Утирая подушечками больших пальцев медленно катящиеся слезинки по нежным щекам, я чувствовал себя счастливчиком. Целует меня и плачет. Значит, Гермиона испытывает то же самое, что и я…
Мы стояли обнявшись: Гермиона уткнулась носом мне в грудь, ее хрупкие плечи дрожали от горьких, беззвучных слез, а я… я прижимался подбородком к кудрявой макушке и сжимал любимую девушку в объятиях. Мы ничего не говорили. Я даже не пытался шутить. Сейчас слова были лишними…
Наше единение прервал громкий, взволнованный голос мамы: ей понадобилась помощь в саду…
Гермиона мигом отстранилась, но, прежде чем уйти, нежно коснулась своими губами моих…
========== Глава 5 ==========
В ту ночь я не спал: то ли из-за отсутствия Джорджа, который именно сегодня уехал к Кэти, чтобы прибыть завтра вместе с ней на праздник, то ли из-за своих гнетущих мыслей. Закинув руки за голову, я не мигая смотрел в потолок. Завтра наш последний совместный день. Ведь на следующее утро после свадьбы трое друзей собирались уйти. И все… неизвестность.
Тихий стук в дверь меня практически оглушил. Подскочив с кровати, я во все глаза уставился на несмелый луч света, ворвавшийся в мою комнату…
Сердце предательски колотилось где-то в районе шеи. Дыхание стало рваным, я будто не мог полноценно вздохнуть. Внизу живота притаилось странное, сладостное томление.
Я знал, что это она. Откуда? Сам не пойму…
Тонкий девичий силуэт прошмыгнул в комнату, плотно закрывая за собой дверь. Взмах руки и тихий шепот — Гермиона наложила на комнату запирающие и заглушающие чары. Я сглотнул:
— Гермиона… — только и смог вымолвить.
Голос не слушался. Хваленое красноречие опять подвело. Такое бывает только рядом с ней.
Она быстро сократила разделяющее нас расстояние и, обвив руками мою шею, тихо выдохнула в мои сомкнутые губы:
— Фред…
И не нужно было лишних вопросов, не нужно было лишних объяснений. Все и так понятно. Нам было жизненно необходимо остаться наедине. Мы хотели этой близости. Мы давно жаждали эту ночь.
Гермиона ласково провела языком по моим губам, прикоснулась поцелуем к уголку рта, аккуратно прикусила нижнюю губу, слегка оттягивая ее своими острыми зубками. А игривый язык прошелся лаской по саднящему местечку, пуская по телу такую волну желания, что я только и смог, что с хриплым, утробным рыком накрыть ее губы своими, настойчиво, даже грубо преодолевая языком разделяющий нас барьер.
Толкнул Гермиону к стене, практически впечатывая ее хрупкое тело в теплое дерево. Пока наши языки неистово боролись друг с другом, мои руки жили своей жизнью. Одной обвил ее тонюсенькую талию, а второй накрыл округлое бедро. Медленно скользнул ладонью вверх… Гермиона тут же прогнулась, тихонько постанывая мне в рот, и я, воспользовавшись ее действиями, переместил ладони на крепкие, округлые полушария, обтянутые плотной джинсовой тканью. Не разрывая поцелуя, подхватил ее под ягодицы и, приподняв над собой, еще сильнее вжал в стену. Гермиона крепче вцепилась своими пальчиками мне в плечи, а ножками обвила бедра, стараясь удержаться.
Я сам разорвал поцелуй, но только для того, чтобы очертить языком ее подбородок, скользнуть по нежной шее… Гермиона запрокинула голову, еще больше открываясь моим ласкам. Услышал, как ее дыхание участилось, ощутил, как бешено пульсирует беззащитная венка под моим языком. Приник жарким поцелуем к неглубокой ямке у самого основания тонкой шейки.
— Фред…. — протяжно простонала девушка.
Звук ее голоса будоражил до чертиков, заставляя внутри все переворачиваться от предвкушения того, что будет потом… сейчас.
Скользнул языком вверх по ее шее, игриво прихватывая зубами нежную кожу. Почувствовал, как ее изящные пальчики зарылись у меня в волосах… А потом Гермиона резко дернула мою голову, вынуждая поднять к ней лицо: наши губы и языки опять встретились.
Понимал, что не могу, да и не хочу больше себя сдерживать: меня уже всего потряхивало от ожидания. Какая же она страстная, горячая, отзывчивая! Последние остатки разума уносило под таким откровенным, диким напором.
Все еще удерживая девушку в своих объятиях, развернулся и, сделав несколько шагов, практически сбросил ее с себя на кровать. Отстранился, пытаясь отдышаться, пытаясь осознать, что сейчас происходит.
В свете одинокой свечи Гермиона выглядела невероятно соблазнительной и таинственной. Моя… Моя Гермиона. Моя девочка… Неприятный комок подкатил к горлу. Девочка. Могу ли я так поступить? Может, стоит остановиться, пока не поздно? Может…
— Фред, — ее голосок прервал мои мучительные размышления, — пожалуйста, не думай сейчас ни о чем, — мне послышались умоляющие нотки. На грани слышимости Гермиона выдохнула свое приглашение: — Просто иди ко мне.
Я видел, как девушка на локтях подтянулась к центру кровати, опускаясь головой на мягкую подушку. Видел, как ее изящные пальцы скользнули к пуговкам на рубашке, быстро и ловко справляясь с верхней…
Ну как тут можно было устоять?
Вмиг оказался рядом, нависая над ней, перехватывая одной рукой ее тонкие запястья. Я хотел сделать это сам. Медленно расстегивал одну за другой пуговички, с восхищением рассматривая открывающееся моему взору соблазнительное тело. Гермиона сама помогла стащить с нее рубашку, оставаясь в одном лифчике. Мои ладони тут же накрыли восхитительные груди, слегка сжимая упругую плоть, а языком провел влажную дорожку по ложбинке. Приглушенный стон еще больше распалил… Одновременно стянул две лямки, завел руки под ее спину и ловко справился с застежкой… Гермиона отбросила в сторону ненужную сейчас вещицу.
Я нервно выдохнул. Больше всего желал сорвать с нее джинсы с трусиками и немедленно оказаться внутри, не заботясь о прелюдии. Но я понимал, что для Гермионы такие действия новы, неизведанны, и мне очень хотелось доставить ей удовольствие. Да, я не мог похвастаться большим количеством девушек в моей кровати и огромным опытом в сексе, но все же кое-что я уже успел узнать…
А еще я хотел, чтобы эта ночь в памяти Гермионы оставила яркий, положительный, незабываемый след. Ведь в предстоящей войне… никто не знает. Будет ли еще у меня такая возможность… Эта мысль отрезвила, заставила осознать, что прежде чем все случится, я хочу ей признаться. Я хотел сказать это. Эти три слова.
Я опять навис над ней, легонько пробегаясь кончиками пальцев по ее лбу, носу, заметил, как она забавно поморщилась. Видно, было щекотно. Моя ладонь накрыла ее щечку, ощущая невероятно нежную кожу. Указательным пальцем обвел контур приоткрывшихся губ.
Вот сейчас.
— Гермиона, — тихо выдохнул, собирая всю храбрость, решаясь на признание, — я тебя…
Она распахнула глаза и тут же накрыла своим пальчиком мои губы, вынуждая прервать фразу.
— Молчи, — прошептала Гермиона. В ее голосе были слышны сдерживаемые слезы. — Слышишь? Не говори ничего! Я хочу… — она тяжело сглотнула, — я хочу, чтобы ты это сказал, когда все закончится… Когда закончится эта чертова война!
Мое сердце сжалось от тоски и нежности. Она надеется, она верит… верит, что это не конец. Она верит, что это не последняя наша ночь…
Тут же нашел ее губы нежным, размеренным поцелуем. Никуда не спешил. Хотел растянуть этот миг. Медленно провел кончиком языка по ее небу, задел метнувшийся навстречу язык, тут же прихватил его зубами… Чтобы через секунду выпустить из сладостного плена. Осыпал поцелуями любимое лицо, проложил дорожку рваных поцелуев по шее, плечам, облизнул хрупкую ключицу. Спустился еще ниже… и накрыл ртом затвердевший сосок. Пока мой язык игриво скользил по упругому бугорку, пальцы медленно обводили ареолу второго соска. Гермиона, громко простонав, вцепилась мне в волосы, крепче притягивая к себе. Ее стоны складывались лишь в мое имя:
— Фред… Фред… Ах!
Сдерживаться стало невыносимо: в штанах все пульсировало и практически взрывалось от предвкушения близости. Опустился еще ниже, скользнул языком в пупок — Гермиона тут же дернулась навстречу. Какая же она отзывчивая!
Не медля, принялся за пуговичку и молнию на ее джинсах: взявшись за пояс, ощутил, как ее ладони накрыли мои руки, помогая стянуть брюки с пленительных бедер. Гермиона осталась в одних трусиках.
Я нашел ее губы, впитывая в себя очередной тихий стон, слегка надавил ладонью на округлое бедро, отводя ножку в сторону. Пальцы скользнули по ее коленке, пробежались щекоткой по бархатистой коже внутренней поверхности бедра и наконец прикоснулись к ней там… Моя ладонь накрыла насквозь промокшие трусики. А Гермиона вдруг надавила своей ладошкой на мою руку, видно, стремясь усилить контакт, создать необходимое трение… Подцепив резинку трусиков, сдвинул их в сторону, открывая для себя ее естество. Кончиками пальцев медленно провел по восхитительно влажным складочкам. Гермиона пискнула мне в рот, подаваясь навстречу, а ее коленки попытались сомкнуться, но я не позволил, продолжая свои смелые действия. Едва осязаемо подушечкой пальца обвел узенький вход и, аккуратно надавив, ввел внутрь тугого лона фалангу одного пальца. Гермиона вскрикнула, прогибаясь в пояснице, пытаясь отстраниться от меня…
Мерлин! Как же мне не хотелось делать ей больно!
— Гермиона, тебе будет… больно, — начал я, пытаясь воззвать к ее здравому рассудку, пока я еще мог себя сдерживать.
— Я этого хочу, слышишь? — ее губы сами нашли мой рот, а пальцы принялись за пуговицы моей рубашки. Она практически вырывала их, видно, боясь, что я могу передумать…
Но я уже не мог. Нет.
Свежий воздух комнаты приятно холодил разгоряченную кожу, а ее горячий язык прошелся по моей шее и обнажившейся груди, заставляя громко простонать.
— Гермиона, я еле сдерживаюсь, — честно выдохнул в темноту
— И не нужно, — прошептала она, прикусывая кожу под соском.
Ее острые ноготки прошлись по бокам, оцарапывая, даря новые, непередаваемые ощущения, отдающиеся сладкой болью внизу живота. Это была последняя капля. Не в силах больше сдерживаться, я отстранился и принялся за кнопку и молнию на своих джинсах, стягивая их вместе с бельем, отбрасывая куда-то на пол. Заметил, как Гермиона, приподняв бедра, сама стянула с себя трусики… Я перехватил тонкую ткань уже около изящных щиколоток. Швырнул трусики в сторону и ласково очертил языком выпирающую косточку на лодыжке, скользнул вверх, пробираясь к сомкнутым коленкам. Накрыв их ладонями, ненавязчиво развел ее ножки в стороны, устраиваясь поудобнее между округлыми бедрами… И тут же ощутил узкую ладошку на себе… Гермиона сжала в кулачке мой член и медленно, неуверенно, неумело сделала несколько поступательных движений, срывая с моих губ громкий, протяжный стон.
Все. Больше сдерживаться я не мог.
Отбросил ее руку и прижался поцелуем к губам. Обхватив ладонью член, медленно толкнулся вперед. Гермиона дернулась и громко вскрикнула, разорвав поцелуй, отворачиваясь от моих губ. Я видел, как она зажмурилась и закусила губу. Ласково покрыл поцелуями открывшуюся мне шею и… надавил бедрами сильнее. Гермиона сдавленно пискнула и уткнулась носом мне в шею. Я не двигался, понимая, что ей нужна передышка.
Я слышал, ощущал каждой клеточкой тела, как Гермиона тяжело дышит сквозь стиснутые зубы. Прижав ее к себе, я резко толкнулся до конца. Гермиона вскрикнула и вонзилась зубами мне в плечо. Меня накрыли странные ощущения: саднящая боль от укуса смешивалась с ощущением восхитительных, упругих, жарких стенок вокруг меня.
Я не двигался, легонько целовал хрупкие плечи, любимую шею, ласково скользил языком по ушку…
— Все, — шептал я. — Все…
Гермиона рвано выдохнула и, откинув голову на подушку, посмотрела мне в глаза… Ее нежные пальцы скользнули по моему лицу. Я перехватил ладонь и прижался к ней губами. Пристально всматриваясь в напряженное личико, медленно качнул бедрами, замечая в бездонных глазах огонек удивления и облегчения.
— Тебе больно? — не выдержав, спросил я.
— Нет, — тень улыбки мелькнула на ее лице, — совсем не больно. Это так… — Гермиона замялась, и вдруг ее губы сложились в искреннюю улыбку, — это так необычно…
Я улыбнулся и медленно толкнулся вглубь. Мерлин, какая же она была узенькая, горячая, влажная! Я едва сдерживался, чтобы сразу не кончить. Восхитительные волны удовольствия пробегали вдоль позвоночника с каждым движением. Гермиона крепко обвила меня своими руками и скользнула ноготками по спине…
Громко простонав, подхватил одну ножку и закинул ее себе на бедро. Упираясь одной ладонью в кровать, придерживая второй за округлое, нежное бедро, я продолжал двигаться в ней, постанывая сквозь сжатые зубы.
Гермиона тихонечко стонала… В какой-то момент я почувствовал, как она сама подалась мне навстречу, помогая сделать наш контакт еще глубже…
Я понимал, что до разрядки мне осталось совсем чуть-чуть: табун мурашек пробегал по всему телу, а жгучие волны удовольствия уже скручивали низ живота, обещая вот-вот разнестись по всему телу искрами экстаза. Несколько резких, рваных, беспорядочных толчков — и я едва успел выйти из нее… Уткнувшись носом в тонкое плечо, ощущал яркие вспышки непередаваемого блаженства. Вдруг стало так легко-легко. Так… восхитительно.
Отдышавшись, я понял, что Гермиона ласково водит своими ладошками по моим плечам, рукам. Но я знал, что наша ночь еще не закончилась. Я хотел сделать ей приятно. Отстранившись от Гермионы, я лег рядышком, притягивая ее спиной к своей груди.
— Фред, — в ее голосе прозвучали удивление и непонимание.
— Тш, — шепнул на ушко, прихватывая зубами мочку, — ты тоже должна ощутить удовольствие.
Услышал ее рваный выдох. Да, я все для этого сделаю. Моя ладонь скользнула между стройных ног, указательным пальцем накрыл сокровенное местечко — центр самых сладостных ощущений. Надавил, теребя, обводя по кругу, сжимая двумя пальцами, слышал, как дыхание Гермионы учащается, становится прерывистым. С ее губ то и дело срывались сдавленные стоны-всхлипы.
В какой-то момент почувствовал, как Гермиона непроизвольно раздвинула ножки шире, только чтобы дать мне лучший доступ. Скользнул внутрь средним пальцем, а подушечкой большого — продолжил теребить маленький, напрягшийся бугорок. С каждой секундой Гермиона все сильнее подавалась мне навстречу бедрами. Она накрыла своей ладонью мою руку, надавливая, и до меня донеслось:
— Еще чуточку, еще совсем… Ах!
Я сильнее крутанул пальцами и почувствовал, как упругие стенки запульсировали, а Гермиона резко сжала коленки, выгибаясь, протяжно простонав:
— Фред…
***
Мы так и не уснули. Наверное, подсознательно понимали, чувствовали, что больше такой возможности не будет… поэтому не хотели тратить убегающие минуты на сон.
Гермиона ушла на рассвете, чтобы незаметно вернуться в комнату спящей Джинни, привести себя в порядок перед торжеством.
***
На празднике я смотрел только на Гермиону. Для меня не существовало ни многоликой толпы приглашенных родственников и друзей, ни даже самих виновников торжества. Только она.
Мне было плевать, что кто-то может понять, что мы теперь не просто друзья. Хотя мы уже давно вышли из этого статуса.
Я кружил Гермиону в ритме играющей музыки, не отпуская ни на минутку. Надеялся, что сегодня мы еще сможем побыть вместе. И дело не только в сексе.
В воздухе витало практически осязаемое чувство надвигающейся беды. Как я ни пытался отвлечься, это удушающее ощущение все сильнее сдавливало меня, накрывало с головой, заставляя крепче прижимать к себе хрупкое, уязвимое тело любимой.
И все равно все произошло внезапно. Появившийся Патронус, громкий голос, предупреждающий об опасности, хлопки трансгрессий, яркие вспышки заклятий, темные тени Пожирателей, крики, ругань, звук бьющегося стекла…
Гермиона отбежала от меня, вылавливая из толпы Рона и Гарри… Я знал, что сейчас произойдет. И только огромным усилием воли не позволил себе ринуться вперед и переместиться вместе с ними.
Гермиона повернула голову в мою сторону: наши взгляды пересеклись. Я видел, как на дне карих омутов плескались боль, отчаяние, страх и… надежда… Перед тем, как Гермиона исчезла, я заметил, как шевельнулись ее губы… И я могу поклясться: она сказала «Я тебя люблю»…