Вот. – Круглова достала из сумки бумажник. – Тридцать рублей. И мелочь еще!
– Значит, вызываем полицию. Там разберутся.
– Но я вернусь!.. Догоню его и вернусь. Или принесу деньги. На работе возьму! Одолжу до получки!
– Не-ет, дорогая. Такие вещи у нас не канают. Дружок смылся, потом вы следом, а сумма нарисовалась приличная. Так что ждите, когда прикатят господа полицейские.
Начальник следственного отдела капитан полиции Акулов, немолодой, жеваный, уставший, полистал бумаги, взглянул на сидевшую напротив Круглову:
– Говорите, парня зовут Кирилл?
– Кирилл.
– Фамилия?
– Сказал, Матвеев… Кирилл Иванович. Даже расписку написал. На сто сорок тысяч, которые принесла.
– Она при вас?
– Порвал… Я обиделась, он порвал.
– За что обиделась?
– Что вроде ему не доверяю.
– Давно с ним знакомы?
– Давно. Неделю.
– Близость была?
– Что?
– Ну, спали вдвоем?.. Секс был?
– А вам зачем знать?
– Для дела. Для протокола.
– Был… Мамке даже ночью мешали.
– В дом, значит, приводили?
– Приводила. А больше ему негде. Сказал, что не здешний. Ну, приехавший. Дело какое-то нашел, хотел заработать.
– Поэтому деньжат вы ему и отвалили?
– Конечно. Обещал квартиру купить. За городом… Эту, таун…
– Таунхаус?
– Да, таунхаус. И детей еще нарожать.
– Прям кудесник какой-то. Мать кем работает?
– Дворником.
– Знает о деньгах?
– Пока нет.
– Сообщите, что вы в полиции.
– А может, пока не надо?.. Поймаете Кирилла, тогда и скажу.
Акулов со вздохом потянулся к тумбочке, вынул большой альбом, развернул перед Надей.
– Посмотрите, нет ли тут вашего «кудесника»?
Надя стала листать альбом, вглядываясь в фотографии, дошла до конца, мотнула головой:
– Нет.
– А вот здесь? – Офицер достал еще один альбом.
Надя принялась изучать его, дошла почти до последней страницы и вдруг замерла, ткнула пальцем в одну из фотографий.
– Он!.. Точно он!.. Узнала! И еще родиночка над верхней губой! Когда он спал, я разглядела. И даже поцеловала в эту родиночку.
Капитан взял альбом, прочитал вслух:
– Он проходит у нас под кличкой Барин.
– Барин?
– Да, барин… Хорошо воспитан, с манерами, интеллигентен. Чаще всего работает с простушками.
– Как это?
– С такими, как вы.
– Мы даже танцевали в ресторане. Прямо возле стола.
– Все верно. Вам проще навешать вермишели на уши, чем какой-нибудь особе из хороших кругов.
– Я… из плохих?
– Из простых… А фамилии носит следующие: Антонов, Колмыков, Угрумов, Плетнев… Матвеевым пока еще не был.
– Вы его уже ловили?
– Пока не удавалось… Умная сволочь. Но рано или поздно встретимся. – Капитан вернул альбомы на место. – На квартире у него бывали?
– Сказала ж, нет у него квартиры! Иногородний! У меня все время жил. Почти не выходил. За вином, за сигаретами и то я бегала.
– Сколько он у вас провел?
– Неделю.
– Похоже, отлеживался.
– Когда отлеживался, а когда и не спал вовсе. Думал о чем-то.
– Надумал… На сто сорок тысяч. Да еще ресторан в придачу.
– А за ресторан когда отдавать?
– Видели, кто с вами приехал в полицию?
– Администратор.
– Вот он как раз и торчит за дверью, ждет результата.
– А если заплатить, кому будет заказанная еда?.. Там же на неделю нам с мамкой хватило бы.
– В протоколе все учтем. Звоните матери. – Акулов помолчал, поднял глаза на Надю: – Телефон любимого знаете?
– Кирюши?.. Конечно. – Она быстро нашла в мобильнике номер. – Вот!.. Звонила, недоступен.
– Ладно, будем тоже дозваниваться.
…Мать Кругловой, худенькая женщина за пятьдесят, с уставшим лицом, на котором с трудом просматривались следы былой симпатичности, смотрела на дочку печально и обреченно.
– Только не ори больше, ладно? – попросила Надя. – А то голосила так, вся полиция попадала в обморок.
– Так ведь денег жалко. Год копила.
– Мам, хватит.
– Не буду, – согласилась мать, кивнула на стол, уставленный ресторанными пакетами с едой: – А с этим что будем делать?
– Съедим, – коротко ответила Надя.
– Сразу не осилим. Пропадет.
– Что не осилим, запихаем в холодильник… Видишь, даже вино привезли. Почти четыре тысячи стоит.
– Покажи хоть, какое оно. Никогда не видала.
– Сейчас поищу.
Круглова на ощупь определила, в каком пакете находилась бутылка, извлекла ее, вопросительно посмотрела на мать.
– Может, по глоточку?
– Так ведь сразу захмелею.