В какой-то момент Ольге Марковне хотели вызвать неотложку. На Дусю смотрели голодными свирепыми волками. А это, скажем предварительно, еще не все сюрпризы.
После того как откачали бабушку, отпоили маму и попросили Дусю не делать комментариев под руку, а оформлять их позже, на подведении итогов, Землероева тут же не удержалась и сделала крохотную поправку...
В результате которой выяснилось, что ушедший с перекура Рощин не кофе пил, а запирался в комнате разведенной вдовы Татьяны. Причем - с ней вместе. Пока все прочие нахваливали кофе, либо торчали у ног Эдика, забравшегося под телевизор.
Чего Рощин и Тата в спальне делали - следствие проверить не в силах. Борис и Тата уверяли, будто уединились за дверью чисто по-братски, дела перетереть...
Ядвига попросила всех поверить. Мол, Боря позже рассказал ей о беседе с Татой в спальне.
Очнувшаяся баба Оля испепелила взглядом почему-то Ядю и мельком подпалила Дусю.
К слову сказать, чуть позже, оказавшись с Ядвигой наедине, Дуся с максимальным простодушием задала вопрос о происшествии с крюшоном. Ядвига, уверовав в детективно-дедуктивные способности Землероевой, ответила, как было: бывший свидетелем Николая Котова Боря Рощин заигрался в отвязного тамаду и начал флиртовать со свидетельницей со стороны невесты Юли - «сексапильной молоденькой шалавой». Ядвиге это - против шерсти, она подговорила полковника Котова «изобразить» в ответ, пусть поревнует.
Взревновала, правда, отоларинголог. Как и предположила прежде Дуся, Ольга Марковна особа с богатейшей фантазией, что вкупе с отсутствием чувства юмора обернулось бадьей крюшона на чинные наряды «шутников».
Причем оба промокших проказника пробовали уверить Ольгу Марковну, что все было не всерьез, шутейно, - ничего не вышло. Оля юмора не оценила.
Но вернемся к следственному эксперименту. Наточенная бдить, проинструктированная Паршиным «наплюй, Дусенция, на всех, подмечай, даже сморкаться заставляй в точности как было в тот вечер», Землероева отрешилась от всеобщей неприязни. Косых взглядов, гневного пыхтения отоларинголога, бурчания пунцовых внуков.
Через какое-то время все, включая следователя и Ханькина, начинали вздрагивать, если Дуся говорила «кхм». То есть «минуточку, господа, позвольте уточнить».
В лучшей манере первого президента России Бориса Николаевича Дуся уточняла - не так сидим или: «Татьяна, прости, пожалуйста, но ты, когда вилку уронила, унесла ее на кухню и отсутствовала не две минуты, а целых восемь».
С ненавистью во взоре Тата начинала «припоминать», что, заменив вилку, осталась на кухне проконтролировать заправку соуса, проверить, не пережарила ли домработница Люся мясо по-французски...
Люся алиби пугливо подтверждала.
«Станислав, - говорила Дуся, - не могу понять... Когда в тот день, вы ко мне подошли за добавкой кофе, от вас пахло несколько иначе. Как-то более, что ль, женственно...»
Впечатленный Дусиным нюхом «какой-то директор» каялся, что поменял одеколон. «Простите, я не знал, что это тоже важно, и использовал другой парфюм», - бормотал растерянно.
«Егор Валерьевич, прошу минуточку, но когда вы вошли в гостиную в прошлый раз, портсигар вы положили в левый карман, а не в правый... Да, да, вот так. И сели не к Ольге Марковне, а обошли диван и присели на подлокотник рядом с Юлей...»
Хмурый полковник молча топал вокруг дивана. Привезенная из изолятора арестантка Юля покладисто отодвигалась чуть-чуть в сторонку и с надеждой смотрела на востроглазую сыщицу.
На этом месте, раз к слову пришлось, слегка затормозим повествование.
Встретившись с Юлией на следственном эксперименте, Евдокия почувствовала, что на место дремучей зеленоглазой ревности заступила и все дальше продвигалась определенная приязнь.
Возможно, симпатию подогревали Дусино раскаяние и вина. Возможно, все гораздо проще и приземленней: удаленный в СИЗО раздражитель перестал действовать на нервы. Как бы там ни было, под взглядами родни и «банды» на следственном эксперименте между Юлией и Дусей возникло некое подобие родства: так две сиротки, попадая во враждебный мир, держатся друг друга. Юлия одаривала сыщицу одобряющим, полным надежды взглядом, Дусе стало стыдно за недавнюю антипатию. Чего она на тетеньку взъярилась? Хорошая тетка, право, жаль ее.
Откровенное упование Юлии на въедливую Дусю ощутимо раздражало большинство присутствовавших. В конце нудной, многочасовой реконструкции событий участники вздрагивали от самого тишайшего Дусиного «кхм» и «мгм», моментально обретали память и - пересаживались, перестраивались, сморкались и роняли вилки в точности как было почти самостоятельно.
Подбивая итог, спрашивая участников следственного эксперимента: «Вы довольны, все было как в тот день?» - следователь Дима Павлов смотрел только на свидетельницу Землероеву.
Дуся сказала «кхм» - общество по привычке дружно вздрогнуло! - и нахмурила лоб:
- Не могу понять... Что-то получилось не так... Что-то было не как в тот день... Но... Нет. Не вспоминается. Могу вспомнить позже. Так - можно?
- Все можно, - хмуро кивнул Павлов и собрал бумажки.
Дуся вышла из гостиной, активировала сотовый телефон и, набрав номер Паршина, недопущенного на реконструкцию, прикрывая губы ладонью, прошептала:
- Все, Олег, закончили. Ты ждешь?
Измаявшийся в неведении Паршин ждал Евдокию, Павлова и Ханькина за только что накрытым столом в тихом ресторанчике.
На следственном эксперименте Дусе показалось, будто Ханькин и Павлов ее тихонько ненавидят. Через две рюмки ресторанной водки почудилось совсем обратное: путем распевания дифирамбов холостой Павлов и вполне женатый Ханькин начинают с ней заигрывать.
- Ох, Сергеич, ну и дала сегодня Дуся! - с наигранной восторженностью затягивал оперативник и подмигивал приятелям.
- Да, да, - жестикулируя вилкой, с набитым ртом, мурлыкал следователь Дима и строил Дусе глазки.
Землероева мило пылала щеками; Паршин, которому кусок в рот не шел, ждал пока друзья закончат с баловством, жратвой и выступлениями мимо сути.
- Она их всех построила, как старшина стройбата. Народ пикнуть боялся! Шагал и влево и вправо только по команде...
- Саш, а конкретно - что? - не поддержав восхвалений, перебил детектив. - Толк - был?
- Все, кроме Евдокии, расписались, что довольны. - Ханькин обтер рот салфеткой, отложил ее в сторону и стал серьезным. - А по конкретике вот что: каждый из присутствовавших на эксперименте имел возможность совершить убийство.
Олег присвистнул:
- Даже так. Каждый-каждый?
- Включая домработницу, толкавшуюся на кухне, включая жильцов Лихолетовых - все исчезали из поля зрения на достаточное время. Помещение огромное, после того как Канипалова назначила встречу Котовой, хозяева и гости постоянно переходили с места на место. Ключи от квартиры Юлии часа полтора лежали в прихожей квартиры Татьяны... Нам даже не удалось установить, кто из фигурантов звонил с домашнего телефона Татьяны по номеру Канипаловой.
О телефонном звонке Евдокия услышала впервые. На мгновение опешила и задалась вопросом: «Паршин не сообщил о телефонном разговоре Эммы, потому что не хотел вмешивать лишнюю информацию в чистоту следственного эксперимента? Забыл, запарился или попросту не захотел?»
Обидно. Но времени на рефлексии нет. Проглотив досаду, Дуся быстро вклинилась в мужской разговор:
- Саш, а когда поступил звонок?
- Собираешься включить поправку в реконструкцию? - хмыкнул капитан. Дуся предположения не подтвердила, и Ханькин серьезно продолжил: - Звонок последовал без пятнадцати шесть. Через полчаса после того, как Канипалова толкнула речь. Приблизительно за час до убийства.
Евдокия закусила губу, оглядела мужиков, подумала немного.
- Значит... - сказала тихо, - теперь вы полностью уверены, что убийца Эммы и, вероятно, Котова сидел в гостиной Таты. Если никто не сознался в том, что разговаривал с убитой секретаршей по телефону, а... никакой наемный убийца не мог проникнуть в квартиру и позвонить Эмме...
- Дусь, не занимайся ерундой, - оборвал Ханькин. - Версия с заказом от конкурентов давно накрылась. Работаем по родственникам и друзьям.
- Эмма пришла кого-то напугать, и у нее получилось, - плавно подытожила собственные мысли Землероева. - Кто-то очень серьезно воспринял ее намек на нежелание скрывать некую информацию и, прежде чем Юля отправилась к ней, успел по телефону договориться о молчании. Так? Юля пришла... секретарше уже кто-то позвонил и успокоил: мол, детка, наши договоренности в силе, не гони волну. В разговоре с Юлей Эмма начала нести чепуху о работе и квартире... Потом... Потом пришел убийца и прикончил строптивую свидетельницу.
Мужчины великодушно позволили сыщице Дусе выговориться и построить версию. Пожалуй, после выступления (многих выступлений!) Землероевой на реконструкции и Ханькин, и Павлов начали воспринимать ее более серьезно. Тем более что, строя версию, девчонка еще раз продемонстрировала определенные мыслительные навыки.
Наполненные в четвертый раз рюмки стояли нетронутыми, профессионалы сыска приступили к предметному обсуждению последних событий.
- С какого убийства начнем? - задавая тему, сказал Паршин: - С Котова или с Канипаловой? Жильцов дома, кстати, уже всех выловили?
- Нет, - поморщился капитан. - Такой бардак! А еще сто степеней защиты себе начислили, мать их... прости, Дуся. Продолжаю. По прошлой пятнице не удалось установить нескольких человек: кто-то поднимался на двадцать девятый этаж и проходил в дверь квартиры возле прохода на пожарную лестницу: мужик был в широкополой шляпе, лица не видно, жильцы квартиры до сих пор отсутствуют. Пара работяг с малярными валиками куда-то испарились с камер. Очень интересные ребята, кстати, нелегалы-азиаты. Но в связи с последними событиями мы перестали очень уж усердно их разыскивать, легче идти от нанимателя с поминок. Еще компания малолеток туда-сюда шныряла... На двадцать седьмой этаж цветы доставляли, а там камера через пень-колоду фурычит... В общем, рыли много, толку мало. Сам знаешь, все разговоры об абсолютной безопасности шикарных хат - туфта на постном масле. Если бы не исключительная изолированность «верхушки» от остального жилья, можно было б ставить и на мужика в шляпе, и на маляров, и на молодняк с цветами.
- А если вернуться к нашему прежнему разговору? О том, что убийца должен был наблюдать за подъездной дорогой к дому?
Дуся навострила уши, удивляясь, как много, оказывается, обсуждалось за ее спиной; опыта попутно набиралась.
- Ты об окурках, оставленных в пепельнице на пожарной лестнице?
- Да, - кивнул Паршин и, заметив заинтересованность уже слегка обиженной помощницы, быстро пояснил: - Убийца должен был откуда-то наблюдать за подъезжающими машинами, Котова убили буквально за несколько минут до нашего прихода. Самое удобное для этого место - окно пожарной лестницы на последнем этаже, где, кстати, открывалась дверь к квартирам «цитадели». Понимаешь?
Землероева с готовностью кинула: еще бы не понять. Картина выстроилась окончательно.
Преступник, откуда-то зная, что у Юлии и Николая назначена встреча на семь вечера, затаился у окна на пожарной лестнице и, как только увидел на подъездной дорожке приметную красную машину Юлии, открыл дверь сворованным у Котова ключом (или в точности подделанным, что тоже указывает на ближний круг) и прошел к Николаю. Убил, настроил этажей из посуды, дождался, пока Юля и ее гость пройдут на кухню, стащил платок, быстренько подсунул его под труп и смылся, оставив электронный ключ у Котовых(?).
- Вам удалось установить, кто тогда позвонил на домашний телефон Юлии и заставил ее бегать по квартире?
Ханькин одобрительно хмыкнул и произнес любимое словечко:
- Шурупишь.
Если прослеживать Дусину логику, то, прежде чем смыться из квартиры, преступник должен был оставить в доме один единственный работающий городской телефон, спрятать его в кабине рядом с трупом и звонком заставить Юлию зайти туда сразу же после появления в квартире. Иначе труп мужа Юля могла бы не заметить долго и тем подпортить стройную картину с точным, поминутно выверенным временем убийства. Грохот над головой старших Котовых должен был возвестить о трагедии максимально быстро.
- Звонок на домашний телефон Котовых прошел с неустановленного мобильного аппарата, - конкретизировал капитан.
Если б Дуся не боялась подпортить возникшее вдруг реноме доки сыска, она б по-бабьи приложила ладошки к щечкам и заунывно протянула: «Какой ловкач, какой ловкач, ребята нам попался... Подстроил все - не придерешься!»
Посетовать на ум преступника хотелось очень. Еще не меньше хотелось попенять на следствие: «Что ж вы, ребята, так в профессионального киллера-то уперлись? По шаблону-то пошли? Думаете, раз грохнули богатого мужика, значит, нужно искать конкурента, что мошной потряс, на убийство чужими руками раскошелился, да? Столько времени потеряно! Трясли бы сразу ближний круг, как вам Олег советовал!»
6 отрывок
- Что с мотивами? - спросил Паршин, показывая, что солидарен с мыслями помощницы и настроен до последней нитки прошерстить ближайшее окружение покойного бизнесмена.
- Вагон и маленькая тележка, - вздохнул капитан и покосился на Павлова, переадресовав тому честь развернуть ответ.
Дима оставил в покое зубочистку, так и не сумевшую извлечь кусочек грецкого ореха из-под десны, причмокнул языком и отчитался кратко:
- Долги, бизнес, наследство, личная неприязнь. Полный джентльменский набор, если добавить к нему еще и разборки с любимыми женщинами.
Намек на любимую женщину из числа своих одноклассниц Паршин постарался не заметить, уперся с финансы:
- Кто должен Котову? Имеется в виду из тех, кто присутствовал на поминках.
- Рощины, Лихолетовы живут практически за счет родни. Станислав Леонидов мог на работе что-то накосячить.
- Про косяк это - слухи или достоверность?
- А ты попробуй за неделю двойную бухгалтерию любой многоуровневой организации насквозь прокопать, и перестанешь задавать вопросы. - Следователь Дима Павлов давно оперился и больше молчал при беседе старших приятелей исключительно из уважения к последним. - Я говорю - мог накосячить. Бизнес крупный, многоотраслевой, Леонидов завязан на поставках...
- Понятно, - хмуро мотнул головой Олег. - Ничего против Станислава вы не нарыли. Что по мотивам личной неприязни?
Павлов развел руками.
- Все как обычно, если оперировать стереотипами - бывшая жена, дети не могут из-под отцовской пяты выбраться. Наследство тут же - все для них, для родимых деток.
- Кто-то из детей мог испытывать такую ненависть, что до убийства докатился?
Следователь изобразил туманную мину: мол, кто ж их, спиногрызов, знает?
- Олег, - напоминая, вклинилась Дуся, - Юля говорила, что Котов обещал младшему сыну машину купить, если тот зимнюю сессию хорошо сдаст.
- Чего это ты про Валика вспомнила? - ехидно ввернул Паршин. - Он же у нас отличный парень.
- И что с того? Башни сносит не только у злодеев. «Милые» пареньки тоже, случается, старушкам черепа кроят, а все соседки удивляются: «Какой приличный мальчик, в жизни не поверим...»
- Друзей и университетское окружение Валентина мы проверили, - задумчиво произнес Ханькин. - Учебу тоже: хвостов у парня нет, успеваемость вроде бы в порядке...
- Это текущая, - насмешливо фыркнула недавняя студентка Дуся. - А если у Валика в потенциале назревает такой облом, что никакая машина на день рождения не светит? А он уже экипаж для «Дозора» набрал. Нахвастался. Перед мальчиками и девочками. С преподавателями надо конкретно говорить, а не зачетки проверять, понятно?
- Может быть, ты и поговоришь? - немного разозлено (тоже мне, есть никто и звать никак, в сыске без году неделя, а туда же - поучает) предложил Ханькин.